Ива Мосс и украденный вторник
Часть 17 из 30 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Страсть Нолина к ботанике, конечно, объясняла, почему по всему дому натыканы чудные растения, и она помогла им разыскать сказителя в волшебном лесу Висперии, но Ива очень сомневалась, что ботаника сумеет помочь им в розыске человека, укравшего вторник.
Самтаймз картинно вздохнул и покачал головой:
– Изучение ботаники и искусство сказания забытого давно уже сплелись воедино. Первые ублиеры умели выращивать особое растение, помогавшее им видеть большие куски из прошлого. Корни этого растения соединяются под землёй, образуя большую сеть воспоминаний, и если удаётся получить доступ к нужным частям этой сети, то можно узнать, что же произошло. Понимаете? – воскликнул он воодушевленно.
Ива, Освин и Пернатий дружно помотали головами.
Самтаймз опять вздохнул:
– Знаете, растения ведь не просто симпатичные штучки, которые растут себе и ждут, когда их сорвут. Они гораздо умнее, чем мы полагаем, и многие способны предупреждать сородичей об опасности. Некоторые всегда прислушиваются к тому, что мы говорим, и если тебе известно, к которому из них обратиться, то можно узнать практически что угодно.
У Ивы от удивления буквально отвисла челюсть:
– Серьёзно?!
Нолин Самтаймз кивнул.
Ива поняла, что её жизнь больше не будет прежней.
– И что, все сказители забытого умеют разгадывать тайны растений? – поинтересовалась она.
Самтаймз повесил голову, и его голубые глаза стали печальны. Он отхлебнул совсем уже остывшего чая и горестно улыбнулся:
– Теперь уже нет. Тяжеловато заниматься садоводством, когда вынужден всё время спасать свою жизнь. Лишь немногие из нас сохранили эти навыки. Я такой везунчик: мой дед научил меня всему, что знал сам. А на смертном одре вручил мне маленькую коробочку с семенами одного из самых невероятных растений в мире – память-цветка. В лунном свете этот цветок раскрывает один секрет и сразу умирает.
Ива и Пернатий кинули быстрый взгляд на темнеющее небо, где среди облаков уже начал проглядывать месяц.
– Именно так, – подтвердил Самтаймз, – ему скоро цвести.
С наступлением ночи Ива стала подниматься за Самтаймзом по лестнице, прикреплённой к стене пошатывающегося домика. Освина она оставила в хижине с Харольдом – к изрядному раздражению кобольда.
– Я не могу тащить тебя на крышу, – сказала Ива его оранжевой спине. И добавила: – Но ты мог бы, конечно, пойти с нами сам. – В ответ послышалось возмущённое сопение, и Освин кинул на неё через плечо такой взгляд, словно не мог поверить своим ушам, и вновь надулся, скрестив лапы на груди. Ясное дело, что находиться под крышей, хоть бы и с собакой, всяко лучше, чем тащиться наружу, оставив привычный уют мохнатого саквояжа.
Итак, они продолжали карабкаться по лестнице вверх, на крышу хижины.
– Не волнуйся, он устойчив как скала, – уверил Самтаймз, когда дом довольно сильно качнулся в сторону и встал на место.
У Ивы тряслись руки, но ей всё-таки удалось долезть до самого верха и оказаться в очень необычном садике. Расположенный среди облаков, он был устроен в виде различных сочетаний концентрических кругов. Ива с любопытством поспешила вперёд – посмотреть, что за растения обитали в «лунном саду». Однако, к её разочарованию, все они оказались скучного бурого цвета с поникшими к земле листьями. Они вообще выглядели мёртвыми.
– Любопытно, – соврала она в ответ на вопрошающий взгляд Самтаймза.
Тот расхохотался.
– Да, сейчас тут не на что посмотреть, но подождите: в отличие от обыкновенных дневных растений, эти предстают во всей красе и славе только при свете луны, – объяснил он.
– Трудно представить, что у них вообще есть какая-та краса и слава, – присоединился к ним Пернатий, зависнув в облаках.
Самтаймз покачал головой с лёгкой улыбкой на губах:
– Сами увидите.
Ждать пришлось недолго. Едва лунный свет коснулся сада, растения начали преображаться. Они росли на глазах, их листья меняли форму, и на некоторых проступали яркие полоски, на других – пятна словно от краски, и в мерцающем блеске ночного светила распускались великолепные цветы: пронзительно-белые, солнечно-жёлтые, топазовые, сверкающих оттенков розового, синего и фиолетового.
– Это восхитительно! – заворожённо проговорила Ива, протягивая руку, чтобы коснуться мягких пушистых лепестков ближайшего к ней цветка. Она вскрикнула, когда цветок тоже потянулся ей навстречу.
