Иностранец. Друзья и враги
Часть 7 из 34 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Иди давай, – махнула она на меня рукой, откидываясь на диван и поднимая ноги на подушку, – монстр.
– Хорошо, – с довольной миной сказал я и пошел к двери. – Я еще вечером зайду.
Выйдя в коридор, я быстрым шагом направился в здание учебного корпуса. Сегодня у нас должно было быть очередное освоение операционной системы мобильного доспеха. И этот урок я не то чтобы не хотел пропустить, даже опаздывать не хотелось.
Негативный опыт подсказывал, что можешь так опоздать и пропустить что-нибудь в самом начале, а потом окажется, что это основное и ты просто потратил все время для того, чтобы понять, о чем речь. А мне сейчас максимально нужно учиться, непонятно, что будет через месяц. Возможно, судьба распорядится мной таким образом, что придется вернуться на родину.
И тем не менее, когда я быстрым шагом двигался по дорожке, с губ у меня не сходила довольная улыбка. Потому что сегодня наконец я смог проверить одну очень важную для меня вещь. А именно, чувствует моя сестра Диму или нет. И как оказалось – не чувствует. Огромный камень, который висел у меня на душе, пропал.
А ведь сегодняшнему результату предшествовала долгая подготовка. Началось с того, что на следующий после приезда Кати день я пригласил ее в тренировочный зал. Он, как ни странно, был свободен, и я вполне мог там заниматься до сих пор. Как-то ни Тау Лонг, ни его люди не забрали пустующее в основном здание и не отправили меня тренироваться в общий зал со всеми.
Мы с ней вошли внутрь и сели друг напротив друга.
– Итак, – начала сестра, – насколько я понимаю, ты умеешь медитировать.
– Да, – спокойно ответил я.
– Это хорошо, – довольно сказала она. – Потому что при обучении на это уходит львиная доля всего времени. Без правильной подготовки ничего не получится.
У нас в России не очень-то принято заниматься медитациями. Техники для работы с бахиром принято просто нарабатывать, особенно скорость исполнения, в том числе и в реальных условиях. А медитации используются только в самом начале обучения, для того чтобы была возможность почувствовать саму энергию. Но это только для обычных пользователей бахира.
У нашего рода с медитацией другие отношения, более доверительные, что ли… Для работы с сознанием нужно иметь хорошее воображение и стабильный внутренний мир. Медитации помогают это все сформировать. Это понятно?
– Да, – кивнул я, рассматривая позу сестры. Если я сидел в позе лотоса, то она просто принесла с собой большую подушку и примостилась сверху. Зрелище было настолько нетипичное, что я не выдержал и спросил: – А ты всегда на подушке медитируешь?
– Я не буду медитировать, – отрицательно покачала головой Катя. – Я буду заниматься не этим. Для начала слушай основные правила безопасности и не перебивай. Если ты почувствуешь что-то не то, типа слабости или некоего отупения, сразу говори «стоп». Любая странность, которая с тобой происходит, должна быть мне известна. Может быть, у тебя будет ощущение щекотки в голове, тогда тоже скажи. Хорошо?
– Хорошо, – я покорно согласился.
– Начнем мы с базовых занятий, которые проводятся с молодыми неофитами. И это будут мыслеречь и эмпатия, – сказала Катя. – Делается подобное в несколько этапов. Передача мыслей глаза в глаза, передача мыслей, когда один глаза закрывает. И последний этап – без зрительного контакта. Сразу хочу сказать, что это первый уровень и его можно выполнять в нескольких вариациях. Самый простой и быстрый – это позволить мне зайти в твое сознание, и я сама несколько раз протранслирую мысленное сообщение. Ты побудешь рядом, но управлять телом не сможешь, зато воочию прочувствуешь, как это выглядит.
На последней фразе она замерла и пристально на меня посмотрела, чтобы оценить мою реакцию на слова, и я не преминул ей ее показать:
– Мне не интересна подобная идея.
Как-то не нравилось мне, что специалист по гипнозу, у которого камонтоку – это умение ковыряться в мозгах, проникнет в мое сознание. В этот момент может случиться все что угодно. Да и Дима в моей голове присутствует, и его никуда не спрятать.
