И.о. Бабы-яги
Часть 36 из 51 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Услыхав про бесово яблоко и в сотый раз проклянув ту свою спонтанную идею, я бросила подслушивать и, развернувшись на пятках, зашагала к избушке. Тропинка появлялась прямо под моими ногами, но очередное чудо я едва замечала. «Яблочко? Будет тебе яблочко!»
Глава 30
ДЕЖАВЮ
Едва продрав глаза на следующее утро, я вскочила с лавки. Спала я всего пару часов, но разлеживаться было некогда. Поплескав в помятую рожу холодной водой из бочонка в сенях, я позвала домового и банника.
К моему облегчению, Ядвига за ночь напакостить не успела. Так, побродила часок вокруг избушки, получила пинок куриной лапой и отправилась восвояси. То есть в баньку. Да так неудачно захлопнула за собой дверь, что выйти до сих пор не могла: притолоку перекосило. Разумеется, совершенно случайно. Хмыкнув, я похвалила своих охранников и попросила пока освободить бабку, но глаз с нее не спускать.
Минуту спустя я имела удовольствие наблюдать, как Ядвига с совершенно неподобающей для ее возраста скоростью скачет к будочке у забора. «Значит, на такой случай, — мимоходом отметила я, — никакого колдовства не предусмотрено. Странно».
Впрочем, об этом я быстро забыла. Вчерашнее приключение напугало меня до икоты. Причем боялась я вовсе не за себя. Витязи хоть явно и догадывались, что Яга в очередной раз поменялась, но точно не представляли, какая неумеха сейчас носит это имя. От мысли, что могло бы случиться, не обозлись я на той полянке, меня до сих пор бросало в дрожь. Любой человек может по глупости свернуть себе шею. Но если он изображал из себя супермена и угробил тех, кто ему из-за этого доверился, то дерьмо он, а не человек. Чувствовать себя дерьмом мне не нравилось. Именно поэтому я все утро носилась по двору как горбатый зайчик-энерджайзер пенсионного возраста.
Увы, гусе-лебединое удобрение на огороде, похоже, исчерпало запас волшебства. Вчерашние посадки, хоть и проклюнулись куда быстрее, чем в реальной жизни, но «колоситься» точно пока не собирались. Это наблюдение меня в чем-то даже порадовало — можно обойтись без очередного огородного наряда для витязей.
Зато сад подкинул новую загадку. Я заскочила туда только проверить, не пора ли косить траву, и на прутик с тремя листиками, изображавший волшебную яблоню, взглянула мельком, и то случайно. А вот взглянув, чуть не растянулась во весь рост, запутавшись в собственном подоле: на тоненькой веточке висело яблоко. Пока еще зеленое, но уже вполне увесистое, почти такое же, как и то, которое я спрятала в горшок несколько дней назад. Воровато оглядевшись, я поправила листья, чтобы чертов плод раздора не так бросался в глаза, и прорысила обратно в избушку.
— Васька! — крикнула я в потолок. — Слезай, дело есть!
— Какое еще дело? — проворчал кот, свесившись с балки. — У тебя совесть вообще имеется? Я всю ночь Ядвигу стерег, глаз не сомкнул…
— Ядвигу домовой с банником стерегли, — отмахнулась я.
— А я руководил!
— У тебя и рук-то нет, — фыркнула я. — Одни лапы.
— Значит, лаповодил, — буркнул кот, но, сообразив, что я не отстану, все же спрыгнул на лавку. — Ну что там у тебя стряслось?
— Пока еще не стряслось, — покачала головой я. — Но если хорошенько потрясти, то стрясется.
— Мря? — не понял моих аллегорий кот.
— Вот тебе и мря, — проворчала я и вполголоса обрисовала коту ситуацию.
— Ну, один плюс во всем этом есть, — сказал Васька после долгого молчания и тычка пальцем в пушистый бок.
— И какой же? Ты надеешься, что я теперь буду «ходить дозором» вокруг дурацкого яблока, которое непонятно когда дозреет, и не помешаю тебе таскать сметану?
