Изгой
Часть 23 из 35 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Что об этом парне известно? – глухо спросил советник.
– Обычный молодой человек, хотя нет, вспомнил. Он – маг. Совсем как твой утонувший сын, и возраст такой же. Только данные ген-сканирования не совпадают, мы проверили несколько раз, так что успокойся, это не он, – Хайме похлопал Гомеша по колену. – Смотри, Макс уже прикончил свой стакан, и заодно – всех своих врагов. Пойдем, разомнемся, а то я отсидел свою старую задницу в кабинете настолько, что она стала такой же плоской, как грудь моей помощницы.
* * *
Эрик фон Зюдов потянулся к кнопке, чтобы разблокировать дверь и заодно предупредить охрану внизу, но этого не потребовалось. Трое мужчин в черных костюмах, ослепительно-белых рубашках и темно-красных галстуках, казалось, просачивались через периметры безопасности. Они прошли мимо двух полицейских, проведя карточкой по считывателю, зашли в служебный лифт, открывавшийся только начальником смены, спустились на четвертый подземный этаж, той же карточкой привели в движение сервоприводы, тянущие в стороны десятитонную дверь, и через три минуты вошли в криминалистическую лабораторию.
– Капитан Маккензи, – представился тот, кто вошел первым. Представился не Эрику, а камере, нацеленной на дверь.
Остальных двух он не назвал.
У капитана Маккензи был такой же браслет, как и у фон Зюдова. Мало того, они были знакомы, в детстве росли в одном приюте, Эрик был старше на один год. И Маккензи не стал делать невозмутимое лицо и изображать человека, поглощенного только службой.
– Отлично выглядишь, Эрик, – сказал он. – Здоровый образ жизни и все такое?
Эрик собирался ответить, но маг-капитан только рукой махнул.
– Давай, показывай, что ты тут накопал.
Фон Зюдов молча взял одну из коробок, оторвал кусок картона и протянул Маккензи.
Тот взял картонку, достал из кармана пистолет. И буквально втер в ствол кусок картона, на пол посыпались ошметки, а композит покрылся белесым налетом.
– Отличная работа, фон Зюдов. – Маккензи подбросил пистолет вверх, под датчики, поймал. – Как ты догадался?
– Чутье, – Эрик пожал плечами.
– Попробовал?
Криминалист пододвинул Маккензи черную прямоугольную пластину.
– Адаптивный стелс-состав с динамическими характеристиками, подстраивается под материал, с которым вступает в контакт, – сказал он. – Отражает любые сигналы, защита не абсолютная, но почти, невидим для датчиков до седьмой степени чувствительности, при нагревании детекторами не обнаруживается, при охлаждении тоже. Распадается при нагреве до шести тысяч градусов. Возможно, что-то есть еще, но у меня нет такой аппаратуры. Волокна состава встроены в картон при изготовлении, диаметр – двадцать шесть микрометров.
– И это у обычного второсортного репортера в гараже, – Маккензи усмехнулся. – Страшно подумать, что хранится у главных редакторов. Термоядерные заряды. Или спутниковые системы наведения, говорят, их скоро наконец-то запустят.
Двое его спутников аккуратно паковали коробки, собирая малейшие обрывки картона.
– Что будет со мной? – спросил Эрик.
Один из двух мужчин, собирающих картон, достал было пистолет, но Маккензи покачал головой.
– Досидишь тут до конца недели, а в следующий понедельник тебя ждет новая работа. Я знаю, ты лентяй и стараешься всеми силами избегать любых обязанностей, но эта должность не для тебя, фон Зюдов, здесь ты только зря тратишь деньги налогоплательщиков. Выяснили, куда этот картон собирались отправить?
– Да, – ответил его спутник, тот, кто доставал пистолет. – Третий вариант.
– Отлично. Все собрали? Ждем службу перевозки и уходим. Да, Эрик…
– Что?
– Знаешь, почему ты жив? Другой на твоем месте обосрался бы от страха, обнаружив такое, и постарался бы сбежать или просто сделать вид, что ничего не нашел, и отправить коробки в утиль. А ты нам позвонил. У тебя стальные яйца, приятель, вот такие, как ты, нам нужны.
