Я вижу тебя
Часть 42 из 70 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Глава 32
Олдридж встречает Мигеля дома
Воскресенье, 5 января
Дом Олдриджа.
Эванстон, штат Иллинойс.
Олдридж поднял сумку Мигеля и втянул того в дом.
— Заходи. Там холодно, — он подумал, но не стал добавлять, что «кто-то мог его увидеть».
Кожа Мигеля потемнела на пару оттенков. От него пахло привычным одеколоном и едва уловимо — кокосами. Парень неловко переступал на кухне и на себя был совершенно не похож. Несмотря на объятия всего несколько мгновений назад, в груди Олдриджа поселилась тревога.
— В чем дело? — спросил мужчина.
— Я мечтал об этом весь день, — сказал Мигель и криво улыбнулся. — На самом деле, две прошедшие недели. И сейчас я здесь и хочу...
Во рту Олдриджа пересохло, и вопрос больше походил на хрип:
— Чего?
— Очень много, док. Я думал, что со временем станет проще, но это не так. Если я был бы кем-то другим, я бы поступил, как советовала мне Луна.
— И как же? — слова застряли у Олдриджа в горле.
— Я бы опустился на колени и стал бы ждать от тебя вознаграждения. Я бы принял все, что ты бы мне дал и был бы этому рад.
От представшей перед глазами Олдриджа картинки, член напрягся сильнее, даже болезненнее.
— Но ты этого не хочешь?
Мигель встретился с Олдриджем взглядом.
— Иногда мы можем быть такими, но между нами есть кое-что большее. Я это чувствую и мне нужно знать, что и ты тоже это чувствуешь. Ты больше, чем просто мой преподаватель. А я больше, чем мальчишка, который выполняет твои приказы. Понимаешь? И это означает, что я кое-чего хочу, и мне просто необходимо знать, сможешь ли ты мне это дать. Одной надежды мне не хватает, Олдридж.
Мужчина почувствовал тошнотворный страх — все начиналось как обычно.
— И что же нам остается? — спросил профессор. Он подумал, что могло бы быть еще хуже. По крайней мере, ему посчастливилось в последний раз побыть рядом с Мигелем, ощущать его запах и видеть улыбку. Хотя может это еще не прощание. Может быть, будет время все исправить, не позволить в очередной раз развалиться отношениям.
— Могу я к тебе прикасаться? Ты мне позволишь? Если так будет проще, мы можем начать с малого.
Олдридж моргнул.
— И? — спросил он.
Мигель задумчиво на него посмотрел.
— Ну, я надеялся, что ты согласишься. Послушай, мне нравится быть твоей игрушкой. Это очень заводит. Мне нравится стоять перед тобой на коленях. И быть закованным в наручники или связанным и в полной твоей власти. И мне нравится, когда я голый, а ты на меня просто смотришь, — Мигель слегка содрогнулся. — Мне очень, очень все это нравится. Безумно. Но только так продолжаться больше не может, понимаешь? Я хочу иметь возможность тебя обнимать. Хотя бы иногда. И целовать, не дожидаясь, когда первым это сделаешь ты. Дотрагиваться твоих рук и лица. Мы можем с этого начать. Понемногу. И тогда, возможно, рядом со мной ты станешь чувствовать себя комфортно.
Олдридж чувствовал себя рядом с Мигелем настолько комфортно, как ни с кем прежде. Объятия, в которых Мигель самолично сжал Олдриджа, были неожиданными, но при этом желанными. Это было даже приятно для таких вещей. Подкрадывавшегося чувства паники и необходимости сбежать не было. Олдридж чувствовал себя... нормально. Не сказать, что он особенно к этому стремился, но и стойкого желания уклониться у него не возникло.
— Хорошо, — ответил мужчина.
— Серьезно? Я думал, что мне будет трудно тебя уговорить.
Олдридж хотел, чтобы его поняли, и шагнул к Мигелю.