— Два плюса, — поправился кот, хитро прищурившись.
— И не мечтай! — отрезала я. — А какой второй плюс?
— Теперь понятно, какого лешего Ядвига взялась тебя учить и даже отравить ни разу не попыталась.
— А мне вот непонятно, — поморщилась я. — Это яблоко что, без моего присутствия не дозреет?
— Дозреть-то дозреет, да вот когда — непонятно.
— Да как она вообще узнала…
— Про гусе-лебединое удобрение я ей сдуру ляпнул, — опустил голову котяра. — Думал, если она поверит, что Яга ушла да яблоко с собой унесла, то и сама уберется.
— Размечтался, — фыркнула я.
— Угу. Это я с перепугу.
— Ну, так что там с Ядвигой? Почему она меня учить взялась?
— Когда яблоко дозреет, неизвестно. И она того тоже не знает. Примет ли ее Буян Ягой, тоже неведомо. А ну как она тебя прихлопнет, а с поляны вылетит? С сырой силой никакая ведьма не поспорит.
— А тут еще и такое есть? — скривилась я. — Интересно, я когда-нибудь разберусь, что здесь от чего зависит?
— Разберешься, куда ж ты денешься. — Васька зевнул и поднялся на лапы. — Там внизу книжек много. Какая-нить и про это писана. Ты покопайся. А я спать пойду.
— Стоять! — рявкнула я, остановив зверюгу едва не в полете.
— Ну, что еще?! — От неожиданности Васька присел на задние лапы и чуть не свалился с лавки.
— С яблоком что делать будем?
— Пусть себе зреет, — фыркнул кот. — Недозрелое — чистый яд. Ядвига его не тронет. И тебя тоже.
— Что ж она тут ночью крутилась тогда?! — спохватилась я, вспомнив рассказ домового.
— Ну так два яблочка лучше одного, ты не находишь? — ухмыльнулся Васька и одним махом запрыгнул на балку.
«Да чтоб тебе! — выругалась я себе под нос. — Мне что, больше всех надо?! Пусть сами со своими яблоками разбираются. А мне лишь бы до возвращения чертовой курортницы дотянуть!»
Это простое соображение снова включило батарейку, появившуюся после стычки с Марьей: скорей! Чтобы дожить до возвращения моей вроде как троюродной сестрички, мне надо было по меньшей мере научиться управляться с силой Буяна. Еще раз оказаться в ситуации типа ночной я не желала категорически.
«И Илюшку восвояси отправить, — напомнила я себе. — Ладно, я или витязи. Мы хоть какое-то отношение к этому дурдому имеем. А он вообще вляпался ни за что ни про что».
Я кивнула собственным мыслям, поправила сбившуюся на сторону шаль, наградившую меня вместо горба сколиозом в энной степени, и вышла во двор. Бабка вопреки уверениям котяры учить меня желанием не горела. К столу под яблоней она подошла очень неохотно и поглядывала в мою сторону с явным подозрением. Я сделала вид, что ничего не замечаю, и прямой вопрос она так и не задала.
Так или иначе, но про свою дочурку Ядвига мне кое-что рассказала, как и про силы Буяна, которыми может пользоваться Яга. Сообразив, что на этот раз даром теряю время, я отделалась от бабки и вернулась в избушку. День близился к концу. И если на обед я выдала витязям очередную порцию сырников, то чем буду кормить эту ораву завтра, просто не представляла.
Книга о волшебных предметах, которую я присмотрела, впервые попав в подвальную библиотеку, была на месте. «Если не получится, Васька меня прибьет», — невольно подумала я, перелистывая хрупкие страницы в поисках нужной главы.
