Я не хочу быть драконом!

– Как же хорошо, что вы не живёте во дворце, – проговорил, глядя на «добрых» дядюшек. – Боюсь, ещё двоих матёрых интриганов он бы просто не выдержал.

– Пф, – бросил Олит, который в этом самом дворце вырос. – Там и без нас талантов хватает. А мы лучше направим свои уникальные способности в плетении интриг в благотворное русло. – И, повернувшись к Рейделу, пояснил: – Мне больше нравится вариант со страстью и любовью. Всё же она девушка, а Лучик у нас – видный парень.

Я демонстративно закрыл глаза ладонью и покачал головой. Да уж, с их идеями мне уже заранее жалко Карину.

– Олли, а тебе не кажется, что это подло – соблазнить юную неискушённую леди ради нашего эксперимента? – спросил Рей. – Она ведь может на самом деле влюбиться в Дэлира. – Затем покосился на меня, цокнул языком и вздохнул: – И сомневаюсь, что это будет взаимно. Следовательно, девочке придётся жить с разбитым сердцем.

– Ну, можно не доводить до любви, а ограничиться страстью, – предложил мастер безумных идей. – К тому же, если отношения Феи с Лучиком не заладятся, их можно обернуть в ненависть. Что тоже нам на руку.

– Да она и так от его персоны не в восторге, – заметил Рейдел. И я уже решил, что хотя бы он обойдётся без «гениальных» предложений, но ошибся. – То есть ненависть нам в данных обстоятельствах проще спровоцировать, чем любовь. Дэлу даже особенно напрягаться не нужно. Достаточно лишь продолжать в том же духе. Ещё пара таких занятий, как сегодня, и Карина сама его ненавидеть начнёт.

А вот от этих слов стало не по себе. Не то чтобы меня сильно волновало отношение ко мне Феи, но доводить до крайностей не хотелось. В конце концов, она – часть моей звезды, а значит, нам всё равно придётся находить общий язык. Так или иначе.

– Знаете, дорогие родственники, – проговорил я, поднимаясь из кресла. – Думаю, в вопросе наших взаимоотношений с кадетом Амбер мы с ней разберёмся сами. А вот вас настоятельно прошу в это не лезть.

И, не прощаясь, направился к выходу из собственного кабинета, где и проходил этот странный разговор.

– Наш мальчик обиделся, – иронично бросил Олит, когда я уже взялся за ручку на двери. – Подумать только, какие мы нежные.

– Кстати. – Я остановился, но оборачиваться не стал. – Олли, отец просил передать: если ты в ближайшее время не женишься, он снимет тебя с должности. Говорит, что ему надоело получать жалобы от родителей соблазнённых тобой девушек.

– Мы это уже сотню раз проходили, – самодовольно отозвался некромант. – Ничего он не сделает. Поверь, племянничек, твой папочка отлично понимает, что увольнять меня из академии и оставлять без любимой работы нельзя. Я же пойду развлекаться на кладбища. И тогда парад скелетов на дворцовой площади ему обеспечен.

– Знаешь, вот после таких заявлений я искренне сочувствую папе, – сказал я, развернувшись к Олиту. – Всё-таки ему очень не повезло с братом.

– Иди уже, – с лёгкой обидой бросил Олли.

И, конечно, оставить за мной последнее слово никак не мог.

– Увы, со старшим сыном нашему дорогому императору тоже не повезло, – бросил он и с усмешкой добавил: – Или ты думаешь, он был рад, что его наследник оказался драконом?

Я дёрнулся, как от удара. Злые слова дяди отозвались в душе глухой болью.

Да, Олит определённо знал, куда бить. И что хуже всего, ответ на его вопрос был прекрасно известен нам обоим.

Мы сверлили друг друга раздражёнными взглядами, и не знаю, чего бы ещё друг другу наговорили, если бы не Рейдел.

– Зато его величеству Диару со мной повезло, – заявил он. – Потому-то я не дам вам разругаться. К тому же Олли пора на факультатив, а тебя, Дэл, просили зайти в ректорат, подписать какие-то бумаги.