– Какой аромат, – пробормотал Пернатий, прикрывая большие золотые глаза в явном блаженстве. – Словно сочный свежий олень на безлюдной горной тропе после грозы.
Ива тоже закрыла глаза и вдохнула:
– А я чую горячий шоколад с корицей и зефиром!
Самтаймз улыбнулся:
– Это цветок блаженства: он пахнет тем, что вы любите больше всего!
Пернатий завис над облаками, разгоняя крыльями воздух так, что волосы Ивы развевались как на ветру.
– И что, один из них расскажет нам, кто украл вторник? – спросил он.
– Да, – кивнул Самтаймз. – Вот этот, – указал он, останавливаясь в центре сада, где в кругу из белых камешков медленно начинало преображаться высокое бледно-зелёное растение.
Оно было больше других, но менее ярким. Они зачарованно смотрели, как медленно раскрываются зелёные листочки и появляется тонкий стебель. Полупрозрачный, словно стекло, стебелёк раскрутился, и на нём возник большой белоснежный цветок, а его листья были словно присыпаны золотой пыльцой. Лепестки цветка приоткрылись и слегка повернулись по направлению к Самтаймзу, как бы склонившись в поклоне.
Все затихли в предвкушении. Самтаймз прикоснулся к цветку и спросил:
– Расскажи нам, память-цветок, кто забрал прошлый вторник?
Ива затаила дыхание.
Цветок начал превращаться: лепестки выворачивались наружу, скручивались, удлинялись и прямо на глазах превращались в фигуру юноши. Он был словно соткан из воздушного лепесткового кружева. На месте глаз были отверстия, а золотистые волосы походили на пыльцу, покрывающую листочки память-цветка. Фигуру скрывала длинная мантия с золотыми стрелами на груди.
Юноша-цветок повернулся к ним и произнёс голосом, напоминающим шум ветра в оконной раме:
– Мальчик по имени Сайлас наложил заклятие, сокрытое в крепости.
– В крепости?! – вскричала Ива. – В какой крепости?! Какое заклятие?! Как нам вернуть день?!
Юноша покачал головой – и вдруг начал исчезать у них на глазах, вновь превращаясь в цветок. А затем все до одного лепестки подхватило ветром и унесло.
Самтаймз вздохнул:
– Как я и говорил – всего один вопрос. – Он повернулся к Иве: – По крайней мере, теперь мы знаем, кого искать.
Ива кивнула. Кого-то по имени Сайлас.
– Да, и это было заклинание.
– А это значит, что ты не сможешь просто призвать потерянный день, – заключил Самтаймз.
– Почему? – не поняла Ива.
– Если ты призовешь его, магия заклинания вступит в реакцию с твоей магией, и тогда может произойти то, чего опасалась Морег, – по мирозданию пройдёт трещина, – объяснил Самтаймз.
Ива закрыла и открыла глаза, заставив замолчать ту часть сознания, которая голосом Освина причитала «О не-е-ет!», и крепко задумалась:
– А что, если я попробую призвать само заклинание?
Самтаймз обдумал её идею.
– Хм-м, да, пожалуй, на свитке вполне может быть контрзаклинание. Если всё получилось у вора, то может получиться и у нас. Я ведь говорил, что старая магия была здесь, и если нам удастся найти какую-то её часть, возможно, удастся и использовать её. Хотя я не уверен.
Ива должна была хотя бы попытаться призвать сам свиток. Она закрыла глаза и протянула руку к небу. Всё, что нужно, – просто постараться его найти. В конце концов, это же утраченное заклинание. Она изо всех сил сосредоточилась. Но свиток не прилетел. Словно что-то удерживало его.
– Не выходит. Я чувствую его, но он не может прорваться.
И тут Самтаймз ахнул, словно прямо сейчас что-то понял – в тот же момент, что и Ива.
Она открыла глаза и прошептала:
– Практично – значит отлично.
Всё это было спланировано Морег Вейн?
– Простите… – вступил Пернатий.
Самтаймз опять закатил глаза и рухнул.
Ива стала размышлять:
– Наверное, я знаю, о какой крепости говорил память-цветок. Я попыталась призвать заклинание, но не смогла. Как будто что-то мне мешало, и я, кажется, знаю что. Заклинание находится в единственном месте Старфелла, куда не может проникнуть магия: Волкана. Монастырь Братства Уола. Это крепость. И единственный способ, которым туда может проникнуть какая-нибудь ведьма, – это…
– …в качестве пленницы, – закончил Самтаймз, очнувшись и принимая сидячее положение. Глаза снова сделались голубыми, а в голосе звучал благоговейный трепет. – Морег так и хотела! Это была часть её плана!
– Практично – значит отлично, – повторила Ива. – Всё сходится: она хотела, чтобы её схватили, потому что только так можно проникнуть внутрь!
