Язычник

Главная рать князя новгородского шла по Днепру но разведчики ехали посуху. Опережая войско на сутки и перекрывая торные тракты и все стёжки-дорожки. Очень хотелось Владимиру выйти к Киеву внезапно и взять его с наскока.



Киевляне и владимирцы увидели друг друга одновременно. Место было открытое: возделанные поля и дорога вдоль Днепра. Оба отряда сразу признали друг в друге врагов. Киевляне угадали чужих по посадке, а Владимировы вои – потому, что своих збройных мужей перед ними быть не могло. Их дозор был передовым.

Киевляне ехали по дороге, северяне – прямо по полю и как раз спускались с холма. Если считать по течению реки, то они были немного впереди. Однако скакать по вспаханному полю трудней, чем по подсохшему уже тракту.

Шестнадцать киевлян при виде чужих остановились в нерешительности. Дело было даже не в том, что Владимировых ратников было больше… Киевляне несли весть, а ведь даже юному отроку известно: доставить весть важнее, чем побить десяток-другой врагов. И уж вестника точно никто не упрекнет в трусости, если он побежит от врага.

Но вот куда бежать? Вперед? Так у врага выигрыш в расстоянии. Могут перехватить. Назад? Тоже нехорошо. Что позади – неизвестно. Зато точно известно, что Киев – в другой стороне. Может – вплавь через Днепр?

Владимирцы не раздумывали ни мгновения. Перед ними – враг. Надо его перехватить: пленить или уничтожить. Двадцать пять всадников бросили коней в галоп.

Сваргун принял решение:

– Уходи! – приказал он Славке. – Мы их придержим – тебя не достанут!

Верно сказал. У Славки и верховой, и заводной кони – лучшие в их ватажке. А у врагов заводных и вовсе нет.

Сказал Сваргун – не дожидаясь ответа, развернул коня на скачущих северян. Его люди последовали за ним. Антиф и Лохав вопросительно поглядели на Славку. Им-то как? С ним или со Сваргуном?

Славка махнул рукой: со мной. И все трое поскакали вслед за Сваргуном. Собственно, дорога у них была одна. Просто в какой-то момент Сваргун возьмет в сторону – и свяжет противника боем. А Славка со своими – проскочат.

Так задумал Сваргун. Однако у Славки возникла другая идея. Он, в отличие от остальных, уже успел помериться силой с воями Владимира. Считал, что шестнадцать против двадцати пяти – не такой уж плохой расклад. Если правильно подойти к делу. И Славка чуть-чуть придержал коня, отпуская Сваргуна с двенадцатью воями вперед.

– Наддай! – поравнявшись со Славкой, крикнул Лохав. – Не успеем!

– В Ирий – всегда успеем! – крикнул Славка и пустил коня коротким галопом.

Лохав и Антиф, решив, что он знает, что делает, тоже придержали.

Владимирцы и вои Сваргуна сблизились на перестрел. Защелкали тетивы. Киевляне стреляли лучше. У Сваргуна сбили только одного. Зато трое северян полетели в молодые всходы. Один, впрочем, сразу вскочил. Стрела досталась его лошади.

Стреляя, и те у другие невольно сбросили скорость. Десяток Сваргуна выскочил на пашню, перехватывая владимирцев. Если бы Славка все это время мчался во весь опор, у него был бы хороший шанс проскочить. Впрочем, нет. Отряд северян разделился. Примерно полдесятка устремились прямо к дороге. Наперерез Славке и его спутникам. Остальные владимирцы – на воев Сваргуна.

Вот теперь расклад был именно таким, какой нужен был Славке. Пятеро – против троих.

И он дал волю своему коню.

Разбойник, которого сдерживала только воля хозяина, рванулся вперед. Заводной тоже прибавил, стараясь не отстать. У него получилось, а вот у Антифа с Лохавом – нет. Славка сразу опередил их шагов на тридцать. Ничего, догонят, когда он начнет стрелять.

Глупые северяне скакали кучно. Думали, видно, что успеют разойтись, когда Славка возьмется за лук. Просто они не знали, как быстро он умеет выхватывать его из налуча. И как быстро он умеет стрелять.