Обговорив с ним вчера возможность его раскрытия, мы пришли к мнению, что к сестре еще нужно приглядеться. Еще при нашей первой встрече она пыталась залезть мне в мозги, но Дима не дал ей этого сделать, и подобный настрой настораживал.
Видимо, моим камонтоку может пользоваться и он, потому что Дима совершенно не понимал, как это случилось. И даже предположил, что она его так и не почувствовала, потому что ничего по этому поводу не говорила. Хотя совместными усилиями мы придумали байку о раздвоении личности, которая выглядела вполне логично. Вот только сами рассказывать ее не спешили, а решили с ним пока не высовываться и сидеть на попе ровно. По крайней мере до тех пор, пока хотя бы немного не разберемся во всей этой менталистике.
– Хорошо, – согласно кивнула сестра, будто бы я поступил так, как она и рассчитывала. – Это нормально, что ты не хочешь так делать. Никто не хочет, чтобы у него в голове рылся посторонний. Это правильно. Только есть одно но. Мы, в принципе, я думаю, научимся и так, но ты должен знать, что как представитель рода ты не только защищен в ментальном плане, но и любого нарушителя спокойствия можешь не просто в бараний рог скрутить, но и убить.
В своем сознании самый сильный – ты. Если ты в своем сознании начинаешь проигрывать, то это значит, что все вокруг обман, и ты должен сопротивляться. Это всегда так было. Даже дед никогда не сможет прочитать мои воспоминания у меня в голове, если я этого не захочу, и у тебя тоже, хотя ты и не обучен. Понятно?
Дождавшись очередного кивка, она продолжила:
– Сначала помедитируй около десяти минут. В медитации ты должен представить, что находишься в своей комнате. У тебя должно быть тепло и уютно, но потом ты подходишь к входной двери и открываешь ее в коридор. В коридоре не тепло и не уютно, все в полумраке, и еще на тебя дует немного холодный ветер. Подобная картинка должна прорабатываться у тебя в голове не раз и не два. И дверь должна быть открыта, когда я буду пытаться с тобой говорить. Самое сложное – это сделать первые шаги, после того как ты научишься этому, уже никогда не забудешь. Если все понял, то начинай.
Для начала я успокоил дыхание и начал настраиваться на работу. Мне были понятны объяснения, но их я интерпретировал на манер радиолюбителя. Я должен открыть свое сознание и быть приемником, в то время как Катя будет передатчиком.
Те отведенные десять минут прошли мигом. Я открыл глаза, встретившись со взглядом сестры, в готовности услышать в голове ее голос. Вот только ничего не произошло.
– Ты открылся? – уточнила она через несколько минут.
– Да, – медленно кивнул я, в очередной раз напрягаясь и готовясь принять ее мысли.
– Странно, что я ничего подобного не чувствую, – заявила она. – Я уже и обычным способом попробовала, и даже сузила луч ментальной энергии, чтобы усилить действие, и даже подала больше силы, но у меня ничего не получается. Хотя даже с обычным человеком это бы прокатило. Подобный навык можно натренировать и у обычных людей, но ты из рода, и я точно тебя чувствую. А ты что-нибудь ощущаешь?
– Ничего, – отрицательно покачал головой я и еще раз максимально прошелся по своим ощущениям.
– А так? – еще раз спросила она, хмурясь, словно делала некое невероятное усилие.
– Ничего, – ответил я, когда она заметно глазу расслабилась. – Что будем делать?
– Пытаться, – немного зло ответила она. Наверное, подобного с ней никогда не случалось. Вот Катя и злилась. – Повторяй то упражнение, о котором я говорила, и держи дверь открытой. А я попытаюсь на тебя настроиться. Попробуем еще раз.
К сожалению, ни через десять, ни через двадцать минут у нее ничего не получилось. Я ничего не слышал. Наконец девушка махнула на это рукой.
– Странно, что я не могу на тебя настроиться, – первое, что она сказала после того как прекратила свои попытки. – У тебя словно защита стоит. Кажется, ничего подобного нет, твое сознание спокойно и открыто, но все равно ничего не получается. Только я на тебя настраиваюсь, как меня словно выбрасывает.
– И что это значит? – не понял я. – У меня что, есть ментальная защита?