Глава 17
Октябрь 332 года от Разделения
Нижний город, редакция «Фундо Политико»
– Что такой перспективный молодой человек забыл в нашей занюханной дыре? – Фрида Каплан затянулась ароматной сигарой и пристально посмотрела на Павла Веласкеса через очки. – Если вы хотите сделать карьеру репортера, вам, юноша, прямая дорога в «Ньюс» или «Таймс».
Павел вежливо улыбнулся. Он уже побывал и там, и там, и везде лучшее, что ему светило, это работа курьера или мальчика на побегушках. Если в «Ньюс» еще как-то делали вид, что пытаются провести собеседование, то в «Таймс» даже на личный файл не взглянули. Помощница главного редактора лениво полировала свои ногти и лучиком надежды светить перед всякими вчерашними студентами не собиралась.
– Мне отказали, – честно ответил он. – Не то чтобы совсем, но курьером работать или кофе приносить я не хочу.
– Вам показалось, что они даже не поинтересовались, кто пришел? – Старушка, кряхтя, поднялась со своего места, дотянулась до барной стойки, сыпанула льда в стакан, бухнула туда виски и отхлебнула, глубокие морщины на ее лице сложились в гримасу наслаждения. – Ох, это совсем не так. Едва вы прислали запрос, вас изучили вдоль и поперек, можете быть уверены. Они вывернули вас наизнанку, прополоскали, собрали то, что осталось в тазике, и процедили несколько раз. Если у вас были какие-то тайные мыслишки, которые вы случайно кому-то рассказали, даю пять против одного, они это узнали, эти снобы не приглашают к себе абы кого, даже на собеседование.
– Значит, вы меня тоже не возьмете? – уточнил Веласкес.
– С чего ты это взял? Еще как возьмем. Вот скажи мне, у кого из этих напыщенных идиотов репортер – маг? Будь уверен, мой мальчик, они еще пожалеют, что не вцепились в тебя сразу, когда года через два начнут переманивать к себе, и ты уйдешь, но будет уже поздно – воздух свободы вскружит твою голову и проникнет в сердце. Это козырь мелких редакций, мы не контролируем каждый шаг. Скажу даже так: чем меньше ты заставляешь о себе беспокоиться, тем лучше для нас. Правда, стоит начать взбираться по карьерной лестнице, и внимания становится все больше и больше, но на самых низах делай что хочешь.
– Правда? – удивился Павел.
– Гарантирую. – Фрида залпом допила виски, выпустила клуб дыма чуть в сторону и вверх. – Как тебе должность стажера? Это тот же репортер, но без четкого редакционного задания. Увидел или узнал что-то интересное – и тут же отдаешь в выпуск. Оклад маленький, зато уйма свободного времени. Ты ведь совсем не нищий молодой человек, готовый на все ради куска хлеба с колбасой, если я еще умею за цифры. А время – это единственная ценность, которая есть у всех, но не все могут ей обладать. Пойди ты в «Ньюс», и десять часов в день твоего времени стало бы временем редакции, здесь мы забираем у тебя кусочек куда меньше.
– Значит, вы меня тоже вывернули и процедили? И много удалось наскрести?
Фрида рассмеялась, задорно для своего возраста. Бабуля явно сидела на нейробиотиках.
– Иногда отсутствие информации ценнее, чем ее наличие, юноша. Думаю, мы сработаемся, только не старайтесь очень сильно, сеньор Веласкес, я слишком стара, чтобы еще и за вами постоянно приглядывать.
16–17 августа 334 года от Разделения, понедельник-вторник
Торжественные мероприятия должны были начаться в среду и пройти тихо и незаметно для всего остального Острова. Намечался городской парад – с торжественным шествием горожан по главной улице, а потом вниз, к берегу океана, выступление оркестра и бесплатные гамбургеры с пивом. В самом порту устраивались соревнования стрелков из арбалета, а также гонки на парусных яхтах. Приглашенная из Сентаменто звезда, Мелани Пайпер, собиралась пооткрывать рот под фонограмму неофициального гимна Фишбурга за кругленькую сумму, а местная знаменитость, некто Шон Батлер – дать начало регате песней в стиле шанти совершенно бесплатно.
