Я стираю свою тень

Айрис назвала его, словно специально запомнила.

— Это точно? — спросил я на всякий случай.

— Точнее некуда. Я просмотрела запись за вчерашний вечер, когда мы сюда припарковались. Жаль, что не могу передать тебе того, что вижу я.

Надо было звонить в ГИБДД, сообщить о ДТП и о том, что виновник скрылся. Очень не хотелось начинать официальную процедуру. Из-за нее я точно мог опоздать на работу. Айрис заметила в моем лице смятение чувств.

— Какие у тебя варианты? — спросила она, подразумевая, что я сейчас озабочен проблемой происшествия.

— Начать официальный процесс, получить страховку и идти с ней в сервис. Процесс не быстрый. Или же можно самим найти виновника и предложить ему разрешить проблему полюбовно.

— Это как?

— Назвать сумму, в которую обойдется ремонт. Если он не самодур и не пойдет в отказ, надеясь, что мы ничего не докажем, то этот вариант для него самый удачный. А для меня самый спокойный. Только как его найти? — я понятия не имел, как найти человека по номеру автомобиля, не обращаясь в ГИБДД.

— Номер на машине привязан к личным данным водителя?

— В большинстве случаев да.

— А где мне могут дать эту информацию?

— В ГИБДД, но тогда придется оформлять происшествие официально.

— А если я сделаю так? — Айрис наивно вылупила свои красивые глазки. — Проканает?

— Я не знаю. Если бы я сделал так, то точно не проканало бы.

— Я попытаюсь.

— Хорошо, только не называй им номера моей машины.

— Конечно.

Надо было спешить на работу, чтобы Тамара не устроила мне разнос и не выписала штраф за опоздание. Айрис всю дорогу о чем-то размышляла, задумчиво глядя в окно. Я встал под дерево. Свободная парковка была только под ним. Народ не любил ставить здесь свои машины из-за птиц, оставляющих свои «подарочки».

— Ну, если замерзнешь или устанешь, заходи ко мне на склад, я отдам тебе ключи, посидишь в машине, — предложил я Айрис с таким видом, будто у меня были ключи от президентского номера.

— Договорились. Но я точно не устану. Так здорово, что я могу заняться чем-то интересным. Обожаю искать, — она сжала кулачки и затопала на месте.

Мне сложно было ее понять. Я с трудом переносил подобные неприятные моменты. Все, что касалось официального бумаготворчества, оформления происшествий, посещения военкомата и прочего вызывало у меня протестные настроения и повышенную раздражительность. Перед тем, как нам с Айрис разбежаться по своим направлениям, я испытал неловкость. Мне хотелось поцеловать ее в щечку, но повода для этого я не нашел. Мы ведь были друг другу непонятно кто. Одно дело — секс, как расплата, а другое дело поцелуй, который что-то значит. Айрис улыбнулась во весь рот, ослепив меня отразившимся в ее зубах солнцем, помахала, развернулась и слилась с толпой. Я поплелся на работу, размышляя о том, какие мы разные во всём. С такими отличиями не стоило мечтать даже о кратковременной имитации отношений. Айрис — друг, который, если надо, может отдать долг натурой.

Локоны-змеи Тамары разом обернулись на меня, едва я ступил на лестницу, ведущую на склад.

— Видел фура пришла с компьютерной мебелью? — спросила меня начальник склада, желая испортить настроение с самого утра.

— Нет, — ей это удалось. — Не ждали вроде.

— Вот именно, не ждали. Что-то с нежданчиками на этой неделе перебор, — это был камень в мой огород. — Переодевайся, я сейчас народ соберу в помощь.

Этот день не показался мне легким. Фуру разгрузили только после обеда, а еще предстояло принимать и растаскивать коробки по складу. Поясница ныла от невероятных нагрузок. Я несколько раз порывался позвонить Айрис, но Тамара зорко следила за мной и пресекала любые попытки сачкануть. Мое воображение рисовало конфликт, который мог возникнуть между моей космической гостьей и владельцем автомобиля, помявшего мою «ласточку». Ее могли обвинить в шантаже или вымогательстве, сдать полиции, а там проблемы могли только усугубиться ввиду отсутствия у нее документов.

Я позвонил ей только под конец смены, уставший до такой степени, что трудно было шевелить языком. Айрис взяла трубку не сразу. В отличие от меня, ее голос звенел.

— Привет, Гордей. Вспомнил обо мне? — поинтересовалась она со смехом.

На заднем фоне слышались мужские голоса, разговаривающие через слово матом.

— Помнил всегда, но работы было много, не мог позвонить. Чем занимаешься?

— Шабашу, — она употребила слово, которое я не ждал от нее услышать.

— Что ты делаешь? — переспросил я, ожидая пояснений.

— Шабашу, так мне сказали, это называется. Потом расскажу, после работы.

— Хорошо. Где встретимся?

— Возле твоей машины. Если меня не будет, подожди немного.

— Хорошо.

Я положил трубку. Звуки, сопровождающие Айрис, мне не очень понравились. У меня появилось ощущение, что она находится в какой-то базарной пивнушке, в которой собираются деклассированные элементы, знающие из всего русского языка слов пятнадцать, и те междометия. Окончания работы ждал, как никогда, поэтому летал между коробок с накладной. Петрович, как обычно вялый и заторможенный, смотрел на меня, как на врага народа, которому перепало незаслуженное счастье.