– Скорее всего, это именно она или, что более вероятно, это просто не мой уровень. Мы будем пытаться и пробовать. Вполне возможно, что это от блокиратора, который ты носил. Он вполне мог заставить потоки энергии пойти таким образом, что я не могу разобраться, с какой стороны к тебе подойти. Поэтому будем просто пытаться. У меня, кстати, не получилось ни погасить твое сознание, ни как-то по-другому на него воздействовать. Так что радуйся.
– Хм, – нахмурился я. Такая перспектива мне не нравилась, все же мне хотелось научиться хотя бы части техник, которыми пользуется сестра. Такие навыки могли бы здорово мне пригодиться.
Перед началом в мыслях была уверенность в том, что после первого занятия я точно пойму, что и как делать. Особенно если учитывать общение с моим «пассажиром».
Сейчас же, немного поразмышляв, подумал о том, что не все должно получаться сразу, и это нормально. Я резко выдохнул и понял, что нужно работать дальше, все-таки я человек дела, глядишь, напрягусь – все и получится, поэтому спросил у сестры:
– Что будем делать дальше?
– Дальше? – Катя задумалась. – Давай сначала попробуй мысленно поговорить со мной.
– О! Это должно быть просто! – сказал я и отправил мысленный посыл Кате: «Ты меня слышишь?»
Сестра же не успела даже скептически отреагировать на мои слова. Она только стала поднимать взгляд вместе с рукой, как удивленно замерла и широко раскрыла глаза.
– Я тебя слышу! – заявила она. – Причем хорошо и четко. Такое на первом занятии мало у кого получается. Нужно уметь правильно сформировать посыл. У тебя это получилось! Молодец!
– Ха, – я довольно улыбнулся. – Я же говорил.
– Молодец, молодец, – кивнула Катя. – Здесь справился. Теперь попробуй связаться со мной, когда я закрою глаза.
– Давай, – согласился я.
– Есть. Сигнал проходит. А теперь сам закрой глаза и попробуй еще раз, – наклонив голову подбородком к груди, сказала она.
Закрыв глаза, я повторил все то же самое. Только перед попыткой представил образ Кати. Все было так же, как и в предыдущие разы, но я явно уловил что-то еще. Что-то отдаленно похожее на женский крик.
– Знаешь, я что-то почувствовал, – удивленно раскрыв глаза, заявил я, вспомнив о технике безопасности.
– Это ты о чем? – спросила Катя, также открывая глаза.
– Мне показалось, что когда я тебе что-то говорил, то слышал женский крик. Тихий-тихий. Он даже на крик не похож, скорее некое внутреннее чувство.
– Отлично, – заявила сестра. – Это сделала я.
– Что сделала? Это эмпатия? – не остался безучастным я.
– Нет, что ты. Я просто напряглась и мысленно кричала. И в тот момент, как услышала твои слова, поняла, что моя теория может подтвердиться. И она подтвердилась. – Катя на мгновение замолчала перед оглашением своего вердикта, а потом быстро продолжила: – У тебя просто отсутствует навык и не разработаны умения.
– Этого следовало ожидать, – подняв правую бровь, скептически сказал я. – У тебя такое выражение лица было, будто ты мне какую-то тайну великую открываешь.
Вместо ответа сестра впилась взглядом прямо мне в глаза и опять напряглась, а потом расслабилась.
– Я ничего не почувствовал, – отрицательно покачал я головой, догадавшись о том, что она сделала.
– Тогда мысленно рассказывай мне какую-нибудь историю. А я попытаюсь с тобой поговорить, – скомандовала она мне.
К сожалению, ни в тот день, ни в следующий мы так ничего и не достигли. Тренировки я решил проводить два раза в день. Перед завтраком и перед ужином. С каждой тренировки Катя уходила опустошенная. Мне казалось, что энергии у нее должно было быть больше, но, к сожалению, это было не так. Ментальные техники были жутко прожорливыми, и у нее не получалось долго работать с ними. Наверное, потому, что для выполнения хотя бы одной техники по передаче мне мысленного сообщения она выкладывалась по полной и каждый раз пыталась выдать самую сильную и громкую мысль. Потом энергия у нее заканчивалась, и мы шли в апартаменты.