— Я думал, что сейчас ты мне скажешь, что больше ничего не хочешь. Быть со мной больше не хочешь. А я не... — он не смог договорить. Слова даже в мыслях приносили много боли, не говоря уже о том, чтобы их озвучить.
— Пока ты меня хочешь, — заверил его Мигель. — Пока ты позволишь мне быть рядом, я буду с тобой. Только с тобой. Я хочу этого до боли.
Внутри Олдриджа вспыхнула паника, но иного рода. Он подведет Мигеля. Как и всех остальных. Это лишь вопрос времени...
Мигель медленно, очень осторожно положил руки на грудь Олдриджа, прямо поверх колотившегося сердца.
— Ты мне позволишь? — спросил он. — Можно?
Олдридж накрыл ладонь Мигеля своей и неуверенно кивнул.
— Да, — затем поправился. — Я буду стараться.
Мигель медленно наклонялся, предоставляя Олдриджу необходимое время, если тот захочет отстраниться, а потом мягко коснулся губ мужчины.
— Замечательно, — прошептал парень. — Я так по тебе скучал. Мы можем прямо сейчас пойти в спальню? Пожалуйста?
— Да, — согласился Олдридж. — Можем, конечно.
Мужчина взял Мигеля за руку. И парень переплел их пальцы вместе. Ощущения были странными, но не ужасными. «К этому, — подумал Олдридж. — Я мог бы привыкнуть».
Они бок о бок поднялись наверх, что, благодаря широкой лестнице, проблем в доме Олдриджа не составляло. С каждым шагом нарастало предвкушение, казалось, оно сведет Олдриджа в могилу или вознесет до небес, или то и другое. Остановившись перед спальней, мужчина открыл дверь, но никак не мог успокоить сильную дрожь в свободной руке.
— Не понимаю, почему так нервничаю, — со смешком проговорил профессор, что прозвучало совершенно фальшиво.
Мигель снова его поцеловал, приподнимаясь на мысках до уровня мужчины. Еще один мягкий, нежный, успокаивающий поцелуй, и Олдриджу стало лучше.
— Все хорошо, — сказал Мигель. — Это всего лишь я, и я не причиню тебе боли. Никогда, — он распахнул дверь и попятился в комнату, увлекая за собой Олдриджа.
— Знаю, — мужчина действительно был в этом уверен. Но нервничал он не поэтому.
— И никогда не брошу, — добавил Мигель. — Я так не поступлю.
«Все в итоге меня бросали», — мрачно подумал Олдридж.
— Откуда ты можешь это знать, — произнес он. — Не стоит обещать нечто подобное.
— Не брошу, — повторил Мигель. — Нет, — он стянул с себя свитер вместе с футболкой. От открывшейся взгляду обнаженной кожи у Олдриджа потекли слюни. — Пока ты сам не попросишь меня уйти.
— Но ты так молод.
Мигель расстегнул пуговицу и молнию на своих штанах.
— Мой возраст тут при чем? — он спустил к лодыжкам штаны вместе с трусами. Пах был намного светлее остальной кожи, но эрекция налилась кровью, отчего сильно потемнела, резко выделяясь на контрасте. От этого вида Олдридж почувствовал голод.
— Ты можешь передумать.
«Так бывает всегда».
— Перестань говорить за меня, — резко ответил Мигель. Голый Мигель, стоявший перед мужчиной на коленях.
Сердце Олдриджа тревожно забилось в груди.
— Ты же говорил, что больше этого не хочешь, — он обвел рукой коленопреклоненную позу Мигеля.
— Хочешь, чтобы я прекратил?
— Нет, — во рту Олдриджа было так же сухо, как и в пустыне Мохаве. Ему просто необходимо чем-то утолить жажду.
Мигель сжал бедра Олдриджа.
— Отлично. Не мешай мне любить тебя. Пора уже кому-то это сделать.
