Я – телохранитель. Забыть убийство

— И с амнезией — это вы тоже можете?

— Вот это — вряд ли.

— Почему?

— Я не всесилен! — сказал Потёмкин. — И амнезия эта, про которую вы спрашиваете… Я такого не умею, например. Ну что же, не каждому дано!





* * *


Китайгородцев провожал Потёмкина до электропоезда.

— У меня есть предложение для вас, — сказал Потёмкин. — Хотите поработать на меня? Я много гастролирую. Разные города, гостиницы, жизнь кочевая, беспокойная, мне нужен надежный сопровождающий. Я хорошо плачу. Вы сколько, кстати, получаете?

— Я вряд ли смогу быть вам полезен, — дипломатично ответил Китайгородцев, пропустив мимо ушей вопрос о зарплате.

— Но сегодня вы смогли быть мне полезным, — с серьёзным видом парировал Потёмкин.

— У вас с ними проблемы?

— С кем? — изобразил непонимание Потёмкин.

— С этими людьми, которых я сегодня видел.

— Ублюдки! — не сдержался Потёмкин.

— Кто они? Просто бандиты? Или это ваша крыша?

Потёмкин нервно дернул плечом.

Скорее всего — крыша.

— Я вряд ли смогу быть полезен, — повторил Китайгородцев.

Подошел электропоезд.

— Тысяча долларов вас устроит? — занервничал Потёмкин. — Ежемесячно.

— Я зарабатываю больше, — признался Китайгородцев.

— Плюс накладные расходы. Проживание, питание — бесплатно.

— Электричка уйдёт, — напомнил Китайгородцев.

Это и был его ответ. Потёмкин понял. Он вошёл в тамбур вагона, но прежде успел ткнуть в руки собеседнику свою визитку.

— Подумайте! — сказал он. — Вы мне подходите!

Двери закрылись. Состав тронулся.

Китайгородцев заглянул в визитку.

Потёмкин Иосиф Ильич.

Мастер гипноза.

Магистр.

Академик Международной академии психоанализа.

Вице-президент Фонда парапсихологических исследований.

Порой визитка может многое рассказать о своем владельце. Китайгородцев выбросил бы её без сожаления, но не увидел поблизости ни одной урны.





* * *



Про эту визитку Китайгородцев вспомнил очень скоро — через несколько дней. За ним приехал Лапутин и увёз в Москву. Хамза уже ждал Китайгородцева. Шеф не выглядел настороженным и напряженным, как всё последнее время. Возможно, связанные с Китайгородцевым проблемы разрешились — так самому Китайгородцеву представлялось.

— Не надоело в глухомани? — спросил Хамза.

— Скучно там, — признался Китайгородцев.

— Покажешься врачам, — кивнул Хамза на раненую ногу собеседника. — И можешь жить вольной жизнью. Без ограничений, так сказать.

Он был доброжелателен и весел. И о работе даже не вспоминал. О тех же Лисицыных ни словом не обмолвился. Как будто с Китайгородцевым нельзя было обсуждать никакие рабочие вопросы. Дело было не в том, что Китайгородцев ранен. Даже сразу после больницы Хамза нашёл, чем заняться Китайгородцеву. Отправил его к Лисицыным присматривать за домом. А вот после Лисицыных он с Китайгородцевым о работе уже не говорит, а говорит он только об отдыхе.

— А чем я дальше буду заниматься? — не выдержал Китайгородцев.

— Силы восстанавливать! — бодро ответил Хамза.

И только сейчас Китайгородцев распознал неискренность веселой доброжелательности шефа.

— Я вернусь к Лисицыным? — прямо спросил Китайгородцев.

— Нет!

— Другое мне дело какое-то найдёте?

— Ты, Толик, отдыхай! Ты мне здоровый нужен.

Значит, Китайгородцев не ошибся.

— Что происходит? — спросил он.

— Ты о чём?

— Со мной какие-то проблемы?

— Ну, какие такие проблемы? — сказал с неискренней беспечностью Хамза. — Ты полностью восстановись — тогда будет разговор!

— О чём?

— О работе.

— Я хочу сейчас о работе говорить!

— Какой может быть разговор? Ты до сих пор с палочкой ходишь.

— Дело не в этой клюке! Я ведь не маленький, я понимаю! Две недели назад вам эта палка не мешала! Что происходит?

— Толик, давай поговорим, когда ты снова будешь на ногах.

— Что происходит? — повторил Китайгородцев.

Его упорство, видимо, подсказало Хамзе, что разговора всё равно не избежать.

— Я не хотел говорить с тобой об этом, — признался Хамза. — До тех пор, пока ты полностью не восстановишься. Дело не в твоей ноге, конечно. Это ранение меня сейчас меньше занимает, чем…

Он запнулся.

— Чем всё другое, — туманно сформулировал после паузы.

Китайгородцев ждал.

— Вот так! — сказал Хамза.

Почему-то получилось сердито.

И снова Китайгородцев промолчал.

— Толик! — произнес Хамза, старательно избегая встречаться взглядом с глазами собеседника. — С тобой какие-то непонятные истории! То ты кого-то видел, то не видел. Объяснения этому никакого нет, а выглядит всё ой как странно! И после этого ты хочешь, чтобы я тебе дал в руки пистолет и на объект поставил?

По нему было видно: ни за какие коврижки.

— И что же теперь? — мрачно поинтересовался Китайгородцев.

— Ты сейчас отдыхай, силы восстанавливай…

— А потом-то что? — проявил настойчивость Китайгородцев.