Искушение

– Дело в том, что он выучил новый трюк. Теперь он разговаривает со мной.

Мэйси смотрит на меня так, будто не может уложить это в голове.

– Он…

– Он разговаривает со мной. – Я закатываю глаза. – Непрерывно.

– Что-о? Он разговаривает с тобой? – спрашивает Мэйси, и, когда я киваю, продолжает: – А что он говорит сейчас?

– Сейчас он спит, но когда проснется, ему наверняка будет, что сказать.

– О чем?

– Да о чем угодно. Обо всем. Он любит высказывать свое мнение. Не говоря уже о том, что у него мания величия.

Мэйси смеется.

– Это можно сказать о любом вампире. От скромности они не умрут.

Я думаю о Джексоне, Лии, а также о Мекае и прочих членах Ордена. Наверное, Мэйси права.

– Ну-ууу… – Мэйси делает паузу, как будто ей не хочется задавать следующий вопрос, но кто-то должен его задать. – И как же ты справляешься, имея в голове такого гнусного типа, как он? Ты в порядке? То есть я знаю, ты сказала, что теперь он ничего не может сделать, но ведь…

Честно говоря, сейчас у меня нет сил, чтобы спускаться в эту кроличью нору, и, возможно, их не будет уже никогда. После гибели родителей мать Хезер сказала мне, что это нормально – не сосредоточиваться на боли, не говорить о своей психологической травме, пока ты не будешь готова. Это я и планирую делать теперь.

Речь идет об утрате контроля над собой, о присутствии в моей голове кого-то еще… не говоря уже о том, что этот кто-то убийца… Нет, я еще не готова об этом думать. И вместо этого я намерена стать лучшей версией рыбки Дори[13] и просто плыть вперед. А также – в данном случае – лгать.

– Это муторно, но ситуация под контролем.

– И что же ты будешь делать?

– Если не считать плача и поедания горы мороженого? – небрежно спрашиваю я.

– Двух гор, но да. Если не считать этого.

Я рассказываю ей про магический ритуал и пять предметов, которые нам надо раздобыть, чтобы сделать Хадсона обыкновенным человеком.

– Поэтому Хадсон и заставил тебя взять атаме? – изумленно спрашивает Мэйси. – Он тоже хочет выбраться наружу?

– Он говорит, что да. Хотя он хочет, чтобы мы использовали только четыре магических предмета. Ему отнюдь не улыбается стать обыкновенным человеком.

На лице Мэйси отражается беспокойство.

– Мы не можем выпустить его на волю, если он сохранит свою магическую силу. Но ты же и сама это понимаешь, да?

– Поверь мне, понимаю. Не знаю, как долго я еще смогу терпеть его присутствие в моей голове.

– Могу себе представить. – Она садится на мою кровать и обнимает меня за плечи. – Но ты не переживай. Мы уже завтра начнем думать над тем, как нам раздобыть остальные три предмета. И, думаю, нам надо будет привлечь к этому делу Флинта. У него наверняка будут какие-то мысли о том, как добыть кость дракона.

– Я не… Ты не… – Я осекаюсь, не зная, как выразить все, что я чувствую сейчас.

– О чем ты? – спрашивает она.

– Ты не обязана это делать. Я хочу сказать, что поиски, по меньшей мере, двух магических предметов будут по-настоящему опасными, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

– Ты шутишь? – Мэйси очень возмущена – такой я ее еще не видела. – Неужели ты и впрямь считаешь, что я позволю тебе делать это в одиночку?

– Я буду не одна. Со мной будет Джексон…

– Одного Джексона будет недостаточно. Да, он невероятно силен и все такое. – Она машет руками. – Но даже он не сможет победить Неубиваемого Зверя – даже вместе с тобой. Недаром его называют неубиваемым. Я слышала истории о нем еще в детстве. По правде говоря, я не думала, что он существует, мне казалось, что это, скорее, одно из тех чудовищ, которыми родители пугают детей, чтобы те не отходили далеко от дома. Но, раз он все-таки существует, я должна помочь тебе одолеть его.

– Мэйси. – Мне столько всего хочется сказать, но я не знаю, как облечь это в слова. Не могу привести мысли в порядок и никак не могу выдавить что-то из горла, которое сжалось от подступивших слез. И наконец выговариваю одно:

– Спасибо.

Она ухмыляется.

– Обращайся.

Затем взбивает мою подушку.

– Давай отдохнем. Похоже, завтра будет тяжелый день.

Да уж. Мои глаза закрываются, едва голова касается подушки, и, клянусь, перед тем как заснуть, я слышу, как Хадсон говорит:


– Приятных снов, Грейс.





