Интервью с ректором

Прямо сейчас?! Он что, издевается?.. Это даже как-то жестоко, просить меня ответить на его ухаживания в такой ситуации.

– Господин ректор, серьезно?! Вы решили меня шантажировать? – возмутилась и уже хотела вскочить на ноги, чтобы покинуть кабинет, но Дарен поспешно наклонился. Положил руки на подлокотники, отрезая мне путь к выходу. Его лицо оказалось слишком близко, и я испуганно замерла.

– Эрналия Браунс, я говорю не про то, о чем ты подумала, – почти по слогам произнес он. – Впрочем, ты и так уже ответила. Я же спрашивал про последовательность событий, связанных с твоей соседкой по комнате.

Он медленно отстранился, буквально наслаждаясь моим смущением и смятением.

– Нира никогда не производила впечатления человека, который может использовать запрещенные сборы. Я склонна думать, что ее обманули. Вчера… когда я вернулась…

– Во сколько? – тут же спросил ректор, возвращаясь к своему предыдущему положению.

– Примерно к полуночи.

– Полуночи? – переспросил он, нахмурившись. – Если мне не изменяет память, порталом ты ушла куда раньше.

Я тяжело вздохнула и начала с самого начала. С того самого момента, когда оказалась у входа в ВАК. Ректор слушал внимательно, не перебивал. Я же в свою очередь старалась рассказать обо всем максимально точно, избегая в своем повествовании лишь подробностей диалога с Морэном. Не уверена, что эти вопросы вообще могут касаться Неррса-ректора.

– Хорошо, – после моего повествования резюмировал он.

Что именно «хорошо», я не знала. Как по мне, так хуже некуда.

– Теперь ваша очередь, господин ректор, – напомнила я, когда в кабинете воцарилась гнетущая тишина.

– Хорошо, – эхом повторил он. – Я расскажу. Только ты пообещаешь, что дальше этого кабинета информация не выйдет.

Я оскорбленно кивнула. Уж что-что, а назвать меня сплетницей или треплом сложно.

– Мой прадед, Рануил Неррс, был очень талантливым артефактором. Настолько талантливым, что за некоторые изобретения его даже лишали лицензии. В те времена власть переходила от одного рода к другому, а потому благосклонность к моему предку зависела лишь от того, кто в определенный момент сидел на троне. Карлус I – и прадеда заключали под стражу, Римок III – и он уже работает на благо короны. Впрочем, я уверен, ты и без меня хорошо знаешь все то, что происходило в те годы, из общего курса истории. Рануил Неррс мог изобретать по-настоящему уникальные, ни на что не похожие вещи, вот только многие из них были не такими уж безвредными для людей. Что уж говорить, в сферу его интересов могли попадать не только всякие бытовые всячины, но и мощное оружие. Последним и пользовались некоторые из наших правителей. Перед самой своей смертью мой прадед создал совершенно уникальную и вместе с тем универсальную вещь. Артефакт, способный высасывать из человека магию. Всю, без остатка. Более того, хранить ее в специальных резервных емкостях и наделять этой магией любого, в ком вообще есть резерв, вне зависимости от его размера. Согласись, на любой из войн такой артефакт тут же переломил бы ход сражения в сторону того, кто обладает подобной штукой. Вот только была проблема – если уж артефакт начал вытягивать магию, он вытянет и жизнь. И Рануил пришел к мысли, что это изобретение ни в коем разе нельзя обнародовать. И раз уж уничтожить не получалось – только замедлить процесс перезарядки, – то следует спрятать. И спрятать на самом видном месте, защитив особой формулой. Чтобы даже потомки не смогли подобрать ключ.

Неррс замолчал, ненадолго отвлекаясь на чай.

– Потому основная ветка нашей семьи с тех самых пор взяла на себя обязанность хранить этот артефакт.

– Но как о нем узнали? – не утерпела я. – И как смогли взломать саму статую?

– Ну, сама посуди. Сейчас я рассказываю об этом тебе, кто-то из моей семьи мог рассказать кому-то другому. Любая информация, которой обладает больше одного человека, рано или поздно станет известна куда более широкому кругу лиц. И наша задача определить, кому именно. А что касается взлома… а черт его знает.

– Наша? – переспросила я, пытаясь переварить то, что на меня обрушилось.

