Искупление кровью
Часть 168 из 180 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он закрыл за собой дверь.
На ключ.
Пятница, 22 июля, — 13:55
Придя несколько раньше назначенного срока, Фрэнк расположился на скамейке под сенью дерева каркас[18]. Проследил глазами за молодой женщиной, которая вела за руку ребенка. Мальчика, немного задумчивого.
Фрэнк снова посмотрел на часы. Нервничал. Артериальное давление подскочило. Хотя с чего бы? Он просто надеялся, что Эрманн поменяет пункт назначения для Марианны.
Силуэт советника нарисовался наконец в другом конце парка. Фрэнк поднялся ему навстречу, заставив себя слегка улыбнуться.
Несмотря на ночи, полные жгучей обиды. Несмотря на чувство, весьма напоминающее отвращение. А то и ненависть.
— Добрый день, Фрэнк. Как вы поживаете?
— Хорошо, месье, благодарю вас.
Тон такой же, как обычно. Почтительный, вежливый, любезный. То же рукопожатие от чистого сердца, крепкое. Вот только чиновник исподтишка вытер ладонь о брюки. Советник тотчас же принялся ходить. Не терпел неподвижности. Всегда в движении. Вот только сейчас он молчал. Будто что-то стояло ему поперек горла.
Тогда Фрэнк взял инициативу на себя:
— Сожалею, что пришлось поменять пункт назначения, но Марианна отказывается лететь в Южную Америку. Может быть, у вас возникли проблемы, но…
— Никаких проблем, Фрэнк.
Комиссар почувствовал облегчение.
— У меня не возникло никаких проблем, — повторил Эрманн. — Потому что Марианна де Гревиль никуда не полетит.
Фрэнк застыл на месте. Советнику, который ушел вперед, пришлось вернуться.
— Господин министр дал на этот счет четкие указания.
— Я не понимаю, месье. Что вы хотите сказать?
— Послушайте, Фрэнк… Министр передумал. Он… Он не хочет рисковать. Он не решается отпустить подобного монстра на волю.
Фрэнк смотрел на него, весь похолодев. Вдруг понял, что подсознательно всегда этого ждал.
— Он хочет, чтобы вы ликвидировали девушку.
— Ее зовут Марианна, месье.
Эрманн отвел взгляд, чтобы на несколько мгновений уйти из-под власти зеленых глаз.
— Полагаю, вы хотите, чтобы ее прикончили среди бела дня? — вдруг спросил комиссар.
Советник повернулся к нему. Приятно удивленный.
— Именно так! Эта девушка представляет опасность, общество по праву ждет от полиции защиты… Вы привезете ее на вокзал и выполните вашу работу полицейского.
— И стану героем! — продолжил Фрэнк с яростным оскалом. — А рейтинг господина министра подскочит до небес!
Эрманн тоже улыбнулся. Немного смущенный тем, что Фрэнк дошел до такого цинизма. Даже превзошел его самого. Учителя — ученик…
— Вижу, вы быстро схватываете, Фрэнк! Из вас получился бы превосходный политик! Представьте себе, был момент, когда я испугался, что…
— Нет, месье. Из меня бы не получился хороший политик… Потому что я привык держать слово. В отличие от вас.
Эрманн проглотил оскорбление, не моргнув глазом. Слова скользнули по нему, как капля воды по пластику, не проникая внутрь.
— Я не стану ее убивать, месье.
— Вы должны, Фрэнк!.. Поймите нас правильно… Эта девушка представляет опасность как для Дюмена, так и для мирных обывателей. Ее нельзя отпускать на свободу. Это было бы… преступно.
Преступно. Именно это слово приходило Фрэнку на ум. Он обнажил оружие. Готовый к сражению.
— Девушка чуть не умерла, чтобы достать эти досье и кассету. Получила две пули, сутки была без сознания. Мои люди и я сделали все, чтобы ее спасти… И не для того, чтобы потом убить! Она выполнила свою часть договора. И теперь имеет право на вознаграждение.
— Понимаю ваши чувства, Фрэнк… Но я тщетно силился убедить министра, он стоит на своем. И, говоря откровенно, я думаю, что он прав.
— Я не стану убивать ее, месье. Настаивать бесполезно.