Книжка одновременно смахивала на энциклопедию для девочек и «Сто советов домашнему мастеру». Как я ни старалась, но обнаружить хоть какую-то систему так и не смогла. Глава о том, как связать шапку-невидимку, соседствовала с описанием починки стершихся каблуков у сапог-скороходов, а следом сразу шла подробная инструкция по зачарованию волшебного горшка для варки бесконечной гречки. Вспомнив свое короткое знакомство с этим артефактом, я поморщилась и, не читая, пролистнула несколько страниц. Отливать новый чугунок мне было негде, а чинить нечего: после взрыва я так и не нашла ни одного обломка зловредной кастрюли.
Наконец я добралась до самобранок и на какое-то время выпала из жизни. Стирать эту тряпку полагалось в специально зачарованной воде, вываривать или крахмалить категорически запрещалось. Для выведения пятен приводился длинный список заковыристых заклинаний. А доводить до появления дыр крайне не рекомендовалось. Если верить автору, обиженная скатерка могла и супчиком из бледных поганок неугодного хозяина накормить.
«Проверять буду на Ядвиге», — проворчала я себе под нос, раскладывая на столе перед собой травы и швейные принадлежности.
Часа два я возилась с пятнами и только потом взялась за иголку. Белошвейку пришлось из себя изображать до глубокой ночи. Хорошо хоть бабка уже успела меня научить зажигать магические светильники, а то только исколотыми пальцами я бы не отделалась. Каждую дыру надо было зашивать особым швом заговоренными нитками, а обтрепавшийся край — подрубать, бормоча под нос заковыристый наговор. Когда я закончила, то даже понять не могла, что у меня болит больше: затекшая спина, пальцы, сильно смахивающие на дуршлаг, или язык, одеревеневший от грубых длинных слов древнего наречия.
Но, так или иначе, эта пытка закончилась. Воровато оглянувшись на лаз в подпол, я освободила столешницу и расстелила скатерть-самобранку.
— Закати пир горой, хлеб да соль на стол накрой, — чувствуя себя полной идиоткой, я пробормотала вычитанные в книге слова и уставилась на скатерку.
Самобранка сработала не сразу. Словно размышляла, чем кормить криворукую мастерицу: поганками или чем-то менее убойным. Но минуту спустя миски и плошки все-таки появились. По подвалу поплыли восхитительные ароматы специй и свежей выпечки. Невольно сглотнув слюну, я потянулась к столу, забыв о своих планах сперва убедиться в съедобности блюд.
Наелась я, что называется, до отвала, и то даже не попробовала все, что оказалось на столе. Довольно похлопав себя по наконец-то набитому животу, я оперлась спиной о стену и вытянула ноги. Хотелось спать, но подниматься наверх было лень, и я просто сидела, лениво скользя взглядом по продуктовому изобилию и прикидывая, чем буду завтра кормить витязей. Тут на глаза мне попалась тарелка с запеченными в тесте яблоками, и я чуть не взвыла: «Опять про Илюшку забыла!»
Как мне удалось вытащить саму себя из-за стола, а потом и выгнать из избушки — отдельная сказка. Очень страшная сказка с оттенком мазохизма. Благо свежий ночной воздух слегка привел меня в чувство, и частокол я перемахнула уже вполне целеустремленно.
Среди деревьев гостеприимно теплился огонек костра, и я, недолго думая, пошлепала туда. План был прост: вручить Илье яблоко, чтобы отнес «злобной Яге», узнал, что нечисть спасать не надо, и наконец убрался из этого леса. Разумеется, яблоко у меня в кармане лежало самое что ни на есть обыкновенное. Но Илюшке об этом знать не полагалось.
Где-то в глубине души мне даже не хотелось его отсылать. Нормальный парень, без лишних закидонов, не ожидающий от меня поведения Яги. Болтать с ним было интересно, пусть и в роли нечисти. Да и о моем родном, как выяснилось, мире я от Илюшки узнала как бы не больше, чем от Ядвиги и Васьки, вместе взятых. Но необходимость играть даже не две, а три взаимоисключающих роли основательно напрягала. Я и с двумя-то едва справлялась.
