Институт будущих магисс

– Хм! – сказал Конор. – А дела-то у нас идут неплохо!

– Попридержи язык! – рыкнул мастер Широ.

Вертрана молчала, чтобы не вносить сумятицы, но она отлично видела, как за полупрозрачной преградой носится гигантская темная тень, скребет лапами и шумно дышит. Впрочем, Верта не сомневалась, что мужчины тоже ее видят, однако ничего не говорят, чтобы не напугать ее.

Конор и Ларан, сами того не понимая, встали плечом к плечу, закрывая собой Вертрану, лицом к третьей арке.

– Сколько у тебя? – отрывисто спросил Корн.

– Семь. На три-четыре сильных заклятия. Ты не суйся. Ты сейчас не маг, а недоразумение.

– Да пошел ты! – Конор покрепче перехватил импровизированное оружие.

Верта ожидала появления существ, сотворенных изо льда и снега, как предыдущие твари. Мысленно проговаривала заклятия, которые могут пригодиться. Но вместо созданий, имеющих тела, которые можно разрушить, из прохода вылетели клубы морозного пара. От заклятия Фейр они расползлись, но потом снова собрались и неторопливо направились к цели.

Ларан грязно выругался и вышел вперед. Он принялся нанизывать заклятия одно на другое, его пальцы двигались в бешеном темпе. Вертрана смотрела со смесью восхищения и ужаса. Ларан действительно был силен. Настоящий боевой маг. Каким чудом они смогли его одолеть?

Как ни был быстр мастер Широ, клубы добрались до него. Верта видела, как белый пар, кажущийся совершенно безвредным, разъедает одежду, словно кислота. Ларан сдернул с головы ткань, прикрывающую лицо, которое сочилось кровью.

– Вриехам! Драймон! Криатр!

Пар судорожно сжался, конвульсивно дернулся, как живой, и осел на ледяной пол черным пеплом.

– Это… все? – робко спросила Вертрана.

– Не знаю, – качнул головой Конор.

Тишина длилась долгие несколько секунд. А потом из первого коридора с мягким шорохом выкатился снеговик…

– Проклятие! – рявкнул лорд Ростран. – Ларан! Уведи Верту, я задержу!

Он поднял дубину.

– Ты? Задержишь? Не смеши! – хмыкнул мастер Широ.

Он набрал в ладонь горсть снега, отер им кровоточащее лицо, отвел со лба волосы и встал в стойку.

– Уходите! – приказал он. – Вертрана, у тебя хватит сил, чтобы разрушить стену.

Верта его почти не слышала. Как завороженная, она смотрела на огромную тень, что металась вдоль одной из стен. Неведомое существо скакало, поднималось на задние лапы, припадало на передние, мусолило языком ледяную преграду.

– Конор? – слабо позвала Вертрана.

Тот нацеливался на очередной зубастый шар, но наклонил голову: «Слушаю».

– А на чьей стороне артефакты-стражи?

– Обычно заговорены на объект! – крикнул он, размахивая дубиной.

Снежный ком увернулся, снова кинулся в атаку и… рассыпался крошкой под заклятием Ларана.

– Но в редких случаях – на стороне того, что использовал артефакт.

– Использовал?

– Разбил!

У Вертраны расширились глаза. Она кинулась к стене, прямо к темной тени.

– Немедленно вернись! – взревели мужчины на два голоса.

– Я сейчас… сейчас… – бормотала Верта, не оборачиваясь.

Положила обе ладони на лед, толкнула магией: поползла, разрастаясь, трещина. По ту сторону раздался громогласный щенячий визг. В дыру просунулся сначала огромный розовый язык, потом исчез, и вместо него блеснул карий глаз, уставился на Вертрану.

– Ну, привет, – пробормотала она, надеясь, что не обманулась. – Заходи!

Артефакт-страж, разбуженный к жизни Вертраной, радостно взвизгнул и начал расширять носом отверстие. И вот уже перед перепуганной Вертой встал гигантский лохматый пес. Встряхнулся, лег на пузо. Забил хвостом.

– Взять, – тихо произнесла Верта, указывая на ледяные изваяния, которые появились, как только Ларан расправился с последним снежным шаром.

Пес зарычал и бросился на неприятеля.


– Бежим! – крикнула Вертрана.

И тут же была подхвачена на руки Конором. На этот раз ее послушались, не стали задерживаться. Осталось только пройти через пролом в стене.

Мир задрожал. Огромные куски льда обрушились сверху. Они развеивались в пыль, не достигая пола. Где-то в пылу сражения рычал и выл пес. Что-то кричал Конор – Верта не слышала.

Сгустилась темнота. А потом рассеялась.

Они оказались в кабинете госпожи Амафреи, на полу, усеянном осколками. Директриса стояла, вцепившись в воротник платья. Ошеломление и ужас ясно читались на ее вытянутом лице, но мало-помалу они уступили место обычному презрительному выражению.

– Рано радуетесь, – прошипела Сухарь.





71




С проворством, удивительным для немолодой женщины, она кинулась к полкам. Дотянется еще до одного стража – и конец всему: ни у Вертраны с Конором, ни у мастера Широ не хватит сил и удачи, чтобы выбраться из ловушки во второй раз.

Конор бросился наперерез госпоже Амафрее, а та дралась яростно, утратив всякое достоинство. Визжала и царапалась, острые ногти прочертили алые борозды на руках и лице лорда Ространа, но он, загородивший полки с артефактами, не сдвинулся ни на шаг.

– Октоксорра! – выкрикнул Ларан заклинание стазиса.

Сухарь успела обернуться, да так и замерла с поднятыми руками, согнувшись под нелепым углом. Она оставалась в сознании, могла говорить, но тело перестало ей подчиняться. Госпожа Амафрея бешено вращала глазами, отыскивая взглядом Вертрану.

– Ты! – прохрипела она. – Освободи!

Прилежание. Послушание. Смирение.

Едва юные воспитанницы переступали порог Института, им изо дня в день вдалбливали в голову эти слова. После приказа директрисы Вертрана непроизвольно дернулась навстречу, но мастер Широ поднял руку, преграждая путь. Верта очнулась, заморгала.

– Никогда! – тихо, но твердо произнесла она.

Госпожа Амафрея, сипло дыша, скосила глаза на лорда Ространа.

– Вы не понимаете! Если «Небесный алтарь» погибнет – разрушатся клятвы, удерживающие магисс! Грянет бунт! Прольется море крови! Институт падет… Мир никогда не будет прежним!

– Иногда миру это только на пользу, – усмехнулся Конор.

Сухарь скрипнула зубами:

– А вы, мастер Широ! Вы, в конце концов, работаете на Институт! Как смели допустить…

– С тех пор как вы хотели принести в жертву мою дочь, я больше не работаю на Институт!

– Дочь? Она не ваша дочь! – Директриса скользнула взглядом по лорду Конору, и ее лицо озарило понимание: – Она ваша дочь! Как связаны вы двое? Что происходит?..

Конор и Ларан переглянулись и одновременно качнули головами: ни один из них не собирался произносить имя Эмбер в этом отвратительном месте.

Мастер Широ неторопливо отправился к столу, разглядывая обсидиановый шар.

– Так значит, если «Небесный алтарь» погибнет… – медленно начал он.

– Нет, не смейте! – взвизгнула госпожа Амафрея, но тут же натужно расхохоталась. – Вы не сможете его разрушить! Силенок маловато!

– У меня? – искренне изумился Ларан.

Положил ладонь на гладкую поверхность, но тут же с шипением отдернул руку: кожа почернела и потрескалась.

«Ничего не поделать, – обреченно подумала Вертрана. – Надо уходить. Нам не одолеть это зло. Может, когда-нибудь…»

А потом вспомнила о «розочках» и обо всех тех девочках, чье время придет позже. Даже малышки «чаинки», которые пока не осознают всего уготованного им ужаса, и те уже намертво связаны клятвой. Это никогда не закончится. Институт продолжит исправно поставлять новых рабынь для утехи знатных господ. И никому не под силу разорвать этот замкнутый круг…

Верта упустила момент, когда заклятие стазиса слетело с госпожи Амафреи – обычно оно держится дольше, но сейчас директрису защищали стены кабинета. Она кинулась к артефактам-стражам, а Конор в мгновение ока бросился к столу, обеими руками поднял «Небесный алтарь». Сухарь застыла, точно и она оказалась в тисках. Дергалась, но вырваться не могла.

– Швыряй на пол! Разбей его! – завопила Вертрана.

Чутье подсказывало ей, что госпожа Амафрея и «Небесный алтарь» нерушимо связаны.

– Не-е-ет! – хрипела директриса.