Искушение

– Не хочу тебя расстраивать, Грейс, но это не наша комната.

– А чья? – спрашиваю я, оглядываясь по сторонам. И тут меня захлестывает паника, потому что я вижу, что Мэйси права. Это не наша комната. И не комната Джексона. И вообще не спальня, если только тот, кто обставил это помещение, не фанат «Scary Dungeons» от «‘R’ Us»[5].

– Где мы находимся? – спрашиваю я, вновь обретая дар речи.

Прежде чем Джексон или мои родные успевают что-то сказать, в разговор вступает Амка. Опустившись на корточки рядом со мной, – и тут до меня впервые доходит, что я сижу на полу, – она говорит:

– А ты как думаешь?

– Я не знаю. – Я опять оглядываюсь по сторонам, надеясь понять, где же я очутилась. Во мне нарастает возбуждение, потому что я не только не знаю, где я, но и понятия не имею, как я сюда попала.

Как же мне все это надоело.

Последнее, что я помню, – это как я уселась в библиотеке, чтобы начать работу, с газировкой и пакетом «M&M’s». А после этого… ничего. Провал. Опять.

– Кто-то пострадал? – спрашиваю я, охваченная паникой. – Я сделала это опять? Я на кого-то напала?

– Нет, Грейс. Все хорошо. – Амка кладет руку мне на плечо, пытаясь успокоить меня, но у нее ничего не выходит. Это только пугает меня еще больше, как и ее негромкий голос и успокаивающий тон.

– Не надо. Не успокаивай меня. – Я отшатываюсь от нее, вскакиваю на ноги и поворачиваюсь к Джексону. – Прошу – не лгите мне. Я кого-то поранила? Я…

– Нет! – Джексон говорит это куда более горячо и категорично и не отрывая своих глаз от моих. – Ты никому ничего не сделала, честное слово. Сейчас мы беспокоимся только о тебе.

– Почему? Что произошло? – Я верю Джексону, правда, верю, но память о том, как я проснулась сегодня утром, залитая кровью, все еще так свежа, что я не могу не опустить взгляд на мои руки и одежду, чтобы убедиться, что все в порядке. Просто на всякий случай.

Слава богу, крови нет. Но рукав моего блейзера разорван в клочья. Почему?

Теперь я куда лучше понимаю их тревогу. Они беспокоятся не о том, что я кого-то поранила – на сей раз они опасаются, что поранилась я сама.

Я подавляю страх, который взрывается внутри меня, как граната, и пытаюсь глубоко дышать. Я должна с этим разобраться. Хватит с меня и того, что я уже потеряла четыре месяца своей жизни непонятно на что. Нет уж, я не смирюсь с тем, что все это последовало за мной и сюда. Не допущу, чтобы это стало нормой.

– Где я? – повторяю я вопрос, потому что совершенно точно никогда прежде не бывала в комнате с хрустальным шаром – ни в Кэтмире, ни где бы то ни было еще. И определенно никогда не видела подобной коллекции свечей, ей позавидовали бы «Bath & Body Works»[6] – если бы «Bath & Body Works» занимались продажей резных ритуальных свечей и имели в своем распоряжении столько благовоний, что они могли бы покрыть всю территорию Аляски.

– Ты в заклинательной башне, – отвечает Мэйси.

– В заклинательной башне? – А я и не подозревала, что существует такое место.

– Она находится в противоположном от моей башни конце замка, – добавляет Джексон, похоже, пытаясь помочь мне сориентироваться.

– А, понятно. Меньшая из башен на стороне, где расположены бельведеры. – Я запускаю дрожащую руку в кудри. – Я всегда думала, что в этой башне живет какой-то ученик.

– Нет. – Мэйси смотрит на меня с улыбкой, но глаза ее не улыбаются. – Целая башня тут есть только у твоего бойфренда. А здешняя принадлежит всем ведьмам и ведьмакам.

А, ну да, ведьмам и ведьмакам. Это что, должно меня успокоить? Ну уж нет, дудки – тем более что я только что поняла, что нахожусь в самом центре громадной пентаграммы.

И не просто пентаграммы, а такой, которая вписана в огромный магический круг.

О черт, нет. После того, что творила Лия, мне никогда не захочется быть объектом чьих-то чар. Никогда.

Я делаю несколько больших шагов назад – не потому, что мне хочется отойти от Джексона, или Мэйси, или от остальных, а потому, что мне надо убраться из этого чертова магического круга. Сейчас же.

Можете назвать это чрезмерной осторожностью, можете назвать это посттравматическим стрессовым расстройством, можете назвать это как угодно – мне все равно. Я больше ни секунды не проведу внутри магического круга в окружении красных и черных свечей.

Благодарю покорно.

Остальные следуют за мной – а куда им деваться? Каждый из них делает один шаг вперед на каждый мой шаг назад. На лицах моего дяди и Амки написана тревога, на лице Мэйси – любопытство, а Джексон… На лице Джексона играет невеселая улыбка, говорящая мне о том, что он понимает, что именно так пугает меня. Но он тут единственный, кто был со мной в том подземелье.

И если вспомнить, что в тот день случилось с ним самим, удивительно, что он не бежит отсюда сломя голову. Видит бог, сейчас мне хочется сделать именно это.

– Грейс? Куда это ты? – спрашивает Мэйси.

– Я хочу выйти из… э-ээ… – Я с досадой замолкаю, осознав, что все еще нахожусь внутри этого чертова круга. – Какого размера эта штука?

– Круг занимает большую часть зала, – растерянно отвечает дядя Финн. – У нас тут много ведьм и ведьмаков, которым бывает необходимо поместиться внутри. А что?

