История с привидениями
Часть 43 из 87 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Однажды ночью я увидел, как у нее под дверью что-то мерцает. Мерцающий свет – как радий или что-то в этом роде, знаешь, такой зеленоватый… Холодный свет. Это было не пламя, и наши лампы так не светят.
– Ерунда.
– Сам видел.
– Но это ничего не значит – подумаешь, зеленый свет.
– Не совсем зеленый – как будто мерцающий… серебристый такой. В общем, потому я и решил, что нам надо последить за ней.
– Ладно, последили и хватит, пошли домой. Отец будет ругаться, что я так поздно.
– Погоди. – Он снова посмотрел в трубу. – Кажется, что-то там происходит. Ее нет у окна! О дьявол! – Он опустил трубу. – Она открыла дверь и вышла. Вышла в коридор!
– Она идет сюда! – Питер скатился с подоконника и рванулся по галерее к лестнице.
– Не намочи штаны, Присцилла. Она не идет сюда. Она не могла заметить нас. Но куда-то она ведь направилась? Я хочу это выяснить. Ты со мной или как? – Он собирал ключи, сигареты, бутылку. – Поторапливайся. Через пару минут она выйдет.
– Да тороплюсь я, тороплюсь!
Они спустились вниз. Харди толкнул дверь, внутри стало чуть светлее, и это помогло спотыкающемуся Питеру миновать колонны и скамейки. Выскочив в ночь, Джим повесил обратно и защелкнул замок и побежал к машине. Сердце Питера громко колотилось – отчасти от облегчения, что они наконец-то выбрались из собора. Но напряженность не исчезла до конца. Воображение рисовало ему женщину, идущую через площадь к ним, злую и страшную Снежную королеву, женщину, которая никогда не включает в номере свет, не ложится спать и взгляд которой пронзает расстояние от отеля до соборного окна.
Он вдруг понял, что голова полностью прояснилась. Когда он влез в машину, он сказал Джиму:
– Страх отрезвляет.
– Да не сюда она шла, идиот, – прошептал Джим, когда они доехали до угла. Вглядываясь в отель сквозь голые деревья, Питер увидел, как она неспешно идет по тротуару. Она была в длинном пальто, развевающемся шарфе, в шляпе. Свернув на пустынную в этот час улицу, она выглядела так невероятно обыденно, что Питер вздрогнул и рассмеялся одновременно.
Джим выключил фары и медленно доехал до светофора, переключившегося на красный. Впереди слева женщина, перейдя улицу, скрылась в темноте.
– Слушай, может, лучше по домам? – предложил Питер.
– Нафиг. Я хочу посмотреть, куда она пошла.
– А если она нас заметит?
– Не заметит. – Он повернул налево, медленно миновал площадь и отель, по-прежнему не включая фар. Несмотря на то что фонари на площади не горели, на улицах свет не отключали до утра, и парни увидели женщину в круге света в конце первого квартала на Мэйн-стрит. Джим медленно тронулся, затем опять подождал, пока она не дошла до второго квартала.
– Да она просто вышла подышать, – сказал Питер – Может, у нее бессонница и она гуляет по ночам.
– Черта с два.
– Не нравится мне все это.
– Хорошо, хорошо, вылезай из машины и топай домой, – свирепо прошептал Джим. Он протянул руку и открыл ему дверь. – Проваливай!
Задохнувшись от холода, ворвавшегося в открытую дверь, Питер замер, почти решившись уйти:
– И ты тоже.
– Госссподи! Да черт бы тебя побрал! Или проваливай, или закрой дверь, – зашипел Джим. – Эй, погоди! – Они оба увидели машину, выехавшую на улицу и притормозившую у фонаря в двух кварталах отсюда. Женщина спокойно села в нее, дверь хлопнула, и машина уехала.
– Я знаю, чья это машина, – сказал Питер.
– Не сомневаюсь, дурик, голубой «камаро» 75 года этого индюка, Фредди Робинсона. – Он начал набирать скорость, когда машина Робинсона скрылась из виду.
– Ну, теперь ты знаешь, куда она ходит по ночам.
– Возможно.
– Возможно? А что еще? Робинсон женат. А моей матери миссис Винути говорила, что его жена хочет с ним развестись.
– Это потому, что он снимает школьниц, понял? Все знают, что Фредди Робинсон обожает молоденьких. Ты что, ни разу не видел его с девчонкой?
– Ну, видел…
– С кем?
– С одной из нашей школы, – сказал Питер, не уточняя, что это была Пенни Дрэгер.
– Ясно… Ну и куда же он, черт возьми, едет?
А ехал Робинсон через северо-запад Милбурна, делая странные, на их взгляд, повороты и все больше удаляясь от центра города. Черное небо над темными спящими домами, летящий снег – все казалось Питеру зловещим: ночь была такой огромной, всепоглощающей по сравнению с кукольными домиками, с ними самими. Задние габаритные огни машины Робинсона светились впереди, как кошачьи глаза.
– Кажется, ясно. Сейчас посмотрим, по-моему, он собирается свернуть направо и выехать на Бридж-роуд.
– Откуда ты… – Питер замолчал, увидев, что Робинсон свернул именно туда. – Куда он?
– Туда, где нет качелей на заднем дворике.
– Старый железнодорожный вокзал.
– Поздравляю, вы выиграли сигару! Или лучше сигарету. – Они оба закурили «Мальборо»; через минуту машина Робинсона свернула на парковку заброшенного вокзала. Администрация много лет пыталась продать здание – пустой каркас с деревянным полом и окошечком билетной кассы. Старые вагоны ржавели на заросших путях: они помнили их такими еще с детства.
Сидя в темной машине на Бридж-роуд, они увидели, как сначала женщина, а за ней и Робинсон вышли из «камаро». Питер испуганно взглянул на Джима, догадавшись, что тот собирается сделать. Харди дождался, пока те двое скрылись за углом старого вокзала, и открыл дверь.
– Нет, – сказал Питер.
– Отлично. Оставайся тут.
– Ну зачем?! Застукать их без штанов?
– Да они вовсе не этим собираются заниматься, идиот! Что, прямо там? На ледяном полу, в компании с крысами? У него достаточно денег, чтоб снять номер в отеле.
– Тогда зачем? – взмолился Питер.
– Вот я и хочу послушать, что она скажет. Это ведь она притащила его сюда, правильно?
Он закрыл дверь и зашагал вверх по Бридж-роуд.
Питер коснулся ручки, нажал и услышал щелчок замка. Джим Харди сошел с ума: с какой стати он должен идти за ним – искать на свою голову неприятности? И так достаточно: вломились в церковь, курили и пили там виски, а Джиму все мало, теперь он пошел еще за этими двумя.
Что такое? Земля вдруг задрожала, и совершенно из ниоткуда на него обрушился порыв ветра… В его вой диким визгом словно вплелись голоса, взметнувшиеся над вокзалом. В череп Питера будто колотила чья-то рука – изнутри.
Ночь разрасталась над ним, и ему показалось, что он теряет сознание; он смутно услышал, как впереди Джим Харди упал в снег, а потом их и старый вокзал вдруг на мгновение залило ярким светом.
Земля качалась под ногами. Он стоял у машины и смотрел на Джима: его друг сидел, снег облепил его тело, брови неоново мерцали, как циферблат часов – так снег порой сверкает в лунном свете…
Джим вскочил и побежал к вокзалу, и Питер обрел способность думать: «Вот сейчас ему точно не сойдет с рук, он не просто неистовый, он все доводит до конца…»
И тут они оба услышали крик Фредди Робинсона.
Питер присел за машину, словно ожидая выстрелов. Он слышал, как удаляются в направлении вокзала шаги Джима. Вот они внезапно затихли. Вне себя от страха, Питер осторожно выглянул из-за крыла. Спина и ноги в снегу – Джим поравнялся с углом здания.
Как бы он хотел оказаться в двухстах ярдах отсюда и наблюдать все это в подзорную трубу.
Джим прокрался еще на несколько ярдов вперед: теперь ему должна быть видна вся задняя часть вокзала: ступени, спускающиеся с той стороны платформы к рельсам; два старых вагона, утонувшие в бурьяне тупика.
Он помотал головой и увидел Джима – пригнувшись, тот бежал к машине. Джим ничего не сказал и даже не взглянул на него – распахнул дверь и вскочил внутрь. Питер тоже забрался на сиденье сразу после него. Колени ныли от стояния на снегу.
– Ну что там?
– Заткнись.
– Что ты видел?
Харди утопил педаль газа, и машина с ревом рванулась вперед. Снег покрывал куртку и джинсы Джима.
– Видел что-нибудь?
– Нет.
– Ты заметил – земля дрожала? Почему Робинсон орал?
– Не знаю. Он лежал на рельсах.
– А ее не видел?
– Нет. Она, наверное, была с той стороны.
– Ты ж видел что-то – несся как угорелый.
– В отличие от тебя, я хотя бы сходил туда!
Упрек заставил замолчать Питера, однако Харди разошелся:
– А ты, трус вонючий, сидел за машиной, как сопливая девчонка, цыпленок драный… а теперь слушай: если кто-нибудь тебя спросит, где ты был сегодня ночью, – ты играл со мной в покер, мы играли в покер у тебя дома, в подвале, всю ночь, усек? Ничего не было, понял? Мы выпили пива и просто продолжили отложенную со вчерашнего вечера партию. Лады?
