Я буду нежной, мой принц
Часть 23 из 30 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
И я продолжаю изливать душу, открывая самое сокровенное, самое наболевшее. Делая то, что казалось мне невозможным ещё совсем недавно, а сейчас ощущается единственно правильным. Кому ещё отвечать на мои вопросы и сомнения, как не тому, кто стал их причиной?
– Тебе я позволяю то, что никогда и никому другому не позволяла и не позволю, – признаюсь со вздохом. – Но я ни за что не согласилась бы поменять в тебе хоть что-то. Вот только… меня страшит, что ты захочешь поменять меня. Страшит, что я тебе это позволю. Страшит, что в своей новообретённой ведомости и зависимости я потеряю саму себя. Мне страшно прогибаться под тебя. И страшно этого не делать и потерять. А когда мне страшно…
– Ты атакуешь, – вместо меня заканчивает Корим, кивая. – Поверь, тебе не нужно бояться, Мэл. Я не знаю, почему ты так уверена, что я хочу в тебе что-то менять. Зачем мне переделывать женщину, которую я считаю идеальной?
– Такой уж и идеальной? – фыркаю недоверчиво.
– Для меня да, – произносит он таким тоном, что приходится поверить. Приятно. Вот только…
– А меня такую идеальную, как ты говоришь, примет твоя семья? Твой отец? Твоя страна? – скептично вскидываю я брови.
– Примут, – жёстко припечатывает мой личный диктатор. – Для отца уже тот факт, что я женюсь на женщине, которую люблю, будет самым веским аргументом, после того, как много поколений все мужчины в нашем роду теряли и губили своих возлюбленных. К тому же твоя родословная и одарённость его тоже весьма порадуют и впечатлят, как истинного ценителя редких талантов. А страна… у босварийцев ещё есть время, чтобы свыкнуться с мыслью, что у них будет сильная и волевая королева, стоящая не в тени мужа, а рядом. Если захочет, конечно.
Я даже дыхание задерживаю от неожиданности. Это его заявление оглушает меня чуть ли не сильнее, чем признание в любви. Может, мне послышалось? Но со слухом у меня проблем никогда не было, так что…
– Ты сейчас серьёзно? – уточняю я недоверчиво. – В вашей закостенелой Босварии, где женщины веками не смеют глаза от пола поднять и сгорают в собственной силе, которую никто не помогает обуздать? И вдруг королева не в тени мужа? Может ещё и лицо прятать не заставишь?
– Вот видишь, ты уже печёшься о своих будущих подданных, – довольно ухмыляется Корим. Пару секунд смотрит на меня задумчиво, кивает: – Да, Мэл. Абсолютно серьёзно. Я много думал над твоими словами. Над тем, чего я ожидаю от тебя, и что могу дать тебе взамен. И понял, что хочу видеть тебя рядом, как свою королеву. Буду откровенен, в этом решении, помимо чувств, я руководствуюсь и прагматичными соображениями. Во-первых – держать в тени на женской половине столь одарённую и образованную особу, означает загубить огромный потенциал, которым ты обладаешь. Это будет по меньшей мере неразумно и расточительно с моей стороны. А во-вторых – наш брак наверняка основательно всколыхнёт босварийское общество, так почему бы нам с тобой это не использовать на благо тех самых босвариек, чьи права тебя так волнуют? Ты во многом права насчёт закостенелости обычаев в Босварии. И я уже давно работаю над тем, чтобы изменить сложившуюся за века ситуацию. Ты можешь мне помочь в этом.
Наверное, многие девушки бы оскорбились, если бы любимый после признания в любви, начал вещать про то, какую практическую пользу собирается извлечь из своей избранницы. А меня это странным образом наоборот успокаивает. Чувства чувствами, но мы ведь не восторженные подростки, которые ждут, что всё как-то само сложится. И чётко обрисованные перспективы почти равного брака всё-таки вселяют в меня гораздо больше уверенности в долговечности совместного счастья, чем страстные признания.
А ещё я со щемящим чувством внутри наконец осознаю, что не стал бы он меня слушать и над этим всем думать, если бы я не была действительно важна для него.
– Ну а в том, что касается лица… для тебя это, действительно, так важно не прятать его? – прищуривается Корим.
Ну вот… важна-то важна. А спрятать от остальных всё равно надо. Босвариец, что б ему.
– А ты сам пробовал носить тряпку на лице? – прищуриваюсь в ответ.
Он моргает удивлённо. И внезапно начинает смеяться, прижимая меня к себе ближе.
– Ну, если учитывать куфию, то пробовал. И признаю, что постоянно ходить с платком на лице мне бы, действительно, не хотелось.
– Ну вот. И мне не хочется, – выразительно смотрю на мужчину.
– Иногда придётся, – хмыкает Корим.
– Иногда могу, – сознательно сдаю немного позиции здесь, чтобы иметь возможность настоять в чём-то более важном.
– Договорились. И платья… Я хотел бы видеть тебя в платьях, любовь моя. Хотя в одежде сэйнарского боевика ты неотразима, конечно, как и в босварийской жупархе. Но мужская одежда ведь не определяют твою сущность. А приучить босварийцев к мысли о королеве боевому магу будет гораздо проще, если будущая королева всё же уважит часть традиций своей новой родины и будет носить женскую одежду.
Угу. В ход пошла дипломатия, торги и комплименты. Тонкая, но манипуляция. С такими доводами и не поспоришь. Сама понимаю, что на уступки мне придётся идти, если я хочу этого мужчину. Но делать это не так уж и сложно, когда и мне навстречу идут.
– Ладно, согласна. Но оставляю за собой право заказать себе такие платья, в которых я и традиции ваши уважу, и не буду чувствовать себя стреноженной кобылой, – вскидываю подбородок.
– Разумно, – снова кивает Корим. – Не возражаю. Хочешь сейчас обсудить что-то ещё?
А что ещё? Я даже теряюсь. У меня было столько вопросов и сомнений. Столько непреододимых, как мне казалось, препятствий между нами. Но он умудрился их все разрушить в два счёта. И самое важное между нами уже сказано. Остальное может и подождать, наверное.
– Сейчас, пожалуй ничего, – качаю головой.
– Хорошо. Тогда я хочу наконец услышать твой правильный ответ. Ты станешь моей женой, Камэли? Или мне тебя ещё поуговаривать?
– А уговаривать ты собираешься очень жёстко? – щурюсь, лукаво смотря на него.
– Очень, – многозначительно тянет Корим. – В моих планах было раздеть тебя догола и связать. А потом хорошенько выпороть за то, что бегала от меня и выдумывала глупости, после чего отлюбить всеми возможными способами. Пока ты голос не сорвёшь, на все лады повторяя нужное мне «Да».
– Ужас какой, – демонстративно передёргиваю плечами. Смотрю на него невинно из-под ресниц. – Даже не знаю, как мне теперь быть. Кажется, я ещё немножко сомневаюсь.
Глава 24
Проскользнув в тренировочный зал, я осторожно закрываю за собой дверь, предварительно убедившись, что в коридоре по-прежнему пусто и никто меня не видел. И как только замок щёлкает, с облегчением приваливаюсь к двери, улыбаясь безумной шальной улыбкой.
Пальцы привычно пробегаются по доведённым до совершенства маскировочным щитам. Они не только прячут меня от посторонних глаз, но и магические поисковики сбивают с толку. Моя личная разработка, не раз опробованная в деле.
Игра набирает обороты.
Пусть побегает, пусть поищет. И делает со мной, что захочет, когда поймает. Знаю, что в результате безумно хорошо будет нам обоим.
Есть что-то невероятно пьянящее в том, насколько я доверяю Кориму. В чувстве полной безопасности, которое я испытываю рядом с ним. В его контроле. Я знаю, что он никогда не причинит мне реального вреда. Порка не в счёт – может, я и ненормальная, но мне нравится принимать из его рук такую строго-дозированную боль.
Знаю, что безбашенная. Но последние три дня, минувшие после нашего примирения, несмотря на бурные ночи, были такими сладкими, такими… наполненными негой, счастьем и удовольствием, а я сама вела себя настолько мило, послушно и ласково, что моему шилу в одном месте до безумия захотелось срочно добавить в этот бочонок мёда немного перца для остроты. Чтобы кое-кто не расслаблялся и не забывал, кого в жёны берёт.
Тем более, что и причина у меня имеется.
И проверенный метод тоже.
Я снова сделала это. С устранением всех возможных недочётов, которые не учла в прошлый раз. И с использованием всех преимуществ, которые получила за время, прошедшее с нашей первой совместной с Коримом ночи.
Проснувшись сегодня утром в объятиях своего уже официального жениха, я внаглую его обездвижила, приковав к кровати. А потом с особым удовольствием воплотила свою изощрённую месть за ту ночь нескончаемого, невыносимого, смешанного со сладкой болью порочного наслаждения, когда добиваясь от меня согласия на брак с ним, мой любимый мужчина творил со мной немыслимые вещи.
А я ведь предупреждала, что отомщу. И не потому что мне было плохо, или не понравилось. Ещё как понравилось. Очень понравилось. Безумно просто. И местью я грозилась именно в тот момент, когда связанная в дико-откровенной позе, сорвав голос, в который раз умоляла его позволить мне наконец кончить. Тогда мне казалось, что от перевозбуждения и испытываемых ощущений просто сойду с ума. И потом, когда этот ласковый садист всё-таки сжалился надо мной, я потерялась и во времени и в пространстве, испытав самый сильный и самый продолжительный в моей жизни оргазм.
Но так уж моя натура устроена. Раз обещала, пускай даже в такой пикантный момент, то обещание должна выполнить. Особенно такое. Чтобы не думал мой будущий супруг, что всегда по его будет.
Так что… сегодня мой мужчина на себе испытал, каково это быть полностью во власти своего партнёра, когда твоё удовольствие полностью зависит от другого человека. От меня. О-о-о-о, я сделала ему о-о-очень хорошо. И это было очень долго. И не один раз. Любимый стонал, когда я ласкала его ртом и всем своим телом. Рычал, когда объезжала верхом, бурно кончал, снова возбуждался… и обещал жестокое возмездие, когда всё-таки доберётся до меня.
То, что доберётся, я даже не сомневаюсь. Наоборот с особым трепетом предвкушаю. Но я сделала всё, чтобы эту задачу ему усложнить.
Запустив отстроченную деактивацию сдерживающих заклинаний, по наглому сбежала из его, то есть уже наших общих покоев. Тоже отдавая дань традиции.
Знаю, что нарываюсь. Знаю, что раздраконила его опять не на шутку. Тем интересней. Зря он что ли себе небольшой отпуск взял? Можно и поиграть, пока государственные и прочие дела снова не навалились. Не только по его правилам.
Я уже хорошо усвоила, что мой мужчина очень любит… играть… в порочные, полные острых удовольствий игры. Управляя и нагнетая напряжение, подталкивая во тьму своих собственных желаний, соблазняя, превращая предвкушение близости в целую прелюдию, когда от одного лишь его взгляда и прикосновения всё внутри воспламеняется. А саму близость в пир чувственного наслаждения.
И он уверен, что предпочитает полностью контролировать, доминировать и диктовать правила. Но чует моя многострадальная и уже не раз с любовью поротая им пятая точка, ещё больше Кориму нравится процесс укрощения. Охоты. На меня.
Беса лысого зацепила бы я его так сильно, будь такой же покорной овечкой, как его наложницы, теперь уже окончательно бывшие.
Как он там говорил, когда нёс меня к себе в покои три дня назад? Что не хочет лишать себя возможности, как первобытный охотник, притащить законную добычу в своё логово?
Ну и как не порадовать любимого новым забегом в поисках его самой непокорной добычи?
Удержаться просто невозможно.
Оттолкнувшись от двери, иду к деревяным тренажёрам. Гладкий, отшлифованный пол приятно холодит босые ступни. Мягкие туфли, в которые я вскочила, выбегая из спальни, сейчас грязные болтаются в левой руке. Ночью был ливень, в саду, через который мне пришлось перебежками добираться от одного дворцового крыла до другого, кое-где ещё та грязь. Когда поднялась на террасу, пришлось снять обувь, чтобы мокрых следов не оставлять. Да и не нравятся они мне. Слетают при беге. А в каблуке моих любимых сапог я ещё позавчера магический маячок случайно обнаружила. Кое-кто решил подстраховаться на всякий случай.
Опустив туфли на пол, бесшумно иду вдоль арсенала клинков, развешанных на стенде. Я тут ещё не была, рассмотреть не было возможности. Чего тут только нет. И сэйнарские клинки, и аргандийские, босварийские сабли само собой, топоры, секиры, кинжалы, есть даже заморские диковинки. Вот этот например из Данлая, если не ошибаюсь. А этот точно из Тиото, страны палящего солнца, самоцветов, по слухам, валяющихся чуть ли под ногами, и смуглых угрюмых дикарей, с которыми нам так и не удалось наладить торговлю. А завоевать в качестве колонии не смогла в своё время ни Арганда, ни Босвария. Слишком сильны их стихийники, которые смогли использовать природные условия для создания непроницаемого заслона, защищающего эту богатую страну от вторжений.
Кончики пальцев буквально зудят, так хочется всё потрогать и попробовать в деле. Но стэнд оплетён охранками, которые вреда-то мне может и не причинят, но зато выдадут с головой.
Хочу потренироваться с Коримом. Мне безумно интересно испытать себя… понимаю, что скорее всего долго не выстою в бою с лучшим клинком Босварии, но от одной мысли о его разгорячённом поединком теле в непосредственной от меня близости, у меня начинает кружиться голова и низ живота подводит.
Что-то долго он меня ищет. Помочь, что ли?
И словно в ответ на мои мысли позади раздаётся тихий звук открываемой двери. И сразу же за этим звук поворачиваемого в замке ключа. По стенам пробегает рябь активируемого магического заслона. Окон здесь нет, так что… Мне отсекают все пути к бегству.
– Ну вот ты и попалась, дерзкая девчонка, – извещает вкрадчивый голос.
Посчитав в уме, чтобы убрать с лица слишком довольное выражение, медленно оборачиваюсь к приближающемуся Кориму. Прищуриваюсь, с вызовом вскидывая подбородок.
Он идёт ко мне. Неспеша, вальяжно. Крадучись. Красивый до невозможности в наспех накинутой одежде. Ворот рубахи расстёгнут. Волосы растрёпаны. Глаза горят жаждой расплаты. М-м-м, съела бы. Но чувствую, сожрать тут меня собираются.
– И как ты меня нашёл?
– Я предпринял кое-какие меры в прошлый раз, когда полдня не мог тебя в собственном дворце отыскать, – довольно ухмыляется мой жених.
– М-м-м, даже так? – я танцующей походкой направляюсь от него прочь. И щиты наращиваю, щиты, а то знаю, как тут кое-кто ловко воздушными потоками орудует. – И что же это за меры?
– Ты же не думаешь, что я тебе всё сейчас выложу? – улыбка Корима становится по настоящему хищной.
– Ладно. Не говори, я сама со временем узнаю, – пожимаю плечами. Не забывая уходить от грозно надвигающегося мужчины.
– Что же ты убегаешь, сладкая моя? – прищуривается он.
– Ну так боюсь-боюсь. Ты же наказывать будешь, как утром грозился, – мурлычу лукаво, делая большие испуганные глаза.
– Буду. Ещё как буду. Столь непочтительное обращение со своим господином нельзя прощать, – с самым серьёзным видом кивает Корим. Хотя в глазах пляшут бесы.
– А мне показалось, тебе понравился новый опыт, – фыркаю в ответ. – Я была очень нежной.
– Тебе тоже понравится то, что я с тобой за это сделаю. И опыт новый появится. Обещаю, – многозначительно тянет Корим ускоряя шаг.
Глава 25
Он столько раз заставал меня врасплох, что стыдно вспомнить. И сейчас я слежу за малейшим движением этого озабоченного моей поимкой хищника. Не потому что так уж не хочу быть поймана, а потому, что эта игра дико заводит. Нас обоих.
Глаза в глаза.
– Тебе я позволяю то, что никогда и никому другому не позволяла и не позволю, – признаюсь со вздохом. – Но я ни за что не согласилась бы поменять в тебе хоть что-то. Вот только… меня страшит, что ты захочешь поменять меня. Страшит, что я тебе это позволю. Страшит, что в своей новообретённой ведомости и зависимости я потеряю саму себя. Мне страшно прогибаться под тебя. И страшно этого не делать и потерять. А когда мне страшно…
– Ты атакуешь, – вместо меня заканчивает Корим, кивая. – Поверь, тебе не нужно бояться, Мэл. Я не знаю, почему ты так уверена, что я хочу в тебе что-то менять. Зачем мне переделывать женщину, которую я считаю идеальной?
– Такой уж и идеальной? – фыркаю недоверчиво.
– Для меня да, – произносит он таким тоном, что приходится поверить. Приятно. Вот только…
– А меня такую идеальную, как ты говоришь, примет твоя семья? Твой отец? Твоя страна? – скептично вскидываю я брови.
– Примут, – жёстко припечатывает мой личный диктатор. – Для отца уже тот факт, что я женюсь на женщине, которую люблю, будет самым веским аргументом, после того, как много поколений все мужчины в нашем роду теряли и губили своих возлюбленных. К тому же твоя родословная и одарённость его тоже весьма порадуют и впечатлят, как истинного ценителя редких талантов. А страна… у босварийцев ещё есть время, чтобы свыкнуться с мыслью, что у них будет сильная и волевая королева, стоящая не в тени мужа, а рядом. Если захочет, конечно.
Я даже дыхание задерживаю от неожиданности. Это его заявление оглушает меня чуть ли не сильнее, чем признание в любви. Может, мне послышалось? Но со слухом у меня проблем никогда не было, так что…
– Ты сейчас серьёзно? – уточняю я недоверчиво. – В вашей закостенелой Босварии, где женщины веками не смеют глаза от пола поднять и сгорают в собственной силе, которую никто не помогает обуздать? И вдруг королева не в тени мужа? Может ещё и лицо прятать не заставишь?
– Вот видишь, ты уже печёшься о своих будущих подданных, – довольно ухмыляется Корим. Пару секунд смотрит на меня задумчиво, кивает: – Да, Мэл. Абсолютно серьёзно. Я много думал над твоими словами. Над тем, чего я ожидаю от тебя, и что могу дать тебе взамен. И понял, что хочу видеть тебя рядом, как свою королеву. Буду откровенен, в этом решении, помимо чувств, я руководствуюсь и прагматичными соображениями. Во-первых – держать в тени на женской половине столь одарённую и образованную особу, означает загубить огромный потенциал, которым ты обладаешь. Это будет по меньшей мере неразумно и расточительно с моей стороны. А во-вторых – наш брак наверняка основательно всколыхнёт босварийское общество, так почему бы нам с тобой это не использовать на благо тех самых босвариек, чьи права тебя так волнуют? Ты во многом права насчёт закостенелости обычаев в Босварии. И я уже давно работаю над тем, чтобы изменить сложившуюся за века ситуацию. Ты можешь мне помочь в этом.
Наверное, многие девушки бы оскорбились, если бы любимый после признания в любви, начал вещать про то, какую практическую пользу собирается извлечь из своей избранницы. А меня это странным образом наоборот успокаивает. Чувства чувствами, но мы ведь не восторженные подростки, которые ждут, что всё как-то само сложится. И чётко обрисованные перспективы почти равного брака всё-таки вселяют в меня гораздо больше уверенности в долговечности совместного счастья, чем страстные признания.
А ещё я со щемящим чувством внутри наконец осознаю, что не стал бы он меня слушать и над этим всем думать, если бы я не была действительно важна для него.
– Ну а в том, что касается лица… для тебя это, действительно, так важно не прятать его? – прищуривается Корим.
Ну вот… важна-то важна. А спрятать от остальных всё равно надо. Босвариец, что б ему.
– А ты сам пробовал носить тряпку на лице? – прищуриваюсь в ответ.
Он моргает удивлённо. И внезапно начинает смеяться, прижимая меня к себе ближе.
– Ну, если учитывать куфию, то пробовал. И признаю, что постоянно ходить с платком на лице мне бы, действительно, не хотелось.
– Ну вот. И мне не хочется, – выразительно смотрю на мужчину.
– Иногда придётся, – хмыкает Корим.
– Иногда могу, – сознательно сдаю немного позиции здесь, чтобы иметь возможность настоять в чём-то более важном.
– Договорились. И платья… Я хотел бы видеть тебя в платьях, любовь моя. Хотя в одежде сэйнарского боевика ты неотразима, конечно, как и в босварийской жупархе. Но мужская одежда ведь не определяют твою сущность. А приучить босварийцев к мысли о королеве боевому магу будет гораздо проще, если будущая королева всё же уважит часть традиций своей новой родины и будет носить женскую одежду.
Угу. В ход пошла дипломатия, торги и комплименты. Тонкая, но манипуляция. С такими доводами и не поспоришь. Сама понимаю, что на уступки мне придётся идти, если я хочу этого мужчину. Но делать это не так уж и сложно, когда и мне навстречу идут.
– Ладно, согласна. Но оставляю за собой право заказать себе такие платья, в которых я и традиции ваши уважу, и не буду чувствовать себя стреноженной кобылой, – вскидываю подбородок.
– Разумно, – снова кивает Корим. – Не возражаю. Хочешь сейчас обсудить что-то ещё?
А что ещё? Я даже теряюсь. У меня было столько вопросов и сомнений. Столько непреододимых, как мне казалось, препятствий между нами. Но он умудрился их все разрушить в два счёта. И самое важное между нами уже сказано. Остальное может и подождать, наверное.
– Сейчас, пожалуй ничего, – качаю головой.
– Хорошо. Тогда я хочу наконец услышать твой правильный ответ. Ты станешь моей женой, Камэли? Или мне тебя ещё поуговаривать?
– А уговаривать ты собираешься очень жёстко? – щурюсь, лукаво смотря на него.
– Очень, – многозначительно тянет Корим. – В моих планах было раздеть тебя догола и связать. А потом хорошенько выпороть за то, что бегала от меня и выдумывала глупости, после чего отлюбить всеми возможными способами. Пока ты голос не сорвёшь, на все лады повторяя нужное мне «Да».
– Ужас какой, – демонстративно передёргиваю плечами. Смотрю на него невинно из-под ресниц. – Даже не знаю, как мне теперь быть. Кажется, я ещё немножко сомневаюсь.
Глава 24
Проскользнув в тренировочный зал, я осторожно закрываю за собой дверь, предварительно убедившись, что в коридоре по-прежнему пусто и никто меня не видел. И как только замок щёлкает, с облегчением приваливаюсь к двери, улыбаясь безумной шальной улыбкой.
Пальцы привычно пробегаются по доведённым до совершенства маскировочным щитам. Они не только прячут меня от посторонних глаз, но и магические поисковики сбивают с толку. Моя личная разработка, не раз опробованная в деле.
Игра набирает обороты.
Пусть побегает, пусть поищет. И делает со мной, что захочет, когда поймает. Знаю, что в результате безумно хорошо будет нам обоим.
Есть что-то невероятно пьянящее в том, насколько я доверяю Кориму. В чувстве полной безопасности, которое я испытываю рядом с ним. В его контроле. Я знаю, что он никогда не причинит мне реального вреда. Порка не в счёт – может, я и ненормальная, но мне нравится принимать из его рук такую строго-дозированную боль.
Знаю, что безбашенная. Но последние три дня, минувшие после нашего примирения, несмотря на бурные ночи, были такими сладкими, такими… наполненными негой, счастьем и удовольствием, а я сама вела себя настолько мило, послушно и ласково, что моему шилу в одном месте до безумия захотелось срочно добавить в этот бочонок мёда немного перца для остроты. Чтобы кое-кто не расслаблялся и не забывал, кого в жёны берёт.
Тем более, что и причина у меня имеется.
И проверенный метод тоже.
Я снова сделала это. С устранением всех возможных недочётов, которые не учла в прошлый раз. И с использованием всех преимуществ, которые получила за время, прошедшее с нашей первой совместной с Коримом ночи.
Проснувшись сегодня утром в объятиях своего уже официального жениха, я внаглую его обездвижила, приковав к кровати. А потом с особым удовольствием воплотила свою изощрённую месть за ту ночь нескончаемого, невыносимого, смешанного со сладкой болью порочного наслаждения, когда добиваясь от меня согласия на брак с ним, мой любимый мужчина творил со мной немыслимые вещи.
А я ведь предупреждала, что отомщу. И не потому что мне было плохо, или не понравилось. Ещё как понравилось. Очень понравилось. Безумно просто. И местью я грозилась именно в тот момент, когда связанная в дико-откровенной позе, сорвав голос, в который раз умоляла его позволить мне наконец кончить. Тогда мне казалось, что от перевозбуждения и испытываемых ощущений просто сойду с ума. И потом, когда этот ласковый садист всё-таки сжалился надо мной, я потерялась и во времени и в пространстве, испытав самый сильный и самый продолжительный в моей жизни оргазм.
Но так уж моя натура устроена. Раз обещала, пускай даже в такой пикантный момент, то обещание должна выполнить. Особенно такое. Чтобы не думал мой будущий супруг, что всегда по его будет.
Так что… сегодня мой мужчина на себе испытал, каково это быть полностью во власти своего партнёра, когда твоё удовольствие полностью зависит от другого человека. От меня. О-о-о-о, я сделала ему о-о-очень хорошо. И это было очень долго. И не один раз. Любимый стонал, когда я ласкала его ртом и всем своим телом. Рычал, когда объезжала верхом, бурно кончал, снова возбуждался… и обещал жестокое возмездие, когда всё-таки доберётся до меня.
То, что доберётся, я даже не сомневаюсь. Наоборот с особым трепетом предвкушаю. Но я сделала всё, чтобы эту задачу ему усложнить.
Запустив отстроченную деактивацию сдерживающих заклинаний, по наглому сбежала из его, то есть уже наших общих покоев. Тоже отдавая дань традиции.
Знаю, что нарываюсь. Знаю, что раздраконила его опять не на шутку. Тем интересней. Зря он что ли себе небольшой отпуск взял? Можно и поиграть, пока государственные и прочие дела снова не навалились. Не только по его правилам.
Я уже хорошо усвоила, что мой мужчина очень любит… играть… в порочные, полные острых удовольствий игры. Управляя и нагнетая напряжение, подталкивая во тьму своих собственных желаний, соблазняя, превращая предвкушение близости в целую прелюдию, когда от одного лишь его взгляда и прикосновения всё внутри воспламеняется. А саму близость в пир чувственного наслаждения.
И он уверен, что предпочитает полностью контролировать, доминировать и диктовать правила. Но чует моя многострадальная и уже не раз с любовью поротая им пятая точка, ещё больше Кориму нравится процесс укрощения. Охоты. На меня.
Беса лысого зацепила бы я его так сильно, будь такой же покорной овечкой, как его наложницы, теперь уже окончательно бывшие.
Как он там говорил, когда нёс меня к себе в покои три дня назад? Что не хочет лишать себя возможности, как первобытный охотник, притащить законную добычу в своё логово?
Ну и как не порадовать любимого новым забегом в поисках его самой непокорной добычи?
Удержаться просто невозможно.
Оттолкнувшись от двери, иду к деревяным тренажёрам. Гладкий, отшлифованный пол приятно холодит босые ступни. Мягкие туфли, в которые я вскочила, выбегая из спальни, сейчас грязные болтаются в левой руке. Ночью был ливень, в саду, через который мне пришлось перебежками добираться от одного дворцового крыла до другого, кое-где ещё та грязь. Когда поднялась на террасу, пришлось снять обувь, чтобы мокрых следов не оставлять. Да и не нравятся они мне. Слетают при беге. А в каблуке моих любимых сапог я ещё позавчера магический маячок случайно обнаружила. Кое-кто решил подстраховаться на всякий случай.
Опустив туфли на пол, бесшумно иду вдоль арсенала клинков, развешанных на стенде. Я тут ещё не была, рассмотреть не было возможности. Чего тут только нет. И сэйнарские клинки, и аргандийские, босварийские сабли само собой, топоры, секиры, кинжалы, есть даже заморские диковинки. Вот этот например из Данлая, если не ошибаюсь. А этот точно из Тиото, страны палящего солнца, самоцветов, по слухам, валяющихся чуть ли под ногами, и смуглых угрюмых дикарей, с которыми нам так и не удалось наладить торговлю. А завоевать в качестве колонии не смогла в своё время ни Арганда, ни Босвария. Слишком сильны их стихийники, которые смогли использовать природные условия для создания непроницаемого заслона, защищающего эту богатую страну от вторжений.
Кончики пальцев буквально зудят, так хочется всё потрогать и попробовать в деле. Но стэнд оплетён охранками, которые вреда-то мне может и не причинят, но зато выдадут с головой.
Хочу потренироваться с Коримом. Мне безумно интересно испытать себя… понимаю, что скорее всего долго не выстою в бою с лучшим клинком Босварии, но от одной мысли о его разгорячённом поединком теле в непосредственной от меня близости, у меня начинает кружиться голова и низ живота подводит.
Что-то долго он меня ищет. Помочь, что ли?
И словно в ответ на мои мысли позади раздаётся тихий звук открываемой двери. И сразу же за этим звук поворачиваемого в замке ключа. По стенам пробегает рябь активируемого магического заслона. Окон здесь нет, так что… Мне отсекают все пути к бегству.
– Ну вот ты и попалась, дерзкая девчонка, – извещает вкрадчивый голос.
Посчитав в уме, чтобы убрать с лица слишком довольное выражение, медленно оборачиваюсь к приближающемуся Кориму. Прищуриваюсь, с вызовом вскидывая подбородок.
Он идёт ко мне. Неспеша, вальяжно. Крадучись. Красивый до невозможности в наспех накинутой одежде. Ворот рубахи расстёгнут. Волосы растрёпаны. Глаза горят жаждой расплаты. М-м-м, съела бы. Но чувствую, сожрать тут меня собираются.
– И как ты меня нашёл?
– Я предпринял кое-какие меры в прошлый раз, когда полдня не мог тебя в собственном дворце отыскать, – довольно ухмыляется мой жених.
– М-м-м, даже так? – я танцующей походкой направляюсь от него прочь. И щиты наращиваю, щиты, а то знаю, как тут кое-кто ловко воздушными потоками орудует. – И что же это за меры?
– Ты же не думаешь, что я тебе всё сейчас выложу? – улыбка Корима становится по настоящему хищной.
– Ладно. Не говори, я сама со временем узнаю, – пожимаю плечами. Не забывая уходить от грозно надвигающегося мужчины.
– Что же ты убегаешь, сладкая моя? – прищуривается он.
– Ну так боюсь-боюсь. Ты же наказывать будешь, как утром грозился, – мурлычу лукаво, делая большие испуганные глаза.
– Буду. Ещё как буду. Столь непочтительное обращение со своим господином нельзя прощать, – с самым серьёзным видом кивает Корим. Хотя в глазах пляшут бесы.
– А мне показалось, тебе понравился новый опыт, – фыркаю в ответ. – Я была очень нежной.
– Тебе тоже понравится то, что я с тобой за это сделаю. И опыт новый появится. Обещаю, – многозначительно тянет Корим ускоряя шаг.
Глава 25
Он столько раз заставал меня врасплох, что стыдно вспомнить. И сейчас я слежу за малейшим движением этого озабоченного моей поимкой хищника. Не потому что так уж не хочу быть поймана, а потому, что эта игра дико заводит. Нас обоих.
Глаза в глаза.