— Что? — вышло больше похожим на писк.
Мигель не ответил. Он увлеченно расстегивал брюки Олдриджа, забирался к нему в трусы и доставал член. Мигель втянул ствол в рот, и мужчина чуть тут же не кончил. Ладони парня шарили по всей поверхности бедер мужчины, сминая и лаская кожу под пальцами. Мигель зарычал, и у Олдриджа закружилась голова от ощущений, но в самом лучшем смысле.
Он бы не упал... не смог бы. Мигель его держал. Как и обещал. И пускай Олдриджа уже несколько раз предавали, сейчас все было по-другому. По-настоящему.
К большому разочарованию Олдриджа, парень отстранился и встал. Мужчина слегка запаниковал, когда его потянули в сторону кровати, но Мигель его успокоил:
— Все хорошо. Я тебя держу. Всегда. Обещаю.
— Я не... не... — мужчина не знал, как объяснить, что не готов ложиться под Мигеля... что, скорее всего, никогда не сможет. Это нарушило бы их договоренность, и поэтому он так ни разу об этом ничего не сказал.
— Все хорошо, papi. Я от тебя этого не прошу. Не сегодня. Возможно, никогда не попрошу. Но я же могу побыть сверху? За две недели я очень много об этом думал. Ты подо мной, и твое тело внутри меня. Пожалуйста?
Олдридж забрался на кровать и устроился на спине.
— Э-э, хорошо. Конечно. Конечно, можно, — он приласкал себя, наблюдая за Мигелем. — В тумбочке лежат презервативы.
— А что если я скажу, что хочу ощущать твое семя внутри? Что если я скажу, что хочу избавиться от лишних барьеров? — Мигель бросил презерватив на постель. — Я хочу твою сперму у себя во рту, в заднице и размазанной по всему телу, — парень оседлал талию Олдриджа и обхватил оба их члена, начиная медленно их ласкать.
Профессор хотел было ответить, но это было слишком сложно. Он задыхался, какие там слова.
Олдридж встречает Мигеля дома
Воскресенье, 5 января
Дом Олдриджа.
Эванстон, штат Иллинойс.
Олдридж поднял сумку Мигеля и втянул того в дом.
— Заходи. Там холодно, — он подумал, но не стал добавлять, что «кто-то мог его увидеть».
Кожа Мигеля потемнела на пару оттенков. От него пахло привычным одеколоном и едва уловимо — кокосами. Парень неловко переступал на кухне и на себя был совершенно не похож. Несмотря на объятия всего несколько мгновений назад, в груди Олдриджа поселилась тревога.
— В чем дело? — спросил мужчина.
— Я мечтал об этом весь день, — сказал Мигель и криво улыбнулся. — На самом деле, две прошедшие недели. И сейчас я здесь и хочу...
Во рту Олдриджа пересохло, и вопрос больше походил на хрип:
— Чего?
— Очень много, док. Я думал, что со временем станет проще, но это не так. Если я был бы кем-то другим, я бы поступил, как советовала мне Луна.
— И как же? — слова застряли у Олдриджа в горле.
— Я бы опустился на колени и стал бы ждать от тебя вознаграждения. Я бы принял все, что ты бы мне дал и был бы этому рад.
От представшей перед глазами Олдриджа картинки, член напрягся сильнее, даже болезненнее.
— Но ты этого не хочешь?
Мигель встретился с Олдриджем взглядом.
— Иногда мы можем быть такими, но между нами есть кое-что большее. Я это чувствую и мне нужно знать, что и ты тоже это чувствуешь. Ты больше, чем просто мой преподаватель. А я больше, чем мальчишка, который выполняет твои приказы. Понимаешь? И это означает, что я кое-чего хочу, и мне просто необходимо знать, сможешь ли ты мне это дать. Одной надежды мне не хватает, Олдридж.
Мужчина почувствовал тошнотворный страх — все начиналось как обычно.