«Может быть, когда-нибудь потом, — мечтательно подумала я, приближаясь к освещенной костром поляне. — Когда я не буду лже-Ягой, лженечистью и потенциальной княжной с мутными родственничками».
Задумка научиться знахарству и удрать подальше и от Буяна с его ведьмами, и от непотребных родителей с непонятными видами на блудную дочурку показалась как никогда привлекательной. Размечтавшись, я вывалилась на поляну, даже не удосужившись осмотреться, и тут же прокляла себя за ротозейство.
— Кому это не спится в такую пору? — с бревнышка поднялся Ростислав, наполовину вытащив меч из кольца на поясе.
Одновременно матеря собственную невнимательность и радуясь, что оказалась за спиной знакомца, я ломанулась обратно в кусты.
— Эй, не тронь, — остановил готового броситься в погоню витязя Илья. — Это ж моя нечисть.
— Прости, брат, — повинился Ростислав, плюхнувшись обратно на корягу.
Я затаилась за большим выворотнем, подглядывая в узкую щель между корнями на поляну. Еще только не хватало, чтобы чешуйный витязь опознал во мне Ягу и просветил Илюшку, кто такая эта «его нечисть». Вот будет позорище.
— Эх… Спугнул… — услышала я, чувствуя, как горят от стыда щеки.
— Вернется. Наверное, — утешил Ростислав. — Ты же говорил, что она местная.
— Местная вроде, — согласился Илья.
— Но я среди местных таких не встречал, а почитай уже второй десяток лет на взморье живу.
— А ты всю местную нечисть в лицо знаешь?
— Да кто ж их в лицо знает? — хмыкнул витязь. — Они редко на глаза показываются.
— А говоришь «не встречал»… Может, просто не видал.
— Так я ж не про лицо. Местные недобрые. Кабы не наказ Яги, сжили бы нас со свету и косточек не оставили. С ними только Черномор управляться умел, да и то не со всеми. Хитрые они. Хуже давешней ведьмы. Коли тебя в болото толкают, вырваться можно, отбиться, еще как-нибудь спастись. А от хитрости щит не спасет. Заманят в болото, и поминай как звали.
— Меня она от болота манила, — покачал головой Илья. — Да я, дурак, не послушал.
Глава 30
ДЕЖАВЮ
Едва продрав глаза на следующее утро, я вскочила с лавки. Спала я всего пару часов, но разлеживаться было некогда. Поплескав в помятую рожу холодной водой из бочонка в сенях, я позвала домового и банника.
К моему облегчению, Ядвига за ночь напакостить не успела. Так, побродила часок вокруг избушки, получила пинок куриной лапой и отправилась восвояси. То есть в баньку. Да так неудачно захлопнула за собой дверь, что выйти до сих пор не могла: притолоку перекосило. Разумеется, совершенно случайно. Хмыкнув, я похвалила своих охранников и попросила пока освободить бабку, но глаз с нее не спускать.
Минуту спустя я имела удовольствие наблюдать, как Ядвига с совершенно неподобающей для ее возраста скоростью скачет к будочке у забора. «Значит, на такой случай, — мимоходом отметила я, — никакого колдовства не предусмотрено. Странно».
Впрочем, об этом я быстро забыла. Вчерашнее приключение напугало меня до икоты. Причем боялась я вовсе не за себя. Витязи хоть явно и догадывались, что Яга в очередной раз поменялась, но точно не представляли, какая неумеха сейчас носит это имя. От мысли, что могло бы случиться, не обозлись я на той полянке, меня до сих пор бросало в дрожь. Любой человек может по глупости свернуть себе шею. Но если он изображал из себя супермена и угробил тех, кто ему из-за этого доверился, то дерьмо он, а не человек. Чувствовать себя дерьмом мне не нравилось. Именно поэтому я все утро носилась по двору как горбатый зайчик-энерджайзер пенсионного возраста.
Увы, гусе-лебединое удобрение на огороде, похоже, исчерпало запас волшебства. Вчерашние посадки, хоть и проклюнулись куда быстрее, чем в реальной жизни, но «колоситься» точно пока не собирались. Это наблюдение меня в чем-то даже порадовало — можно обойтись без очередного огородного наряда для витязей.
Зато сад подкинул новую загадку. Я заскочила туда только проверить, не пора ли косить траву, и на прутик с тремя листиками, изображавший волшебную яблоню, взглянула мельком, и то случайно. А вот взглянув, чуть не растянулась во весь рост, запутавшись в собственном подоле: на тоненькой веточке висело яблоко. Пока еще зеленое, но уже вполне увесистое, почти такое же, как и то, которое я спрятала в горшок несколько дней назад. Воровато оглядевшись, я поправила листья, чтобы чертов плод раздора не так бросался в глаза, и прорысила обратно в избушку.
— Васька! — крикнула я в потолок. — Слезай, дело есть!
— Какое еще дело? — проворчал кот, свесившись с балки. — У тебя совесть вообще имеется? Я всю ночь Ядвигу стерег, глаз не сомкнул…
— Ядвигу домовой с банником стерегли, — отмахнулась я.
— А я руководил!
— У тебя и рук-то нет, — фыркнула я. — Одни лапы.
— Значит, лаповодил, — буркнул кот, но, сообразив, что я не отстану, все же спрыгнул на лавку. — Ну что там у тебя стряслось?
— Пока еще не стряслось, — покачала головой я. — Но если хорошенько потрясти, то стрясется.
— Мря? — не понял моих аллегорий кот.
— Вот тебе и мря, — проворчала я и вполголоса обрисовала коту ситуацию.
— Ну, один плюс во всем этом есть, — сказал Васька после долгого молчания и тычка пальцем в пушистый бок.
— И какой же? Ты надеешься, что я теперь буду «ходить дозором» вокруг дурацкого яблока, которое непонятно когда дозреет, и не помешаю тебе таскать сметану?
— Два плюса, — поправился кот, хитро прищурившись.
— И не мечтай! — отрезала я. — А какой второй плюс?
— Теперь понятно, какого лешего Ядвига взялась тебя учить и даже отравить ни разу не попыталась.
— А мне вот непонятно, — поморщилась я. — Это яблоко что, без моего присутствия не дозреет?
— Дозреть-то дозреет, да вот когда — непонятно.
— Да как она вообще узнала…
— Про гусе-лебединое удобрение я ей сдуру ляпнул, — опустил голову котяра. — Думал, если она поверит, что Яга ушла да яблоко с собой унесла, то и сама уберется.
— Размечтался, — фыркнула я.
— Угу. Это я с перепугу.
— Ну, так что там с Ядвигой? Почему она меня учить взялась?
— Когда яблоко дозреет, неизвестно. И она того тоже не знает. Примет ли ее Буян Ягой, тоже неведомо. А ну как она тебя прихлопнет, а с поляны вылетит? С сырой силой никакая ведьма не поспорит.
— А тут еще и такое есть? — скривилась я. — Интересно, я когда-нибудь разберусь, что здесь от чего зависит?
— Разберешься, куда ж ты денешься. — Васька зевнул и поднялся на лапы. — Там внизу книжек много. Какая-нить и про это писана. Ты покопайся. А я спать пойду.
— Стоять! — рявкнула я, остановив зверюгу едва не в полете.
— Ну, что еще?! — От неожиданности Васька присел на задние лапы и чуть не свалился с лавки.
— С яблоком что делать будем?
— Пусть себе зреет, — фыркнул кот. — Недозрелое — чистый яд. Ядвига его не тронет. И тебя тоже.
— Что ж она тут ночью крутилась тогда?! — спохватилась я, вспомнив рассказ домового.
— Ну так два яблочка лучше одного, ты не находишь? — ухмыльнулся Васька и одним махом запрыгнул на балку.
«Да чтоб тебе! — выругалась я себе под нос. — Мне что, больше всех надо?! Пусть сами со своими яблоками разбираются. А мне лишь бы до возвращения чертовой курортницы дотянуть!»