— Сегодня сияешь, а завтра реветь будешь. Обует тебя, заставит кредит взять, а потом упорхнет. Я читал про такие вещи. Сплошь и рядом. Как только она потянет тебя в автосалон или косметическую клинику, знай: это началось, — бубнил он, отвлекая меня от работы.

— Мне кредит больше не дадут, пока этот не выплачу. К хирургу ей пока не надо, у нее и так все идеально. Пока что она сама зарабатывает и тратит на меня.

— Да уж, любовь зла, — Петрович не мог не подытожить разговор какой-нибудь гадостью.

Мне было смешно видеть, как его раздирает от зависти и желания опустить меня морально, но я ускользал от него, занимаясь работой.

— А вы уже чпокались? — спросил Андрейка простовато.

— Да, — не без удовлетворения созерцая эмоциональную бурю на лицах коллег, признался я. — В первую же ночь знакомства.

— Будь я такой девушкой, я бы выбрал что-нибудь более стоящее, — фыркнул Петрович.

— Олег Петрович, что это у вас за влажные мечты? — Тамара Львовна появилась неожиданно. — Не можете идентифицировать себя, как это сейчас модно? Не потому ли одиноки до сих пор?

Петрович залился краской.

— Мужик я, стопроцентный, — буркнул он, насупившись.

— Тогда Гордей — мужик на двести процентов, — Тамара шлепнула меня по голове папкой с накладными. — Не слушай престарелого неудачника. Даже если тебя кинет эта красотка, будет что вспомнить.

— Спасибо, — поблагодарил я ее.

Удивительно, но после демонстрации коллективу Айрис отношение ко мне со стороны коллег изменилось. Тамара стала относиться ко мне более уважительно, да и Андрейка тоже, но Петрович либо избегал меня, либо злословил с удвоенным усердием.

Я выполз из склада еле живой. Попрощался со всеми, кто был из коллектива магазина на выходе, отметился карточкой и открыл дверь на улицу. Приятный прохладный ветерок бодряще забрался под мою одежду. Я нашел взглядом свой автомобиль и увидел возле него Айрис. Она тоже увидела меня и радостно начала прыгать и махать руками. Мне тоже захотелось вмонтировать себе искусственные органы, работающие на крепком алкоголе.

Она, не дожидаясь, когда я подойду, пошла мне навстречу.

— У меня для тебя две новости, — начала она классически.

— Начинай с плохой, — предложил я, не дожидаясь продолжения.

— Плохой нету, — она широко улыбнулась. — Я нашла машину, которая помяла твою. У нее есть вмятины и остатки твоей краски. Я знаю, где она стоит, мы можем сейчас туда доехать и поговорить.

— Замечательно, — вяло обрадовался я. Сейчас я был готов простить вмятину и уехать домой отдыхать. — А вторая?

— Я… нашла…работу! — по словам проговорила Айрис и показала мне две зеленых тысячи. — Две тысячи! Каждый день!

Это был неплохой заработок. У меня выходило почти в два раза меньше.

— А что это за работа?

— Грузчиком. Тут, рядом. Помнишь, я говорила тебе про объявление? Пошла узнать, после того, как нашла машину. Думаю, это так здорово, что рядом с тобой. Можно вместе домой уезжать. Пришла, говорю, работа нужна, но не официально. Документов нет, потеряла. Они посмеялись надо мной, сказали, что у них мешки по полцентнера надо таскать на горбу. Я сказала, что могу поднять и центнер, если перед работой бутылку водки выпью. Потом я им показала, как обращаюсь с мешком. Они притихли, принесли бутылку водки, я выпила и подняла два. Меня взяли, и я весь день с мужиками таскала мешки. Правда, я одна перенесла больше, чем они втроем. Завтра меня снова ждут.

Некоторое время я сидел с открытым ртом, переваривая сказанное. Никак не мог понять, Айрис шутит или говорит серьезно. А она ждала, как я отнесусь к этому.

— Как тебя сегодня на складе не хватало. Я тоже весь день разгружал, а сейчас даже моргать тяжело, — я понял, что она не сочиняла.

— У-у-у, как жаль, что я не знала. Я бы лучше тебе помогла, — Айрис искренне расстроилась.

— Ладно, тебе бы у нас никто не заплатил. Предлагаю купить банку энергетика и доехать до этого кривоглазого злодея.

Мы сели в машину. Я смел дворниками птичьи «подарки», скопившиеся на стекле.

— К деньгам, — прокомментировал я народную примету. — Какашки, в смысле.

— Только птичьи? — поинтересовалась Айрис.

— В примете об этом не говорится, — отшутился я.

Энергетик немного оживил меня. Айрис тоже сделала несколько глотков, и сказала, что это напоминает ей какой-то коктейль, который подают на их станции. Вкус ей не понравился. Через двадцать минут толкания в пробках мы оказались возле нового жилого здания о семнадцати этажах. Во дворе стоял белый кроссовер со вмятиной на бампере. Она точно соответствовала по высоте моей вмятине.

— Вот его номер, — Айрис показала его на экране своего телефона.

Я взял ее телефон и позвонил, поставив связь на громкий динамик. Трубку взяли не сразу. Через десять гудков раздался мужской бас.

— Кто? — спросил он скупо.

— Меня зовут Гордей. Я владелец машины, которую вы помяли утром. Хотелось бы урегулировать этот вопрос.

— Я никому не мял машину. Я два дня не садился за руль. Может быть, это вы помяли мне машину?

У меня от возмущения вылезли глаза из орбит. Айрис была удивлена не меньше. Я не знал, что сказать этому наглецу. Аргументов против его позиции у меня не было.