Индиго

– Ничего. Просто ты единственный, кто спрашивает меня о подобном. Большинство просто говорит что-то, понимаешь?

– Ты не очень скучная и ты здесь, поэтому можешь смело выкладывать.

– Платье. Для Парижа. Моего самого любимого города.

– Я думал, ты раньше никогда не летала.

– Так и есть! – Она взмахнула ресницами и по-девчачьи похлопала в ладоши. Выглядело так смешно, почти мило.

– Выглядит так, словно сшито из лоскутков, – заметил я. Там были белые, розовые и кремовые лоскутки, соединенные вместе в хаотичном порядке. Как одеяло в технике пэчворк.

Она коснулась ткани своими тонкими пальцами.

– Немного страшненькое. Но разве не замечательное?

Моя очередь ухмыляться. Я провел пальцами по струнам Тани.

– Ты находишь красоту в уродстве? Расскажи об этом.

Она выпалила следующие слова на одном дыхании. Словно давно хотела сказать мне об этом. Дожидалась наших полуночных свиданий.

– Самые важные вещи невозможно увидеть глазами.

Глаза мои распахнулись. Я бы узнал эти слова где угодно.

– Маленький принц.

– Читал? – спросила Инди.

Я фыркнул.

– Повтори еще раз.

Она сжала кончик моего ботинка, пристально глядя на меня. Я действительно собираюсь рассказать ей об этом? Ну и ладно. Почему нет?

– Моя семья далека от чтения. Не думаю, что, кроме Библии, у нас в доме вообще были книжки. Мы были чертовски бедны. Но у моего отца был брат, Джордж, который жил в Ноттинг-Хилле. Он зарабатывал на жизнь сочинением песен для детских шоу. Я мечтал жить с ним, но Джордж был ужасным бабником и пьяницей. Несмотря на это, он любил меня, хоть и не настолько сильно, чтобы ради меня бросить свои пагубные привычки. Когда мне исполнилось восемь или девять, Джордж сделал мне подарок на день рожденья. Подарил «Маленького принца» в твердом переплете. Он пообещал купить мне гитару, если я смогу понять смысл этого произведения. Он говорил, что ни один музыкант не заслуживает и щепотки успеха, пока действительно не познает смысл жизни. А еще он сказал, что догадается, если я обману его, расспросив об этом у кого-то другого. Но я никогда бы не стал этого делать. Я хотел заслужить эту гребаную гитару. Хотел заработать ее честным трудом. Эта книга не отпускала меня несколько лет. Каждый год мы виделись с дядей на Рождество, и я испытывал удачу, пытаясь расшифровать смысл написанного Экзюпери. Все, что я получал в ответ – это чепуха про идиота, который просил людей нарисовать ему овцу. Спустя два года после получения книги, побитый жизнью и видавший виды, испробовав кнут и пряник, – до меня дошло. Все настоящие смыслы скрыты. Жизнь полна секретов, и ограниченных людей, и сладких, пустых разговоров, в которых нет смысла. Реально то, что скрыто в нас. Важно то, что мы чувствуем. В тот день я позвонил дяде, и он подобрал меня в Уотфорде, хотя я мог доехать на поезде. Именно тогда у меня появилась Таня. Тогда-то и изменилась моя жизнь.

Я провел по всей длине своей акустической гитары. Я перестал играть на Тане во время концертов несколько лет назад, но всюду продолжал брать ее с собой – вы же не выгоните любимую бабулю лишь потому, что она стала слишком стара, чтобы печь ваш любимый пирог. Таня же была моим первым и единственным настоящим другом. Инди круговыми движениями водила рукой по ткани и кивала.

– Мне всегда нравился «Маленький принц» потому, что постоянно казалось, что я тоже с другой планеты. Будто я едва могу выжить в этом мире, и не до конца понимала, почему все происходит именно так. – Инди облизнула губы.

Она прижала подбородок к груди, и ресницы коснулись ее щек. Я уставился на нее. Сглотнул. Отвел взгляд. Черт. Она красивая. Было трудно поверить, что это та же девушка из Шато Мармон. Та, на которую я смотрел и видел странную девчонку с забавным платьем, причудливыми волосами и слишком веснушчатым лицом.

Я посмотрел на свой блокнот и начал писать.

Умеешь ли ты секреты хранить?

Взираю на тебя и иногда не вижу ничего я кроме сожаленья.

Мой внеземной источник вдохновенья

Диктует мне стихи, слова и ноты.

Во тьме ночной с тобой творю я все, что пожелаю,

Хотя мне стоит сбавить обороты,

Ведь время знает, видит каждый след.

Да, иногда нужна ты мне,

Но по большей части – нет.

Тебя оставить должен я в покое,

Но не оставлю, и сей факт известен нам обоим.





Я понял, что у меня кончилась бумага, но слова продолжали литься из меня. Они текли рекой, и мне нужно было поймать их. Опустошенные. Дикие. Беспорядочные. Я схватил Инди за руку и потянул к себе. Она приземлилась прямо мне на колени, раскрыв рот от удивления. Мне было все равно. Дело не в сексе. Это искусство, и искусство было божественным – оно затмевало все. И это не мое хреновое мнение. Я верил в это.


– Мне нужно, чтобы ты сняла платье. – Я потянул за тоненькую, отделанную рюшами ткань.

Ее глаза широко распахнулись, и она резко отодвинулась. Ох, как бы мне хотелось, чтобы она оказалась одной из моих поклонниц в тот момент. Но если бы это было так, нас бы здесь не было. Я бы не питался ее воспоминаниями, историями и грезами. Вот особенность Инди. Она стояла наравне со мной, хотя я был выше, сильнее, богаче. И заставляла меня чувствовать себя… настоящим.

– Здесь? Господи Иисусе, пожалуйста, не говори, что ты пьян. – Она огляделась, проверяя, нет ли кого поблизости.

Я ухватился за край ее платья и подтащил к себе. Мой взгляд блуждал по ней, искал пуговицы или молнию, что угодно, чтобы стащить с нее платье.

– Мне нужно кое-что записать, а в блокноте кончились пустые листы. Никто тебя не увидит. Парни спят, к Элфи только что приехали девчонки. Даже этот идиот сможет занять их минимум на двадцать минут. Весь этаж наш. Только ты и я, Стардаст. Мне нужна твоя спина.

И твои слова.

И та песня, что продолжает звучать в моей голове.

Я король без подданных,

Честолюбец без публики,

Орущий мерзавец, чья жизнь пьянством загублена.

А ты – реки и горы,

Ты мой воздух, которым дышу,

Ты мой попутный ветер,

Что сносит мне крышу.

Ты мой попутный ветер,

Ты мой главный кайф на этом свете.





– Нет.

Внутри я закричал от разочарования, а снаружи просто посмотрел на нее с легкой незаинтересованностью.

– Нет?

– Пиши на моих руках. Еще лучше – на своих. Они шире.

– Недостаточно места, к тому же мне нужно разбить песню на абзацы.

– Нет.

– Почему? – Мои веки вздрагивали. Я знал, что это нехороший знак.

– Потому что ты спал с кем-то другим прошлой ночью. – Она, казалось, удивилась, что я вообще спрашиваю.

Я медленно облизнул губы и раскрыл их, наслаждаясь тем, как ее взгляд цеплялся за них.

– Я не спал с Джиной.

– Как это?

– И не собирался даже. