Я вижу тебя

— Мне нужно... медицинское... подтверждение... От обоих. Чтобы... наверняка. Без... исключений. Понимаешь?

— Все, что захочешь, papi. Я сделаю все, — Мигель натянул презерватив на член Олдриджа и добавил на руку смазки. Он сам себя растянул, а потом смазал мужчину по всей длине. — Только бы ты был рядом, — он опустился на ствол Олдриджа: фантастические ощущения. Восхитительные. Невероятные. Такие, каких Олдридж не заслуживал.

А потом Мигель начал двигаться и все стало еще лучше.





Глава 33

Мигель остается с Олдриджем




Воскресенье, 5 января

Постель Олдриджа.

Эванстон, штат Иллинойс.



Олдридж заполняет собой пустоту внутри тела Мигеля и, по его мнению, это лучшее возвращение домой. Почему это казалось таким приятным — таким правильным — настоящая мистика. Как будто близость Олдриджа пробуждала в Мигеле совершенно другого человека, и желания, о существовании которых раньше он и не подозревал.

Например, желание быть снизу. До встречи с Олдриджем, Мигель воспринимал оральный секс с мужчиной, как нечто среднее между терпимым и удивительным актом, в зависимости от партнера, настроения и уровня возбуждения. Анальный же секс в лучшем случае был нормальным, а в худшем — болезненным. Несмотря на некоторые эксперименты, Мигель видел себя только натуралом, и иного будущего, где встречается с милой девушкой, женится на ней и однажды заводит детей, себе не представлял.

А теперь все изменилось.

Мигель жаждал внутри себя член, но исключительно Олдриджа. Ему были просто необходимы короткие светлые волосы, настороженные серые глаза и золотистая щетина. Он мечтал о плоской, гладкой груди, мускулистых слегка волосатых ногах и бабочках. Он не хотел спокойной жизни с милой девушкой с классной грудью и убийственной попкой.

Он хотел Олдриджа, своего преподавателя, а не какую-то воображаемую милую девушку. Олдридж даже на милого мальчика не смахивал. Он был колючим, замкнутым и сложным.

Как любит говорить abuela — мама его мамы — «сердцу не прикажешь». Мигель не понимал, откуда возникло такое сильное желание заботиться об Олдридже, но останавливаться не хотел. И даже не думал, что сможет.

Кто-то должен был любить этого мужчину, отвергавшего прикосновения, близость и общество других людей. Олдридж хотел любви с такой силой, которую Мигель чувствовал, но не видел — очень похоже на то, как астрономы обнаруживали черные дыры. Это бездна пугала и одновременно притягивала Мигеля.

«Позволь мне тебе помочь».

«Позволь мне тебя любить».

Сердце Мигеля билось в груди резкими всплесками боли, и при этом он получал несравнимое удовольствие на члене Олдриджа.

«Господи, помоги мне, я уже его люблю».

— Мне нужно больше, — проговорил Мигель, потому что иначе мог сказать кое-что другое.

Олдридж распахнул глаза.

— Что?

Его голос ласкал кожу Мигеля.

— Больше тебя. Больше всего. Просто больше, — Мигель слез с члена Олдриджа и лег рядом.

— Я что-то не то сделал? — Олдридж смотрел пораженно.

— Боже, детка, нет, — более опасные слова так и стремились сорваться с языка, но сейчас не самое удачное время. — Я хочу тебя поцеловать. Можно? Пожалуйста? Мне нужно...

Олдридж накинулся на его губы. Столкнулся с его зубами.

— Ауч. Прости, — пробормотал отстранившийся Олдридж.

Мигель схватил его за руку и замер. «Черт. Это перебор?» Он оторвал от мужчины свои пальцы, но Олдридж ему помешал и вместо этого двинулся сам.

— Может, еще раз попробуем? — спросил профессор.

Олдридж снова поцеловал Мигеля, на этот раз было много и мало одновременно. Дыхание смешивалось, губы сладко прижимались. Именно этого и хотел Мигель, растягивая каждый поцелуй, и мечтал, чтобы это длилось бесконечно. Они целовались, пока одних поцелуев стало недостаточно.

— Ты мне нужен внутри, — прошептал Мигель.

— Я уже был в тебе, на случай если ты не заметил.


— Поверь, — сказал Мигель. — Я заметил. И хочу еще раз.

Олдридж тихо рассмеялся. Всего лишь легкий намек на звук и рокот в груди мужчины. Мигель, желая это ощутить, положил ладонь на грудь Олдриджа. Такое чувство, что он погладил льва. «Олдридж всегда будет немного диким», — подумал Мигель. Возможность быть укушенным, растерзанным или даже его побега, никуда не денется. Прикосновения к Олдриджу всегда будут сопровождаться риском, но оно того стоит.

