Искупление кровью
Часть 66 из 180 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Камера 119 — 19:00
Эмманюэль наконец дописала письмо сыну. День за днем она рвала один листок за другим. Искала слова. Марианна, устроившись под окном, все еще тихо плакала. Мадам Фантом незаметно присела рядом. Положила руку на колено.
— Не надо терять надежды, Марианна…
— Какая надежда! У меня… У меня нет будущего!
— Не знаю, как объяснить тебе, но… Я чувствую, что ты не проведешь здесь всю жизнь.
— Хватит молоть чепуху! Еще как проведу и подохну здесь!
— Ты должна снова стать сильной, Марианна. Должна сражаться, как ты всегда это делала.
— Нет… Я больше не могу… Выдохлась…
Скрежет ключа в замке прервал ее жалобы. Арестантка, разносившая пищу, поставила два подноса с ужином на стол и удалилась, не сказав ни слова. Следом вошла Жюстина:
— Марианна, у меня для тебя хорошая новость! Я спускалась в приемную сверить списки… У тебя скоро свидание: в следующую среду, двадцать девятого.
Марианне не удалось скрыть радость. Ее осунувшееся лицо внезапно осветилось улыбкой, будто разжались мощные тиски, сковывавшие ей челюсть. Надежда возрождалась.
— Вы дежурите сегодня ночью? — спросила Эмманюэль.
— Нет, Соланж.
— А… Вы могли бы забрать мое письмо?
— Конечно. До завтра, девочки.
— Доброй ночи, Жюстина! — отозвалась Марианна с благодарной улыбкой. — Спасибо тебе!
Жюстина закрыла дверь, и Марианна подпрыгнула с ликующим воплем. Эмманюэль глядела на нее с нежностью. Может быть, немного завидовала.
— Так-то лучше! — заметила она.
— Еще бы! — ответила Марианна, целуя ее в лоб.
— Вот и славно! Мне было больно видеть тебя такой.
Эмманюэль вытянулась на койке, а Марианна набросилась на ужин. С несоразмерным аппетитом.
— Ты не будешь ужинать?
— Нет, не хочется есть… Спать хочется.
— Спокойной ночи, Эмма!
— Спокойной ночи, Марианна. И спасибо тебе…
— Спасибо? Но за что?
— За то, что ты рядом. За помощь и все такое…
— Прекрати эту чушь! И спи спокойно…
Марианна прикончила десерт, закурила. Мечты опять теснились в голове, брали с места в карьер. Сумасшедшим аллюром к будущему. Ведь теперь это будущее у нее было.
Час за часом она сидела в полумраке. Опять плакала. От радости на этот раз. Маркиза совершила обход, включила свет в камере. Марианна послала ей торжествующую улыбку. Глазок с грохотом закрылся. Тогда она взяла шприц и дозу, которые Даниэль оставил вчера. Укол вдобавок к ночным миражам…
После укола она с наслаждением укрылась под простынями. Три бессонные ночи: нужно наверстать упущенное. Хотя ей не хватает мужчины. И будет долго не хватать, так или иначе. Но она предпочтет свободу.
Трип получился головокружительный. Птицей взмыла высоко в небо.
Потом быстро провалилась в глубокий сон.
Камера 119 — 4:00
Марианна резко проснулась. Какой-то глухой звук вырвал ее из сна. Может быть, Маркиза начала второй обход. Но в камере царила полная темнота и такая же тишина. Марианна снова закрыла глаза. В изнеможении. Готовая предаться счастливым снам.
Но внезапно в этой почти что коме что-то ей показалось неестественным. Именно то, что тихо. Слишком тихо.
Она прислушалась. Не слыхать ничего. Даже дыхания мадам Фантом. Еще пьяная со сна, привстала. Вслушалась снова. Свет в умывальной не горел.
— Эмма?
Марианна встала, немного пошатываясь. Героин все еще отбрасывал свою гигантскую тень. Она кое-как взобралась на лесенку, ощупью поискала спящую. Нашла лишь пустой и холодный матрас.
Сердце бешено заколотилось. Она мигом протрезвела.
— Эмма?
Зов снова канул в пустоту. Она бросилась к выключателю, обо что-то споткнулась. Со всего размаха врезалась лбом в бронированную дверь.
— Вот черт! — выругалась она.
Быстро встала, нажала на кнопку. Кровь застыла у нее в жилах. Она запнулась об Эмманюэль. Та лежала на полу, навзничь. Марианна упала на колени возле подруги:
— Эмма? Какого черта ты тут делаешь?
— Марианна…
— Эмма! Что с тобой? Ты ушиблась? Тебе нехорошо?
Мадам Фантом лежала с закрытыми глазами. Только губы едва шевелились.
— Мне… стало… страшно… Хотела позвать…
— Но что с тобой стряслось?
Ее веки наконец поднялись, на долю секунды. Открывая полный ужаса взгляд. Ее правая рука медленно поднялась к лицу Марианны, коснулась щеки и вновь тяжело упала на иссохшую грудь.
— Все обойдется! — заверила Марианна. — Я позову на помощь, придет врач… О’кей?
Но мадам Фантом не реагировала. Будто заснула. Марианна с силой встряхнула ее.
— Эмма? Ты меня слышишь? Эмма?
Трясла ее снова и снова. Потом опустила на пол. Пощупала пульс, порадовалась, что сердце бьется. Поглядела на свой новый будильник, бросилась в умывальную, налила воды в стакан и плеснула в лицо сокамернице:
— Давай же, черт! Просыпайся!
Тут она заметила выложенные на стол упаковки из-под таблеток. Все пустые.
— Нет, неправда! Эмма!
Марианна силком подняла ее, прислонила к стене. Нужно разбудить ее, заставить ходить. Заставить жить. Марианна дала ей пощечину, снова встряхнула. Сжимала в объятиях безжизненное тело.
— Черт, черт, черт! Неужели ты сделала это? — чуть не рыдала она.
Положила спящую на пол, бросилась к двери, забарабанила кулаками по бронированному металлу.
— На помощь! Надзиратель!
Каждая минута на счету. Марианна кричала во всю силу легких, лупила кулаками по двери. Даже забыла о сломанном пальце. Лупила изо всех сил. Звала во весь голос. Вот уже десять минут.
— Надзиратель, на помощь!
И внезапно ее крики получили отклик. За каждой дверью заключенные начали стучать. Гремело по всему этажу. Этот причудливый концерт ударных можно было услышать даже снаружи, в цивилизованном мире.
В сто девятнадцатой Марианна надрывала голосовые связки:
— Надзиратель, на помощь! Самоубийство! САМОУБИЙСТВО!
Через четверть часа голос у нее сел. Иссяк помаленьку, словно родник в пустыне. Она расплакалась. Все еще колотила в дверь. Пыталась вопить.
Двадцать минут.
— Надзиратель! На помощь! Самоубийство!
Она взглядом молила Эмманюэль. Держись! Умоляла и своего злейшего врага:
— Соланж! На помощь! Открой дверь, прошу тебя!
Но только другие заключенные отвечали ей. Слово гремело в ночи, передавалось десятками мощно звучавших голосов.