– Но как это поможет нам? – спросил Пернатий. – Мы же не можем туда попасть. Или драконы могут?
Самтаймз покачал головой:
Самтаймз картинно вздохнул и покачал головой:
– Изучение ботаники и искусство сказания забытого давно уже сплелись воедино. Первые ублиеры умели выращивать особое растение, помогавшее им видеть большие куски из прошлого. Корни этого растения соединяются под землёй, образуя большую сеть воспоминаний, и если удаётся получить доступ к нужным частям этой сети, то можно узнать, что же произошло. Понимаете? – воскликнул он воодушевленно.
Ива, Освин и Пернатий дружно помотали головами.
Самтаймз опять вздохнул:
– Знаете, растения ведь не просто симпатичные штучки, которые растут себе и ждут, когда их сорвут. Они гораздо умнее, чем мы полагаем, и многие способны предупреждать сородичей об опасности. Некоторые всегда прислушиваются к тому, что мы говорим, и если тебе известно, к которому из них обратиться, то можно узнать практически что угодно.
У Ивы от удивления буквально отвисла челюсть:
– Серьёзно?!
Нолин Самтаймз кивнул.
Ива поняла, что её жизнь больше не будет прежней.
– И что, все сказители забытого умеют разгадывать тайны растений? – поинтересовалась она.
Самтаймз повесил голову, и его голубые глаза стали печальны. Он отхлебнул совсем уже остывшего чая и горестно улыбнулся:
– Теперь уже нет. Тяжеловато заниматься садоводством, когда вынужден всё время спасать свою жизнь. Лишь немногие из нас сохранили эти навыки. Я такой везунчик: мой дед научил меня всему, что знал сам. А на смертном одре вручил мне маленькую коробочку с семенами одного из самых невероятных растений в мире – память-цветка. В лунном свете этот цветок раскрывает один секрет и сразу умирает.
Ива и Пернатий кинули быстрый взгляд на темнеющее небо, где среди облаков уже начал проглядывать месяц.
– Именно так, – подтвердил Самтаймз, – ему скоро цвести.
С наступлением ночи Ива стала подниматься за Самтаймзом по лестнице, прикреплённой к стене пошатывающегося домика. Освина она оставила в хижине с Харольдом – к изрядному раздражению кобольда.
– Я не могу тащить тебя на крышу, – сказала Ива его оранжевой спине. И добавила: – Но ты мог бы, конечно, пойти с нами сам. – В ответ послышалось возмущённое сопение, и Освин кинул на неё через плечо такой взгляд, словно не мог поверить своим ушам, и вновь надулся, скрестив лапы на груди. Ясное дело, что находиться под крышей, хоть бы и с собакой, всяко лучше, чем тащиться наружу, оставив привычный уют мохнатого саквояжа.
Итак, они продолжали карабкаться по лестнице вверх, на крышу хижины.
– Не волнуйся, он устойчив как скала, – уверил Самтаймз, когда дом довольно сильно качнулся в сторону и встал на место.
У Ивы тряслись руки, но ей всё-таки удалось долезть до самого верха и оказаться в очень необычном садике. Расположенный среди облаков, он был устроен в виде различных сочетаний концентрических кругов. Ива с любопытством поспешила вперёд – посмотреть, что за растения обитали в «лунном саду». Однако, к её разочарованию, все они оказались скучного бурого цвета с поникшими к земле листьями. Они вообще выглядели мёртвыми.
– Любопытно, – соврала она в ответ на вопрошающий взгляд Самтаймза.
Тот расхохотался.
– Да, сейчас тут не на что посмотреть, но подождите: в отличие от обыкновенных дневных растений, эти предстают во всей красе и славе только при свете луны, – объяснил он.
– Трудно представить, что у них вообще есть какая-та краса и слава, – присоединился к ним Пернатий, зависнув в облаках.
Самтаймз покачал головой с лёгкой улыбкой на губах:
– Сами увидите.
Ждать пришлось недолго. Едва лунный свет коснулся сада, растения начали преображаться. Они росли на глазах, их листья меняли форму, и на некоторых проступали яркие полоски, на других – пятна словно от краски, и в мерцающем блеске ночного светила распускались великолепные цветы: пронзительно-белые, солнечно-жёлтые, топазовые, сверкающих оттенков розового, синего и фиолетового.
– Это восхитительно! – заворожённо проговорила Ива, протягивая руку, чтобы коснуться мягких пушистых лепестков ближайшего к ней цветка. Она вскрикнула, когда цветок тоже потянулся ей навстречу.
– Какой аромат, – пробормотал Пернатий, прикрывая большие золотые глаза в явном блаженстве. – Словно сочный свежий олень на безлюдной горной тропе после грозы.