Мэр и его помощники, видимо, обидевшись на то, что остальному Острову на это событие наплевать, намеревались в отместку оторваться по полной и носились по городу как угорелые. Павел с трудом отловил нескольких чиновников, и те, стоило только узнать, что ими интересуется заштатная редакция Нижнего города, с удовольствием рассказывали о том, как им, жителям Фишбурга и прилегающих Свободных территорий, начхать на весь остальной мир, и как они покажут, что такое настоящие праздник и веселье.
– Мы даже Мел Пайпер пригласили. – Работница мэрии, круглолицая девушка, сделала паузу, чтобы проверить, какое впечатление этот факт произведет на Павла.
Павел не первый раз уже здесь слышал это имя, специально посмотрел в сети, кто это такая, осторожно сказал, что не каждому городу по карману звезда такой величины, и за это получил пропуск на будущее мероприятие – значок с изображением Старого порта. Это был уже четвертый по счету. И все равно ему казалось, что устроители торжества о чем-то не договаривали – по его мнению, для события, происходящего раз в сто лет, можно было выдумать что-то более оригинальное, чем конкурс пожирания гамбургеров или метание пустых пластиковых стаканов в спасательный круг.
Например, сожжение женщины-мага, в просторечии – ведьмы. Или скармливание девственницы морскому чудовищу. Или призыв хранителя Старого порта, который наверняка существует только в чьем-то воспаленном воображении, но по такому случаю обязательно появится. Когда-то, не очень давно, главный редактор их издания, Фрида Каплан, сказала начинающему репортеру, что отсутствие информации само по себе куда интереснее, чем ее наличие, и Павел это отлично запомнил.
Беда была в том, что, во-первых, такие празднования устраивались не каждый день или год, а во-вторых, если в протекторате еще что-то можно было отыскать, по архивным данным, выложенным для общего доступа, или по старым выпускам новостей, то на Свободных территориях это не практиковалось. И все же Веласкес попытался – уж если и происходило что-то необычное, то это должно было оставить след. Не могло быть так, чтобы весь город хранил какой-то секрет, обязательно кто-то должен проболтаться.
Особого желания что-то накопать он не испытывал, так, исключительно ради собственного любопытства. Выкрутил настройки аналитического блока на максимум и запустил на редакционных серверах сбор местных сплетен. Этот процесс мог занять несколько минут или несколько дней, в любом случае результат Павла заранее устраивал, задание «Фундо Политико» он, по сути, уже выполнил, осталось только наложить полученные материалы на официальные, добавить немного видеосъемок в день праздника, и все, его миссия тут была бы завершена.
Он даже вечером кое-как слепил из того, что успел наснимать, десятиминутный ролик и отослал Тимми. Тот ответил, что материалы – отличные, как раз то, что нужно. Буквально сразу с Веласкесом связалась Рэчел и сказала, что хорошо бы что-нибудь спросить у мисс Пайпер специально для их издания, например, что она думает об уничтожении акул или новой молодежной моде на нераздельные кольца. И сделать это нужно обязательно на лицензированную камеру.
Веласкес для себя окончательно решил, что «Политико» верно, хоть и медленно, скатывается на самое дно, и что самое время после этой поездки связаться с Коллинзом и договориться о работе в «Ньюс». С этой оптимистичной мыслью он отправился спать и даже успел выспаться к тому моменту раннего утра, когда Краузе поднял его с кровати, забарабанив кулаком в дверь номера.
– Пока ты дурью страдал, я напряженно работал, – заявил лейтенант, даже не пытаясь скрыть следы помады на шее. – Через десять минут жду тебя на стоянке.
За то время, пока Павел гонялся за местными сенсациями, лейтенант Службы контроля поменял машину на заляпанный грязью пикап.
– Садись, – приказал он. – Давай поторапливайся, нам надо успеть.
– Куда?
– Увидишь. – Краузе вывел на панель схему ближайших территорий, где-то на краю заморгал оранжевый огонек. – Надеюсь, не опоздаем.
Но вопреки своим словам, лейтенант не особо торопился. Он вывел машину на шоссе, переключил на автопилот и закрыл глаза. На территориях протектората разгоняться свыше шестидесяти миль в час с использованием автопилота запрещалось, на Свободных территориях не рекомендовалось его использовать вовсе, так что блок ограничения скорости сам снижал ее до тридцати миль – чтобы пассажиры автомобиля, если вдруг кто взломает управление, могли выпрыгнуть наружу до аварии.