Посетив два раза столовую и узнав от меня, что еду можно заказывать в комнату, Катя не раздумывая стала так делать. Ну не нравилось ей, что на нее смотрят и буквально разбирают на составляющие. Конечно, клановые не могли позволить себе вести себя некрасиво, и по мне, так никто не глазел, но сестра чувствовала направленный на нее интерес, и это портило ей аппетит. За полдня, что я посвящал учебе, она восстанавливалась, и мы шли в тренировочный зал еще раз.
На третий день она решила остаться и посмотреть на мою тренировку, чтобы оценить мой потенциал не в ментальном плане. Тут уж я постарался и как следует отработал. Ей понравилось. А подумав насчет того, что и как я выдаю, сказала, что у меня просто море энергии. И сказала, что завидует белой завистью.
Тренировки все же дали свои плоды. Дверь в моем сознании открывалась буквально от взгляда, и мне не нужно было уже к ней подходить. Единственное, что я делал, несмотря на слова Кати о том, что мой разум защищен, – я всегда после наших занятий закрывал дверь. Не знаю, зачем я это делал, но мне так было спокойнее.
Тем более что, несмотря на это, я все же сегодня смог ее почувствовать. Точнее, ее эмоции. Перед тем как она открыла дверь, я почувствовал раздражение. Несмотря на то что ничего не получалось с моим приемом мыслеречи, Катя не сдавалась, у нее был стальной характер. Подобные неудачи только злили ее, а не заставляли опустить руки.
Поэтому радость от осознания того, что мне не чудится, была очень сильной. Она говорила, что это должно было когда-нибудь случиться, и это случилось. Только вот эта реакция не идеальная, потому что она призналась, что за прошедшее время успела привыкнуть «громко думать» и не скрывать свои силы, а, наоборот, распространять их. И все равно я явно видел, что она тоже довольна результатом.
Сегодня она каким-то образом управляла своими эмоциями, и я мог четко чувствовать страх, радость, счастье, возбуждение. И пусть с мыслеречью все было непросто, это был первый успешный шаг.
К тому же накануне я договорился с Димой о проведении экспериментов. Он все это время, которое я проводил с Катей, медитировал. И, кстати, он все больше и больше это делал, почти все свободное время.
Ему не было интересно, что происходит в реальном мире. Он жил тем, что я выпускал его в виде духа. Вот только энергии никогда не хватало, и он постоянно стремился нарастить ее лимит. И вот сегодня во время тренировок он несколько раз мысленно обращался к Кате вместо меня и вместе со мной. Она его не слышала, как и не замечала его присутствия.
После того, как теория подтвердилась, я решил запустить ее в свое сознание с предложением показать, как это делается в моем теле, самой. Угрозы я уже боялся не так сильно. Наверное, она просто втерлась ко мне в доверие. Хотя, может, я просто видел, что у нее ничего не получается, поэтому и решился.
Мне было не так важно научиться мыслеречи, сколько хотелось посмотреть, что будет, если она войдет в мое сознание. Поймет ли, что там есть Дима.
Тот от такой возможности отмахнулся, рассказывая, что он находится в сосредоточении моего формирующегося ядра и вряд ли его присутствие будет замечено.
Так и получилось. Катя продержалась в моем сознании где-то секунд пять, но потом это у нее выпило все силы и выкинуло из моего тела. Вряд ли она что-то вообще успела увидеть и понять. По ее оговоркам я понял, что, если бы я сопротивлялся, у нее вообще не было шансов войти, и ещё она сказала, что, наверное, у меня несколько потоков сознания. Потому что она вообще ничего не почувствовала. Мне сразу вспомнилось то, что я долгими неделями тренировал возможность нанесения двух техник одну за другой. И что, возможно, именно в этом все дело. Специально раздваивать сознание меня никто не учил, но применение подобных техник могло сыграть некую роль в этом.
Кстати, обнаружился еще один интересный для меня нюанс. Ментальные техники бахира никак не чувствуются посторонним человеком. Если Катя показала мне хороший такой «водный хлыст» и я почувствовал его создание, то попытку захватить сознание – нет. Правда, и у Кати ничего не получилось. Хлыст распался, а она чуть не упала от слабости. В другой раз у нее получилось лучше. Только в этот раз она перед атакой каким-то другим голосом крикнула: «Замри!»
