Я иду искать

— Вы встречаетесь?

Мэдди порозовела, замотала головой.

— Но явно не просто друзья, — я не спрашивала, а утверждала. Я уже давно поняла, что не стоит требовать от Мэдди признать то, что я уже и так знала. Она начинала паниковать, врать, и приходилось разбираться не только с возникшей проблемой, но и с враньем.

Её густые брови поползли вверх.

— Нет, мы не встречаемся, — сказала она. Я смерила её самым скептическим взглядом, и она выпрямила спину, обороняясь. — Честное слово! У него есть девушка!

— Здесь? — удивилась я. Я никогда не видела Луку ни с кем, кроме Мэдди. — Нет, в… — она осеклась. — Там, откуда он приехал.

Если бы я не вышла из игры… Господи, она в самом деле знала, откуда они приехали. Может быть, даже знала его настоящее имя. Но я отбросила эту мысль. Решила, что не стану уклоняться от выбранного направления. Не стану использовать методы Ру и давить на ребёнка.

— Настоящая девушка или из тех, с которыми знакомятся в летнем лагере, а живут они в Канаде?

Мэдди вновь покачала головой.

— Нет, настоящая. Она всё время ему пишет, и я видела фото. У неё идеальная фигура, и она совсем взрослая, — она вновь осеклась и пожала плечами.

— Значит, вы не встречаетесь. И у него серьёзные отношения с другой девушкой, — подытожила я. Это прозвучало жестоко, но выбора у меня не было. Я старалась говорить спокойно и твёрдо. — Тогда потрудись объяснить, что вы делали в подвале, когда я пошла за баллонами.

Глаза Мэдди широко распахнулись, принялись беспорядочно блуждать по моему лицу. Она сглотнула, едва не подавившись, её щёки стали пунцовыми.

— О Господи! Ты видела!

— Конечно, — ответила я так же спокойно и мягко.

— О Господи! — она спрыгнула с качелей, едва не сбросив меня, слишком взволнованная, чтобы усидеть на месте.

— Не уходи, — велела я.

Она принялась ходить кругами и причитать:

— О Господи! О Господи!

— Мэдди, нам нужно об этом поговорить, — настаивала я. Наконец остановившись, она взмолилась:

— Нет, не нужно! Ничего не было!

Я поставила ноги на землю, чтобы остановить качели, и ощутила, как горит моё лицо. Взяла себя в руки.

— Он тебя трогал. В очень интимном месте. Друзья себя так не ведут.

Она отчаянно встряхнула головой.

— Ничего не было. Мы просто спорили. Просто играли.

Я до смерти устала от игр. Особенно тех, которые любило семейство Ру.

— Что за игры с твоим телом? Сядь, Мэдс.

Плюхнувшись на качели, она поджала под себя ноги — маленькая, несчастная.

— Это ничего не значило.

— Это должно значить очень многое. Расскажи мне об игре.

Она вновь мотнула головой.

— Я лучше умру! Правда!

— Нет, не умрёшь. Рассказывай.

Она опустила глаза, принялась рассматривать свои руки.

— Мы с ним поспорили. Он спросил, был ли у меня когда-нибудь… ну, ты понимаешь.

— Секс? — спросила я.

— Нет. Господи! Испытывала ли я…

— Оргазм, — закончила я.


— Фу! Не говори это слово! — она отодвинулась в сторону, прижалась спиной к цепочке качелей.

— Мэдди, если ты не можешь даже слышать слово «оргазм», ты ни с кем его не испытаешь.

Её лицо из пунцового стало багровым, на лбу выступили капли пота.

— О Господи! Я сказала ему, что нет, ни разу не испытывала, и мы поспорили. Он сказал, что может это устроить. Что это легко, что он своей девушке всегда так делает. Я сказала, что ничего у него не выйдет, и мы просто… не знаю. Господи! — она закрыла лицо руками.

— Ладно, ладно, — я постаралась её успокоить. — Ты просто проявила любопытство. Это нормально. И тебе нравится этот мальчик. Но если вы будете играть в подобные игры, он понравится тебе ещё больше, а тебе это не нужно. Он не испытывает к тебе чувств, кроме дружеских, и может сильно тебя ранить. К тому же это большой, огромный шаг к сексу, к которому ты пока совершенно не готова.

— Это ещё почему? — она вскинула подбородок.

— Потому что тебе пятнадцать. И потому что ты не можешь слышать слово «оргазм».

— Господи, хватит! — вскричала она, чем лишний раз подтвердила мои слова. Я ослабила хватку.

— Это единственный раз, когда вы спорили? — спросила я осторожно. — Или было что-то ещё?

Я видела, как она хочет соврать, взвешивает свои ставки. В конце концов она посмотрела мне прямо в глаза.

— Мы раньше спорили. Но не на такое… Это было самое… — она была не в силах продолжать.

— Он просил тебя сделать для него что-то подобное?

Она уверенно встряхнула головой.

— Мы просто спорили, вот и всё. Обычно про что-нибудь другое, — сказала она, и я ей поверила. — Он не такой. Он не будет изменять своей девушке.

Я видела, что она говорит правду. Вплоть до последней фразы. В конце она соврала, причём самой себе.