До Мэйси, похоже, наконец-то доходит, что к чему.

– О, Грейс, сейчас здесь не проходит никаких ритуалов. И тебе ничто не может причинить вред. К тому же в этой башне мы вершим такое волшебство, которое никому не наносит урон. Тут нечего бояться.

– Разумеется. Я это понимаю. Я просто хочу… – Я большим пальцем тыкаю назад через плечо.

– Тебе станет легче, если мы уйдем отсюда? – осведомляется Амка.


Я смотрю на нее, испытывая облегчение.

– Еще как.

– Тогда пошли, – сразу же соглашается дядя Финн и жестом призывает всех выйти. – Тебе все равно надо пройти в библиотеку, чтобы увидеть кое-что.

– В библиотеку? – Ничего не понимаю. – Ты имеешь в виду книги по горгульям, которые для меня приготовила Амка? Я их уже видела и собираюсь их изучить.

– Нет, я толкую о другом. Мы поговорим об этом, когда доберемся туда.

Это звучит зловеще. Я хочу расспросить дядю Финна, но вид у него слишком уж мрачный, и мне становится страшно.

До приезда в Кэтмир я не могла себе представить, что мне может быть страшно войти в библиотеку. Впрочем, до приезда в Кэтмир я много чего не могла себе представить.





Глава 25. Провал за провалом




Как только мы выходим из заклинательного зала, Джексон останавливает меня, положив руку на мое запястье.

– В чем дело? – спрашиваю я, желая потратить как можно больше времени на путь в библиотеку, которая начинает вызывать у меня все больший и больший страх. – Тебе что-то нужно?

– Нет, не мне, а тебе.

Я жду разъяснений, но их нет. Он только склоняет голову набок – и прислушивается, как будто чего-то ждет. Минуту спустя передо мной уже стоит Мекай с большой черной курткой в руках – курткой Джексона.

Ухмыльнувшись и отвесив поклон, он протягивает куртку мне так церемонно, будто я королева.

– Возьми, моя госпожа.

И впервые после того, как я очнулась внутри огромного магического круга, мне начинает казаться, что все еще может закончиться хорошо. В том, как Мекай ведет себя со мной, нет ничего странного. Он улыбается мне, как делает всегда. И я не могу не улыбнуться в ответ.

Я приседаю в реверансе и забираю куртку из его рук.

– Благодарю тебя, мой вассал.

– Потом вы расскажете мне все детали, но сейчас мне надо на урок. Пока, Грейс! – И он исчезает. Наверное, я никогда не привыкну к тому, как быстро могут передвигаться вампиры.

– Тебе вовсе необязательно было просить Мекая делать это. – Я снимаю свой порванный блейзер и надеваю куртку Джексона, вдыхая его запах.

– Я знаю. – Он не сводит с меня глаз. – Но мне нравится заботиться о тебе.

У меня щемит сердце от этих слов и этого его взгляда. Хоть бы знать, как ответить на его заботу. Большая часть меня хочет прислониться к нему и поцеловать его в губы, но я также знаю, что моя горгулья не позволит мне это сделать, во всяком случае, пока – что чертовски раздражает.

Почему она позволила мне поцеловать его в тот первый раз, когда я только что вернулась, но затем делала так, чтобы я больше не подпускала его к себе? Это напрягает меня, и я могу себе представить, как это напрягает Джексона, хотя он ничего и не говорит. И, в конце концов, я делаю то единственное, что могу сделать, – смотрю ему в глаза, надеясь, что по моим глазам он поймет, как много значит для меня его забота.

– Пойдем, – говорит он наконец, и его голос звучит сипло, чего прежде за ним не водилось. Он протягивает мне руку.

Я беру ее, и мы начинаем вместе спускаться по винтовой лестнице.

– Тебе известно, что дядя Финн хочет показать мне в библиотеке? – спрашиваю я, когда мы спускаемся на нужный этаж.

– Нет. – Он качает головой. – Мэйси прислала мне отчаянное сообщение, в котором написала, что ты пропала, и мы – я, мои ребята, она и Финн – начали тебя искать. А потом они написали мне, что нашли тебя в этой башне. Больше я ничего не знаю.

– Ничего не понимаю, – говорю я, когда мы входим в коридор, в который выходит дверь библиотеки, и по спине у меня начинают бегать мурашки. – Я пришла в библиотеку, чтобы почитать о горгульях, около полудня, но я не помню, чтобы я что-то читала. Не помню вообще ничего после того, как села, чтобы начать работу.

– Сейчас пять часов вечера, Грейс.

– Но я была в библиотеке. А Амка знает, когда я ушла?

– Можно предположить, что да, но точно я не знаю. Она позвонила твоему дяде и Мэйси, но не мне. – Тон у него недовольный.

Похоже, по его мнению, его должны извещать обо всем, что имеет отношение ко мне. Что раздражает меня, ведь он мне не хозяин. Но тут я представляю себе, каково бы мне было, если бы что-то случилось с ним… Да, мне бы тоже хотелось, чтобы меня извещали.

Он открывает передо мной дверь библиотеки, мы заходим, и я вижу перед собой открытую стеклянную витрину. Похоже, что-то из того, что было выставлено в ней на лиловом бархате, исчезло.

– Ты хотел показать мне это? – спрашиваю я моего дядю. – Я не знаю, что тут произошло. Когда я была здесь, к этой витрине никто не подходил.

Если бы кто-то попытался похитить что-то из-под стекла, когда я была тут, я бы это заметила. Как и Амка. Ведь витрина стоит наискосок от меня и прямо перед столом библиотекаря.