– Хорошо, – с довольной миной сказал я и пошел к двери. – Я еще вечером зайду.
Выйдя в коридор, я быстрым шагом направился в здание учебного корпуса. Сегодня у нас должно было быть очередное освоение операционной системы мобильного доспеха. И этот урок я не то чтобы не хотел пропустить, даже опаздывать не хотелось.
Негативный опыт подсказывал, что можешь так опоздать и пропустить что-нибудь в самом начале, а потом окажется, что это основное и ты просто потратил все время для того, чтобы понять, о чем речь. А мне сейчас максимально нужно учиться, непонятно, что будет через месяц. Возможно, судьба распорядится мной таким образом, что придется вернуться на родину.
И тем не менее, когда я быстрым шагом двигался по дорожке, с губ у меня не сходила довольная улыбка. Потому что сегодня наконец я смог проверить одну очень важную для меня вещь. А именно, чувствует моя сестра Диму или нет. И как оказалось – не чувствует. Огромный камень, который висел у меня на душе, пропал.
А ведь сегодняшнему результату предшествовала долгая подготовка. Началось с того, что на следующий после приезда Кати день я пригласил ее в тренировочный зал. Он, как ни странно, был свободен, и я вполне мог там заниматься до сих пор. Как-то ни Тау Лонг, ни его люди не забрали пустующее в основном здание и не отправили меня тренироваться в общий зал со всеми.
Мы с ней вошли внутрь и сели друг напротив друга.
– Итак, – начала сестра, – насколько я понимаю, ты умеешь медитировать.
– Да, – спокойно ответил я.
– Это хорошо, – довольно сказала она. – Потому что при обучении на это уходит львиная доля всего времени. Без правильной подготовки ничего не получится.
У нас в России не очень-то принято заниматься медитациями. Техники для работы с бахиром принято просто нарабатывать, особенно скорость исполнения, в том числе и в реальных условиях. А медитации используются только в самом начале обучения, для того чтобы была возможность почувствовать саму энергию. Но это только для обычных пользователей бахира.
У нашего рода с медитацией другие отношения, более доверительные, что ли… Для работы с сознанием нужно иметь хорошее воображение и стабильный внутренний мир. Медитации помогают это все сформировать. Это понятно?
– Да, – кивнул я, рассматривая позу сестры. Если я сидел в позе лотоса, то она просто принесла с собой большую подушку и примостилась сверху. Зрелище было настолько нетипичное, что я не выдержал и спросил: – А ты всегда на подушке медитируешь?
– Я не буду медитировать, – отрицательно покачала головой Катя. – Я буду заниматься не этим. Для начала слушай основные правила безопасности и не перебивай. Если ты почувствуешь что-то не то, типа слабости или некоего отупения, сразу говори «стоп». Любая странность, которая с тобой происходит, должна быть мне известна. Может быть, у тебя будет ощущение щекотки в голове, тогда тоже скажи. Хорошо?
– Хорошо, – я покорно согласился.
– Начнем мы с базовых занятий, которые проводятся с молодыми неофитами. И это будут мыслеречь и эмпатия, – сказала Катя. – Делается подобное в несколько этапов. Передача мыслей глаза в глаза, передача мыслей, когда один глаза закрывает. И последний этап – без зрительного контакта. Сразу хочу сказать, что это первый уровень и его можно выполнять в нескольких вариациях. Самый простой и быстрый – это позволить мне зайти в твое сознание, и я сама несколько раз протранслирую мысленное сообщение. Ты побудешь рядом, но управлять телом не сможешь, зато воочию прочувствуешь, как это выглядит.
На последней фразе она замерла и пристально на меня посмотрела, чтобы оценить мою реакцию на слова, и я не преминул ей ее показать:
– Мне не интересна подобная идея.
Как-то не нравилось мне, что специалист по гипнозу, у которого камонтоку – это умение ковыряться в мозгах, проникнет в мое сознание. В этот момент может случиться все что угодно. Да и Дима в моей голове присутствует, и его никуда не спрятать.
Обговорив с ним вчера возможность его раскрытия, мы пришли к мнению, что к сестре еще нужно приглядеться. Еще при нашей первой встрече она пыталась залезть мне в мозги, но Дима не дал ей этого сделать, и подобный настрой настораживал.
Видимо, моим камонтоку может пользоваться и он, потому что Дима совершенно не понимал, как это случилось. И даже предположил, что она его так и не почувствовала, потому что ничего по этому поводу не говорила. Хотя совместными усилиями мы придумали байку о раздвоении личности, которая выглядела вполне логично. Вот только сами рассказывать ее не спешили, а решили с ним пока не высовываться и сидеть на попе ровно. По крайней мере до тех пор, пока хотя бы немного не разберемся во всей этой менталистике.
– Хорошо, – согласно кивнула сестра, будто бы я поступил так, как она и рассчитывала. – Это нормально, что ты не хочешь так делать. Никто не хочет, чтобы у него в голове рылся посторонний. Это правильно. Только есть одно но. Мы, в принципе, я думаю, научимся и так, но ты должен знать, что как представитель рода ты не только защищен в ментальном плане, но и любого нарушителя спокойствия можешь не просто в бараний рог скрутить, но и убить.
В своем сознании самый сильный – ты. Если ты в своем сознании начинаешь проигрывать, то это значит, что все вокруг обман, и ты должен сопротивляться. Это всегда так было. Даже дед никогда не сможет прочитать мои воспоминания у меня в голове, если я этого не захочу, и у тебя тоже, хотя ты и не обучен. Понятно?
Дождавшись очередного кивка, она продолжила:
– Сначала помедитируй около десяти минут. В медитации ты должен представить, что находишься в своей комнате. У тебя должно быть тепло и уютно, но потом ты подходишь к входной двери и открываешь ее в коридор. В коридоре не тепло и не уютно, все в полумраке, и еще на тебя дует немного холодный ветер. Подобная картинка должна прорабатываться у тебя в голове не раз и не два. И дверь должна быть открыта, когда я буду пытаться с тобой говорить. Самое сложное – это сделать первые шаги, после того как ты научишься этому, уже никогда не забудешь. Если все понял, то начинай.
Для начала я успокоил дыхание и начал настраиваться на работу. Мне были понятны объяснения, но их я интерпретировал на манер радиолюбителя. Я должен открыть свое сознание и быть приемником, в то время как Катя будет передатчиком.
Те отведенные десять минут прошли мигом. Я открыл глаза, встретившись со взглядом сестры, в готовности услышать в голове ее голос. Вот только ничего не произошло.
– Ты открылся? – уточнила она через несколько минут.
– Да, – медленно кивнул я, в очередной раз напрягаясь и готовясь принять ее мысли.
– Странно, что я ничего подобного не чувствую, – заявила она. – Я уже и обычным способом попробовала, и даже сузила луч ментальной энергии, чтобы усилить действие, и даже подала больше силы, но у меня ничего не получается. Хотя даже с обычным человеком это бы прокатило. Подобный навык можно натренировать и у обычных людей, но ты из рода, и я точно тебя чувствую. А ты что-нибудь ощущаешь?
– Ничего, – отрицательно покачал головой я и еще раз максимально прошелся по своим ощущениям.
– А так? – еще раз спросила она, хмурясь, словно делала некое невероятное усилие.
– Ничего, – ответил я, когда она заметно глазу расслабилась. – Что будем делать?
– Пытаться, – немного зло ответила она. Наверное, подобного с ней никогда не случалось. Вот Катя и злилась. – Повторяй то упражнение, о котором я говорила, и держи дверь открытой. А я попытаюсь на тебя настроиться. Попробуем еще раз.
К сожалению, ни через десять, ни через двадцать минут у нее ничего не получилось. Я ничего не слышал. Наконец девушка махнула на это рукой.
– Странно, что я не могу на тебя настроиться, – первое, что она сказала после того как прекратила свои попытки. – У тебя словно защита стоит. Кажется, ничего подобного нет, твое сознание спокойно и открыто, но все равно ничего не получается. Только я на тебя настраиваюсь, как меня словно выбрасывает.
– И что это значит? – не понял я. – У меня что, есть ментальная защита?