Сам Павел медленную езду не любил, считал ее пустой тратой времени, у него на байке автопилот был настроен исключительно на нештатные ситуации – например, если у седока вдруг остановится сердце или мозг перестанет реагировать на внешние раздражители. И тогда двухколесный спасатель доставит хозяина к ближайшей больнице. А Краузе, похоже, обожал плестись, как черепаха, мало того, он напевал какую-то так себе песенку.
– Не слышал новый хит Мел? – внезапно спросил он. – Она везде: в сети, на рекламных каналах, в телевизоре, даже в супермаркетах. Что, неужели даже не подпоешь?
– Не. – Веласкес выглянул в окно, они только что пересекли границу протектората и въехали на Свободные территории. Мог бы и не смотреть, скорость тут же снизилась вдвое. – Хочешь, я поведу?
– Не, – примерно с такой же интонацией ответил Краузе. – Доехать быстро, мой юный колдун, это полдела. Дело – это доехать вовремя.
Но тут же выключил автопилот и перевел пикап в буст-режим. Павла вжало в сиденье, машина чуть ли не юзом пошла и разогналась за несколько секунд до полутора сотен.
– А вот теперь надо поторопиться, – невозмутимо продолжил лейтенант, – иначе нас не дождутся. Оружие есть при себе?
Павел кивнул. За то время, пока он жил в Нижнем, слегка размяк, пистолет оставлял в байке и вообще привык ходить налегке, но старые привычки остались, и стоило выехать за пределы города, тридцатизарядный «глок» занимал привычное место в кобуре, а карабин – на автоматических держателях, позволяющих выхватить его даже в движении. Что он Краузе и продемонстрировал, только на этот раз длинноствол лежал в сумке – на самом верху, а сумка – на коленях.
– Молодец, – одобрил лейтенант. – Пистолета будет достаточно, надеюсь. Ты – лицо гражданское, но в твоем деле есть запись о службе в Силах обороны. Кем ты там был, поваром?
– Пришлось. Или в тюрьму, или в армию.
– Неизвестно, где лучше, – хохотнул Краузе, резко выворачивая на грунтовку, ведущую в лес. – Но стрелять-то там научился?
– Обычный молодой человек, хотя нет, вспомнил. Он – маг. Совсем как твой утонувший сын, и возраст такой же. Только данные ген-сканирования не совпадают, мы проверили несколько раз, так что успокойся, это не он, – Хайме похлопал Гомеша по колену. – Смотри, Макс уже прикончил свой стакан, и заодно – всех своих врагов. Пойдем, разомнемся, а то я отсидел свою старую задницу в кабинете настолько, что она стала такой же плоской, как грудь моей помощницы.
* * *
Эрик фон Зюдов потянулся к кнопке, чтобы разблокировать дверь и заодно предупредить охрану внизу, но этого не потребовалось. Трое мужчин в черных костюмах, ослепительно-белых рубашках и темно-красных галстуках, казалось, просачивались через периметры безопасности. Они прошли мимо двух полицейских, проведя карточкой по считывателю, зашли в служебный лифт, открывавшийся только начальником смены, спустились на четвертый подземный этаж, той же карточкой привели в движение сервоприводы, тянущие в стороны десятитонную дверь, и через три минуты вошли в криминалистическую лабораторию.
– Капитан Маккензи, – представился тот, кто вошел первым. Представился не Эрику, а камере, нацеленной на дверь.
Остальных двух он не назвал.
У капитана Маккензи был такой же браслет, как и у фон Зюдова. Мало того, они были знакомы, в детстве росли в одном приюте, Эрик был старше на один год. И Маккензи не стал делать невозмутимое лицо и изображать человека, поглощенного только службой.
– Отлично выглядишь, Эрик, – сказал он. – Здоровый образ жизни и все такое?
Эрик собирался ответить, но маг-капитан только рукой махнул.
– Давай, показывай, что ты тут накопал.
Фон Зюдов молча взял одну из коробок, оторвал кусок картона и протянул Маккензи.
Тот взял картонку, достал из кармана пистолет. И буквально втер в ствол кусок картона, на пол посыпались ошметки, а композит покрылся белесым налетом.
– Отличная работа, фон Зюдов. – Маккензи подбросил пистолет вверх, под датчики, поймал. – Как ты догадался?
