Избранная светом

Снова вспомнились последние события, и от этого стало горько и грустно. Интересно, не мое ли воображение подбросило весь тот мир? А если Ардель реален, то как отреагирует Роквелл на то, что меня больше нет? Он ведь так и не получил свой Янтарь.

Чтобы не думать о плохом, пошла вперед. Через пару часов я выбилась из сил, но продолжала идти, пока не добралась до трассы.

Машины здесь проезжали редко. Чтобы поймать попутку, потребовался еще час, я махала руками и кричала, пока водитель старенького грузовика все же согласился подвезти до райцентра. И я уселась рядом с мужчинкой, глядя в телефон, когда он все же поймал сеть. Но с оплатой, как выяснилось, беда. Я не могла никому ни позвонить, ни сбросить сообщение. Кажется, этот номер вообще отключили.

Меня высадили у придорожной забегаловки, отдаленно напоминающей кафе.

— Есть вай-фай? — спросила я первым делом, заглянув внутрь.

— Нет никаких вай-фаев, тут вам не столица. Попривыкали, — проворчала женщина в переднике, что выполняла функции продавщицы, уборщицы и официантки одновременно.

— И все же… Мне очень нужен Интернет. Может, раздадите ненадолго? Я заплачу.

Она посмотрела внимательно: наверное, слишком умоляющий был у меня взгляд и лицо расстроенное.

— Да не надо мне твои деньги. Что ж я, просто так хорошему человеку Интернета не раздам? Делай заказ, что-нибудь придумаем, — махнула рукой тетенька.

Заказывать ничего не хотелось. Но чтобы не обижать добрую продавщицу, купила пирожок с мясом и растворимый кофе.

— Вот, принимай связь. Только ловит тут плохо…

Я уже набирала телефон Оксанки через соцсеть. Руки дрожали, и я не знала, что говорить, потому как понятия не имела, что случилось за время моего отсутствия. Надо как-то аккуратно завести разговор издалека, не рассказывая ничего о мире, в котором побывала. Не по телефону точно.

— Да… Кто это?

— Оксана, это же я! — Голос дрогнул.

Вызов завершился тут же, я даже ничего добавить не успела. Вот же идиотка, а еще подруга, называется. Стало обидно.

Но тут мой телефон зазвонил.

— Лерка, это правда ты? Скажи, что это не имитация голоса, — зашептала Оксанка в трубку.

— Какая еще имитация? Это действительно я.

— Живая, надо же! Живая! Лерка! — Она завизжала так, что я даже телефон от уха отстранила.

— Да живая, живая, — успокоила ее. — Не могу долго говорить. Я приеду ближайшим поездом.

— Твоя квартира опечатана, — шепотом сообщила подруга. — Давай-ка лучше ты пока ко мне. Заодно все расскажешь. Боюсь даже спрашивать, где ты провела все это время.

Ну да, в бункере у маньяка. А что, всякое в жизни бывает. Представляю, как все сбились с ног, разыскивая меня. Но вот почему не нашли, интересно?

— Со мной такое случилось — не поверишь, — выдохнула я. — Но ты не волнуйся, просто это очень… необычно.

— Пришли сообщение, каким поездом будешь ехать, я тебя встречу. Хочу узнать все первая, пока тебя не вызвали в полицию давать показания.

— Ладно. — Я отключилась и задумалась.

Это ведь столько проблем теперь возникнет, если я в розыске. Придется объясняться. А я совершенно не хочу сейчас никому ничего рассказывать. Да и кто поверит в переселение души и другой мир? Никто. Как и в то, что мое тело чудом осталось целым в пещере, где меня наверняка искали. Еще, чего доброго, в психбольницу отправят на реабилитацию. А я совершенно не чувствую себя сумасшедшей.

Я и сама не понимаю, как так вышло, но, похоже, время для меня стояло на месте, и для моих вещей тоже — мой телефон тому подтверждение. Словно то место какое-то заколдованное. Поэтому никто меня и не заметил.

Вот и не верь после этого в магию…

Мне нужно хотя бы несколько дней, чтобы вновь адаптироваться в этом мире и прийти в себя. А уж потом можно восстанавливать жизнь, репутацию и… израненную душу. Ведь чувства в ней остались прежними, и надо как-то смириться с тем, что рядом не будет обаятельного негодяя Роквелла Фланнгала.

Он считает, что я умерла. Не этого ли я хотела — навсегда исчезнуть из его жизни, уйти от него? Все ведь так и сложилось. И он не найдет меня на Земле.

Но почему так больно осознавать, что мы никогда с ним не увидимся?



Время всегда тянулось для меня медленно, лениво листая страницу за страницей моей жизни. А сейчас летело ураганом, и я не успевал опомниться, поскольку сильно боялся, что опоздаю и этому телу уже не понадобится хозяйка.