— Как ты думаешь, его девушка расстроилась бы, узнав про эту игру? — спросила я, и кровь прилила к её лицу с новой силой. — Если бы ты была его девушкой, ты бы хотела, чтобы он играл в такую игру с твоей подругой Шеннон?

Она покачала головой, умоляюще посмотрела на меня из-под ресниц.

— Ты же не расскажешь папе?

Вот он, мой выбор. Я могла ей соврать. Пообещать ничего не говорить Дэвису в обмен на настоящее имя Луки или название города, где живёт его девушка, и дело сделано. Ру убегала, чтобы Лука остался с ней. Она, сама того не желая, доказала это в баре «Рози Б». Я знала временные сроки, и, добавив к ним возраст, описание внешности Луки и город, что-нибудь нашла бы в Интернете. Может быть, сводки «Эмбер алерт»[21] или объявление о пропаже, «Вы видели этого мальчика?» Я могла вновь включиться в игру. Разблокировать номер Тига, дать себе шанс на новую жизнь.

Я сжала губы, дождалась, пока волна схлынет. Я вышла из игры и не собиралась больше играть ни с кем. Ни с Ру. Ни с Тигом и своей семейной жизнью. Ни уж тем более с Мэдди. Ей, судя по всему, тоже было достаточно игр.

— Я уже ему рассказала, — призналась я. Её глаза наполнились слезами, она зажала руками рот. — Но без подробностей, конечно. Папы не хотят знать таких подробностей о своих девочках. Я сказала только, что Лука ведёт себя немного развязно — ребёнок от этого не появится, но всё-таки за вами надо получше приглядывать. Вот и всё.

Она опустила руки.

— Правда всё? Честное слово?

— Правда, — подтвердила я и отпустила этот рычаг воздействия. Назад дороги не было. Я окончательно и бесповоротно вышла из игры.

— Мы можем больше никогда об этом не говорить?

Я рассмеялась.

— Прости, детка, но нам придётся ещё не раз говорить о сексе и о выборе, который тебе предстоит сделать, — мне хотелось узнать, выиграл ли Лука спор, но я не знала, как спросить, и это было уж точно не моё дело. Но если выиграл, нужно ли было поговорить с ней об этом? — Надеюсь, твои чувства к Луке останутся дружескими.

Она печально улыбнулась.

— Это неважно. Он скоро отсюда уедет.

Он рассказал ей о своих планах. Может быть, даже предложил этот спор, потому что Мэдди нравилась ему больше, чем он думал. Для большинства мальчишек его возраста девушка, живущая в другом штате, пусть даже взрослая и с идеальной фигурой, была недостаточной преградой между ним и классной девчонкой совсем рядом.

— Жалко, — сказала я. — Я знаю, ты будешь скучать.

— Да, но ему там будет лучше. Он говорит, что вернётся в школу, к своим увлечениям. В Сиэтле он играл в баскетбол и… — она осеклась, поняв, что случайно назвала город. Он, очевидно, сказал ей, что это секрет. Я ничего не спрашивала, но эта девочка, которую я любила, сама раскрыла мне карты.

Я не собиралась пользоваться её оплошностью. Не собиралась. Но я не могла избавиться от мысли о том, что ещё он ей рассказал. Где работает его мать? Может быть. Лука же не знал, что я у неё на крючке. Во всяком случае, Мэдди не узнала, что меня шантажируют. Я хотела спросить, надавить, вытянуть. Но заставила себя успокоиться, как Ру, и желание улеглось.

— Я хочу есть, — сказала я, сделав вид, что не заметила её случайно вырвавшихся слов. — Поможешь папе вынести еду на улицу?

— Конечно, — ответила Мэдди, радуясь, что разговор закончился. Спрыгнула с качелей, и я пошла вслед за ней.

Ужин, с точки зрения стороннего наблюдателя, не представлял собой ничего особенного. Мы сидели на улице за столиком для пикника и набивали живот горячей едой. В паузах между рыбой и мясом я успевала кормить Оливера сладкой картошкой и отрывать кусочки булки, чтобы он мог жевать. Мы обсуждали планы на осенние каникулы и сорняки в саду, темы, не интересные никому за пределами нашей семьи. Но для меня каждая минута была бесценна. Мне хотелось остановить время, жить этим ужином, этим моментом всегда.

Но он, конечно, закончился. Я предложила вымыть посуду, если Мэдди вымоет брата, и она рассмеялась. Дэвиса, который ходил в магазин и готовил, освободили от остальных обязанностей, но он всё равно пошёл с Мэдди — Оливер любил купаться, и наблюдать за ним было весело.

Они были наверху, а я только закончила загружать посудомоечную машину, когда в дверь позвонили. Я почувствовала, как внутри всё напряглось. Господи, только бы это оказалась не Ру, придумавшая новый способ. Не сейчас. Не когда вся моя семья наверху. Приближался понедельник, и, хотя я надеялась, что она от меня отстанет, вероятность была в лучшем случае процентов пятьдесят. Я нервно побрела к двери. Если это мои последние выходные, прежде чем меня унесёт ураганом, я хотела наслаждаться ими как следует. Без Ру.