Он пытался спасти ситуацию, вот только мы с Олитом прислушиваться к нему не спешили.

– Хватит! – громко сказал Рей. – Вы же оба знаете, что, если сейчас наговорите друг другу гадостей, уже через пять минут об этом пожалеете. Будете ходить и переживать из-за ссоры. А потом, при встрече, сделаете вид, что ничего не случилось. Потому предлагаю сейчас просто разойтись по разным углам и успокоиться.

Рей был абсолютно прав. Но природное упрямство никогда не позволяло кому-то из нас уступить первым. В этом мы с дядюшкой Олли были очень похожи.

– Ладно, – сказал некромант, поднимаясь на ноги. – Иди, Дэлир. И я тоже пойду… поищу будущую супругу.

Я едва зубами не заскрипел от досады, но всё-таки нашёл в себе силы промолчать. Пусть делает что хочет. Он давно не маленький мальчик и сам знает, как находить себе неприятности. А у меня своих проблем хватает. И одну из них, по имени Карина, нужно решить в самое ближайшее время.

Но как это сделать, да ещё и с наименьшими потерями, я пока, к сожалению, не знал. Одно могу сказать точно – щадить или жалеть Фею нельзя, это не приведёт ни к чему хорошему. Вот только что-то мне подсказывает, если сделаю всё, как задумал с самого начала, вариант с ненавистью девушки сработает сам собой.

Значит, нужно хотя бы постараться быть с ней немного мягче, внимательнее. Мне совсем не хотелось, чтобы она меня ненавидела. Надеюсь, у нас всё же получится договориться. Потому что в противном случае ей точно придётся несладко.





* * *


Карина Амбер

День клонился к вечеру, но во дворе академии всё ещё было довольно жарко. Я неспешно брела по выложенной камнем дорожке и рассеянно смотрела себе под ноги. Помощница целителя в лазарете сказала, что вколола мне успокоительное, но, кажется, она несколько переборщила с дозой. Видимо, именно по этой причине сейчас я была не просто спокойна, а совершенно равнодушна ко всему.

Со мной здоровались знакомые, я кивала, с трудом понимая, куда и зачем иду. А добравшись до входа в двухэтажное здание женского общежития, и вовсе остановилась, раздумывая, а надо ли мне туда вообще? Зачем? Для чего? Может, лучше остаться здесь, на свежем воздухе? Просто сесть прямо на ступеньки и посмотреть на проплывающие по небу пушистые облака?

– Чего застыла? – невежливо обратилась ко мне комендантша. – Ты или заходи внутрь, или топай вниз. Мне подмести нужно.

Я посмотрела на неё, попыталась как-то осмыслить услышанные слова, но мозг явно после успокоительного работать не желал. Мысли плавали в голове, как ягоды в густом киселе из столовой. А думать совершенно не получалось.

Пришлось выбрать наиболее простой вариант и войти в здание. Ну а дальше ноги сами повели по привычному маршруту до комнаты.

К сожалению, и там легче мне не стало.


Соседок в спальне не оказалось, их кровати были аккуратно заправлены, на тумбочках лежали книги и личные вещи, ветерок лениво шевелил шторы и створку приоткрытого окошка… И всю эту милую картину нарушало лишь одно: мои вещи, грудой сваленные на полу прямо возле шкафа.

Остановив на них взгляд, я вздохнула и направилась к своей постели. Не знаю, какой бы оказалась моя реакция, пребывай я в нормальном состоянии, но сейчас мне было абсолютно всё равно. Валяются? Ну и пусть. Кто-то их вытащил с полок? Ну и ладно. Нужно убрать? Может быть. Но уж точно не сейчас.

Глядя в белый потолок, я равнодушно отметила, что уже немножко начинаю приходить в себя. Вот полчаса назад, когда только очнулась в лазарете, мне с трудом удалось вспомнить собственное имя. Теперь же я точно знала, что нахожусь в военной академии, где из меня хотят сделать дракона, что живу с тремя соседками, одна из которых – Дина – выкинула из шкафа мои вещи.