Это простое соображение снова включило батарейку, появившуюся после стычки с Марьей: скорей! Чтобы дожить до возвращения моей вроде как троюродной сестрички, мне надо было по меньшей мере научиться управляться с силой Буяна. Еще раз оказаться в ситуации типа ночной я не желала категорически.
«И Илюшку восвояси отправить, — напомнила я себе. — Ладно, я или витязи. Мы хоть какое-то отношение к этому дурдому имеем. А он вообще вляпался ни за что ни про что».
Я кивнула собственным мыслям, поправила сбившуюся на сторону шаль, наградившую меня вместо горба сколиозом в энной степени, и вышла во двор. Бабка вопреки уверениям котяры учить меня желанием не горела. К столу под яблоней она подошла очень неохотно и поглядывала в мою сторону с явным подозрением. Я сделала вид, что ничего не замечаю, и прямой вопрос она так и не задала.
Так или иначе, но про свою дочурку Ядвига мне кое-что рассказала, как и про силы Буяна, которыми может пользоваться Яга. Сообразив, что на этот раз даром теряю время, я отделалась от бабки и вернулась в избушку. День близился к концу. И если на обед я выдала витязям очередную порцию сырников, то чем буду кормить эту ораву завтра, просто не представляла.
Книга о волшебных предметах, которую я присмотрела, впервые попав в подвальную библиотеку, была на месте. «Если не получится, Васька меня прибьет», — невольно подумала я, перелистывая хрупкие страницы в поисках нужной главы.
Книжка одновременно смахивала на энциклопедию для девочек и «Сто советов домашнему мастеру». Как я ни старалась, но обнаружить хоть какую-то систему так и не смогла. Глава о том, как связать шапку-невидимку, соседствовала с описанием починки стершихся каблуков у сапог-скороходов, а следом сразу шла подробная инструкция по зачарованию волшебного горшка для варки бесконечной гречки. Вспомнив свое короткое знакомство с этим артефактом, я поморщилась и, не читая, пролистнула несколько страниц. Отливать новый чугунок мне было негде, а чинить нечего: после взрыва я так и не нашла ни одного обломка зловредной кастрюли.
Наконец я добралась до самобранок и на какое-то время выпала из жизни. Стирать эту тряпку полагалось в специально зачарованной воде, вываривать или крахмалить категорически запрещалось. Для выведения пятен приводился длинный список заковыристых заклинаний. А доводить до появления дыр крайне не рекомендовалось. Если верить автору, обиженная скатерка могла и супчиком из бледных поганок неугодного хозяина накормить.
«Проверять буду на Ядвиге», — проворчала я себе под нос, раскладывая на столе перед собой травы и швейные принадлежности.
Часа два я возилась с пятнами и только потом взялась за иголку. Белошвейку пришлось из себя изображать до глубокой ночи. Хорошо хоть бабка уже успела меня научить зажигать магические светильники, а то только исколотыми пальцами я бы не отделалась. Каждую дыру надо было зашивать особым швом заговоренными нитками, а обтрепавшийся край — подрубать, бормоча под нос заковыристый наговор. Когда я закончила, то даже понять не могла, что у меня болит больше: затекшая спина, пальцы, сильно смахивающие на дуршлаг, или язык, одеревеневший от грубых длинных слов древнего наречия.
Но, так или иначе, эта пытка закончилась. Воровато оглянувшись на лаз в подпол, я освободила столешницу и расстелила скатерть-самобранку.
— Закати пир горой, хлеб да соль на стол накрой, — чувствуя себя полной идиоткой, я пробормотала вычитанные в книге слова и уставилась на скатерку.
Самобранка сработала не сразу. Словно размышляла, чем кормить криворукую мастерицу: поганками или чем-то менее убойным. Но минуту спустя миски и плошки все-таки появились. По подвалу поплыли восхитительные ароматы специй и свежей выпечки. Невольно сглотнув слюну, я потянулась к столу, забыв о своих планах сперва убедиться в съедобности блюд.
