Из дыхания и разрушения

— Я работал на королеву как ее дорогой рыцарь так долго, что порой забываю, зачем занял место.

Камэо фыркнула.

— Ты занял место, потому что у тебя ничего не было. Ты хотел быть моим королем, а я уже нашла свою родственную душу. Зик был моим. Он был моим королем. И хоть он был не так силен, как ты, в магии, он был сильнее сердцем, и тебе это не нравилось.

Камэо говорила об истории старее войны, о чем-то до Падения. Я не хотела быть частью ссоры любовников. Я хотела найти Розамонд и уйти домой. А потом вернуться и попробовать спасти этот мир. Спасти бывшую. Но я просто хотела в свою кровать, я хотела свою ветровку, я просто хотела домой.

Но вряд ли я могла спастись от этого ужаса.

— Зик был слишком слаб, — Лор рассмеялся. — Ха, почему я так долго не озвучивал это? Наверное, стоило сделать это пару сотен лет назад. Не важно, ведь он мертв. И я его убил.

Он откинул голову и рассмеялся. Истон бросился на него, желая возмездия. Камэо удержала сына, подняв стену Земли и Огня, чтобы защитить сына.

Но она хотела, чтобы Истон напал, просто Лор был к этому готов. Струи огня пробили тонкий слой Земли, обвили блокаду, которую подняла Камэо. Если бы Истон был там, если бы она не была такой быстрой, сын Камэо умер бы.

Я знала, что эмоции, вложенные в магию, могли привести к катастрофе. И если Истон был сосредоточен на том, что рыцарь убил его отца? Он, наверное, не соображал, не защищался от магии рыцаря.

Я посмотрела на ужас на лице Истона, боль на лице Камэо и знала, что Лор не переживет этот день.

Но, если повезет, мы узнаем, что он затеял, и куда спрятал Розамонд, до конца его жизни.

Судя по его взгляду, если у меня будет шанс, я убью Лора. Я еще никого не убивала. Потому что я не знала, моя ли магия Воздуха навредила всем, когда я впервые ее использовала. Я не знала, ранила ли кого-то, пытаясь спасти моих друзей. Но я знала, что не ощущала вины за это. Не могла. Не с тем, что я видела в глазах рыцаря.

— Зик мешал мне, и теперь он мертв. Ты не приняла меня своим королем, ты оставила меня своим рыцарем. И теперь ты получишь то, что заслужила. Я должен быть королем Обскурита. У меня были планы. Ты была слишком слабой, чтобы биться с Люмьером.

Камэо качала головой, слеза катилась по ее щеке. Но остальное лицо искажала чистая ненависть, гнев. Она убьет его, и она сделает это медленно.

— Стоило отпустить тебя, когда был шанс. Но врагов всегда хорошо держать близко. Я просто не знала, каким врагом ты был. Я не знала, какой глубокой была твоя злоба.

Лор склонил голову и рассмеялся, выглядя как злодей.

— О, молчи, Ваше высочество. Ты всегда была слишком слабой, чтобы принимать важные решения. Это женское — ждать, чтобы мужчина сделал то, что нужно.

— Заткнись, — голос Истона был с надрывом.

— Где моя сестра, мерзавец? — спросил Родес, отвлекая рыцаря на нас. — Уверен, королева и ее принц хотят тебя убить. До этого я хочу узнать, куда ты забрал мою сестру. И зачем.

— Ладно, поймал. Все вы. Конечно, я забрал Розамонд. Она — лучший Пророк в этом мире. Она — лучший Пророк в истории. И она не сказала мне ничего, если это вас обрадует. Но у меня еще есть время. Я заставлю ее говорить. Я заставлю ее рассказать, что она Видела.

Моя кровь похолодела, и я едва подавила желание сжать руку Родеса. Нам нужны были свободные руки, чтобы защититься и колдовать.

Мы хотя бы знали, что Розамонд была жива.

Но я не знала, что с ней делали, пока мы были порознь.

Я не знала Розамонд так хорошо, как Родеса и других. Но она была доброй со мной. Она пыталась быть мне подругой. Может, потому что считала меня Жрицей Духа, но я знала, что было что-то еще.

Лор заплатит за то, что сделал.

— Такая твоя цель? — спросил скучающе Истон. — Ты собирался стать королем Обскурита и править нами? Не думаю. Ты задумал что-то еще. Почему не рассказать, чтобы унизить нас? Ты знаешь, что хочешь. Ты же сказал, что ты — самый сильный маг в мире. Ты собираешься доказать это. Но я знаю, что тебе будет лучше, если ты просто скажешь нам.

Я посмотрела на Истона, не понимая, о чем он думал, дразня так рыцаря. Но нам нужно было знать, какими были планы Лора. И вряд ли он собирался оставить нас в живых, чтобы мы спросили.

— Кристалл умирает, тускнеет из-за глупых решений твоей матери и того мерзкого дяди, — Лор махнул на Родеса, и Родес поднял голову.

— Ты хочешь сказать, что мог убрать моего дядю до этого?

— Ей стоило давно это сделать. Мы были бы одним королевством, одним двором. Но у нас два трона, и это нас всех разрушает. Мы слишком слабы, чтобы что-либо делать. Потому я использовал кристалл так, как нужно было.

Все напряглись, а я пыталась понять, что говорил Лор.

— О чем ты? — я знала, что он не ответит, но мне нужно было это услышать.

Маги Духа шептали мне на ухо, я закрыла глаза и слушала:

Пусть заплатит за то, что сделал.

Проследи, чтобы заплатил.

Защити себя.

Ты — голос разума.

Знай, есть ответы.


— Кристаллу нужна была помощь. И кристалл не перебирает, так что я должен был сделать это.

— Что ты наделал? — прорычал Истон.

— Я сделал то, что нужно было. Слабые не заслуживали своих сил. И я забрал их, лишил их сил и отдал их кристаллу.

И себе.

Ему не нужно было это говорить, но я знала, что случилось.

Он не мог быть таким сильным без этого. Потому что даже я ощущала глубину его испорченности и силы в нем.

И если я это ощущала, другие в комнате были опытнее и точно понимали это.

— Как ты мог? — голос королевы Камэо был острым, как бритва. — Это наш народ. И ты лишил их магии? Это часть их душ.

— Я делал то, что должен был, — повторил Лор. — Я сделал это, потому что ты была слишком слаба. Если бы ты была хорошим лидером, ты использовала бы кристалл, когда должна была. Те, кто слишком слаб, чтобы удержать магию, заслужили то, что получили. Если бы я их не убил, они погубили бы себя. Это эволюция, да? Они умирают, и мы теряем слабых. И наше королевство становится сильнее. Кристалл станет сильнее. И тогда мы станем сильнее Люмьера. И мы одолеем их. И убьем их. И править останемся только мы.

Он сошел с ума.

Все люди, которых я видела на территории Земли или на землях Огня, которые выглядели подавленно, печально и нездорово, которые выглядели так, словно их лишили части сил… были такими из-за этого рыцаря.

Этот рыцарь возомнил себя лучше всех, и ему королева доверяла достаточно, чтобы он оставался при дворе.

Я знала, что королева была отчасти виновата, но от боли на ее лице за ее народ и короля я не могла ее винить.

Королева или хорошо играла, или рыцарь был истинным злом и делал это сам.

И нам нужно было остановить его.

Мы не могли терять людей. Мы не могли терять магов.

— Ты заплатишь за то, что сделал, — королева хмуро глядела на Лора, расправив плечи. Я тоже так сделала, пыталась показать свои силы. Это было тяжело, ведь я была потрясена.

— Говоришь так, словно это мой конец. Но я собрал вас тут, потому что мне нужна она. И я собрал вас тут, потому что знал, что он приведет ее.

Я посмотрела в глаза рыцаря и поняла, что он говорил обо мне.

— Почему?

— Почему? Ты знаешь. Ты — Жрица Духа из пророчества и сказок. Ты должна нас объединить. Но, может, в свитках говорилось не совсем так.

Я снова застыла.

— О чем ты?

— Чтобы дворы были вместе, нужен один король и одна королева. Я буду тем королем. И, если повезет, девочка, ты будешь моей королевой.

Я подавила желчь в горле, стараясь не думать о том, чего он хотел. Я убью его, если Родес и Истон не доберутся до него первыми.

— Мне нужно, чтобы открылись все твои стихии. И сделать это можно, только подвергнув тебя давлению. Если ты и те, кого ты любишь, будут почти при смерти, ты откроешь всю магию и сделаешь то, что мне от тебя нужно. Потому что мне нужно, чтобы ты была Жрицей Духа. Чтобы ты помогла мне положить этому конец, конец этому миру. Когда ты сделаешь это, ты будешь идеальной. И ты будешь моей.

Это было слишком. Слишком много. Я уже ослабела, открыв две стихии. Потому что я еще училась использовать Воздух, и я могла дотянуться до Земли, хоть это было непросто, и каждый раз, когда открывалась новая стихия, мое тело слабее, даже если временно. И я быстро открыла две стихии. Да, между ними была пара недель, но мое тело знало, что это было слишком быстро.

Я не должна была открывать стихии так быстро. Это я знала.

И это означало, что мне пока не хватало сил на другие стихии. А этот мужчина хотел это сделать. Он хотел подвернуть меня ситуации жизни или смерти. Хотел сделать так с моими друзьями.

Я знала, что если в опасности будут Брэлинн, Родес или Люкен, да и королева или Истон, мои стихии откроются, чтобы спасти их.

И я могла это не пережить.

Но я ничего не могла поделать, ведь у Лора план был больше, чем мы думали.

— Ты — монстр, — вдруг сказала Брэлинн, ее голос был сильнее, чем до этого. — И ты заплатишь за то, что сделал.

Рыцарь фыркнул.

— Да, милая. Как скажешь. Ты — просто человечек. Уверен, ты знаешь, о чем говоришь.

Он вытянул руки, и земля задрожала.

Замок дрожал вокруг нас, стены тряслись, люстры звенели. Истон и его мать вытянули руки, своей магией Земли успокоили часть тряски.