Зачем кому-то могла понадобиться чужая магия? Если человек обладает резервом, он же может создавать артефакты-накопители. Вряд ли в этом есть какой-то другой смысл. Если только не…

Если только преступник не хочет усовершенствовать оружие. Изучив артефакт, узнав, как он работает, всегда можно создать нечто похожее. Десять, сотню, тысячу экземпляров при необходимости. Война всегда была в цене – что бы нам ни говорили на уроках истории и этики, человеческая природа диктует свои законы.

– Наша с Морэном, – ответил Неррс. – Хоть он и не относится к основной ветке нашего рода, согласился помочь. Зная всю ситуацию, зная его опыт в расследовании сложных преступлений, я не мог не настоять на его участии. Как он ни отнекивался.

– Как связан драфф с этим артефактом?

– Я могу лишь предположить. Судя по всему, следующим шагом преступника будет настройка артефакта на несколько человек сразу.

– На несколько человек?

– Полагаю, на тех людей, которые принимали эту запрещенную смесь. Она и будет маячком, на который настроится артефакт. Именно поэтому сама смесь и является возбудителем для магии.

– То есть… – мой голос звучал спокойно, хотя на самом деле от спокойствия не осталось и следа, – мистер Икс где-то на территории академии распакует целую установку по усилению артефакта и настроит ее таким образом, чтобы высосать все магические силы, а заодно и жизнь из каждого, кто принимал запрещенную смесь, которую этот таинственный мистер Икс начал заблаговременно распространять. И это для того, чтобы хорошенько протестировать артефакт?

– Во-первых, это может оказаться и миссис Икс. Во-вторых, не где-то, а, вероятно, в южном крыле.

В южном крыле. Мысль здравая, ведь довольно крупная часть академии закрыта. Если, конечно, преподаватель не хочет найти укромное место, чтобы уединиться со студенткой.

– Откуда вы все это…

– Эрна, я с самой первой минуты отдавал отчет в том, насколько серьезна вся ситуация. Могло, конечно, показаться, что я с головой углубился в бумажную волокиту, но это не так. Я многое уже сделал, чтобы обезвредить преступника. Вот только чтобы схватить его, мне очень нужно, чтобы он и не подозревал о том, что мы с Морэном разгадали его план.

– Хорошо, – напряженно произнесла я. – Тогда почему вы мне обо всем этом рассказываете? Если у вас все под контролем. Не считая, конечно, того факта, что по ВАКу распространяют запрещенные тяжелые сборы.

– Я хочу, чтобы ты уехала, – легко произнес он. – И зная о твоем врожденном любопытстве и желании докопаться до истины, где бы она ни была, рассказываю о том, как обстоят дела на самом деле. Только для того, чтобы ты потом не совала свой хорошенький носик в опасные темные комнаты. Мы с Морэном контролируем ситуацию.

– Я же не дура, господин ректор, – сказала и покачала головой. – И не стану лезть туда, где будет действительно опасно. Особенно если два таких сильных и влиятельных мага взялись за решение вопроса.

Мне показалось, что ректор облегченно перевел дыхание.

– Вот и отлично. В таком случае собирай вещи. Я отправлю тебя в поместье Роунвесских до тех пор, пока все не уляжется.


– А вот в этом не вижу совершенно никакого смысла, – ответила я. – Если все студенты останутся в опасности, если что-то пойдет не так, то я не хочу бессовестно пользоваться вашим ко мне особенным отношением и бежать из академии.

– Кажется, ты только что говорила, что не дура, – сухо заметил ректор.

– Можете меня исключить, – делано равнодушно пожала я плечами. – Только согласитесь, для этого потребуется достаточно веское основание. Вы же не хотите привлекать лишнего внимания прессы? А если журналисты узнают, что дочь Браунса исключили из ВАКа… Как думаете, они оставят это без внимания?

Сколько бы я ни старалась не читать желтую газету, до меня до сих пор доходили вести о том, как обсасывают косточки отца на страницах самых популярных бумажных изданий.

– Эрналия, – ректор покачал головой, – я не хочу рисковать твоей жизнью.

– А жизнями других студентов рисковать, значит, хотите? – От возмущения я даже вскочила на ноги. – Вам не кажется, что это несправедливо?