Ива тоже закрыла глаза и вдохнула:
– А я чую горячий шоколад с корицей и зефиром!
Самтаймз улыбнулся:
– Это цветок блаженства: он пахнет тем, что вы любите больше всего!
Пернатий завис над облаками, разгоняя крыльями воздух так, что волосы Ивы развевались как на ветру.
– И что, один из них расскажет нам, кто украл вторник? – спросил он.
– Да, – кивнул Самтаймз. – Вот этот, – указал он, останавливаясь в центре сада, где в кругу из белых камешков медленно начинало преображаться высокое бледно-зелёное растение.
Оно было больше других, но менее ярким. Они зачарованно смотрели, как медленно раскрываются зелёные листочки и появляется тонкий стебель. Полупрозрачный, словно стекло, стебелёк раскрутился, и на нём возник большой белоснежный цветок, а его листья были словно присыпаны золотой пыльцой. Лепестки цветка приоткрылись и слегка повернулись по направлению к Самтаймзу, как бы склонившись в поклоне.
Все затихли в предвкушении. Самтаймз прикоснулся к цветку и спросил:
– Расскажи нам, память-цветок, кто забрал прошлый вторник?
Ива затаила дыхание.
Цветок начал превращаться: лепестки выворачивались наружу, скручивались, удлинялись и прямо на глазах превращались в фигуру юноши. Он был словно соткан из воздушного лепесткового кружева. На месте глаз были отверстия, а золотистые волосы походили на пыльцу, покрывающую листочки память-цветка. Фигуру скрывала длинная мантия с золотыми стрелами на груди.
Юноша-цветок повернулся к ним и произнёс голосом, напоминающим шум ветра в оконной раме:
– Мальчик по имени Сайлас наложил заклятие, сокрытое в крепости.
– В крепости?! – вскричала Ива. – В какой крепости?! Какое заклятие?! Как нам вернуть день?!
Юноша покачал головой – и вдруг начал исчезать у них на глазах, вновь превращаясь в цветок. А затем все до одного лепестки подхватило ветром и унесло.
Самтаймз вздохнул:
– Как я и говорил – всего один вопрос. – Он повернулся к Иве: – По крайней мере, теперь мы знаем, кого искать.
Ива кивнула. Кого-то по имени Сайлас.
– Да, и это было заклинание.
– А это значит, что ты не сможешь просто призвать потерянный день, – заключил Самтаймз.
– Почему? – не поняла Ива.
– Если ты призовешь его, магия заклинания вступит в реакцию с твоей магией, и тогда может произойти то, чего опасалась Морег, – по мирозданию пройдёт трещина, – объяснил Самтаймз.
Ива закрыла и открыла глаза, заставив замолчать ту часть сознания, которая голосом Освина причитала «О не-е-ет!», и крепко задумалась:
– А что, если я попробую призвать само заклинание?
Самтаймз обдумал её идею.
– Хм-м, да, пожалуй, на свитке вполне может быть контрзаклинание. Если всё получилось у вора, то может получиться и у нас. Я ведь говорил, что старая магия была здесь, и если нам удастся найти какую-то её часть, возможно, удастся и использовать её. Хотя я не уверен.
Ива должна была хотя бы попытаться призвать сам свиток. Она закрыла глаза и протянула руку к небу. Всё, что нужно, – просто постараться его найти. В конце концов, это же утраченное заклинание. Она изо всех сил сосредоточилась. Но свиток не прилетел. Словно что-то удерживало его.
– Не выходит. Я чувствую его, но он не может прорваться.
И тут Самтаймз ахнул, словно прямо сейчас что-то понял – в тот же момент, что и Ива.
Она открыла глаза и прошептала:
– Практично – значит отлично.
Всё это было спланировано Морег Вейн?
– Простите… – вступил Пернатий.
Самтаймз опять закатил глаза и рухнул.
Ива стала размышлять:
– Наверное, я знаю, о какой крепости говорил память-цветок. Я попыталась призвать заклинание, но не смогла. Как будто что-то мне мешало, и я, кажется, знаю что. Заклинание находится в единственном месте Старфелла, куда не может проникнуть магия: Волкана. Монастырь Братства Уола. Это крепость. И единственный способ, которым туда может проникнуть какая-нибудь ведьма, – это…
– …в качестве пленницы, – закончил Самтаймз, очнувшись и принимая сидячее положение. Глаза снова сделались голубыми, а в голосе звучал благоговейный трепет. – Морег так и хотела! Это была часть её плана!
– Практично – значит отлично, – повторила Ива. – Всё сходится: она хотела, чтобы её схватили, потому что только так можно проникнуть внутрь!
– Но как это поможет нам? – спросил Пернатий. – Мы же не можем туда попасть. Или драконы могут?
Самтаймз покачал головой: