Я - гнев

— У нас еще сорок пять минут. Если ты сейчас уйдешь, мне придется об этом доложить. Ты же знаешь, это не добровольная процедура.

Неважно. Все это неважно.

— Простите, — сказал Даниэль. — Я не хочу больше ни о чем разговаривать. Мне пора.

Он взялся за ручку и вышел за дверь, прежде чем доктор успела возразить.

Снаружи шел дождь. Даниэль натянул на голову капюшон и засунул руки в карманы куртки. Обернулся и посмотрел на больницу, готовый увидеть здоровенных санитаров, посланных за ним в погоню. Но сзади никого не было — только человек в инвалидной коляске, чьи ножки-палочки торчали из-под больничного халата. Инвалид пытался открыть банку пепси.

В ботинки Даниэлю затекла холодная вода. Он посмотрел под ноги и увидел, что стоит посреди большой лужи. Даниэль все смотрел и смотрел на воду, зачарованный тяжелым стуком дождевых капель, барабанивших о землю.

Ему захотелось искупаться. Может быть, сесть на автобус до озера Бунтцен и поехать поплавать? Еще не слишком холодно. Было бы здорово полежать на воде среди гор, чувствуя, как капли дождя щекочут лицо. Может, удастся раздобыть маску — тогда он нырнет и понаблюдает за рыбами.

Сзади просигналил автомобиль и вывел его из оцепенения. Даниэль отступил на бордюр и легонько потряс головой, чтобы привести мысли в порядок. Купаться? Сейчас? Нашел время. Есть более насущные дела.

Даниэль еще раз оглянулся на больницу. Он знал, что, уйдя раньше срока, нажил себе проблем. Его отпустили на поруки с условием, что каждую неделю он будет посещать врача и работать над своими вспышками ярости.

Но все это казалось ему абсолютно несущественным.

Даниэль не знал, что именно должно случиться, — он знал только, что это случится.

Скоро.

И все станет совершенно неважно.





Мейсон


— Это самоубийство.

— Не-а, ничего подобного. Это уже не первый год делают. Мне папа рассказывал прошлым летом. Когда-то целую футбольную команду на это подбили — ради инициации или типа того. Папа сказал, что ноги мне переломает, если за этим застукает. Но он и сам это делал. Я по глазам видел.

Мейсон и его друзья стояли на краю железнодорожного моста Дифенбакер. Они провели там уже полчаса, пытаясь набраться смелости, залезть на металлические балки и дойти по ним до середины реки Саскачеван.

Стоял сентябрь, но погода была невероятно теплая. Все ходили в шортах, и удивительно было заходить в торговый центр и видеть в витринах школьную форму. А снежная зима казалась запредельно далекой.

Река так и манила поплескаться, и все спешили этим воспользоваться (кто-то — на пару со своей собакой), даром что был будний день. Люди катались на водных лыжах, гребли на каяках. Несколько минут назад под мостом прошла моторная лодка, полная симпатичных девчонок в крошечных купальниках. Проплывая мимо, они вопили и размахивали пивными бутылками. Том и Курт кричали им в ответ, чтобы те возвращались.

Отличная летняя погода. Девочки в сарафанах и коротких шортиках… Да уж, в школу ходить совершенно не хотелось.

Но даже Мейсон не мог не признать: наверное, у него что-то не то с головой, если он сейчас стоит под мостом и придумывает, как бы так на него забраться, чтобы не свалиться и не сломать шею.

Это был старый мост. Его нижние металлические балки давным-давно почернели от выхлопов локомотивов. Выше лежали деревянные доски, тоже потемневшие, два стальных рельса и бесчисленное множество шпал. Пешеходного перехода на другой берег не было. Мост даже окружала металлическая сетка — чтобы никто не вздумал по нему ходить. Конечно, подростков такая мелочь остановить не могла. В нескольких местах ребята проделали в ограде дыры. Мост находится на границе парка Дифенбакер, но по ночам за ним никто особенно не следил, поэтому здесь можно было спокойно устраивать вечеринки. Мейсон в свое время не раз тут выпивал.

Но сейчас был день, а не вечер, четверг, а не выходной. Никто из них, к счастью, не успел приложиться к бутылке. Хотя это могло бы придать их поступку хоть какую-то логику.

В Саскатуне знали, что лучший способ проверить свою храбрость — спрыгнуть с моста в реку.

— Мейсон. Чувак. Братец. Что думаешь? — Том усмехнулся. Мейсон знал эту улыбку. Обычно она означала, что они с другом собираются влипнуть в крупные неприятности.

— Это точно самоубийство, — сказал Мейсон.

Кажется, остальные были с ним согласны.

Скотти и Курт закивали в унисон.

— Никто не обещал, что мы будем жить вечно. — Том через голову стянул рубашку и швырнул в густую траву. Вынул из кармана ключи от машины и телефон и кинул их сверху. — Потеряю это — мама с катушек съедет.

— Ну не знаю, — протянул Скотти. — Как по мне, идея не блестящая. Помните того паренька, что несколько лет назад сломал позвоночник? Об этом в газетах писали. Ударился о камень и сломал шею — или что-то в этом роде. Река сейчас не очень глубокая. Лучше сначала проверить.

— Я все это слышал, а как же, — отозвался Том. — Чувак был пьян в стельку. Хотел сделать сальто и неудачно приземлился. Сам виноват, что сломал хребет. А потом, река сейчас глубокая. Посмотрите на берега. Будь сейчас мелко, они бы все были открыты. Отмелей тоже не видно. Там, ребятки, бездонные воды. Все будет в порядке.

Мейсон кивнул:

— Да, дождей в этом месяце было много. У нас даже подвал затопило. Вроде такой опасности нет.

— Ну не знаю, — повторил Скотти.

Курт шагнул вперед, стянул рубашку и бросил ее рядом с вещами Тома.


— Я в деле, — сказал он. — Того факта, что какой-то парень стал овощем и до конца жизни обречен ходить в подгузниках, недостаточно, чтобы меня напугать.

Мейсон кивнул, хотя для него-то этого факта было достаточно. Но если уж остальные ребята уперлись рогом и хотят это сделать, он не будет отставать. Еще не хватало, чтобы Том взял над ним верх! Он этого Мейсону до конца жизни не забудет. Они считали себя назваными братьями и прирожденными сорвиголовами. Если один что-то делал, это проделывал и второй. Таков был неписаный закон. К тому же Мейсон хороший пловец. Если что-то пойдет не так, он сможет помочь.

— Может, пойдем уже? — сказал Скотти. — Скоро стемнеет. А мне еще домашку делать.

— Не трусь, — откликнулся Курт. — Дамы смотрят!

Он показал на Стейси и Бритни, которые пытались поизящнее перелезть через забор. Бритни, казалось, запуталась волосами в металлической сетке.

— Как успехи, девчонки? — закричал Курт. — Застряли? Я всегда готов помочь!

Стейси показала ему средний палец.

Парни подождали, но через какое-то время стало очевидно, что волосы основательно застряли, так что Мейсон подбежал поближе.

— Как это тебя угораздило? — спросил он. Целая прядь волос намоталась на проволоку. Стейси пыталась их распутать, но только туже затягивала узел.

— А я откуда знаю? — буркнула Бритни. — Чтобы меня еще хоть раз в это втянули! Вы меня никогда больше не подобьете на всю эту фигню, Мейсон. В следующий раз пойдем в торговый центр.

— Справедливо, — кивнул Мейсон. — Придется резать.

— Отлично, — хмыкнула Бритни. — Давай уж все отрежь, что мелочиться! Похожу до конца семестра лысая, подумаешь. Я же все равно ни с кем не гуляю.

Мейсон вытащил свой складной нож — последний подарок отца перед смертью.

— Не волнуйся, я не испорчу тебе прическу. Просто не шевелись, а то ухо откромсаю. — Он усмехнулся и увернулся от ее шутливого тычка.

Мейсону удалось освободить Бритни, особенно не повредив ее волосы. Оказавшись на воле, та подобрала сумку и взяла Стейси под руку.

Они вернулись к остальным Том и Курт спорили, как лучше залезть на бетонные подпорки. Оттуда можно было забраться на железные балки и осторожно дойти до середины моста. Потом они собирались по очереди спрыгнуть в воду и доплыть до берега. Девушки должны были выступить судьями и оценить, кто дальше прыгнул.

Проще простого.

— Ты, конечно, тоже можешь прыгнуть, если хочешь. — Том подмигнул Бритни и поцеловал ее в щеку. Та с улыбкой отмахнулась.

— Хватит с меня травм на сегодня. — Она пригладила волосы. — И потом, мы не сумасшедшие. Ты меня в эту реку не затащишь. Она же грязная. Может, тебя устраивают выпадающие волосы и зеленая кожа, но меня как-то не очень.

— А еще там на глубине течение, — добавила Стейси. — Мама говорила, что тут погибали даже самые крутые пловцы. Тебя просто утягивает течением, и ты не можешь выплыть. И тонешь. А я тонуть не хочу. Я не идиотка.

— Ты что, правда в это веришь? — спросил Том. — Я тут сто раз плавал, и меня не утягивало никаким течением. Родители впаривают эту фигню детям, когда те еще маленькие, чтобы они не купались в реке. Назови хоть одного человека, кто здесь погиб. Хоть одного. Спорим, не назовешь?

— Я их не помню по именам, — ответила Стейси. — Но знаю, что тут умирали.

— Не умирали.

— Детки, не ссорьтесь, — усмехнулся Мейсон. — А то пойдем домой.

— Сейчас или никогда, — сказал Курт. Он полез вверх по бетонной опоре, опираясь на трещины и подтягиваясь все выше. Скоро он взобрался уже на два метра.

Мейсон посмотрел на Тома. Тот пожал плечами.

— Ты же не собираешься это делать, правда? — спросил Скотти.

— Если Курт полез, то и я полезу, — сказал Том. Он шагнул вперед и начал взбираться по опоре.

— И я тоже, — произнес Мейсон. Они его не раскусят, ни за что! Он стянул рубашку через голову, бросил на траву и отдал Стейси свой мобильник. Положил руки на опору, нащупывая подходящую трещину, чтобы упереться в нее кроссовкой. Через несколько минут он добрался до верха, подтянулся и встал.

Отсюда была хорошо видна нижняя часть моста. Если собраться с духом и дойти до балкам до следующей опоры, оттуда можно будет спрыгнуть. До середины реки можно добраться всего за несколько минут. Внизу выругался Скотти — у него соскользнула кроссовка. Скотти, видимо, решил, что лучше рискнуть жизнью, чем остаться на берегу с девчонками.

— Вот это будет непросто, — заметил Курт, подпрыгивая и хватаясь одной рукой за балку. Он повис, раскачиваясь взад-вперед, как обезьяна. Он явно рисовался перед девчонками, махал им рукой — а они даже не смотрели. Бритни что-то показывала Стейси в мобильнике. Обе хихикали. Курт осторожно начал продвигаться к середине реки.

Мейсон дождался, пока он преодолеет добрую треть пути, и последовал за ним. Затем Том и Скотти. Лезть оказалось сложнее, чем думал Мейсон. Грубое железо резало руки. В принципе не обязательно было так сильно вцепляться в балки, но мозг было не переубедить. До воды далеко, и Мейсону было нетрудно представить, как он срывается и падает вниз. Все знали, что река глубока только посередине; ближе к берегам было достаточно мелко, и падение могло оказаться фатальным. Если не убьешься, то на всю жизнь останешься калекой. Не слишком заманчивые перспективы.

Так что Мейсон сосредоточился на движении вперед, переставляя одну ногу за другой и стараясь не смотреть на ярко-голубую воду. Когда он сделал передышку и обернулся, то с удивлением заметил, насколько далеко он ушел от берега. Стейси и Бритни казались отсюда совсем крошечными; он даже не мог разглядеть, продолжают ли они копаться в телефоне. Том был совсем рядом, Скотти отставал от него всего на пару метров. На пунцовом лице Скотти выступили капли пота.

— Что такое? — с усмешкой сказал Том, пододвигаясь поближе. — Устал, старичок? Хочешь прилечь?

— Ничего подобного, — парировал Мейсон. — Так, хочу удостовериться, что ты не свалился и не сломал шейку.

— Не надейся, — обнадежил его Том. — И даже если я каким-то чудом умру, я стану призраком и буду до конца дней тебя преследовать. Просто представь: я буду тебя повсюду сопровождать, посмеиваясь всякий раз, когда ты попытаешься заигрывать с девчонкой. Ты даже пописать больше не сможешь в одиночестве.

— Очень мило.

Через несколько минут все они были готовы к прыжку. Здесь было ветренее, чем на берегу; Мейсон чувствовал, как его обдает прохладой. Погода вдруг перестала казаться такой уж жаркой. Мейсон с грустью посмотрел на берег, недоумевая, зачем было снимать рубашку.