– Эрна, есть еще некоторые детали, из-за которых, как мне кажется, тебе действительно стоит покинуть ВАК на неопределенный срок, – мягко, как будто разговаривая с ребенком, произнес Неррс.

– Какие же? – изогнула я бровь.

– Сказать об этом, увы, я тоже не могу, – совершенно ровным тоном выдал Дарен.

И даже не смутился от моего прямого испытующего взгляда.

– Вы издеваетесь? – деловито уточнила я, не рассчитывая на ответ. – Понимаете вообще, как это звучит со стороны? Тебе, дорогая Эрналия, надо уехать из академии по причинам, которых я не могу назвать. Ну не глупость ли?

– Тебе не кажется, что я и без того сообщил достаточно? – вкрадчиво поинтересовался ректор.

– Это ваше «достаточно» не касалось меня, – поспорила я.

В этот момент ректору пришел вестник, что заставило его отвлечься от разговора со мной буквально на несколько секунд.

– Твоя подруга в порядке, – сообщил Неррс.

Я шумно выдохнула. С одной стороны, накатило облегчение. С другой – я понимала, что Нира все еще находится в зоне риска. Если артефакт семейства Неррс можно настроить по маячкам, то соседка по комнате все еще может пострадать, став пешкой в чьих-то играх.

– Я полагаю, что и тебе стоит отдохнуть, – добавил ректор.

– Какой изящный способ уйти от разговора, – сложно было удержаться от ехидства.

– Обычно я вообще не веду подобных разговоров со студентами.

Я почти физически ощутила, как меня щелкнули по носу. Какие бы там загадочные чувства и симпатии ни испытывал ко мне Неррс, весьма неосмотрительно пользоваться этим настолько нагло. А лучше вообще не пользоваться, чтобы в какой-то момент мне не начали припоминать.

– Прошу прощения, господин ректор, забылась, – сдержанно произнесла я, натягивая улыбку. – Могу ли я навестить подругу?

– Думаю, не раньше завтрашнего утра, – в тон мне ответил ректор.

Готова поспорить, он злился. На меня, мое непослушание или всю ситуацию – уж не знаю. Наверняка причин у него хватало.

– В таком случае последую вашему совету и отправлюсь отдыхать. Благодарю за то, что поделились со мной информацией и сообщили весть про студентку Эшли. Доброй ночи.

Не дожидаясь ответа, развернулась на каблуках и бросилась к выходу. На душе, как говорится, кошки скребли. Я была в раздрае, и это оказалось слишком сложно скрыть. Заметил, судя по всему, и ректор.

– Эрналия, – когда я уже подошла к двери, окликнул он. Вынудил замереть, не оборачиваясь. – Тебе понравился утренний букет?

– Красивый, – сдавленно ответила я и вышла из кабинета Неррса.

Чувствовала, что последний вопрос был задан лишь для того, чтобы навесить на меня недолгую формулу отслеживания. Если кто-то нападет по пути, да даже просто заговорит – ректору станет об этому известно. Почувствовала, но спорить и сопротивляться не стала. В конце концов, я ведь действительно не дура. Правда ведь?

Оценила то, что он не стал меня провожать или пихать очередной кристалл телепортации. Оценила этот тихий жест громкой заботы, и сердце болезненно сжалось.





* * *


Спорить с Эрналией бесполезно, это Дарен понял сразу. Сколько бы раз она ни была Браунс, от Роунвесских в ней все равно куда больше. И это было настоящей проблемой.

Дарен Неррс решил уступить студентке это сражение, чтобы после одержать победу в целой войне. В нужный час он сделает все, чтобы Эрналия была как можно дальше от ВАКа. Чего бы ему это ни стоило.

Он понимал, что это действительно не слишком справедливо по отношению к другим, но все внутри противилось при мысли, что придется рисковать еще и Эрналией. Он совершенно по-идиотски влюбился и ничего не мог с этим поделать.

А артефакт следует изъять и перепрятать так, чтобы вообще никто не знал. В таком случае эта тайна умрет вместе с Дареном, и потомкам не придется отдуваться за изобретения Рануила.

Когда за девушкой закрылась дверь, в кабинете стало пусто – Неррс сразу ощутил тоскливую темную пустоту, выползающую из углов комнаты.