Я не твоя вещь
Часть 18 из 37 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Лори выяснила, что Джордж Нотон жил со своей матерью со дня своего рождения до дня ее смерти. Она ощутила жалость, но нельзя позволить чувствам взять верх и повлиять на ход расследования. Она подавила в себе жалость и начала:
— Джордж, мы хотели бы узнать побольше о ваших отношениях с Коннором Бигсби.
— О, вся эта история была просто недоразумением, — ответил он, качая головой. — Я бы никогда не причинил этому парню вреда. Я просто хотел, чтобы он понял, как опасно писать сообщения на телефон.
— Но ведь машину, которая въехала в зад автомобиля вашей матери, вел не он, — заметил Райан.
— Но он знал. Полиция прочитала их переписку. Девушка написала ему, что застряла в пробке. Он знал, но все равно продолжал ее отвлекать!
Райан нахмурился, но оставил эту тему. Они явились сюда не затем, чтобы искать логику в противоправных деяниях Джорджа Нотона.
— А как насчет доктора Мартина Белла? В чем была суть вашего конфликта с этим врачом? Нам известно, что, когда его убили, он был ответчиком по вашему иску.
— Я не могу это обсуждать, так что извините. Я подписал соглашение о неразглашении информации, касающейся моего иска.
Райан подался вперед на своей качалке и перешел на прокурорский тон.
— Соглашение о неразглашении касается вашего иска о неправомерном причинении смерти. Оно не затрагивает ваших личных контактов с доктором Беллом.
Джордж зарылся пальцами ног в ворсистый ковер, и Лори показалось, что в его глубоко посаженных карих глазах мелькнул страх.
— Мы знаем, что сказал ваш психиатр о вашей склонности к навязчивым состояниям, — продолжил Райан. — Если вы были готовы преследовать паренька, который был всего лишь косвенно замешан в аварии, причинившей вашей матери травму, наверняка вы не колебались, когда речь зашла о враче, которого вы обвиняете в ее смерти.
— Клянусь, у меня был только один личный контакт с доктором Беллом, в тот раз. И он даже не написал заявление в полицию. Полицейский сказал мне держаться от него подальше и после всех проблем, которые возникли у меня с тем пареньком, я его послушал. И больше никогда не приходил к нему на работу.
Лори и Райан быстро переглянулись. По-видимому, в помещении врачебной практики доктора Белла у Джорджа возникли проблемы с полицией, и сейчас он полагал, что им это уже известно.
Они не подали вида, что были не в курсе.
— А почему он вообще вызвал полицию? Не потому ли, что он вас боялся? — спросил Райан.
— Я вовсе не хотел его пугать и клянусь, я не хотел пугать и того парня, — ответил Джордж, пожав плечами и глядя на свой мягкий живот. — Я просто хотел, чтобы этот доктор понял, какой он причиняет вред, как хотел, чтобы Коннор Бигсби осознал, что нельзя посылать сообщения человеку, находящемуся за рулем. Мне надо было, чтобы Мартин Белл понял, что он не спасает людей. Он не был чудотворцем. Его пилюли отняли жизнь у моей ма. Я ему много раз звонил, но он не брал трубку и ни разу не перезвонил. Вот я и явился к нему сам. Разве у меня был выбор?
Говоря, Джордж не отрывал глаз от террариума.
— Я сказал той дамочке в приемной, что не уйду, пока он не выйдет и не поговорит со мной как мужчина с мужчиной. Я не собирался причинять ему вред, так я и сказал полицейским, когда они приехали. А они сказали, что доктор Белл выдвинет против меня обвинение в нарушении границ частных владений, если я заявлюсь к нему опять, и в помещение, где он практиковал, я больше не приходил.
Райан попробовал зайти с другой стороны.
— А как насчет вашего пистолета, Джордж? На ваше имя был зарегистрирован девятимиллиметровый пистолет марки «смит-вессон». Именно из такого оружия и был застрелен доктор Белл.
— Я купил этот пистолет много лет назад, чтобы защищать ма. В нашем районе преступники несколько раз вламывались в дома, и я хотел быть готов на случай, если они заявятся и к нам. Поначалу я развлекался с этим стволом, ездил на стрельбище, но после того, как ма попала в аварию, я вроде как позабыл, что он у меня есть. У меня больше не было времени, ведь мне приходилось все время ухаживать за ма, вот пистолет и лежал без дела в стенном шкафу. Немного забавно, что в конце концов его украли. Так мне и надо за то, что я разыгрывал из себя крутого парня. На самом деле я совсем не такой.