– Лады, но…
– Ерунда.
– Сам видел.
– Но это ничего не значит – подумаешь, зеленый свет.
– Не совсем зеленый – как будто мерцающий… серебристый такой. В общем, потому я и решил, что нам надо последить за ней.
– Ладно, последили и хватит, пошли домой. Отец будет ругаться, что я так поздно.
– Погоди. – Он снова посмотрел в трубу. – Кажется, что-то там происходит. Ее нет у окна! О дьявол! – Он опустил трубу. – Она открыла дверь и вышла. Вышла в коридор!
– Она идет сюда! – Питер скатился с подоконника и рванулся по галерее к лестнице.
– Не намочи штаны, Присцилла. Она не идет сюда. Она не могла заметить нас. Но куда-то она ведь направилась? Я хочу это выяснить. Ты со мной или как? – Он собирал ключи, сигареты, бутылку. – Поторапливайся. Через пару минут она выйдет.
– Да тороплюсь я, тороплюсь!
Они спустились вниз. Харди толкнул дверь, внутри стало чуть светлее, и это помогло спотыкающемуся Питеру миновать колонны и скамейки. Выскочив в ночь, Джим повесил обратно и защелкнул замок и побежал к машине. Сердце Питера громко колотилось – отчасти от облегчения, что они наконец-то выбрались из собора. Но напряженность не исчезла до конца. Воображение рисовало ему женщину, идущую через площадь к ним, злую и страшную Снежную королеву, женщину, которая никогда не включает в номере свет, не ложится спать и взгляд которой пронзает расстояние от отеля до соборного окна.
Он вдруг понял, что голова полностью прояснилась. Когда он влез в машину, он сказал Джиму:
– Страх отрезвляет.
– Да не сюда она шла, идиот, – прошептал Джим, когда они доехали до угла. Вглядываясь в отель сквозь голые деревья, Питер увидел, как она неспешно идет по тротуару. Она была в длинном пальто, развевающемся шарфе, в шляпе. Свернув на пустынную в этот час улицу, она выглядела так невероятно обыденно, что Питер вздрогнул и рассмеялся одновременно.
Джим выключил фары и медленно доехал до светофора, переключившегося на красный. Впереди слева женщина, перейдя улицу, скрылась в темноте.
– Слушай, может, лучше по домам? – предложил Питер.
– Нафиг. Я хочу посмотреть, куда она пошла.
– А если она нас заметит?
– Не заметит. – Он повернул налево, медленно миновал площадь и отель, по-прежнему не включая фар. Несмотря на то что фонари на площади не горели, на улицах свет не отключали до утра, и парни увидели женщину в круге света в конце первого квартала на Мэйн-стрит. Джим медленно тронулся, затем опять подождал, пока она не дошла до второго квартала.
– Да она просто вышла подышать, – сказал Питер – Может, у нее бессонница и она гуляет по ночам.
– Черта с два.
– Не нравится мне все это.
– Хорошо, хорошо, вылезай из машины и топай домой, – свирепо прошептал Джим. Он протянул руку и открыл ему дверь. – Проваливай!
Задохнувшись от холода, ворвавшегося в открытую дверь, Питер замер, почти решившись уйти:
– И ты тоже.
– Госссподи! Да черт бы тебя побрал! Или проваливай, или закрой дверь, – зашипел Джим. – Эй, погоди! – Они оба увидели машину, выехавшую на улицу и притормозившую у фонаря в двух кварталах отсюда. Женщина спокойно села в нее, дверь хлопнула, и машина уехала.
– Я знаю, чья это машина, – сказал Питер.
– Не сомневаюсь, дурик, голубой «камаро» 75 года этого индюка, Фредди Робинсона. – Он начал набирать скорость, когда машина Робинсона скрылась из виду.
– Ну, теперь ты знаешь, куда она ходит по ночам.
– Возможно.
– Возможно? А что еще? Робинсон женат. А моей матери миссис Винути говорила, что его жена хочет с ним развестись.
– Это потому, что он снимает школьниц, понял? Все знают, что Фредди Робинсон обожает молоденьких. Ты что, ни разу не видел его с девчонкой?
– Ну, видел…
– С кем?
– С одной из нашей школы, – сказал Питер, не уточняя, что это была Пенни Дрэгер.
– Ясно… Ну и куда же он, черт возьми, едет?
А ехал Робинсон через северо-запад Милбурна, делая странные, на их взгляд, повороты и все больше удаляясь от центра города. Черное небо над темными спящими домами, летящий снег – все казалось Питеру зловещим: ночь была такой огромной, всепоглощающей по сравнению с кукольными домиками, с ними самими. Задние габаритные огни машины Робинсона светились впереди, как кошачьи глаза.
– Кажется, ясно. Сейчас посмотрим, по-моему, он собирается свернуть направо и выехать на Бридж-роуд.
– Откуда ты… – Питер замолчал, увидев, что Робинсон свернул именно туда. – Куда он?
– Туда, где нет качелей на заднем дворике.
– Старый железнодорожный вокзал.
– Поздравляю, вы выиграли сигару! Или лучше сигарету. – Они оба закурили «Мальборо»; через минуту машина Робинсона свернула на парковку заброшенного вокзала. Администрация много лет пыталась продать здание – пустой каркас с деревянным полом и окошечком билетной кассы. Старые вагоны ржавели на заросших путях: они помнили их такими еще с детства.
Сидя в темной машине на Бридж-роуд, они увидели, как сначала женщина, а за ней и Робинсон вышли из «камаро». Питер испуганно взглянул на Джима, догадавшись, что тот собирается сделать. Харди дождался, пока те двое скрылись за углом старого вокзала, и открыл дверь.
– Нет, – сказал Питер.
– Отлично. Оставайся тут.
– Ну зачем?! Застукать их без штанов?
– Да они вовсе не этим собираются заниматься, идиот! Что, прямо там? На ледяном полу, в компании с крысами? У него достаточно денег, чтоб снять номер в отеле.
– Тогда зачем? – взмолился Питер.
– Вот я и хочу послушать, что она скажет. Это ведь она притащила его сюда, правильно?
Он закрыл дверь и зашагал вверх по Бридж-роуд.
Питер коснулся ручки, нажал и услышал щелчок замка. Джим Харди сошел с ума: с какой стати он должен идти за ним – искать на свою голову неприятности? И так достаточно: вломились в церковь, курили и пили там виски, а Джиму все мало, теперь он пошел еще за этими двумя.
Что такое? Земля вдруг задрожала, и совершенно из ниоткуда на него обрушился порыв ветра… В его вой диким визгом словно вплелись голоса, взметнувшиеся над вокзалом. В череп Питера будто колотила чья-то рука – изнутри.
Ночь разрасталась над ним, и ему показалось, что он теряет сознание; он смутно услышал, как впереди Джим Харди упал в снег, а потом их и старый вокзал вдруг на мгновение залило ярким светом.
Земля качалась под ногами. Он стоял у машины и смотрел на Джима: его друг сидел, снег облепил его тело, брови неоново мерцали, как циферблат часов – так снег порой сверкает в лунном свете…
Джим вскочил и побежал к вокзалу, и Питер обрел способность думать: «Вот сейчас ему точно не сойдет с рук, он не просто неистовый, он все доводит до конца…»
И тут они оба услышали крик Фредди Робинсона.
Питер присел за машину, словно ожидая выстрелов. Он слышал, как удаляются в направлении вокзала шаги Джима. Вот они внезапно затихли. Вне себя от страха, Питер осторожно выглянул из-за крыла. Спина и ноги в снегу – Джим поравнялся с углом здания.
Как бы он хотел оказаться в двухстах ярдах отсюда и наблюдать все это в подзорную трубу.
Джим прокрался еще на несколько ярдов вперед: теперь ему должна быть видна вся задняя часть вокзала: ступени, спускающиеся с той стороны платформы к рельсам; два старых вагона, утонувшие в бурьяне тупика.
Он помотал головой и увидел Джима – пригнувшись, тот бежал к машине. Джим ничего не сказал и даже не взглянул на него – распахнул дверь и вскочил внутрь. Питер тоже забрался на сиденье сразу после него. Колени ныли от стояния на снегу.
– Ну что там?
– Заткнись.
– Что ты видел?
Харди утопил педаль газа, и машина с ревом рванулась вперед. Снег покрывал куртку и джинсы Джима.
– Видел что-нибудь?
– Нет.
– Ты заметил – земля дрожала? Почему Робинсон орал?
– Не знаю. Он лежал на рельсах.
– А ее не видел?
– Нет. Она, наверное, была с той стороны.
– Ты ж видел что-то – несся как угорелый.
– В отличие от тебя, я хотя бы сходил туда!
Упрек заставил замолчать Питера, однако Харди разошелся:
– А ты, трус вонючий, сидел за машиной, как сопливая девчонка, цыпленок драный… а теперь слушай: если кто-нибудь тебя спросит, где ты был сегодня ночью, – ты играл со мной в покер, мы играли в покер у тебя дома, в подвале, всю ночь, усек? Ничего не было, понял? Мы выпили пива и просто продолжили отложенную со вчерашнего вечера партию. Лады?
– Лады, но…