Глава 38. Возьми меня под свое драконье крыло




– Привет, Новенькая! Подожди!

Я отхожу к стене коридора и жду.

– Сейчас уже март. Когда же ты наконец перестанешь называть меня так? – спрашиваю я Флинта, когда он догоняет меня.

– Никогда, – отвечает он со своей обычной широкой улыбкой. – У меня есть для тебя подарок.

Он машет над головой пачкой печенья, но я легко подпрыгиваю и выхватываю ее. Сегодня я проспала завтрак, и теперь мне так хочется есть, что я едва не глажу знакомую обертку из серебряной фольги и не шепчу: «Ах ты моя прелесть».

Мы проходим через толпу учеников, теснящихся в коридоре, по пути на урок истории ведовства. Я быстро разрываю обертку, откусываю огромный кусок печенья и довольно вздыхаю. Вишневое. Он хорошо меня знает.

– Стало быть… злой брат Джексона оказался в твоей голове? – настороженно спрашивает Флинт. Должно быть, он видит вопрос, написанный на моем лице, поскольку быстро добавляет: – Мне сказала Мэйси.

Я оглядываюсь по сторонам и отмечаю каждого, кто – как всегда – пялится на меня. Может, Мэйси рассказала всей школе? Вообще-то остальные ученики пялятся на меня с самого моего приезда в Кэтмир, так что нелегко сказать, в том ли дело, что я оказалась горгульей, или в том, что во мне еще и живет вампир-психопат. Как бы то ни было, на мою грудь сейчас словно давит тяжкий груз, из-за которого мне трудно дышать.

– Ну-ну, – говорит Флинт и кладет сильную руку мне на спину. – Я не хотел тебя расстраивать. Мэйси рассказала мне об этом по секрету, клянусь.

Я вдруг вспоминаю то, что Мэйси рассказала мне несколько месяцев назад – что брат Флинта был в числе прочих убит в схватке Джексона и Хадсона, которая происходила в прошлом году, – и чувствую себя полной дурой. Должно быть, возвращение Хадсона пугает его не меньше, чем меня саму, и Мэйси решила, что должна его предупредить, чтобы дать ему возможность это обдумать.

– Ничего страшного, – говорю я, когда мы входим в класс и садимся за свои столы. – Он больше никому не сможет причинить вреда.

– Ты в этом уверена? – спрашивает Флинт, и в голосе его звучит такое напряжение, какого раньше я не слышала у него, даже когда он пытался остановить Лию. – Ты не знаешь его, Грейс. Ты не можешь делать таких выводов о таком гнусном и могучем вампире, как Хадсон Вега.

Он старается говорить тихо, но, видимо, все-таки недостаточно тихо, поскольку несколько учеников поворачиваются и смотрят на нас с тревогой, когда Флинт упоминает имя Хадсона.

– Гнусного и могучего, да? – Хадсон входит в класс и плюхается на свободный стул с другой стороны от Флинта, затем потягивается. – Мне нравится, как это звучит.

«Еще бы, – думаю я. – Это говорит о тебе все, что мне надо знать».

Зря ты так думаешь, – бросает он, поводя плечами. – Сколько я спал? Чувствую я себя превосходно.

Я вскидываю одну бровь.

– А я нет – твой храп не давал мне спать полночи.

Чушь! Я не храплю. – Он говорит это с таким негодованием, что я не могу не рассмеяться.

Ага, как же.

– Грейс, в чем дело? – шепчет Флинт, когда вперед выходит доктор Веракрус, стуча пятидюймовыми каблуками. – Ты смотришь на пустой стул.

– О, извини. Я… отвлеклась.

На лице Флинта отражаются еще большая растерянность и некоторое раздражение.

– Что же тебя отвлекло?

Я вздыхаю и решаю просто сказать ему правду.

– Меня отвлек Хадсон. Он сидит рядом с тобой.

– Он сидит где? – Флинт вскакивает со своего места… к моей досаде и к немалому веселью остальных. – Я его не вижу.

– Конечно, не видишь. Да сядь же ты, – шиплю я. Когда он не сдвигается с места, я хватаю его за руку и тяну вниз. – Ничего страшного, – повторяю я. – Это просто мысленная проекция его призрака, который сейчас обитает у меня в голове.

Хадсон перебивает меня:

– Никакой я не призрак.

Я игнорирую его и продолжаю смотреть на Флинта, который со скепсисом на лице садится за свой стол, затем подается ко мне и шепчет:

– Как это – ничего страшного? Ведь он засел в твоей голове.