Первые три стрелы Славка бросил с двухсот шагов. Вторые три – уже со ста пятидесяти. Седьмую – со ста. Почти в упор. И нырнул под брюхо коня, когда двое оставшихся в седлах (трех Славка завалил) метнули в него стрелы, считай, в упор.

Им бы в жеребца целить – толку было бы больше. Славка вынырнул из-под конского брюха (миг, не больше!) и хлестнул саблей усатого северянина.

«Варяг», – успел подумать он с сожалением, когда его противник повис на стремени.

Второго владимирца сбил Лохав. Антифу не досталось ни одного.

– Вот как! – ликующе воскликнул Славка. – Куда им – против нас!

И больше не раздумывая, кинулся туда, где уже сшиблись в рукопашной вои Сваргуна и неполных два десятка владимирцев.

В конной рубке северяне южанам не уступали. Пока Славка со своими подоспел, из тринадцати киевлян осталось всего девять.

Конная рубка – это тоже каша. Но не такая, как пешая сеча.

Хорошему стрелку есть возможность бить на выбор. Особенно если на него не обращают внимания.

Северяне потеряли половину раньше, чем сообразили, что их бьют. Тут у Славки кончились стрелы, и он вынужден был взяться за саблю. И свалил еще одного. На сей раз не варяга – бородатого.

Еще один северянин, подскочив сзади, едва не снес ему голову, но Славка в последний миг откинулся назад и пропустил меч над собой. Второй удар северянина остановила стрела, угодившая ему в глаз.

Трое уцелевших владимирцев, сообразив, что дела их – кислые, развернули коней и припустили к Днепру.

Вслед им полетели стрелы. Киевляне целили в коней, но одного воя все-таки нашла шальная стрела. Еще один, спешенный, добежал до воды и укрылся в камыше, а вот третьего, оглушенного ударом оземь, взяли живым и почти невредимым.



– Хоть что-то хорошее домой привезем. – сказал Славка, когда поредевший отряд, погрузив на лошадей своих раненых и убитых, снова двинулся в путь. И похлопал по спине привязанного к лошади пленника.

– Твоя заслуга, – честно признал Сваргун. – Эх, надо было нашему князю год назад их ратить. Разметали бы их по кочкам.


Славка промолчал. Он знал, что сейчас им, в общем, повезло. И считал, что это его собственное везение. А каково с удачей у Ярополка – это еще вопрос.





Глава двадцать вторая

Боярский совет и княжья воля




На боярском совете сошлись все значительные люди стольного града Киева. Лучшие люди Горы, предместий и ближних городков. Тысячники и бояре, старшая гридь и почтенные торговые гости из княжьей руси. Большая палата едва вместила всех.

Многие из присутствующих уже слыхали о приближении Владимирова войска. Но им хотелось услышать новости из первых уст. То есть – из Славкиных.

И Славка рассказал. А знал он не так уж мало. В первую очередь – от пленника. Взятый в пыточный подвал Детинца, тот особо не упирался. Рассказал о победоносном движении Владимира, о мирной сдаче Смоленска и других городов. О множащейся день ото дня рати новгородского князя. О могучих викингах и неисчислимом ополчении. По его словам выходило, что одних только нурманов во Владимировом войске больше десяти тысяч. Сначала, правда, было тридцать, но, когда пленника чуток подпалили, его показания стали больше похожи на правду. Но даже верно исчисленная северная рать все равно выглядела очень внушительно.

Бояре и старшина киевская, услыхав о вражьей силе, отнюдь не развеселились. Однако лучшие гридни, сидевшие вокруг Ярополка, в уныние не впали. Сильное войско, да, но ведь и киевская дружина – не слабенькая. Сейчас под рукой Ярополка собралось почти тридцать тысяч. По зову князя пришли все, кто был в пределах десяти поприщ от Киева: с застав на границе Дикого Поля, из ближних городков. И сам Киев, чье население (вместе с пригородами) перевалило за сотню тысяч, мог исполчить двадцать-тридцать тысяч воев. Большая часть мужчин в городе была готова встать под знамено Ярополка. И это были не только обычные ополченцы, но и опытные бойцы из личных боярских дружин, купеческих охранников, осевших на земле ветеранов Святослава…

Воеводы Ярополка полагали, что такая сила вполне достаточна, чтобы побить северян. Иные прямо говорили: будь такая рать под рукой у Святослава, когда он дрался с Цимисхием, не устояли бы ромеи.

