Искушение

– Думаю, да. – Тут он, видимо, разом вспоминает, что произошло, и резко садится. – А ты? – Он оглядывается по сторонам. – Никто не пострадал? Что случилось?

– Тебе в голову попала кость размером с дом, и ты вырубился, – отвечает Мекай.

Джексон поражен… а еще явно пристыжен и зол на себя.

– Я вырубился? Посреди всего этого? Как я мог так поступить со всеми вами?

– Хм-м-м, ничего ты не делал. Ты просто пострадал, – говорю я ему. – Это может случиться с каждым.

– Только не со мной. Я должен вас защищать.

– Мы все должны защищать друг друга, – отзываюсь я, обводя остальных взмахом руки.

Мне кажется, что он хочет сказать что-то еще, но, в конце концов, просто качает головой, будто решив оставить все как есть. Что, вероятно, в создавшейся ситуации вполне разумно, раз уж в одной команде с шестью другими сверхъестественными существами – которые всегда могут постоять за себя.

– Дело не в том, что ты не крут, – говорю я ему без тени улыбки. – Дело в том, что мы все – крутые ребята.

– Аминь, – отвечает Иден, сидящая рядом с Мекаем.

– И это хорошо, – говорит Зевьер. – Потому что завтра нам придется заняться этим снова.

– Что? Ты это серьезно? – спрашивает Мэйси и кладет голову на поднятые колени.

– Мы так и не добыли кость? – стонет Джексон.

– Нет, не добыли, – подтверждает Зевьер. – Из-за того, что на нас посыпались кости дракона, обстановка изменилась слишком быстро.

– Черт, у меня была подходящая кость, – говорю я. – Должно быть, я выронила ее, когда упала. А может, это случилось, когда разлетелась та, первая кость. Сейчас я уже не помню. Я знаю одно: у меня была кость, а теперь ее нет.

Джексон явно смущен.

– Простите. Мы притащили вас в это опасное место, и все зря.

– Во-первых, никуда ты нас не тащил, – вступает в разговор Флинт. – Мы отправились туда по доброй воле. Так что не изводи себя. А во-вторых… – Он с лукавой усмешкой сует руку в карман и достает тонкую косточку длиной с карандаш. – Кости пальцев лап тоже считаются, да?

– Да, черт возьми, да! – Иден издает восторженный вопль. – Ты это сделал! Молодец!

– Хм-м-м, думаю, ты хотела сказать, что мы это сделали. – Флинт сует кость обратно в карман, затем помогает Джексону встать на ноги. – И еще – не пора ли нам убраться отсюда, пока мы еще живы?

Мэйси хихикает и говорит:

– Я обеими руками «за». К счастью, я уже создала, – она достает свою магическую книгу, – портал, который перенесет нас обратно в школу. Прежде чем отправиться сюда, я сделала так, чтобы мы смогли вернуться прямо в нашу комнату. Потому что, если честно, вряд ли я согласилась бы еще раз проехаться на драконе.

– Я мог бы буквально расцеловать тебя, Мэйси, – говорит Зевьер, и я вижу, что моя кузина понятия не имеет, что ей на это ответить… хотя ее лицо вдруг освещает сияющая улыбка.





Глава 87. Правильные ходы




Проснувшись, я вижу Мэйси, танцующую по комнате с наушниками в ушах. Она все еще одета в пижаму, и на открытых частях ее тела видны многочисленные порезы и синяки, полученные на Кладбище Драконов, – но выглядит она счастливой. По-настоящему счастливой, и это понятно.

Вчерашний вечер был ужасен, и я очень рада тому, что осталась жива, хотя мы обе держимся из последних сил – поскольку поспали всего-навсего около четырех часов. Но вместо того, чтобы повернуться и заснуть опять, я прошу включить динамик на телефоне и принимаюсь танцевать вместе с ней.

Мы смеемся, вихляя бедрами, радуясь тому, что мы живы… и смогли заполучить драконью кость.

Смогли заполучить драконью кость.

Значит, теперь у нас есть все четыре предмета, необходимых для того, чтобы выдворить Хадсона из моей головы. Да, нам еще нужно разобраться с Неубиваемым Зверем, но победа уже близка. Так почему бы нам не отпраздновать?

– Ну, не знаю, – вворачивает Хадсон, сидящий на моей кровати, прислонившись к стене. – Ведь кто знает, вдруг этот Неубиваемый Зверь вас убьет?

– Замолчи! – Песня подходит к концу, и я плюхаюсь на кровать рядом с ним, тяжело дыша. – Не ломай мне кайф.

– Разве я ломаю его? – Вид у него мрачный, но в голосе звучит нечто, заставляющее меня сощурить глаза.

– Ты чувствуешь себя счастливым, – говорю я.

– Что-что? Что ты сказала? – Его тон сразу же меняется, и в нем снова звучит привычный сарказм.


– Ты счастлив. В кои-то веки. – Меня охватывает удивление.

Он фыркает, но ничего не добавляет – стало быть, я права. Я улыбаюсь до ушей. Счастливый Хадсон – это хорошо, определенно хорошо.

– Вчера вечером Зевьер долго держал меня за руку, – говорит Мэйси, глядя с улыбкой на потолок, на который она пристально смотрит последние пару минут.

– Что? – Я выпрямляюсь. – Когда?

– На обратном пути.

– Как же я это пропустила? Я же была там.

– Ты вошла в портал первой вместе с Джексоном и Флинтом. А мы с Зевьером шли последними и… – Перед тем как прыгнуть, он сказал, что мне надо поостеречься, и протянул меня за руку. А потом просто не отпускал ее.

– Правда? Это хорошо. Если он тебе нравится.

– Да, он мне нравится. – Она переворачивается на кровати и прижимает подушку к груди. – Когда я думаю о нем, у меня замирает сердце. И не потому, что он популярен, а потому, что он такой, какой есть.

– О Мэйси, это классно. Именно такие чувства вызывает у меня Джексон.

– В самом деле?

– Да. Мне важно не то, что он крутой вампир, а только то, что он Джексон.

– Ты определенно умеешь портить настроение, не так ли? – бросает Хадсон, сидящий на моем комоде. – По-моему, после всех этих сладких речей мне может понадобиться инсулин.

– Выкуси, – отвечаю я, закатив глаза, и Мэйси ухмыляется.

– Если ты будешь это повторять, я приму твое предложение, – говорит он.

– Об этом я начну беспокоиться только после того, как у тебя появятся зубы.

– А может, я позаимствую твои. – В его глазах пляшут смешинки, которые он даже не пытается скрыть. – Похоже, у тебя крепкие зубы.

– Да, не жалуюсь. – Я щелкаю зубами. – Может, у горгулий не такие крутые клыки, как у тебя, но и они справляются с делом. Тебе надо об этом помнить.

– О тебе я помню все, – говорит он, и в его голосе и лице сквозит нечто такое, что заставляет меня спросить… не знаю, что именно. Но мне определенно хочется задать ему какой-то вопрос.

– Ну, все. – Мэйси тяжело вздыхает, и внезапное напряжение между мной и Хадсоном рассеивается. – Через полчаса начнется урок, так что пора наводить красоту.

Я улыбаюсь, чувствуя себя расслабленной и счастливой впервые за последние дни. Но потом Мэйси высовывается из двери ванной и говорит:

– Не забудь, что сегодня у нас собрание.

– Какое собрание? – спрашиваю я, глядя на свои форменные черную юбку и фиолетовый топ.

– То, на котором нам вручат кровяной камень, глупая. Король вампиров хочет сделать это с помпой.

И от моего хорошего настроения не остается и следа. Как и от хорошего настроения Хадсона. Это видно, поскольку он ругается на чем свет стоит, используя исключительно британские словечки.





Глава 88. Подсознательно твоя




Несколько часов спустя я иду на урок изобразительного искусства, и меня переполняет энтузиазм. Мне не терпится закончить картину, которую я начала писать вскоре после возвращения. Я по-прежнему понятия не имею, что это будет, но холст зовет меня. К тому же мне нужно завершить работу, чтобы сдать внутрисеместровый экзамен.

Прежде чем начать, я делаю то же, что и всегда, то есть раскладываю кисти – маленькие и тонкие ближе, а большие дальше. И расставляю краски. А затем начинаю писать.

По крайней мере, теперь я представляю себе, что хочу изобразить. Раньше мне хотелось только одного: правильно подобрать цвета фона. Но сегодня… сегодня я вижу образ. Не знаю, откуда он взялся, где я видела его прежде – и относится ли он к тем четырем месяцам, которых я не помню, но теперь он обрел четкость. Так что ответы на все эти вопросы мне пока не нужны. Потому что сейчас я могу просто изобразить то, что вижу.

И я смешиваю цвета, оттенок за оттенком, пока все вариации синего, серого, черного и белого не оказываются на холсте. Я тщательно, слой за слоем переношу на него их все, так что один тон плавно переходит в другой.

Я работаю и после того, как урок подходит к концу – час за часом, пока у меня не начинают болеть плечи и руки. Но я не останавливаюсь, пока образ из моего воображения мало-помалу не оживает на холсте.

Хадсон просыпается от дневного сна в самый разгар работы, и я ожидаю, что он опять начнет спорить со мной насчет нужного оттенка черного, но он не спорит. Вместо этого он поглядывает на меня своими загадочными глазами… с выражением странной нежности на лице.

Наконец, завершив работу и убедившись, что мне удалось полностью перенести свою затею на холст, я откладываю кисти и с облегчением опускаю руки.

Я потягиваюсь, чтобы избавиться от спазмов в мышцах, затем закрываю глаза, чтобы дать передышку утомившемуся мозгу. А когда открываю их, обнаруживаю, что Хадсон пристально смотрит прямо на меня.