– Чутье, – Эрик пожал плечами.
– Попробовал?
Криминалист пододвинул Маккензи черную прямоугольную пластину.
– Адаптивный стелс-состав с динамическими характеристиками, подстраивается под материал, с которым вступает в контакт, – сказал он. – Отражает любые сигналы, защита не абсолютная, но почти, невидим для датчиков до седьмой степени чувствительности, при нагревании детекторами не обнаруживается, при охлаждении тоже. Распадается при нагреве до шести тысяч градусов. Возможно, что-то есть еще, но у меня нет такой аппаратуры. Волокна состава встроены в картон при изготовлении, диаметр – двадцать шесть микрометров.
– И это у обычного второсортного репортера в гараже, – Маккензи усмехнулся. – Страшно подумать, что хранится у главных редакторов. Термоядерные заряды. Или спутниковые системы наведения, говорят, их скоро наконец-то запустят.
Двое его спутников аккуратно паковали коробки, собирая малейшие обрывки картона.
– Что будет со мной? – спросил Эрик.
Один из двух мужчин, собирающих картон, достал было пистолет, но Маккензи покачал головой.
– Досидишь тут до конца недели, а в следующий понедельник тебя ждет новая работа. Я знаю, ты лентяй и стараешься всеми силами избегать любых обязанностей, но эта должность не для тебя, фон Зюдов, здесь ты только зря тратишь деньги налогоплательщиков. Выяснили, куда этот картон собирались отправить?
– Да, – ответил его спутник, тот, кто доставал пистолет. – Третий вариант.
– Отлично. Все собрали? Ждем службу перевозки и уходим. Да, Эрик…
– Что?
– Знаешь, почему ты жив? Другой на твоем месте обосрался бы от страха, обнаружив такое, и постарался бы сбежать или просто сделать вид, что ничего не нашел, и отправить коробки в утиль. А ты нам позвонил. У тебя стальные яйца, приятель, вот такие, как ты, нам нужны.
Глава 17
Октябрь 332 года от Разделения
Нижний город, редакция «Фундо Политико»
– Что такой перспективный молодой человек забыл в нашей занюханной дыре? – Фрида Каплан затянулась ароматной сигарой и пристально посмотрела на Павла Веласкеса через очки. – Если вы хотите сделать карьеру репортера, вам, юноша, прямая дорога в «Ньюс» или «Таймс».
Павел вежливо улыбнулся. Он уже побывал и там, и там, и везде лучшее, что ему светило, это работа курьера или мальчика на побегушках. Если в «Ньюс» еще как-то делали вид, что пытаются провести собеседование, то в «Таймс» даже на личный файл не взглянули. Помощница главного редактора лениво полировала свои ногти и лучиком надежды светить перед всякими вчерашними студентами не собиралась.
– Мне отказали, – честно ответил он. – Не то чтобы совсем, но курьером работать или кофе приносить я не хочу.
– Вам показалось, что они даже не поинтересовались, кто пришел? – Старушка, кряхтя, поднялась со своего места, дотянулась до барной стойки, сыпанула льда в стакан, бухнула туда виски и отхлебнула, глубокие морщины на ее лице сложились в гримасу наслаждения. – Ох, это совсем не так. Едва вы прислали запрос, вас изучили вдоль и поперек, можете быть уверены. Они вывернули вас наизнанку, прополоскали, собрали то, что осталось в тазике, и процедили несколько раз. Если у вас были какие-то тайные мыслишки, которые вы случайно кому-то рассказали, даю пять против одного, они это узнали, эти снобы не приглашают к себе абы кого, даже на собеседование.
– Значит, вы меня тоже не возьмете? – уточнил Веласкес.
– С чего ты это взял? Еще как возьмем. Вот скажи мне, у кого из этих напыщенных идиотов репортер – маг? Будь уверен, мой мальчик, они еще пожалеют, что не вцепились в тебя сразу, когда года через два начнут переманивать к себе, и ты уйдешь, но будет уже поздно – воздух свободы вскружит твою голову и проникнет в сердце. Это козырь мелких редакций, мы не контролируем каждый шаг. Скажу даже так: чем меньше ты заставляешь о себе беспокоиться, тем лучше для нас. Правда, стоит начать взбираться по карьерной лестнице, и внимания становится все больше и больше, но на самых низах делай что хочешь.