Наелась я, что называется, до отвала, и то даже не попробовала все, что оказалось на столе. Довольно похлопав себя по наконец-то набитому животу, я оперлась спиной о стену и вытянула ноги. Хотелось спать, но подниматься наверх было лень, и я просто сидела, лениво скользя взглядом по продуктовому изобилию и прикидывая, чем буду завтра кормить витязей. Тут на глаза мне попалась тарелка с запеченными в тесте яблоками, и я чуть не взвыла: «Опять про Илюшку забыла!»
Как мне удалось вытащить саму себя из-за стола, а потом и выгнать из избушки — отдельная сказка. Очень страшная сказка с оттенком мазохизма. Благо свежий ночной воздух слегка привел меня в чувство, и частокол я перемахнула уже вполне целеустремленно.
Среди деревьев гостеприимно теплился огонек костра, и я, недолго думая, пошлепала туда. План был прост: вручить Илье яблоко, чтобы отнес «злобной Яге», узнал, что нечисть спасать не надо, и наконец убрался из этого леса. Разумеется, яблоко у меня в кармане лежало самое что ни на есть обыкновенное. Но Илюшке об этом знать не полагалось.
Где-то в глубине души мне даже не хотелось его отсылать. Нормальный парень, без лишних закидонов, не ожидающий от меня поведения Яги. Болтать с ним было интересно, пусть и в роли нечисти. Да и о моем родном, как выяснилось, мире я от Илюшки узнала как бы не больше, чем от Ядвиги и Васьки, вместе взятых. Но необходимость играть даже не две, а три взаимоисключающих роли основательно напрягала. Я и с двумя-то едва справлялась.
«Может быть, когда-нибудь потом, — мечтательно подумала я, приближаясь к освещенной костром поляне. — Когда я не буду лже-Ягой, лженечистью и потенциальной княжной с мутными родственничками».
Задумка научиться знахарству и удрать подальше и от Буяна с его ведьмами, и от непотребных родителей с непонятными видами на блудную дочурку показалась как никогда привлекательной. Размечтавшись, я вывалилась на поляну, даже не удосужившись осмотреться, и тут же прокляла себя за ротозейство.
— Кому это не спится в такую пору? — с бревнышка поднялся Ростислав, наполовину вытащив меч из кольца на поясе.
Одновременно матеря собственную невнимательность и радуясь, что оказалась за спиной знакомца, я ломанулась обратно в кусты.
— Эй, не тронь, — остановил готового броситься в погоню витязя Илья. — Это ж моя нечисть.
— Прости, брат, — повинился Ростислав, плюхнувшись обратно на корягу.
Я затаилась за большим выворотнем, подглядывая в узкую щель между корнями на поляну. Еще только не хватало, чтобы чешуйный витязь опознал во мне Ягу и просветил Илюшку, кто такая эта «его нечисть». Вот будет позорище.
— Эх… Спугнул… — услышала я, чувствуя, как горят от стыда щеки.
— Вернется. Наверное, — утешил Ростислав. — Ты же говорил, что она местная.
— Местная вроде, — согласился Илья.
— Но я среди местных таких не встречал, а почитай уже второй десяток лет на взморье живу.
— А ты всю местную нечисть в лицо знаешь?
— Да кто ж их в лицо знает? — хмыкнул витязь. — Они редко на глаза показываются.
— А говоришь «не встречал»… Может, просто не видал.
— Так я ж не про лицо. Местные недобрые. Кабы не наказ Яги, сжили бы нас со свету и косточек не оставили. С ними только Черномор управляться умел, да и то не со всеми. Хитрые они. Хуже давешней ведьмы. Коли тебя в болото толкают, вырваться можно, отбиться, еще как-нибудь спастись. А от хитрости щит не спасет. Заманят в болото, и поминай как звали.
— Меня она от болота манила, — покачал головой Илья. — Да я, дурак, не послушал.