– Скорее всего, это именно она или, что более вероятно, это просто не мой уровень. Мы будем пытаться и пробовать. Вполне возможно, что это от блокиратора, который ты носил. Он вполне мог заставить потоки энергии пойти таким образом, что я не могу разобраться, с какой стороны к тебе подойти. Поэтому будем просто пытаться. У меня, кстати, не получилось ни погасить твое сознание, ни как-то по-другому на него воздействовать. Так что радуйся.
– Хм, – нахмурился я. Такая перспектива мне не нравилась, все же мне хотелось научиться хотя бы части техник, которыми пользуется сестра. Такие навыки могли бы здорово мне пригодиться.
Перед началом в мыслях была уверенность в том, что после первого занятия я точно пойму, что и как делать. Особенно если учитывать общение с моим «пассажиром».
Сейчас же, немного поразмышляв, подумал о том, что не все должно получаться сразу, и это нормально. Я резко выдохнул и понял, что нужно работать дальше, все-таки я человек дела, глядишь, напрягусь – все и получится, поэтому спросил у сестры:
– Что будем делать дальше?
– Дальше? – Катя задумалась. – Давай сначала попробуй мысленно поговорить со мной.
– О! Это должно быть просто! – сказал я и отправил мысленный посыл Кате: «Ты меня слышишь?»
Сестра же не успела даже скептически отреагировать на мои слова. Она только стала поднимать взгляд вместе с рукой, как удивленно замерла и широко раскрыла глаза.
– Я тебя слышу! – заявила она. – Причем хорошо и четко. Такое на первом занятии мало у кого получается. Нужно уметь правильно сформировать посыл. У тебя это получилось! Молодец!
– Ха, – я довольно улыбнулся. – Я же говорил.
– Молодец, молодец, – кивнула Катя. – Здесь справился. Теперь попробуй связаться со мной, когда я закрою глаза.
– Давай, – согласился я.
– Есть. Сигнал проходит. А теперь сам закрой глаза и попробуй еще раз, – наклонив голову подбородком к груди, сказала она.
Закрыв глаза, я повторил все то же самое. Только перед попыткой представил образ Кати. Все было так же, как и в предыдущие разы, но я явно уловил что-то еще. Что-то отдаленно похожее на женский крик.
– Знаешь, я что-то почувствовал, – удивленно раскрыв глаза, заявил я, вспомнив о технике безопасности.
– Это ты о чем? – спросила Катя, также открывая глаза.
– Мне показалось, что когда я тебе что-то говорил, то слышал женский крик. Тихий-тихий. Он даже на крик не похож, скорее некое внутреннее чувство.
– Отлично, – заявила сестра. – Это сделала я.
– Что сделала? Это эмпатия? – не остался безучастным я.
– Нет, что ты. Я просто напряглась и мысленно кричала. И в тот момент, как услышала твои слова, поняла, что моя теория может подтвердиться. И она подтвердилась. – Катя на мгновение замолчала перед оглашением своего вердикта, а потом быстро продолжила: – У тебя просто отсутствует навык и не разработаны умения.
– Этого следовало ожидать, – подняв правую бровь, скептически сказал я. – У тебя такое выражение лица было, будто ты мне какую-то тайну великую открываешь.
Вместо ответа сестра впилась взглядом прямо мне в глаза и опять напряглась, а потом расслабилась.
– Я ничего не почувствовал, – отрицательно покачал я головой, догадавшись о том, что она сделала.
– Тогда мысленно рассказывай мне какую-нибудь историю. А я попытаюсь с тобой поговорить, – скомандовала она мне.
К сожалению, ни в тот день, ни в следующий мы так ничего и не достигли. Тренировки я решил проводить два раза в день. Перед завтраком и перед ужином. С каждой тренировки Катя уходила опустошенная. Мне казалось, что энергии у нее должно было быть больше, но, к сожалению, это было не так. Ментальные техники были жутко прожорливыми, и у нее не получалось долго работать с ними. Наверное, потому, что для выполнения хотя бы одной техники по передаче мне мысленного сообщения она выкладывалась по полной и каждый раз пыталась выдать самую сильную и громкую мысль. Потом энергия у нее заканчивалась, и мы шли в апартаменты.