– Правда? – удивился Павел.
– Гарантирую. – Фрида залпом допила виски, выпустила клуб дыма чуть в сторону и вверх. – Как тебе должность стажера? Это тот же репортер, но без четкого редакционного задания. Увидел или узнал что-то интересное – и тут же отдаешь в выпуск. Оклад маленький, зато уйма свободного времени. Ты ведь совсем не нищий молодой человек, готовый на все ради куска хлеба с колбасой, если я еще умею за цифры. А время – это единственная ценность, которая есть у всех, но не все могут ей обладать. Пойди ты в «Ньюс», и десять часов в день твоего времени стало бы временем редакции, здесь мы забираем у тебя кусочек куда меньше.
– Значит, вы меня тоже вывернули и процедили? И много удалось наскрести?
Фрида рассмеялась, задорно для своего возраста. Бабуля явно сидела на нейробиотиках.
– Иногда отсутствие информации ценнее, чем ее наличие, юноша. Думаю, мы сработаемся, только не старайтесь очень сильно, сеньор Веласкес, я слишком стара, чтобы еще и за вами постоянно приглядывать.
16–17 августа 334 года от Разделения, понедельник-вторник
Торжественные мероприятия должны были начаться в среду и пройти тихо и незаметно для всего остального Острова. Намечался городской парад – с торжественным шествием горожан по главной улице, а потом вниз, к берегу океана, выступление оркестра и бесплатные гамбургеры с пивом. В самом порту устраивались соревнования стрелков из арбалета, а также гонки на парусных яхтах. Приглашенная из Сентаменто звезда, Мелани Пайпер, собиралась пооткрывать рот под фонограмму неофициального гимна Фишбурга за кругленькую сумму, а местная знаменитость, некто Шон Батлер – дать начало регате песней в стиле шанти совершенно бесплатно.
Мэр и его помощники, видимо, обидевшись на то, что остальному Острову на это событие наплевать, намеревались в отместку оторваться по полной и носились по городу как угорелые. Павел с трудом отловил нескольких чиновников, и те, стоило только узнать, что ими интересуется заштатная редакция Нижнего города, с удовольствием рассказывали о том, как им, жителям Фишбурга и прилегающих Свободных территорий, начхать на весь остальной мир, и как они покажут, что такое настоящие праздник и веселье.
– Мы даже Мел Пайпер пригласили. – Работница мэрии, круглолицая девушка, сделала паузу, чтобы проверить, какое впечатление этот факт произведет на Павла.
Павел не первый раз уже здесь слышал это имя, специально посмотрел в сети, кто это такая, осторожно сказал, что не каждому городу по карману звезда такой величины, и за это получил пропуск на будущее мероприятие – значок с изображением Старого порта. Это был уже четвертый по счету. И все равно ему казалось, что устроители торжества о чем-то не договаривали – по его мнению, для события, происходящего раз в сто лет, можно было выдумать что-то более оригинальное, чем конкурс пожирания гамбургеров или метание пустых пластиковых стаканов в спасательный круг.
Например, сожжение женщины-мага, в просторечии – ведьмы. Или скармливание девственницы морскому чудовищу. Или призыв хранителя Старого порта, который наверняка существует только в чьем-то воспаленном воображении, но по такому случаю обязательно появится. Когда-то, не очень давно, главный редактор их издания, Фрида Каплан, сказала начинающему репортеру, что отсутствие информации само по себе куда интереснее, чем ее наличие, и Павел это отлично запомнил.
Беда была в том, что, во-первых, такие празднования устраивались не каждый день или год, а во-вторых, если в протекторате еще что-то можно было отыскать, по архивным данным, выложенным для общего доступа, или по старым выпускам новостей, то на Свободных территориях это не практиковалось. И все же Веласкес попытался – уж если и происходило что-то необычное, то это должно было оставить след. Не могло быть так, чтобы весь город хранил какой-то секрет, обязательно кто-то должен проболтаться.
Особого желания что-то накопать он не испытывал, так, исключительно ради собственного любопытства. Выкрутил настройки аналитического блока на максимум и запустил на редакционных серверах сбор местных сплетен. Этот процесс мог занять несколько минут или несколько дней, в любом случае результат Павла заранее устраивал, задание «Фундо Политико» он, по сути, уже выполнил, осталось только наложить полученные материалы на официальные, добавить немного видеосъемок в день праздника, и все, его миссия тут была бы завершена.