Советник вздохнул. Завел руки за спину.
— У вас нет выбора, Фрэнк. Вы по уши увязли в этой истории, сами понимаете… Вы не можете противостоять Дюмену. Из-за какой-то девчонки… Ведь она — убийца. Помешанная.
— Это молодая женщина, ей двадцать один год. Она рисковала жизнью, чтобы прикрыть министра. Проявила незаурядную отвагу.
— Фрэнк, образумьтесь, прошу вас! До сих пор вы были безупречны. Не стоит все портить из-за нее… Вы к ней привязаны, не так ли?
— Я ни к кому не привязан, месье. Но я держу свое слово и думал, что для вас это тоже имеет значение. По-видимому, я ошибался.
Эрманн ощутил удар. Новое оскорбление. Но не это его огорчало. А упорный отказ. Напрасная трата времени и энергии.
— Эта девушка должна умереть, Фрэнк. Приказ министра. Вы понимаете меня?
— Я вас понимаю. Но отказываюсь совершать это преступление.
Эрманн чуть заметно вздрогнул. От слова «преступление» наверняка. Сделал несколько шагов по кругу, словно беря в осаду своего нового врага.
— Фрэнк… Прошу вас, рассудите здраво. Вы уже не можете отступить. Отпустив эту девушку, вы совершите серьезную ошибку, поверьте…
— Вы мне угрожаете?
— Нет… Просто хочу вас вразумить.
Он остановился, взглянул в лицо комиссару.
— Забудьте ваши сраные угрызения!
Он давал слабину. Употреблял слова, для него нехарактерные. Терял почву под ногами.
— Угрызения? Вам знакомо такое слово, месье? Я как раз думаю, что угрызения не слишком вас беспокоят…
— А вас? Напоминаю, что вы подготовили два убийства, Фрэнк. Третье совершили сами… Хладнокровно застрелили молодую женщину.
Боль в груди. Кларисса перед ним на коленях. Мольбы, его преследующие во время бессонниц. Или в кошмарных снах.
— По вашему приказу! Я застрелил ее по вашему приказу! — напомнил он, свирепея.
— По моему приказу? Не знаю, о чем вы говорите, месье комиссар…
Фрэнк сжал кулаки. Несмотря на жару, изумруды оледенели.
— Повторяю, у вас нет выбора.
— Выбор есть всегда, месье.
— Нет, не всегда. Не заставляйте нас… использовать другие средства убеждения, если вы понимаете, о чем я…
— Нет, не понимаю. Поясните вашу мысль, господин советник.
Фрэнк произнес «господин советник» так, будто хотел выкрикнуть ему прямо в лицо: «грязная тварь!» Эрманн тем не менее сохранял относительное спокойствие.
— Не думайте, будто я это делаю с легким сердцем. Я просто передаю вам приказ министра. И вы должны подчиниться ему.
Мозг Фрэнка лихорадочно работал, совершал болезненные открытия. Они не обнаружили своих намерений на прошлой неделе, поскольку надеялись, что Марианна умрет от ран. Шайка негодяев! Сейчас нужно принять правильное решение. Спасти жизнь Марианны и его людей. Да и свою тоже. У него, конечно, есть оружие. Да такое, мощь которого непредсказуема. Такое руки вам оторвет еще до того, как цель появится в объективе.
Эрманн ждал ответа. Согласия или отказа. У него тоже кое-какое оружие было припасено. Вряд ли он не подготовил другие доводы, чтобы его уломать. И все-таки еще раз попробовал мягкую манеру. Улестить, подкупить.
— Прошу вас, Фрэнк… Рассудите здраво! Не забывайте: мы сумеем отблагодарить вас и вашу команду…
Комиссару хотелось бы знать, какую карту прячет противник в рукаве. Насколько мощному огню он должен будет противостоять. Потому что он не капитулирует. В этом одном он сейчас был уверен окончательно.
— Я не стану убивать Марианну, — отчеканил он.
Лицо Эрманна сделалось внезапно жестким. Вот, несомненно, его истинное лицо. Они стояли друг напротив друга, и весь мир перестал для них существовать.
— Министр и я, мы вам доверяли, Фрэнк. Вы меня сильно разочаровали, вы сильно разочаровали его…
— То же могу сказать вам и я.
На ключ.
Пятница, 22 июля, — 13:55
Придя несколько раньше назначенного срока, Фрэнк расположился на скамейке под сенью дерева каркас[18]. Проследил глазами за молодой женщиной, которая вела за руку ребенка. Мальчика, немного задумчивого.
Фрэнк снова посмотрел на часы. Нервничал. Артериальное давление подскочило. Хотя с чего бы? Он просто надеялся, что Эрманн поменяет пункт назначения для Марианны.
Силуэт советника нарисовался наконец в другом конце парка. Фрэнк поднялся ему навстречу, заставив себя слегка улыбнуться.
Несмотря на ночи, полные жгучей обиды. Несмотря на чувство, весьма напоминающее отвращение. А то и ненависть.
— Добрый день, Фрэнк. Как вы поживаете?
— Хорошо, месье, благодарю вас.
Тон такой же, как обычно. Почтительный, вежливый, любезный. То же рукопожатие от чистого сердца, крепкое. Вот только чиновник исподтишка вытер ладонь о брюки. Советник тотчас же принялся ходить. Не терпел неподвижности. Всегда в движении. Вот только сейчас он молчал. Будто что-то стояло ему поперек горла.
Тогда Фрэнк взял инициативу на себя:
— Сожалею, что пришлось поменять пункт назначения, но Марианна отказывается лететь в Южную Америку. Может быть, у вас возникли проблемы, но…
— Никаких проблем, Фрэнк.
Комиссар почувствовал облегчение.
— У меня не возникло никаких проблем, — повторил Эрманн. — Потому что Марианна де Гревиль никуда не полетит.
Фрэнк застыл на месте. Советнику, который ушел вперед, пришлось вернуться.
— Господин министр дал на этот счет четкие указания.
— Я не понимаю, месье. Что вы хотите сказать?
— Послушайте, Фрэнк… Министр передумал. Он… Он не хочет рисковать. Он не решается отпустить подобного монстра на волю.
Фрэнк смотрел на него, весь похолодев. Вдруг понял, что подсознательно всегда этого ждал.
— Он хочет, чтобы вы ликвидировали девушку.
— Ее зовут Марианна, месье.
Эрманн отвел взгляд, чтобы на несколько мгновений уйти из-под власти зеленых глаз.
— Полагаю, вы хотите, чтобы ее прикончили среди бела дня? — вдруг спросил комиссар.
Советник повернулся к нему. Приятно удивленный.
— Именно так! Эта девушка представляет опасность, общество по праву ждет от полиции защиты… Вы привезете ее на вокзал и выполните вашу работу полицейского.
— И стану героем! — продолжил Фрэнк с яростным оскалом. — А рейтинг господина министра подскочит до небес!
Эрманн тоже улыбнулся. Немного смущенный тем, что Фрэнк дошел до такого цинизма. Даже превзошел его самого. Учителя — ученик…
— Вижу, вы быстро схватываете, Фрэнк! Из вас получился бы превосходный политик! Представьте себе, был момент, когда я испугался, что…
— Нет, месье. Из меня бы не получился хороший политик… Потому что я привык держать слово. В отличие от вас.
Эрманн проглотил оскорбление, не моргнув глазом. Слова скользнули по нему, как капля воды по пластику, не проникая внутрь.
— Я не стану ее убивать, месье.
— Вы должны, Фрэнк!.. Поймите нас правильно… Эта девушка представляет опасность как для Дюмена, так и для мирных обывателей. Ее нельзя отпускать на свободу. Это было бы… преступно.
Преступно. Именно это слово приходило Фрэнку на ум. Он обнажил оружие. Готовый к сражению.
— Девушка чуть не умерла, чтобы достать эти досье и кассету. Получила две пули, сутки была без сознания. Мои люди и я сделали все, чтобы ее спасти… И не для того, чтобы потом убить! Она выполнила свою часть договора. И теперь имеет право на вознаграждение.
— Понимаю ваши чувства, Фрэнк… Но я тщетно силился убедить министра, он стоит на своем. И, говоря откровенно, я думаю, что он прав.
— Я не стану убивать ее, месье. Настаивать бесполезно.
Советник вздохнул. Завел руки за спину.
— У вас нет выбора, Фрэнк. Вы по уши увязли в этой истории, сами понимаете… Вы не можете противостоять Дюмену. Из-за какой-то девчонки… Ведь она — убийца. Помешанная.
— Это молодая женщина, ей двадцать один год. Она рисковала жизнью, чтобы прикрыть министра. Проявила незаурядную отвагу.
— Фрэнк, образумьтесь, прошу вас! До сих пор вы были безупречны. Не стоит все портить из-за нее… Вы к ней привязаны, не так ли?
— Я ни к кому не привязан, месье. Но я держу свое слово и думал, что для вас это тоже имеет значение. По-видимому, я ошибался.
Эрманн ощутил удар. Новое оскорбление. Но не это его огорчало. А упорный отказ. Напрасная трата времени и энергии.
— Эта девушка должна умереть, Фрэнк. Приказ министра. Вы понимаете меня?
— Я вас понимаю. Но отказываюсь совершать это преступление.
Эрманн чуть заметно вздрогнул. От слова «преступление» наверняка. Сделал несколько шагов по кругу, словно беря в осаду своего нового врага.
— Фрэнк… Прошу вас, рассудите здраво. Вы уже не можете отступить. Отпустив эту девушку, вы совершите серьезную ошибку, поверьте…
— Вы мне угрожаете?
— Нет… Просто хочу вас вразумить.
Он остановился, взглянул в лицо комиссару.
— Забудьте ваши сраные угрызения!
Он давал слабину. Употреблял слова, для него нехарактерные. Терял почву под ногами.
— Угрызения? Вам знакомо такое слово, месье? Я как раз думаю, что угрызения не слишком вас беспокоят…
— А вас? Напоминаю, что вы подготовили два убийства, Фрэнк. Третье совершили сами… Хладнокровно застрелили молодую женщину.
Боль в груди. Кларисса перед ним на коленях. Мольбы, его преследующие во время бессонниц. Или в кошмарных снах.
— По вашему приказу! Я застрелил ее по вашему приказу! — напомнил он, свирепея.
— По моему приказу? Не знаю, о чем вы говорите, месье комиссар…
Фрэнк сжал кулаки. Несмотря на жару, изумруды оледенели.
— Повторяю, у вас нет выбора.
— Выбор есть всегда, месье.
— Нет, не всегда. Не заставляйте нас… использовать другие средства убеждения, если вы понимаете, о чем я…
— Нет, не понимаю. Поясните вашу мысль, господин советник.
Фрэнк произнес «господин советник» так, будто хотел выкрикнуть ему прямо в лицо: «грязная тварь!» Эрманн тем не менее сохранял относительное спокойствие.
— Не думайте, будто я это делаю с легким сердцем. Я просто передаю вам приказ министра. И вы должны подчиниться ему.
Мозг Фрэнка лихорадочно работал, совершал болезненные открытия. Они не обнаружили своих намерений на прошлой неделе, поскольку надеялись, что Марианна умрет от ран. Шайка негодяев! Сейчас нужно принять правильное решение. Спасти жизнь Марианны и его людей. Да и свою тоже. У него, конечно, есть оружие. Да такое, мощь которого непредсказуема. Такое руки вам оторвет еще до того, как цель появится в объективе.
Эрманн ждал ответа. Согласия или отказа. У него тоже кое-какое оружие было припасено. Вряд ли он не подготовил другие доводы, чтобы его уломать. И все-таки еще раз попробовал мягкую манеру. Улестить, подкупить.
— Прошу вас, Фрэнк… Рассудите здраво! Не забывайте: мы сумеем отблагодарить вас и вашу команду…
Комиссару хотелось бы знать, какую карту прячет противник в рукаве. Насколько мощному огню он должен будет противостоять. Потому что он не капитулирует. В этом одном он сейчас был уверен окончательно.
— Я не стану убивать Марианну, — отчеканил он.
Лицо Эрманна сделалось внезапно жестким. Вот, несомненно, его истинное лицо. Они стояли друг напротив друга, и весь мир перестал для них существовать.
— Министр и я, мы вам доверяли, Фрэнк. Вы меня сильно разочаровали, вы сильно разочаровали его…
— То же могу сказать вам и я.