— А вы случайно не купили другой пистолет? — спросила Лори. — Разве ограбление вашего дома не подтвердило ваши страхи и не показало вам, что надо защищать ваш дом?
— Не-а. Я держал у себя эту пушку, чтобы защищать ма. А теперь тут уже нет ничего ценного.
Лори спросила у него, как называлось стрельбище, где он практиковался в стрельбе, и записала его название в свой блокнот.
— А полиция опрашивала вас после убийства доктора Белла?
Джордж покачал головой.
— Я в общем-то ожидал, что они будут задавать вопросы, но то недоразумение у него на работе произошло более чем за месяц до его убийства, и полиция не писала отчет. Ну, и…
Он не закончил свою мысль, но Лори поняла — он имеет в виду, что его конфликт с доктором Беллом остался незамеченным. По-видимому, полицейский, выехавший на звонок о мужчине, который не желал уходить из помещения врачебной практики Мартина Белла, не связал это происшествие с его убийством, произошедшим более чем месяц спустя. И Лори была уверена, что полиция не обнаружила также и информацию об обстоятельствах прежних отношений Джорджа Нотона с органами охраны правопорядка, не говоря уже об информации, касающейся его якобы украденного пистолета. Ведь они были слишком заняты расследованием своих подозрений в отношении Кендры.
— А где вы были в тот вечер, когда доктор Белл был убит? — спросил Райан.
— Я был здесь, — ответил Джордж, показывая на пространство вокруг себя. — Один.
С минуту они все трое сидели молча. Задребезжало окно, когда над их головами пролетел еще один самолет.
— Вы готовы предстать перед камерой, чтобы восстановить свое доброе имя? — спросил Райан.
Джордж вздрогнул.
— Сначала я хотел бы проконсультироваться с моим психиатром.
— Что ж, тогда объясните ему, что наше расследование продолжится в любом случае, — предупредил его Райан и посмотрел на Лори, как бы спрашивая, будут ли у нее еще вопросы. Но Лори только поблагодарила Джорджа и встала, чтобы уйти.
Когда они вышли обратно на яркое солнце и дошли до своей машины, Лори повернулась к Райану.
— Что тебе подсказывает твое чутье? — спросила она.
— Я бы не стал знакомить его с моей сестрой, но пока что он не кажется мне способным на убийство.
Лори кивнула, жалея о том, что внутреннего чувства недостаточно, чтобы стереть имя подозреваемого с доски. Сама она не была уверена, что Джордж Нотон невиновен. Ведь очевидно, что этот малый одержим мыслью о том, что доктор Мартин Белл виноват в смерти его матери.
— Спасибо за то, что ты проделал такую отличную работу, — сказала она. — Ты был великолепен.
— Спасибо, Лори. Очень приятно слышать это из твоих уст. Ведь я знаю, что поначалу я вел себя отнюдь не как командный игрок.
— Не пойми неправильно мой вопрос, но что изменилось?
Райан замялся, и его лоб прорезали морщины.
— Меня бросила женщина, с которой я встречался.
— О, мне так жаль слышать…
Он покачал головой.
— Наш роман никогда не был серьезным. Но, порвав со мной, она так меня пропесочила. Сказала, что я эгоист и считаю, что мне все должны. Сказала, что я уже родился на третьей базе, а иду по жизни, воображая, что сам сделал трипл[13]. — Он уныло пожал плечами, затем открыл перед Лори заднюю дверь, опередив водителя.
Усевшись рядом с ней, он добавил:
— В общем, я понял, что в чем-то она права. Так что можешь считать, что с меня сбили спесь и научили смирению.
Лори не знала, как отреагировать на такую небывалую демонстрацию уязвимости с его стороны и решила ответить шуткой:
— Но ты же не стал совсем уж кротким и смиренным, не так ли?
— Нет, — ответил он, улыбнувшись до ушей. — Совсем уж кротким и смиренным Райан Николс не будет никогда.
Глава 32
Лори и ее ассистент Джерри прибыли в квартиру четы Лонгфеллоу на Вест-Энд-авеню в Верхнем Вест-Сайде в 3:30 пополудни, то есть точно в назначенное им время.
— Вот это потолки, — восхитился Джерри, когда лифт открылся на девятнадцатом этаже. — Должно быть, от пола до потолка тут будет футов тринадцать. И мне очень нравятся здешние отделочные материалы. Все в точности соответствует стилю ар-деко[14].
— Может быть, тебе стоит стать моим риелтором, — пошутила Лори. Она решила, что на эту встречу ей лучше прийти не одной, а с кем-то на тот случай, если она услышит от кого-то из Лонгфеллоу какую-то важную информацию и ей будет нужен свидетель, который сможет подтвердить ее версию событий. Хотя в последнее время они с Райаном отлично ладили, она сочла, что, если вместе с ней на встречу приедет ведущий передачи и к тому же бывший прокурор, разговор может пойти не в том ключе, в котором хотела она. Ведь, устраивая эту встречу, Алекс как-никак попросил сенатора о личном одолжении. А кроме того, в отличие от Райана Джерри не мог не нравиться — он нравился всем.
За мелодией дверного звонка квартиры Лонгфеллоу послышался громкий, визгливый собачий лай.
— Айк![15] Линкольн! Тихо! — сказал женский голос по ту сторону двери. Лай стал тише, затем превратился в поскуливание, и Лори подумала, что собаки выпрашивают лакомства. — Сколько еще раз мне вам говорить? Ведите себя прилично, когда приходят гости.
Когда дверь отворилась, Лори и Джерри увидели двух небольших собачек — те начали бегать вокруг них кругами и обнюхивать их обувь. Женщина протянула руку и сказала:
— Здравствуйте, я Ли Энн Лонгфеллоу. — На ней были классическое темно-синее платье-футляр и туфли-лодочки телесного цвета. У нее были алебастровая кожа и аккуратные темно-шоколадные волосы до плеч, подстриженные примерно так же, как волосы Лори. — Простите, что эти негодники облаяли вас. По их нынешнему поведению этого не скажешь, но вообще-то они хорошо выдрессированы. Однако они, к сожалению, сами решают, когда демонстрировать примерное поведение, а когда нет. Думаю, сейчас они в восторге оттого, что их мамочка и папочка так рано вернулись домой.
— Ничего страшного, — заверила ее Лори и тоже назвала свое имя. — Я люблю собак. Это шпицы?
— Почти угадали. Это папильоны[16]. Им по восемь лет, но они и сейчас ведут себя как щенки, когда встречают новых людей.
Джерри уже опустился на корточки, позволив собакам взобраться на него и облизать его лицо. Он поднял голову и улыбнулся.
— Привет, я Джерри. — Он помахал рукой. — Помощник Лори.
Его должность называлась «ассистент продюсера», и Лори поняла, что он пытается с самого начала придать разговору непринужденный тон.
Ли Энн проводила их в просторную гостиную, обставленную изящной современной мебелью, выдержанной в нейтральных тонах. Единственным намеком на беспорядок была расстеленная перед камином большая собачья подстилка, вокруг которой валялись мягкие игрушки. Судя по виду обезглавленного игрушечного ягненка, окруженного клочьями белой ваты, Айк и Линкольн недавно вырывали его друг у друга, тянули в разные стороны.
Лори и Джерри собирались сесть, когда в комнату вошел сенатор Лонгфеллоу. Сейчас он был так же импозантен, как во время своей избирательной кампании и пресс-конференций.
Лори была знакома подоплека, благодаря которой Дэниел Лонгфеллоу стал одним из самых многообещающих молодых политиков Америки. Единственный сын швейцара и экономки, он закончил Вест-Пойнт и был награжден Бронзовой звездой за отвагу за службу в Афганистане после одиннадцатого сентября. Лори помнила рекламный ролик его избирательной кампании, в котором делался упор на его биографию. В нем он говорил, что вернулся с военной службы в Нью-Йорк, чтобы помочь своему любимому городу стать процветающим и безопасным для всех.
Он был высок, пожалуй, в нем было шесть футов три дюйма росту[17], у него были русые волосы и ярко-голубые глаза. Когда он встал рядом с Ли Энн и обвил ее рукой, это выглядело совершенно естественно.
— Вижу, вы уже познакомились с нашими малышами, — сказал он Лори и Джерри, показав на двух собак, часто дышащих у его ног.