— И что же нам остается? — спросил профессор. Он подумал, что могло бы быть еще хуже. По крайней мере, ему посчастливилось в последний раз побыть рядом с Мигелем, ощущать его запах и видеть улыбку. Хотя может это еще не прощание. Может быть, будет время все исправить, не позволить в очередной раз развалиться отношениям.
— Могу я к тебе прикасаться? Ты мне позволишь? Если так будет проще, мы можем начать с малого.
Олдридж моргнул.
— И? — спросил он.
Мигель задумчиво на него посмотрел.
— Ну, я надеялся, что ты согласишься. Послушай, мне нравится быть твоей игрушкой. Это очень заводит. Мне нравится стоять перед тобой на коленях. И быть закованным в наручники или связанным и в полной твоей власти. И мне нравится, когда я голый, а ты на меня просто смотришь, — Мигель слегка содрогнулся. — Мне очень, очень все это нравится. Безумно. Но только так продолжаться больше не может, понимаешь? Я хочу иметь возможность тебя обнимать. Хотя бы иногда. И целовать, не дожидаясь, когда первым это сделаешь ты. Дотрагиваться твоих рук и лица. Мы можем с этого начать. Понемногу. И тогда, возможно, рядом со мной ты станешь чувствовать себя комфортно.
Олдридж чувствовал себя рядом с Мигелем настолько комфортно, как ни с кем прежде. Объятия, в которых Мигель самолично сжал Олдриджа, были неожиданными, но при этом желанными. Это было даже приятно для таких вещей. Подкрадывавшегося чувства паники и необходимости сбежать не было. Олдридж чувствовал себя... нормально. Не сказать, что он особенно к этому стремился, но и стойкого желания уклониться у него не возникло.
— Хорошо, — ответил мужчина.
— Серьезно? Я думал, что мне будет трудно тебя уговорить.
Олдридж хотел, чтобы его поняли, и шагнул к Мигелю.
— Я думал, что сейчас ты мне скажешь, что больше ничего не хочешь. Быть со мной больше не хочешь. А я не... — он не смог договорить. Слова даже в мыслях приносили много боли, не говоря уже о том, чтобы их озвучить.
— Пока ты меня хочешь, — заверил его Мигель. — Пока ты позволишь мне быть рядом, я буду с тобой. Только с тобой. Я хочу этого до боли.
Внутри Олдриджа вспыхнула паника, но иного рода. Он подведет Мигеля. Как и всех остальных. Это лишь вопрос времени...
Мигель медленно, очень осторожно положил руки на грудь Олдриджа, прямо поверх колотившегося сердца.
— Ты мне позволишь? — спросил он. — Можно?
Олдридж накрыл ладонь Мигеля своей и неуверенно кивнул.
— Да, — затем поправился. — Я буду стараться.
Мигель медленно наклонялся, предоставляя Олдриджу необходимое время, если тот захочет отстраниться, а потом мягко коснулся губ мужчины.
— Замечательно, — прошептал парень. — Я так по тебе скучал. Мы можем прямо сейчас пойти в спальню? Пожалуйста?
— Да, — согласился Олдридж. — Можем, конечно.
Мужчина взял Мигеля за руку. И парень переплел их пальцы вместе. Ощущения были странными, но не ужасными. «К этому, — подумал Олдридж. — Я мог бы привыкнуть».
Они бок о бок поднялись наверх, что, благодаря широкой лестнице, проблем в доме Олдриджа не составляло. С каждым шагом нарастало предвкушение, казалось, оно сведет Олдриджа в могилу или вознесет до небес, или то и другое. Остановившись перед спальней, мужчина открыл дверь, но никак не мог успокоить сильную дрожь в свободной руке.
— Не понимаю, почему так нервничаю, — со смешком проговорил профессор, что прозвучало совершенно фальшиво.