Да, я определённо приходила в себя, потому что мысли стали более ясными, чёткими и… кровожадными. Апатию постепенно заменяли обида и злость. Причём злилась я на Луча, но планы мести строила Дине. Да, они оба поступили со мной плохо. Но если сравнивать их поступки, то деяние Дэлира выглядело не таким обидным. У него хотя бы оправдание было – он преподаватель, он пытался меня учить, пусть и такими странными методами. Дина же просто решила таким жестом поставить меня на место. Ну а если быть честной хотя бы с самой собой, то Лучу я просто ничего сделать не могла. Зато соседка ещё обязательно ответит за этот свой широкий жест.

Не знаю, сколько я так пролежала, строя планы мести, но, когда вернулась обратно в реальность, в комнате уже царил полумрак вечерних сумерек. Дверь открылась, под потолком зажглись лампы, а в комнату вошла Дина. Она посмотрела на меня, лежащую на кровати, перевела взгляд на сваленные на полу вещи и недовольно скривилась.

– Ну и? – бросила она с презрением. – Ты собираешься свои тряпки убирать?

– Пусть убирает тот, кто их разбросал, – спокойно ответила я.

Видимо, действие препарата всё ещё не прошло. Вот и замечательно. Помню, ещё в школе благородных девиц уяснила, что при любой ссоре больше всего выводят из себя не крики, а полное равнодушие.

– Да? Ну, как хочешь, – усмехнулась Дина. – Но если их уберу я, то можешь смело искать свои нарядные платья на помойке.

– У меня много нарядов. – Я села, убрала от лица мешающую прядь и насмешливо посмотрела на соседку. – Попрошу маму, и она ещё пришлёт. Скажи, а тебе пришлют? Но лучше заранее напиши родным, потому что если мои вещи окажутся в мусорке, то твои быстро последуют за ними.

Не помню, чтобы хоть когда-то говорила так спокойно. Меня будто на самом деле совершенно не волновала судьба собственных платьев, юбок, блузок и даже новенького пальто. И такая моя реакция явно вводила Дину в ступор. Она, видимо, ожидала слёз, криков, истерики… а получила циничный отпор.

– Просто убери свои тряпки, и закончим на этом, – сказала девушка после недолгой паузы.

– Уберу, как и обещала, – кивнула я, глядя ей в глаза. – Но только после того, как они вернутся обратно на полки – чистые и выглаженные, какими были до твоего вмешательства. А пока – пусть лежат. Но… – я задумчиво пожала плечами, – не удивляйся, если обнаружишь свою одежду там же.

Дверь снова открылась, и в спальню вошли Люси и Флора, да так и застыли, переводя взгляды с меня на Дину и на кучу вещей на полу. И, судя по их лицам, девушки прекрасно поняли, что здесь происходит.

При появлении зрителей в глазах моей противницы разгорелась холодная решимость, а надежда завершить конфликт миром канула в небытие. Дина явно собралась доказывать свою правоту до конца, причём любыми доступными способами. И, может, случись это при других обстоятельствах, я бы даже испугалась. Но сейчас действие успокоительного снова сыграло мне на руку.

– Убирай! – рявкнула Дина.

– Девочки, не нужно, – попыталась вступиться Фло. Она даже поймала всё больше закипающую сестру за руку, но та вырвалась.

– Эй, хватит! – Люсильда вышла вперёд, встав между Диной и моей кроватью. – Что за разборки в первый учебный день? Вы немного друг друга не поняли. Предлагаю просто всем вместе решить эту проблему. Тут же работы максимум на десять минут. – Она повернулась ко мне: – Кари, я сейчас быстро всё магией очищу и отглажу. Потом мы сложим твои платья в чемоданы и уберём их под кровать.

– Пусть эта аристократичная моль сама свои тряпки убирает! – раздражённо рявкнула Дина. – У нас тут все равны! И не смей ей помогать, а то привыкнет ещё, на шею нам сядет! Решит, будто она тут королева, а мы её верные прислужницы!

– Дина, помолчи, пожалуйста, – бросила ей Люси. – И так развела тут вендетту на ровном месте. Явилась, в ситуации не разобралась, а сразу правила диктовать начала.

– А ты что же, на стороне этой пигалицы?! – Дина показала на меня пальцем. – Или она тебе приплачивает за услуги горничной? Так давай убирай, исполняй свои обязанности.

Люсильда промолчала, но я видела, каких трудов ей стоило сдержаться и не ответить что-то особенно резкое и гадкое.

Возможно, если бы наша озлобленная воительница на этом остановилась или хотя бы гордо удалилась, хлопнув дверью, развития конфликта удалось бы избежать. Но она явно не привыкла оставлять противников недобитыми.

– Да, не думала, что ты так просто продашься, – со злым смешком выдала она. – Нет, я понимаю, что деньги всем нужны, особенно брошенным сиротам вроде тебя. И это даже правильно, найти работу прямо в своей комнате. Хотя, может, в мужских спальнях платили бы больше? А? Предложи свои услуги нашим парням. К тому же трудиться нужно исключительно ночью, без отрыва от учёбы. Заодно потренируешься, мастерство отточишь, обзаведёшься рекомендациями. А потом, глядишь, и ненаглядный декан некромантов твоими талантами заинтересуется.

То, что произошло дальше, стало для меня настоящей неожиданностью.

Я сама не поняла, как умудрилась вскочить с кровати, как оказалась стоящей перед Диной – у меня будто случилось помутнение разума. Пребывающее в полном равнодушии сознание в считаные секунды обуяла ярость, рождённая несправедливыми обвинениями. А потом я ощутила, как всколыхнулся внутренний огонь, и впервые в жизни была готова дать ему волю.

Комната теперь виделась как-то слишком чётко, свет казался чрезмерно ярким, зато я отчётливо рассмотрела, как в наглых карих глазах Дины появился страх.

– Ещё хоть одно оскор-р-рбление в адр-р-рес Люсильды… – прорычала я странно изменившимся голосом. – И я за себя не р-р-ручаюсь.

Но девушка точно не привыкла сдаваться. Она дёрнулась, кажется, решила отвесить мне пощёчину. Вот только я оказалась быстрее. Ударила первой… И ошарашенно замерла, увидев на щеке отшатнувшейся Дины четыре глубокие царапины, стремительно наливающиеся кровью.

В комнате повисла тяжёлая давящая тишина. Я не слышала ничего, кроме своего участившегося дыхания, а сердце, казалось, стучит прямо в ушах. Переводить взгляд на собственную руку было страшно, но я почему-то не сомневалась, что там увижу.

Нет, внутренняя сторона ладони осталась почти прежней, лишь кончики пальцев теперь покрывали мелкие красноватые чешуйки. Зато ногти превратились в самые настоящие загнутые чёрные когти. Судя по всему – очень острые.

– Дура, – бросила Люси, глядя на Дину, пытающуюся зажать ладонью кровоточащие раны. – Кари – драконица! Молодая и неуравновешенная! И во всём, что случилось, виновата только ты!

Потом она повернулась ко мне, медленно выдохнула и шагнула ближе.

– Карина, пожалуйста, присядь, подумай о чём-нибудь хорошем, приятном, тёплом… – со мной Люсильда говорила мягко. Её голос звучал вкрадчиво и успокаивающе. Но я почти не слушала, неверяще рассматривая свои руки с чешуёй и когтями.

– Что со мной ещё не так? – спросила, поймав напряжённый взгляд Люси.

– Глаза, – тихо отозвалась она. – Зрачок вытянулся. И… чешуя на висках. Чуть-чуть.

Я сглотнула и, резко поднявшись, ринулась к небольшому зеркалу на стене. Когда проходила мимо Дины, та испуганно застыла, но мне уже было не до неё. Куда больше меня интересовало собственное отражение.