Он даже вечером кое-как слепил из того, что успел наснимать, десятиминутный ролик и отослал Тимми. Тот ответил, что материалы – отличные, как раз то, что нужно. Буквально сразу с Веласкесом связалась Рэчел и сказала, что хорошо бы что-нибудь спросить у мисс Пайпер специально для их издания, например, что она думает об уничтожении акул или новой молодежной моде на нераздельные кольца. И сделать это нужно обязательно на лицензированную камеру.
Веласкес для себя окончательно решил, что «Политико» верно, хоть и медленно, скатывается на самое дно, и что самое время после этой поездки связаться с Коллинзом и договориться о работе в «Ньюс». С этой оптимистичной мыслью он отправился спать и даже успел выспаться к тому моменту раннего утра, когда Краузе поднял его с кровати, забарабанив кулаком в дверь номера.
– Пока ты дурью страдал, я напряженно работал, – заявил лейтенант, даже не пытаясь скрыть следы помады на шее. – Через десять минут жду тебя на стоянке.
За то время, пока Павел гонялся за местными сенсациями, лейтенант Службы контроля поменял машину на заляпанный грязью пикап.
– Садись, – приказал он. – Давай поторапливайся, нам надо успеть.
– Куда?
– Увидишь. – Краузе вывел на панель схему ближайших территорий, где-то на краю заморгал оранжевый огонек. – Надеюсь, не опоздаем.
Но вопреки своим словам, лейтенант не особо торопился. Он вывел машину на шоссе, переключил на автопилот и закрыл глаза. На территориях протектората разгоняться свыше шестидесяти миль в час с использованием автопилота запрещалось, на Свободных территориях не рекомендовалось его использовать вовсе, так что блок ограничения скорости сам снижал ее до тридцати миль – чтобы пассажиры автомобиля, если вдруг кто взломает управление, могли выпрыгнуть наружу до аварии.
Сам Павел медленную езду не любил, считал ее пустой тратой времени, у него на байке автопилот был настроен исключительно на нештатные ситуации – например, если у седока вдруг остановится сердце или мозг перестанет реагировать на внешние раздражители. И тогда двухколесный спасатель доставит хозяина к ближайшей больнице. А Краузе, похоже, обожал плестись, как черепаха, мало того, он напевал какую-то так себе песенку.
– Не слышал новый хит Мел? – внезапно спросил он. – Она везде: в сети, на рекламных каналах, в телевизоре, даже в супермаркетах. Что, неужели даже не подпоешь?
– Не. – Веласкес выглянул в окно, они только что пересекли границу протектората и въехали на Свободные территории. Мог бы и не смотреть, скорость тут же снизилась вдвое. – Хочешь, я поведу?
– Не, – примерно с такой же интонацией ответил Краузе. – Доехать быстро, мой юный колдун, это полдела. Дело – это доехать вовремя.
Но тут же выключил автопилот и перевел пикап в буст-режим. Павла вжало в сиденье, машина чуть ли не юзом пошла и разогналась за несколько секунд до полутора сотен.
– А вот теперь надо поторопиться, – невозмутимо продолжил лейтенант, – иначе нас не дождутся. Оружие есть при себе?
Павел кивнул. За то время, пока он жил в Нижнем, слегка размяк, пистолет оставлял в байке и вообще привык ходить налегке, но старые привычки остались, и стоило выехать за пределы города, тридцатизарядный «глок» занимал привычное место в кобуре, а карабин – на автоматических держателях, позволяющих выхватить его даже в движении. Что он Краузе и продемонстрировал, только на этот раз длинноствол лежал в сумке – на самом верху, а сумка – на коленях.
– Молодец, – одобрил лейтенант. – Пистолета будет достаточно, надеюсь. Ты – лицо гражданское, но в твоем деле есть запись о службе в Силах обороны. Кем ты там был, поваром?
– Пришлось. Или в тюрьму, или в армию.
– Неизвестно, где лучше, – хохотнул Краузе, резко выворачивая на грунтовку, ведущую в лес. – Но стрелять-то там научился?