Мигель снова его поцеловал, приподнимаясь на мысках до уровня мужчины. Еще один мягкий, нежный, успокаивающий поцелуй, и Олдриджу стало лучше.
— Все хорошо, — сказал Мигель. — Это всего лишь я, и я не причиню тебе боли. Никогда, — он распахнул дверь и попятился в комнату, увлекая за собой Олдриджа.
— Знаю, — мужчина действительно был в этом уверен. Но нервничал он не поэтому.
— И никогда не брошу, — добавил Мигель. — Я так не поступлю.
«Все в итоге меня бросали», — мрачно подумал Олдридж.
— Откуда ты можешь это знать, — произнес он. — Не стоит обещать нечто подобное.
— Не брошу, — повторил Мигель. — Нет, — он стянул с себя свитер вместе с футболкой. От открывшейся взгляду обнаженной кожи у Олдриджа потекли слюни. — Пока ты сам не попросишь меня уйти.
— Но ты так молод.
Мигель расстегнул пуговицу и молнию на своих штанах.
— Мой возраст тут при чем? — он спустил к лодыжкам штаны вместе с трусами. Пах был намного светлее остальной кожи, но эрекция налилась кровью, отчего сильно потемнела, резко выделяясь на контрасте. От этого вида Олдридж почувствовал голод.
— Ты можешь передумать.
«Так бывает всегда».
— Перестань говорить за меня, — резко ответил Мигель. Голый Мигель, стоявший перед мужчиной на коленях.
Сердце Олдриджа тревожно забилось в груди.
— Ты же говорил, что больше этого не хочешь, — он обвел рукой коленопреклоненную позу Мигеля.
— Хочешь, чтобы я прекратил?
— Нет, — во рту Олдриджа было так же сухо, как и в пустыне Мохаве. Ему просто необходимо чем-то утолить жажду.
Мигель сжал бедра Олдриджа.
— Отлично. Не мешай мне любить тебя. Пора уже кому-то это сделать.
— Что? — вышло больше похожим на писк.
Мигель не ответил. Он увлеченно расстегивал брюки Олдриджа, забирался к нему в трусы и доставал член. Мигель втянул ствол в рот, и мужчина чуть тут же не кончил. Ладони парня шарили по всей поверхности бедер мужчины, сминая и лаская кожу под пальцами. Мигель зарычал, и у Олдриджа закружилась голова от ощущений, но в самом лучшем смысле.
Он бы не упал... не смог бы. Мигель его держал. Как и обещал. И пускай Олдриджа уже несколько раз предавали, сейчас все было по-другому. По-настоящему.
К большому разочарованию Олдриджа, парень отстранился и встал. Мужчина слегка запаниковал, когда его потянули в сторону кровати, но Мигель его успокоил:
— Все хорошо. Я тебя держу. Всегда. Обещаю.
— Я не... не... — мужчина не знал, как объяснить, что не готов ложиться под Мигеля... что, скорее всего, никогда не сможет. Это нарушило бы их договоренность, и поэтому он так ни разу об этом ничего не сказал.
— Все хорошо, papi. Я от тебя этого не прошу. Не сегодня. Возможно, никогда не попрошу. Но я же могу побыть сверху? За две недели я очень много об этом думал. Ты подо мной, и твое тело внутри меня. Пожалуйста?
Олдридж забрался на кровать и устроился на спине.
— Э-э, хорошо. Конечно. Конечно, можно, — он приласкал себя, наблюдая за Мигелем. — В тумбочке лежат презервативы.
— А что если я скажу, что хочу ощущать твое семя внутри? Что если я скажу, что хочу избавиться от лишних барьеров? — Мигель бросил презерватив на постель. — Я хочу твою сперму у себя во рту, в заднице и размазанной по всему телу, — парень оседлал талию Олдриджа и обхватил оба их члена, начиная медленно их ласкать.
Профессор хотел было ответить, но это было слишком сложно. Он задыхался, какие там слова.