Всю дорогу вспоминал прощальные слова Леры о том, чтобы я оставил ее в покое, — в них было столько боли и нерастраченной любви.

Она сама тянулась ко мне. А я, ослепленный желанием получить Янтарь, всеми правдами и неправдами сопротивлялся своим чувствам.

Глупец!

Теперь я лишился самого дорогого, что каким-то чудом смог заполучить. И смысла в безграничной власти больше не видел. Зачем она вообще нужна, вся эта власть, если она не даст счастья, не поможет вернуть любимую и я буду сгорать в муках все оставшиеся мне дни?


А вдруг душа не вернулась в тело, а перешла в состояние чистой энергии, и моей Леры больше нет? Ведь нет никаких гарантий того, что она вернулась в свое тело, в свой мир.

В глазах потемнело, и я лишь сильнее заработал крыльями, крепко сжимая девичье тело, как тряпичную куклу. Несмотря на магию, оно не могло протянуть без души долго, и я это осознавал. Как и то, что сама Лера, если она еще существует, может отказаться вернуться в Ардель. Она ведь так хотела попасть домой. Там никто не претендует на квинтэссенцию. И трепать нервы не станет, как делал я все это время.

Но никто не будет любить ее так сильно! И я должен ответить на вопрос, который задала она вчера. Чтобы потом дать право на выбор. Даже если Лера мне откажет, я буду хотя бы знать, что пытался все исправить.

Башни Порога мелькнули чернотой в радужных облаках заката. Чем ближе к ним я подлетал, тем страшнее становилось, ведь я сам нес ничем не защищенный сейчас Янтарь туда, где он больше всего нужен. Мало того, собирался доверить тайну Рэнгвару.

В последний момент стало казаться, что верить вообще никому нельзя. Но и в одиночку справиться с задачей не представлялось возможным.

Как странно, все высшие лорды ратуют за одно, но при этом каждый из нас сам по себе. Мы ведь даже поговорить начистоту друг с другом не можем, опасаясь, что этот разговор станет последним. Рэнгвар поступал так же, как и я, хоть я и видел в нем нечто особенное. А мне, чтобы вытащить Леру обратно, придется почти напрямую заявить, что я против этой системы и собираюсь нарушить одно из главных ее правил.

Силы великого Даргейна, у меня ведь и выхода нет!

Если ничего не получится, то не нужен мне этот титул и жизнь тоже не нужна. Без Леры она утратила всякий смысл.

Неужели я обязательно должен был потерять ее, чтобы все понять? Или это наказание за мою гордыню, за всех предыдущих девушек, которых я использовал? Они выполнили для меня свою миссию, и я отпустил их, не став убивать, как иногда делал Дерент. Даже не знаю, что с ними стало, с момента последнего раза прошло уже несколько лет, я обеспечил их деньгами и забыл. Кажется, две из них еще живы, но эта жизнь лишена красок. Как, впрочем, и моя теперь.

На некоторое время мы залетели в дом клана, где я переоделся в более комфортные для итхара вещи. Но при этом не спускал глаз с тела Леры, все казалось, стоит отвернуться — и оно тоже исчезнет. Потом вышел на террасу, где ждал Диверкус, который всю дорогу посматривал на меня так, будто я ненормальный. Наверное, таким я и выглядел — слегка ненормальным от любви, что не могла найти себе выход и терзала душу.

— Лети во дворец Совета Конгломерата, выясни, кто сейчас находится в Квинториуме, только очень осторожно, не создавай шум, — быстро приказал помощнику.

— А ты куда? Долго будешь возиться с этой девкой? Мой тебе совет: забирай Янтарь, пока она в отключке, сам же говорил, защиты почти нет. И сразу лети в зал Чаши. Иначе эта девица принесет тебе одни проблемы.

— Нужно кое с кем встретиться, потом поговорим, — уклонился я от прямого ответа.

Не слишком мне понравился тон Диверкуса. Конечно, он часто бывал резким, но сейчас в нем прозвенели новые фанатичные нотки, которые насторожили.

Диверкус прищурился, а затем взмахнул крыльями, направляясь к центру Квинториума. И вскоре скрылся в темноте, набросившей на город плотное покрывало, сквозь которое сегодня даже не просвечивали звезды.

Я тут же вылетел, сделав обманный маневр, пролетел низко над пропастью и пошел на сигнал артефакта, почувствовав через него зов Рэнгвара.

Мы встретились со Стайвом неподалеку от башни Порога, на улице города, большинство зданий которого давно пустовало.

Квинториум всегда выглядел мертвым, оживляясь лишь при собраниях Конгломерата. Итхары расселились по Арделю, здесь оставались те, кто прислуживал высшим, либо совсем старые жители. Но почти каждый из наших мужчин хоть раз да бывал в Квинториуме — совершал паломничество в город предков, чтобы узнать, кто мы такие и за что боремся.

Я и сам когда-то прилетел сюда с отцом. И помню свое восхищение грандиозными строениями, аналогов которых не было в Арделе. Тогда я впервые осознал наше превосходство, понял, ради чего крутится каждый винтик в сложном механизме управления, ключом от которого был, несомненно, Янтарь. Тогда я еще не знал, куда приведет меня фэргарра — личный путь каждого из нас, или Судьба. Не думал, что стану высшим лордом Конгломерата. И уж тем более не догадывался, что буду готов бросить все это ради любви, рискуя жизнью.

Ведь еще никого не выпустили из этой системы просто так.

— Что происходит, Рок? — выступил из тени Стайв Рэнгвар. — Кого ты принес? — Он хотел было съязвить, но заметил мою обеспокоенность. — Что-то серьезное случилось?

— Мне нужно спасти эту девушку. Маги из грэмвилльской академии применили чары, задерживающие ее смерть. Ее отравили норгамусом, — хрипло ответил я.

— Она для тебя так важна?

— Очень важна, — признался я. — Рэнгвар, я больше не могу никому сказать. Мне кажется, ее отравил Шайн Дерент. Не сам, конечно, а хотел убить с помощью своего агента. Перед этим погиб королевский оракул, и это тоже сделал кто-то из итхаров, хотя столь важные действия обычно обсуждаются на Совете. Странные дела происходят. Я пришел сюда один, никто не знает, где я, даже Диверкус. Я отправил его в здание Совета. Я никому не верю.

— Вижу-вижу. Впервые ты такой странный, — задумчиво почесал он когтем лоб.

— Помоги с противоядием, прошу. Потом расскажу тебе остальное.

— Ладно. Идем отсюда, пока нас не заметили. Не стоит афишировать присутствие человечки в Квинториуме. — Стайв поманил меня за собой. — Я знаю, что это за яд, в хранилище под башней было от него противоядие.

— Да, мы ведь использовали его однажды, чтобы спасти Менгара, принца Вастхальда, когда произошла ошибка. Именно поэтому я к тебе и обратился.

— А мне кажется, не только поэтому. Долго длится это состояние? — указал он на мою ношу.

— Часов десять, я вылетел сразу же, как только смог ее забрать, — поморщился я, с болью вспоминая, как все было. Магистр сказал, чар хватит на несколько дней, но нет гарантии, что они не закончатся раньше, ведь и действие норгамуса непредсказуемо.

Мы вошли в подвал какого-то здания, и Рэнгвар толкнул двери, которые я бы даже не заметил. Несомненно, он лучше меня знал Квинториум, поскольку часто здесь бывал, изучая различную информацию. Раньше я не понимал, зачем копаться в старых зданиях, где давно никто не проживает. Часть из них разрушена; другие, такие, как главные строения города, еще держались, но лишь за счет магии.

За дверью оказался коридор без единой лампы, но мне и не требовался свет. Я шел вслед за Рэнгваром, иногда передергивая крыльями и по-прежнему прижимая к себе тело Лерэйн. Именно оно служило напоминанием, как мало времени мне отведено на самом деле. И как много нужно сделать, чтобы вернуть мою Леру.

Оказавшись в новой части подземелья, я понял, что оно относится уже к другому зданию. Это хранилище, где нам иногда приходилось бывать, чтобы взять то или иное магическое средство. Мы попали в него изнутри, миновав охрану.

Отреагировав на передвижения, включился свет. Я огляделся, рассматривая полки, заставленные такими зельями и снадобьями, что людям даже и не снились. Многие из них еще ни разу не использовались. Итхары любили неожиданно менять тактику.

— Положи девушку, что ты вцепился в нее, как тиор в свою жертву? — Стайв указал на стеллаж. Сам он открыл древнюю книгу, чтобы найти нужное снадобье в списках.

Мне пришлось дать себе мысленного пинка.

Я оторвал от себя девушку, как бесценное сокровище, опустил на гладкую поверхность, сам присел рядом, сжимая когтистой рукой ее едва теплые пальцы, словно пытался таким образом не потерять связь. И вдруг нащупал что-то твердое, чего не заметил сразу. В подкладке юбки оказался внутренний карман, а в нем — тот самый камень, что она везде таскала с собой. Так вот где она его прятала!

Я сжал камень в лапе, вдруг почувствовав надежду. В кварците заключался кусочек важной для меня души Леры. И этот камень был единственным, что теперь нас связывало, как артефакт для передачи.