Я слежу за тобой

После окончания телеконференции Ноллс позвонил Уиллису. Тот сразу же поднял трубку.

— Дэвид, — сказал он, — полагаю, все прошло как нельзя лучше.

— Вы считаете, они не опротестуют наше решение?

— Сомневаюсь. Любой юрист, который проверит наши правила приема, увидит, что пункт о нравственных принципах дает нам возможность широко интерпретировать наши права в отношении того, кто может быть принят в университет, а кто нет.

— Кстати говоря, — добавил Уиллис, — наш сервис по мониторингу новостей, кажется, работает. Сегодня утром я получил письмо от пиар-агентства. В приложении была статья из газеты северного Нью-Джерси о «принятом в Принстон Алане Кроули, которого арестовали за убийство».

— Ну что ж, это обнадеживает, — отреагировал Лоренс.

— Да, — согласился его собеседник.

Хотя в данном случае мониторинг им не понадобился. В приемную комиссию поступило два звонка, касающихся Алана Кроули. Первый звонок был вежливым, почти извиняющимся, а вот второй звонивший не скрывал недовольства и требовал объяснить, какого рода абитуриенты становятся теперь студентами Принстона.





41




Шли дни, и Мардж все больше беспокоилась за Джейми. Обычно бодрый по утрам и всегда рвущийся на работу, он стал очень молчаливым, а ее попытки разговорить сына неизменно сводились к Керри: «Керри на небе с папой. Я тоже хочу к ним».

— Однажды ты попадешь туда, но это случится не скоро. Ты нужен мне здесь, Джейми, — ответила на это его мать.

— Но ты тоже можешь быть там с нами, — возразил юноша.

А в другой раз он ни с того ни с сего спросил:

— А на небе люди плавают, как Керри?

— Может быть, — сказала Мардж.

«Господи, пусть он перестанет упоминать имя Керри!» — взмолилась она про себя и попыталась сменить тему разговора:

— Начался футбольный сезон, ты хотел бы опять смотреть тренировки?

— Они тоже здоровяки.

— Кто-нибудь называл тебя Здоровяком, Джейми?

— Папа.

— Это я помню. А кто-нибудь еще называл?

— Я сам себя так называю, — улыбнулся молодой человек.

Мардж с отчаянием подумала, что он в любой момент заговорит с кем-нибудь об этом и попадет в беду.





42




Эйлин Даулинг начала втягиваться в школьный ритм. Выполняя обещание, данное Майку, она попыталась поговорить с несколькими девушками, которые были на вечеринке у Керри, но отказались говорить с полицией. Дело шло крайне медленно, однако подмога пришла с неожиданной стороны — от Пэт Тарлетон, которая как-то утром заглянула к ней в кабинет.

— Доброе утро, Эйлин. Как дела дома?

— Нормально, — вздохнула Даулинг.

— Что-то случилось? — насторожилась Пэт.

— Вчера вечером за ужином мы с мамой повздорили, — призналась девушка и, немного помолчав, уточнила: — Скажем так, мы откровенно обменялись мнениями.

— Вот как? О чем же?


— Мама сообщила, что позвонила в Принстон и высказалась по поводу того, кто теперь поступает к ним учиться. Естественно, она имела в виду Алана Кроули. Я сказала ей, что она не права. Его пока только обвинили в преступлении. Он не был осужден. Я попросила ее не вмешиваться в это дело. Нет нужды говорить, что она была категорически со мной не согласна.

— Эйлин, мне жаль.

— Ничего, Пэт. Мы уже помирились.

— Да нет, Эйлин, мне жаль, что я не сказала вам, что это я звонила в Принстон, чтобы сообщить им об аресте Алана.

— Я вас не понимаю, Пэт. Чего ради вы?..

— Потому, Эйлин, что у меня долг перед нашей школой и перед нынешними и будущими ее учениками. В этом городе каждый родитель спит и видит свое чадо в Лиге Плюща, или в Нотр-Дам, или в Джорджтауне. Вам хорошо известно, какая там конкуренция за места. Для школы Сэддл-Ривер важно сохранять хорошие отношения с университетами, в том числе и с Принстоном. Если мы не предупредим их, что один из наших учеников, который был принят к ним, способен испортить им репутацию, они могут очень существенно усложнить поступление для других наших выпускников. — Директор ненадолго замолчала, а потом заговорила снова. — Мне это не доставило удовольствия, но я должна была им позвонить. Однако, скажи я вам раньше, я бы избавила вас от ссоры с матерью.

— Я об этом не подумала, Пэт. Полагаю, мне еще многому предстоит научиться.

— Вы прекрасно справляетесь, — сказала Тарлетон. — Так, а теперь поговорим о том, ради чего я к вам зашла. Эйлин, я хочу попросить вас об одолжении и обещаю, что если вы откажетесь, я вас пойму. Большинство девочек из команды по лакроссу окончили школу весной вместе с Керри и уже разъехались по колледжам. Но те, которые перешли сейчас в выпускной класс, до сих пор тщетно пытаются примириться с тем, что случилось с вашей сестрой. На мой взгляд, им было бы полезно поговорить с вами о своих чувствах. Я хотела бы, чтобы вы помогли им как школьный психолог. Но я понимаю, что…

— Пэт, все хорошо, — прервала ее Эйлин. — Мне самой станет легче, если я смогу услышать про Керри от ее друзей. Я бы очень хотела с ними поработать.