— Тогда, может, еще и рубашку снимешь, — предложил Мигель. Штаны и белье мужчины давно валялись кучей на полу, а рубашку снять он забыл. Мигель уже ее расстегивал, оставляя поцелуи на каждом открывавшемся участке кожи.

— Раньше ни у кого особого желания раздеть меня не возникало, — заметил Олдридж, позволяя стянуть с плеч рубашку.

— Эй, papi, не одному тебе нравится смотреть.

Олдридж вспыхнул.

— Я не...

— Блин. Да мы встретились благодаря твоему пристрастию. Ну и мне иногда тоже нравится смотреть. А если я вижу тебя, значит, и ты можешь видеть меня. Согласен?

Олдридж раздраженно закатил свои красивые серые глаза.

— Дурацкий вопрос, — док чмокнул Мигеля в нос. — Глупый мальчик.

— Возьми меня, — потребовал Мигель, больше не желая испытывать судьбу и называть то, чем они занимались, любовью — пусть именно так и было. — На спине. Лицом к лицу. Я хочу видеть твои глаза. Хочу, чтобы ты меня целовал. Пожалуйста, papi?

— Хорошо, — Олдридж опрокинул Мигеля на спину, устроился между его ног, а потом поднял одну вверх. Профессор начал медленно, сантиметр за сантиметром, погружаться, настолько осторожно, словно Мигель был хрустальным. Словно он был особенным. Возможно, даже драгоценным. Несмотря на то, что Мигель еще с прошлого раза был достаточно растянут. Олдридж видимо твердо решил сегодня стать долбанным прекрасным принцем.

Док замер, войдя на всю длину, глубоко задышал и закрыл глаза. Мигель жадно рассматривал острые скулы, точеную челюсть, длинную шею, крепкую грудь и мускулистые, но очень изящные плечи.

Олдридж был прекрасен. Олдридж был всем, чего хотел Мигель

А потом мужчина склонился, смял губы Мигеля поцелуем и начал двигаться. Мысли, надежды, мечты и тревоги мигом испарились. Остались только удовольствие, тепло и любовь

Очень много любви. Мигелю бы в жизни не удалось все это в себе удержать, но он должен был постараться.

— Я хочу видеть, как ты кончаешь. Покажи мне, — голос Олдриджа во время приказов становился ниже и грубее. Одного звука было достаточно, чтобы выполнить его просьбу. Мигель провел по своему члену ладонью, а док продолжил двигаться медленными, размеренными толчками, заглядывая в глаза парня, словно там таились все тайны Вселенной. — Не сдерживайся. Не смей.

Если кто и сдерживался здесь, так только Олдридж, потому что док дожидался шоу. Не сводя с мужчины взгляда и обнажая перед ним свою душу, Мигель исполнил то, что от него просили. Он кончал, распадаясь на части, превращаясь в дрожащую массу осколков. Сперма была повсюду: на животе, груди и ладони, но значения это не имело, потому что Олдридж ускорился, продляя удовольствие Мигеля, пока это не превратилось чуть ли не в агонию.

— Пожалуйста, — простонал он. — Прошу.

Олдридж сильнее надавил на поднятую ногу Мигеля, вбиваясь все безжалостнее. Он резко двигал бедрами, наказывая тело Мигеля самым верным образом. Прекрасного принца сменило темное, дикое создание, прятавшееся глубоко внутри Олдриджа.

— Боже, — воскликнул док, закрыв глаза и запрокинув голову. — Боже, — он ненадолго замер и вышел. — Прости.

Мигелю было жаль лишь одного — он не чувствовал внутри себя сперму профессора. Единственное, что было неправильным.

— Не стоит, — проговорил парень. — Было замечательно.

Олдридж поднялся и избавился от презерватива. К счастью, он вернулся обратно в постель. Мужчина лег рядом, и несмотря на полное отсутствие объятий, тот смахнул волосы с потного лба Мигеля.

— Тебе было больно? — спросил Олдридж.

Правдивый ответ был слишком сложным для объяснения. Да, боль была, но она отличалась. От того раза. С тем мужчиной. Там не было ни страсти, ни удовольствия, только дискомфорт и унижение. Мигель рядом с Олдриджем чувствовал себя хорошенько заезженным, желанным и нужным.

— Для тебя я не просто тело, — проговорил он, не отвечая на вопрос Олдриджа.

Рука дока замерла, а глаза округлились.

— Нет. Никогда. Ты...

— Да? — Мигель задержал дыхание.

— Ты — это ты.

Это рассмешило Мигеля.

— В яблочко.

Олдридж нахмурился.

— Я неправильно выразился?

— Ты просто Шерлок.

— Это не так легко, — возразил Олдридж. И отстранился.