Я никогда не скажу

* * *


— Господи, Лидди. Ты напугала меня до смерти.

Лидди хихикнула. Райан прямо подпрыгнул, когда она подкралась к нему на кухне, где он готовил кофе, и тихо произнесла: «Привет». А потом: «Расслабься. Ты всегда так напряжен».

Райан потянул за воротник своей строгой рубашки. Неужели он считал ее подходящей для работы в лагере? Неужели он пытался произвести на кого-то впечатление? А может, это был просто сигнал, который должен дать понять — предстоит деловая встреча?

— Просто голова забита, понятно?

— Понятно.

— Постой-ка… Ты когда приехала?

— Прошлой ночью.

— И спала здесь?

— Ну. И что с того?

— Мы так не договаривались.

Лидди оперлась о старую стойку «Формика». Ее потрескавшиеся края вонзились ей в спину.

— Отстань, это ведь мой дом. Я могу приходить и уходить когда захочу

— Это мы еще посмотрим.

— Ты мне что, угрожаешь?

— Нет.

— А, похоже, будто да. Я-то в курсе, что ты задумал.

Его лицо начала заливать краска. Возникало ощущение, что его душит воротник рубашки, который внезапно стал на пару размеров меньше.

— Как ты только могла… Ты же все-таки подкрадывалась. Что, подслушивала внизу на лестнице?

— Да нет же, неудачничек ты мой. Просто я тебя хорошо знаю. Ты ждешь — не дождешься, чтобы отхватить свою долю из тех миллионов, которые мы получим, когда, наконец, продадим эту землю.

— А ты в курсе, сколько она может стоить?

— Я же не идиотка. Вдобавок вы десять лет подряд только и толкуете об этом.

— И что, тебе не хочется ее продать?

— С этим я пока не определилась.

— Лидди…

— Чего?

— Нам нужно понимать, что мы все в одной лодке.

— Поглядим. Мы же не знаем точно, что сказано в завещании?

Он быстро моргнул — верный признак того, что он нервничал.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Не тешь себя надеждами, что все получится так, как ты задумал.

Откровенно говоря, Лидди и сама в глаза не видела завещания, но Райану знать об этом было ни к чему. До чего же весело было смотреть, как он прямо ужом извивается.

— Тебе известно что-то, чего не знаю я?

— Обычно так и бывает.

Двумя быстрыми шагами он подошел к ней вплотную, крепко схватив за руку. От него несло вчерашним перегаром и потом.

— Ай! А ну отпусти!


— Говори, что ты знаешь.

Она понимала, что в первую очередь ей должно было стать страшно, но пока что единственным ее чувством было раздражение. Райан всегда недооценивал ее, а потом злился, когда обнаруживал свою ошибку, словно именно Лидди была виновата в том, что он не мог понять ее сейчас.

— Отпусти, Райан, или ты пожалеешь об этом.

Он горько рассмеялся.

— И кто теперь кому угрожает?

— Я серьезно. Отпусти меня, или…

— Или что?

Он усилил хватку.

— Какого черта, Райан?

Она быстро, изо всех сил впечатала колено ему в пах. В нем было целых шесть футов, а в ней — всего пять и два дюйма, но она посещала уроки самообороны и тысячи раз отрабатывала этот удар на манекене, чем-то смахивавшем на дутого человечка с рекламы «Мишлен». Но ей раньше и в голову не приходило, что подобный приемчик ей придется выдать своему братцу.

Он отпустил ее руку и со стоном упал на пол. Свернулся в позе зародыша, зажав руки между ног. Лицо его посерело, а на лбу выступили капельки пота.

Неужели она так сильно ему врезала? Нет, ерунда. У нее на руке наверняка останутся синяки в том месте, где он схватил ее. Он заслужил то, что получил, тупица.

— Говорить можешь?

— Лед, — прошипел он сквозь зубы. — Принеси мне льда.

— А может, будет полезнее дать тебе в полной мере ощутить, что значит страдать?

— Я уже почувствовал. Господи Иисусе.

Стоя над ним, лежащим на полу, она видела, как жалко он выглядел. Нужно сказать, что в своей обычной жизни она никогда так не поступала.

— Так из-за этого Кэрри тебя и выгнала? За то, что ты избивал ее?

— Я ее и пальцем не трогал. И она меня не выгоняла.

— Ну конечно.

— Лидди, пожалуйста. Мне жаль. Извини, что схватил тебя. Это ни в какие ворота не лезет, черт его знает, что вдруг на меня нашло. Но, пожалуйста, принеси немного льда.

— Ладно.

Лидди подошла к пожелтевшему холодильнику. На нем все еще было полно наклеек и магнитиков — артефактов детства. Глупые снимки из «Крафт Шопс». Их старые фотографии. Даже древний список покупок, составленный ее отцом: «Настоящие овощи!» — что бы ни это ни значило. Не хватало только одной фотографии, на которой была запечатлена вся их семья. Наверняка где-нибудь валялась еще одна, но она, хоть убей, не могла вспомнить, где она могла ее видеть.

Она открыла морозильник и достала пластиковый поддон. Ванночки были заполнены лишь наполовину, ну да ладно, и так сойдет. Она вытряхнула содержимое на полотенце, собственноручно сшитое ее матерью много лет назад — кусочек радуги, который всегда выделялся в этой обшарпанной кухне. Почему-то, когда она заворачивала лед, ее охватила ностальгия. Не по матери, но по тем временам, когда все они были детьми, и когда еще существовала надежда на то, что они вновь станут счастливой семьей.

— На, — сказала она, протягивая ему сверток. — Тебе же это было нужно?





Глава 5. Предпоследний поворот





Марго


Когда Марго вошла на кухню своих родителей, то увидела, что ее брат валяется на полу, прижимая к паху мокрое полотенце, а над ним возвышается Лидди, уперев руки в боки, словно только и ждет, как бы его отчитать покрепче.

— Не прошло и часа, а у нас уже раненый, — сказала она. — Просто фантастика.

Лидди повернулась. На ней были мальчишечьи джинсы и клетчатая рубашка, застегнутая по самую шею. На каждой руке у нее была татуировка, а волосы коротко подстрижены, как у Тома Круза в «Рискованном бизнесе». Марго никогда не понимала, почему Лидди так одевается, но сама считала, что Лидди думает о том же, когда смотрит на ее брюки цвета хаки и кашемировую блузку от Л.Л.Бина.

— Привет, Марго.

— И тебе того же. А еще мне хотелось бы спросить — какого черта?

— Я двинула ему по яйцам.