Но сам Ярополк уверенности своих дружинников не разделял. Он был мрачен.

– Вечно ты мне дурные вести приносишь, Богуслав, – заявил князь, когда тот закончил свой рассказ.

– Какие ж это дурные вести, княже? – вступился за брата Артём. – Шестнадцать наших побили двадцать пять дружинников Владимира да еще и полонянника привезли! Ну и за кем тогда сила?

Бояре сразу повеселели. Артёма в Киеве уважали. И сказал он то, что всем хотелось услышать.

– А ведь верно, верно говорит воевода! – раздались бодрые голоса. – Слаб против нас Владимир!

– А как же нурманы? – спросил кто-то. – Это ж какие добрые вои!

Ликование сразу поутихло. Что такое нурманы – в Киеве знали. Своих скандинавов в городе немало.

– А что нурманы? – бодро произнес Артём. – Мало мы их били?

– А в поле выйдем – пусть попробуют нурманы нас достать! – воскликнул Славка. – Закидаем стрелами, и будет из добрых воев добрая пожива воронам!

– Экий ты быстрый, – подал голос Блуд. – Много ты нурманов побил, молодой?

– Да уж побольше тебя! – задорно крикнул Славка. – Бил я и нурманов, и свеев. Да я только в Полоцке викингов этих положил не меньше десятка!

– То-то тебя в полон взяли, – парировал Блуд.

– Так их там сотни были! – возразил Славка. – А я – один! Да будь со мной хоть сотня наших варягов – мы бы им показали! А уж один на один я любого нурмана положу! Любого ярла ихнего! Хоть в поле, хоть в поединке! Ну давай, боярин, скажи, что я лгу? Скажи!

Но Блуд был слишком хитер, чтобы поддаться на такую простую подначку.

– Я там не был, – буркнул он.

– А ты у Владимира спроси! – предложил Славка.

– Я с Владимиром не ведаюсь, – повысил голос Блуд. – Это ваш род с ним в дружбе!

– Ты, боярин, дружбу и уважение не путай! – вступил Артём. – Наш род Киеву всегда верен был. И дрался за Киев славно. Об этом всем ведомо. А что хорошего ты, боярин, для Киева сделал? По дворам ходил, мыто собирал?

– Довольно! – вмешался Ярополк. – Не о Блуде хочу я слышать – о том, как нам от войска рабичичева оборониться?

– Оборониться? – в один голос удивленно вскричали сразу несколько гридней.

– Не обороняться, княже, а бить его надобно! – высказался за всех большой княжий сотник по прозвищу Волчий Хвост, один из тех, кто воевал под знаменем Святослава. – Перуну люба вражья кровь и звон битвы! Или мы лисы, чтобы в норах прятаться? Князь наш Святослав Игоревич…

– Князь ваш – Ярополк Святославович! – перебил сотника Блуд. – Как он решит – так и будет!

Часть советчиков одобрительно загомонила. Но большинство хранили молчание. Впрочем, Ярополку слова Блуда понравились.

– Может, кому и любо кровь проливать, а мне мои люди дороги! – заявил он. – Стены Киева крепки. Запасов вдоволь. Торопиться нам некуда. Станет рабичич Киев брать – половину войска под стенами положит, а град наш все равно не возьмет. Когда же он ослабнет, тут мы его и добьем! – Князь гордо выпрямился, оглядел всех победоносно, будто уже разбил Владимирове войско.

– Князь решил! – закричал Блуд, пресекая недовольный ропот. – Быть по сему! Его воля над нами!

– Князю – Князева воля, а мне – моя, – проворчал Волчий Хвост и пихнул локтем Варяжку. – Слышь, Вольг, уйду я от Ярополка! Зазорно мне, гридню Святослава, трусу служить. К Владимиру уйду. Он Перуна чтит, а не ромейского бога. Пойдешь со мной?