Директриса ушла, пообещав прислать по почте имена подруг Керри, и у Даулинг словно гора с плеч свалилась. Ей не придется каждый раз изобретать предлог, чтобы встретиться с этими девочками. Пэт сама ее об этом попросила.

Пока не прозвенел звонок на первую перемену, Эйлин зашла в учительскую, чтобы выпить вторую чашку кофе. Там среди прочих она увидела Скотта Кимбелла, который беседовал с красивой, недавно появившейся в их школе учительницей истории. Она глядела на него с восхищением. «Должна признать, он привлекательный мужчина», — подумала психолог. Она прикинула, что новой учительнице, Барбаре Багли, было около тридцати и она явно была неравнодушна к Скотту.

Ее догадки подтвердились, когда Барбара сказала ему:

— Ко мне в гости из Кливленда приезжают родители. Они с удовольствием сходят в какой-нибудь хороший ресторан. Что вы можете мне порекомендовать?

Махнув рукой мисс Даулинг и приглашая ее присоединиться к разговору, тренер ответил:

— На прошлой неделе мы с Эйлин отлично поужинали во французском ресторане «Ла Петит» в Найяке. Тебе ведь там понравилось, Эйлин?

Даулинг ошиблась, полагая, что Скотт не станет афишировать их совместный ужин. Она огляделась вокруг. Их беседа явно не прошла мимо ушей находившихся в учительской коллег. С трудом сдерживая раздражение, она ответила:

— «Ла Петит» — прекрасный ресторан. Я уверена, Барбара, что вам и вашим родителям там очень понравится.

И направилась к кофемашине, чтобы избежать дальнейших светских бесед. Наливая кофе, Эйлин говорила себе, что первый и последний раз пошла куда-то со Скоттом Кимбеллом. Больше она не даст ему шанса поставить ее в неловкое положение.





43




Вся следующая неделя прошла у Алана как во сне. Он помнил, как разбирал вещи, развешивая их в шкафу и отправляя в ящики комода. «Мать всегда настаивала, чтобы все было аккуратно, — думал он. — Если что-то валялось на полу, я получал от нее подзатыльники».

Он не знал, куда себя деть. Отец предложил ему подыскать временную работу. «Временную? — спрашивал себя молодой человек. — До какого времени? Пока не начнется суд и меня не осудят за убийство?»

Он постоянно думал о Керри. На память то и дело приходило, как здорово им было вместе. На выпускном балу в мае. После бала, когда они поехали на побережье. И хотя оба легли поздно, наутро они поднялись пораньше и пошли гулять по берегу. Кроули вновь ощущал под босыми ногами теплый песок и слышал, как Керри говорит:

— Алан, на балу ты был самый красивый. Я так рада, что ты позволил мне выбрать для тебя смокинг! Он был идеален.

И он тоже был самым счастливым парнем на балу, потому что рядом с ним была самая красивая девушка в зале.

Сначала младший Кроули каждый день после завтрака отправлялся к ней на могилу. Но потом перестал, заметив, что кто-то фотографирует его у семейного захоронения Даулингов. Фотографию напечатали на следующий день на первой странице газеты «Рекорд».

До ареста он отличался отменным аппетитом. Теперь же ему кусок в горло не лез. А еще больше его напрягало, что мать постоянно напоминала ему о том, что надо поесть.

— Мам, ты что, откармливаешь меня, чтобы на суде все увидели, как ты обо мне заботишься? — не выдержал юноша в конце концов.

— Алан, подобные истерики ты закатывал, когда был ребенком, — отозвалась миссис Кроули. — Я не терпела их тогда и не собираюсь терпеть сейчас. Я понимаю, что ты расстроен, но и мы с твоим отцом тоже расстроены. Мы не срываем свое раздражение на тебе, и ты не срывай свое на нас.

Она до самого конца будет заставлять всех ходить по струнке, подумалось ее сыну.

Как всегда, последнее слово оставалось за ней:

— И не забывай, что ты оказался в этой ситуации исключительно по причине своего дурного характера. Если бы ты не поссорился с Керри и не врал, ты был бы сейчас в Принстоне.

После этой пикировки Алан поклялся как можно меньше общаться с родителями. Будучи не в состоянии заснуть ночью, он спал днем.

Его мать вернулась в больницу Энглвуда, где она работала медсестрой в реанимации. Отец взял лишь пару дней отпуска, когда Алана арестовали, и теперь тоже продолжал работать. В 7.14 он, как обычно, уже садился в поезд до города.

Единственным человеком, с которым Кроули-младший поддерживал общение, была их давняя домработница Бренда Нимейер. Ее сочувствие и тревога за него представляли собой разительный контраст с поведением родителей. Как-то днем, нажарив ему блинчиков, Бренда сказала: