Изгой

* * *


У Павла пятница тоже не задалась, обстановка на острове стала слишком напряженной. Если первые дни остальные маги еще как-то волновались насчет исчезнувших браслетов, то теперь они этим даже бравировали. То, чем их пугали с детства, не произошло, они пока что не поубивали друг друга, внутренний огонь их не спалил, а вот способности, которые они по крохам ощущали, когда на тестировании в Службе контроля снимали блокираторы, росли с каждым часом. Робкие попытки развести костер наложением рук остались в прошлом, дерево начинало тлеть на расстоянии в несколько метров, и хватало двух-трех минут, чтобы на стволе появились языки пламени. Салливан раздавил красный плод агуахе, не дотрагиваясь до него, сладко-горьковатый сок брызнул во все стороны, в том числе и на экспериментатора, который был этим очень горд. Почти всех магов переполняло чувство превосходства, они все меньше общались друг с другом и все больше времени проводили в одиночестве, разбредясь по острову. Даже общая яма, вырытая на холме, потеряла одного из потенциальных обитателей – журналист Корсу что-то не поделил с Сейду Перейра. Пока что у магов хватало рассудительности не доводить дело до силового противостояния, но Павел чувствовал: еще немного, несколько дней, и на острове станет на нескольких людей меньше.

За час до второй трети к Насте прицепился Минковский. Толстяк долго думал и наконец решил, что обычная женщина должна описаться от счастья, если ее возжелает маг. На стороне Волковой были приемы борьбы и плохой характер, а на стороне владельца магазина – пистолет и самоуверенность. Павел пристал к берегу аккурат в тот момент, когда Настя повалила Минковского на землю, сдавила ему шею коленом, а потом отлетела в сторону, прижимая руку к обожженной щеке.

– Ах ты тварь, – толстяк тяжело поднялся, стряхивая песок, – я тебе мозг выжгу, сука. Ты у меня землю будешь жрать, подстилка полицейская. Сама будешь упрашивать.

Волкова молча глотала слезы, медленно отползая от наступающего Минковского. Ее щека за секунды превратилась в хорошо поджаренную отбивную, через багрово-черные струпья сочилась кровяная жидкость, ресницы и бровь с левой стороны сгорели подчистую, осыпавшись пеплом, глаз заплыл кровью, сосуды сетчатки и роговицы лопнули.

По большому счету она сама была виновата в случившемся, не стоило ей рассказывать про свою нормальность и то, как она относится к магам. Павел не стал ее останавливать, Волкова его раздражала еще в то время, когда браслет был на месте, так что даже сперва немного позлорадствовал, представив, что произойдет дальше. И вот теперь это «дальше» происходило, детектив в последней отчаянной попытке сбежать швырнула песок в глаза Минковскому, и тот практически вслепую выстрелил в нее два раза, одна пуля оцарапала ногу, выдрав небольшой кусочек мяса, а вторая разодрала ухо. Стрелял владелец оружейного магазина на удивление плохо.

– Перестань. – Павел подошел к толстяку, который наконец добрался до Волковой и придавил ей грудь коленом.

– Отвали, – бросил тот.

И получил ногой в голову. У кроссовок мягкая подошва, но твердый мыс, Павел бил точно в висок, словно по мячу, удар на мгновение отключил сознание толстяка, он секунду постоял на четвереньках, мотая головой, а потом тяжело поднялся. Посмотрел на свои руки, а потом на пистолет, который теперь был в руках у молодого парня.

– Убью, – заревел Минковский и, нагнув голову, словно бык, бросился на Веласкеса.

Он совсем забыл про Волкову, та выставила ногу, и толстяк полетел на песок. Настя схватила его за штанину, подтянулась и вцепилась пальцами в шею.

– Это лишнее, – Павел оттащил и ее тоже, отметив, что силы у него прибавилось, теперь он, пожалуй, мог Настю оторвать от земли одной рукой, – не хватало нам тут поубивать друг друга. Ты, придурок, запомни, это моя женщина, еще раз ее тронешь, и я тебя прикончу. А ты идешь со мной.

Волкова пыталась сопротивляться, но маг ухватил ее за воротник и потащил по песку, словно куклу, бросил в воду, а потом размахнулся и швырнул пистолет в океан подальше от берега. Минковский ненавидящим взглядом следил за парочкой.

Веласкес уселся перед детективом на корточки. Настя соображала плохо, боль никуда не уходила, и стоило опасности на время исчезнуть, заставила корчиться и стонать. И вдруг немного утихла. Волкова скосила глаза – Павел приложил ладонь к ее щеке.

– Если хочешь жить, встанешь и пойдешь вместе со мной, – сказал он. – Этот боров не отстанет, ты теперь для него цель на ближайшие дни. Сегодня он только угрожает, а завтра сможет тебе выжечь мозги, просто дотронувшись до головы. Поняла? Кивни.

Настя с трудом кивнула.

– Молодец. Сейчас мы садимся на плот, отплываем метров тридцать и идем вдоль берега. Боль вернется через двадцать минут, к этому времени мы должны найти место поспокойнее. А ты не дергайся!

Из-под ладоней Минковского, который на четвереньках почти подобрался к парню, взметнулся песок.

– Мы уже уходим, – примирительно сказал Павел, приставив нож к виску толстяка. – Если будешь вести себя разумно, я тебя не трону.

По глазам Минковского было видно, что разумно он вести себя не собирается, поэтому Веласкес, не убирая нож, оттолкнул от берега плот с Настей, забрался на него сам и заработал веслом. Толстяк первое время крался вслед за ними по прибрежным зарослям, но потом отстал, забрался в океан и принялся искать свой пистолет.

Через тридцать минут Веласкес наконец добрался до нужного места – туда, где днем раньше обустроил себе лежбище, но вверх он не полез, ограничился пещерой. Павел втащил Настю в укрытие, отволок плот подальше в заросли лиан и вернулся к молодой женщине. Та уже не просто выла – орала и грызла руку, стараясь не потерять сознание и как-то перебить боль.

– А вот это зря. – Веласкес вырубил ее легким прикосновением к затылку и уселся рядом, скрестив ноги.





* * *


Гости на яхте дожидались темноты. Радар показывал, где находятся все цели, жертвы разбрелись по острову, трое – сами по себе, и еще четверо – парами. Один решил искупаться. Яхта стояла в шести километрах от северной части острова, где никого не было, погасив огни.

– Пора, – скомандовал старый китаец.

Невозмутимый штурман посмотрел на часы и проводил гостей на корму – пять джетов стояли в ряд на откинутых рейлах, готовые к спуску. Не дожидаясь отмашки, молодой китаец первым бросился к гидроциклу, за ним – Бен Палмер. Охотники прикладывали ладони к сенсорным панелям, привязывая аппараты к себе, чтоб жертвы не смогли ими воспользоваться. Старик Ву спустился на воду последним, и пять джетов почти беззвучно ринулись к острову.





* * *


Сэм Маккензи смотрел на экран, откинувшись на спинку кресла. Яхта, которая раньше носила имя его матери, пропала с радаров в двухстах километрах от Параизу, но маяки, расставленные на островах, фиксировали сигнал от добавочного компонента, пришлось повозиться, восстанавливая коробки, но, как оказалось, оно того стоило. Судно двигалось на юг и окончательно пропало в четырехстах пятидесяти километрах, войдя в одну из многочисленных слепых зон…

Можно было бы выслать поисковую группу с беспилотниками, оснащенными радарами, но капитан решил этого не делать. Рано или поздно яхта появится вблизи Параизу вместе с владельцем, и тогда с ним можно будет побеседовать. Очень откровенно и обстоятельно.





* * *



Капитан полиции Верхнего города Хайме Перейра не спал. Не потому, что старость давала о себе знать – в свои девяносто пять он чувствовал себя отлично, медицина Параизу в части продления жизни преуспела, и у него был реальный шанс дожить до ста пятидесяти. Сон у капитана был чуткий, и когда внезапно сработала охранная сигнализация, он тут же проснулся. Правда, сигнализация снова перешла на прежний режим работы, не подавая никаких тревожных сигналов, но Хайме для успокоения вывел на экраны изображения с камер. На первый взгляд все было спокойно, слишком спокойно – пустые помещения, никаких нежданных гостей.

Охрана жила в отдельном флигеле и в дом без нужды не совалась, только секретарь ночевал в комнатке на первом этаже. Перейра попытался связаться с ним, потом с охранниками, но после срабатывания сигнализации внутреннюю связь как отрубило. Внешнюю тоже – на телефоне висел значок отказа в обслуживании. Хайме через свой служебный чип вызвал полицию, одновременно нажимая тревожную кнопку, которая превращала его спальню в подобие сейфа. Но ничего не произошло, стальные двери так и остались в стенах, проем, ведущий в небольшую комнату, защищенную по пятому классу, не открылся – замок словно заклинило. Все, что он успел, это достать оружие из прикроватной тумбочки, и когда убийцы поднялись в спальню и распахнули дверь, Перейра их встретил очередью из пистолета. Капитану удалось убить одного, прежде чем остальные четверо изрешетили его пулями.

Один из убийц подошел к телу капитана, приложил медицинский сканер к его щеке – тот показал остановку сердца.

– Мертв, – сказал он. – Уходим.

Пока остальные трое выбегали из комнаты, он запустил руку в наплечный карман, вытащил оттуда фотографию, перстень с печаткой и положил на прикроватную тумбочку.

Полиция приехала в дом Перейры через семь минут – к этому времени убийцы исчезли, оставив труп своего сообщника.





Глава 23




20 августа 334 года от Разделения, пятница



Волкова спала. Павел кое-как ее подлечил, изуродованная щека покрылась коркой из засохшей сукровицы, опухоль возле глаза уменьшилась, но до полного выздоровления было далеко. Детективу требовался настоящий врач, все, что смог сделать Веласкес, это убрать поврежденные ткани, обеззаразить рану и остановить кровотечение. Он свел неповрежденные ткани вместе, и организм смог начать образование соединительной ткани. Красоты это не прибавляло, но частично убрало боль и полностью – опасность сепсиса.

Павел наверняка стал бы, по его собственному мнению, неплохим врачом, но после того, как восстание магов подавили и вычистили всех зомбированных чиновников, ничем хорошим для эспера занятие медициной не заканчивалось. К тому же кратковременное снятие браслета особых преимуществ перед обычным лечением почти не имело, а долговременное скорее привело бы к смерти пациента: слетевшие с катушек маги помогать обычным людям не любили. Веласкес все чаще ловил себя на мысли, что процесс слияния с полем идет неправильно, вслед за небольшим всплеском в первые десять минут наступил спад. Вероятно, сглаживало ощущения то, что он не сопротивлялся – какой смысл в самоистязании, если браслет отобрали и взять его было неоткуда.

Когда окончательно стемнело, Павел проведал свои домики на деревьях. Скрытый помост был в отличном состоянии, а вот на первый кто-то забирался, раскидал там листья, сломал ветки, закрывавшие плетеный пол, и накидал мусора. Не иначе как Салливан. Маг как смог вернул все обратно, но кое-какие следы оставил – на всякий случай. С собой в пещеру он принес смазанные соком вурали колья и выставил их так, чтобы любой, если вдруг решит полезть внутрь, на них напоролся.

Странный шум со стороны океана заставил его насторожиться, Веласкес осторожно выглянул и увидел, как пять теней промчались мимо пляжа дальше к северу. Гидроциклы. На спасательную операцию это не было похоже: люди, несущиеся вдоль берега, старались произвести как можно меньше шума и быть как можно незаметнее. Темная одежда, выключенные фонари, Павел мог поклясться, что у одного из них за плечами карабин. Сейчас он мог разглядеть предметы в темноте намного лучше, чем два дня назад.

Первой выскочила на берег Лара Беннет. Ее цель находилась в километре вглубь острова, на забрало шлема спроецировалась карта, датчики ловили отраженный свет звезд и усиливали его, прибор ночного видения обеспечивал почти в кромешной темноте такую же видимость, как в сумерках. Остальные охотники разошлись в разные стороны, Лара видела их отметки на экране шлема. Защитные костюмы маскировали своих владельцев, но неясные контуры все равно были заметны. Беннет больше надеялась на показания приборов, чем на собственное зрение.

Старый китаец шел туда, где находился Салливан, один из новеньких был тоже где-то поблизости, так что никто не заметил ничего странного в том, что к Ву присоединился молодой китаец. На самом деле Чжао открепил свой маяк, подключил к нему обманку и отдал старику, а сам двинулся за Резником. Охота обещала стать не только интересной, но еще и полезной для дела.



Сейду решила заночевать возле своего убежища. С Мишель она разругалась, трудно вспомнить, с чего все началось, но женщина была твердо уверена в своей правоте. А поскольку яму она начала копать первой, то оставила ее за собой. Шорох она услышала, когда поставила ногу на ступеньку лестницы, животных на острове не было, на птицу это не было похоже. Если только птица не была весом под пятьдесят килограммов, такие с Параизу обычно не улетали никуда. Сейду достала револьвер и притаилась. Место она выбрала отличное, открытое со всех сторон, это давало преимущество нападавшему только на первый взгляд.

Фигура, словно врытая в землю по пояс, была отлично видна, Лара не дошла до нее двадцать шагов, прицелилась и выстрелила в плечо – инфракрасный целеуказатель подсветил на экране шлема цель. Жертва дернулась и исчезла.

Беннет выругалась, надо было раньше посмотреть, есть ли в этом месте овраги, увеличила карту острова, убедилась, что на холме нет никаких естественных углублений, и осторожно, шаг за шагом, двинулась вперед. Саму цель она не видела, зато слышала – эта рыжеволосая сучка тихо стонала где-то внизу, наверное, прижалась к земле. Лара включила неяркий фонарик, предметы вокруг тут же обрели цвет. Женщины-мага нигде не было видно, и охотница остановилась. Стоны прекратились, что-то неясно мелькнуло в кустах впереди, Беннет сделала шаг, потеряла опору и провалилась в яму.



Майк Резник проклинал все на свете, пока добирался до западной оконечности острова, где находилась его жертва. Он не собирался, подобно другим, сначала подранить цель, а потом вдоволь над ней поизгаляться. Сидящий на берегу реки толстяк казался мирным и будничным, странно только, что его маяк находился в океане. Сначала Майка это озадачило, но потом он понял: этот маг – пацифист, он швырнул пистолет в воду, потому что сама идея убийства ему противна. Так же, как самому Майку.

Резник решил покончить с Минковским сразу, одним выстрелом. Он подошел поближе, прицелился, и вдруг тишину острова разорвал чей-то громкий вопль. Толстяк встрепенулся, повертел головой и встретился взглядом с охотником.



Ву прошел примерно половину расстояния до Салливана и его напарника, или напарницы, когда те начали перемещаться. Делали они это синхронно, не отдаляясь друг от друга. Старик держал в руке обнаженный меч, стрелковое оружие он не любил и старался им не пользоваться, но это не значило, что он не умел это делать – на поясе старика висел пороховой пистолет.

Через пару минут пришлось повернуть под прямым углом: Салливан, похоже, шел почти к тому же месту, где они оставили гидроциклы. Маг и его спутник двигались быстро, почти бегом, навстречу Ву, старик притаился в зарослях и дождался, когда жертва покажется среди деревьев. Салливан был один, Ву еще раз сверился с расположением маячков, улыбнулся. Похоже, у этого мага были два пистолета, значит, кто-то из новичков остался без маяка, и это делало охоту гораздо интереснее.

Салливан будто что-то почувствовал, остановился, глядя в сторону охотника, даже сделал несколько шагов в его направлении, но потом пожал плечами и бросился дальше, освещая себе путь фонарем. И снова остановился – кто-то на острове кричал, в крике сливались боль и ненависть. Это значило, что теперь маги будут настороже, они начнут сопротивляться, именно на это Ву и надеялся – на то, что отличает настоящую охоту от обычного убийства беззащитных спящих людей.



Палмеру выпал Виктор Лапорт, музыкант медленно перемещался вдоль берега, словно прогуливаясь. Из всех целей это была самая дальняя, Бен поначалу решил пойти напрямик, но на его пути, похоже, Беннет уже приближалась к своей жертве, и Палмер не хотел им мешать. К тому же еще две цели, Мишель Горовиц и кто-то из новеньких, находились восточнее, и Палмер подумал, что неплохо было бы их подстрелить, потом расправиться с Лапортом, вернуться и выиграть десять миллионов. Конкуренцию ему мог составить только китаец, рядом с целью которого тоже находился новичок, но за китайцем увязался его молодой соотечественник, так что они, наверное, убьют сразу двоих.

Палмер так и сделал, он считал, что идет тихо и незаметно, на самом деле отсутствие опыта выдавало бизнесмена с головой.

– Сейду, это ты? – раздался голос Горовиц, и свет от фонаря скользнул к Палмеру.

Она стояла одна, значит, второй где-то прятался. Палмер поднял карабин и выстрелил, не целясь – автоматическое оружие с помощью перчаток само направило руку в нужном направлении, а инфракрасный целеуказатель подсветил нужное место на жертве.



Сейду целилась из пистолета в женщину, упавшую в яму. Та оказалась на удивление проворной и ловкой, сгруппировалась в воздухе и приземлилась на полусогнутые ноги. Сверху посыпались листья и ветки. Из пробитой возле локтя правой руки хлестала кровь, Сейду обхватила ее левой, пытаясь запечатать тромбом артерию, но смогла пока только унять боль. Пистолет гулял из стороны в сторону, маг все равно попыталась выстрелить, но у нее ничего не получалось, спусковой курок словно застыл.