Посетив два раза столовую и узнав от меня, что еду можно заказывать в комнату, Катя не раздумывая стала так делать. Ну не нравилось ей, что на нее смотрят и буквально разбирают на составляющие. Конечно, клановые не могли позволить себе вести себя некрасиво, и по мне, так никто не глазел, но сестра чувствовала направленный на нее интерес, и это портило ей аппетит. За полдня, что я посвящал учебе, она восстанавливалась, и мы шли в тренировочный зал еще раз.
На третий день она решила остаться и посмотреть на мою тренировку, чтобы оценить мой потенциал не в ментальном плане. Тут уж я постарался и как следует отработал. Ей понравилось. А подумав насчет того, что и как я выдаю, сказала, что у меня просто море энергии. И сказала, что завидует белой завистью.
Тренировки все же дали свои плоды. Дверь в моем сознании открывалась буквально от взгляда, и мне не нужно было уже к ней подходить. Единственное, что я делал, несмотря на слова Кати о том, что мой разум защищен, – я всегда после наших занятий закрывал дверь. Не знаю, зачем я это делал, но мне так было спокойнее.
Тем более что, несмотря на это, я все же сегодня смог ее почувствовать. Точнее, ее эмоции. Перед тем как она открыла дверь, я почувствовал раздражение. Несмотря на то что ничего не получалось с моим приемом мыслеречи, Катя не сдавалась, у нее был стальной характер. Подобные неудачи только злили ее, а не заставляли опустить руки.
Поэтому радость от осознания того, что мне не чудится, была очень сильной. Она говорила, что это должно было когда-нибудь случиться, и это случилось. Только вот эта реакция не идеальная, потому что она призналась, что за прошедшее время успела привыкнуть «громко думать» и не скрывать свои силы, а, наоборот, распространять их. И все равно я явно видел, что она тоже довольна результатом.
Сегодня она каким-то образом управляла своими эмоциями, и я мог четко чувствовать страх, радость, счастье, возбуждение. И пусть с мыслеречью все было непросто, это был первый успешный шаг.
К тому же накануне я договорился с Димой о проведении экспериментов. Он все это время, которое я проводил с Катей, медитировал. И, кстати, он все больше и больше это делал, почти все свободное время.
Ему не было интересно, что происходит в реальном мире. Он жил тем, что я выпускал его в виде духа. Вот только энергии никогда не хватало, и он постоянно стремился нарастить ее лимит. И вот сегодня во время тренировок он несколько раз мысленно обращался к Кате вместо меня и вместе со мной. Она его не слышала, как и не замечала его присутствия.
После того, как теория подтвердилась, я решил запустить ее в свое сознание с предложением показать, как это делается в моем теле, самой. Угрозы я уже боялся не так сильно. Наверное, она просто втерлась ко мне в доверие. Хотя, может, я просто видел, что у нее ничего не получается, поэтому и решился.
Мне было не так важно научиться мыслеречи, сколько хотелось посмотреть, что будет, если она войдет в мое сознание. Поймет ли, что там есть Дима.
Тот от такой возможности отмахнулся, рассказывая, что он находится в сосредоточении моего формирующегося ядра и вряд ли его присутствие будет замечено.
Так и получилось. Катя продержалась в моем сознании где-то секунд пять, но потом это у нее выпило все силы и выкинуло из моего тела. Вряд ли она что-то вообще успела увидеть и понять. По ее оговоркам я понял, что, если бы я сопротивлялся, у нее вообще не было шансов войти, и ещё она сказала, что, наверное, у меня несколько потоков сознания. Потому что она вообще ничего не почувствовала. Мне сразу вспомнилось то, что я долгими неделями тренировал возможность нанесения двух техник одну за другой. И что, возможно, именно в этом все дело. Специально раздваивать сознание меня никто не учил, но применение подобных техник могло сыграть некую роль в этом.
Кстати, обнаружился еще один интересный для меня нюанс. Ментальные техники бахира никак не чувствуются посторонним человеком. Если Катя показала мне хороший такой «водный хлыст» и я почувствовал его создание, то попытку захватить сознание – нет. Правда, и у Кати ничего не получилось. Хлыст распался, а она чуть не упала от слабости. В другой раз у нее получилось лучше. Только в этот раз она перед атакой каким-то другим голосом крикнула: «Замри!»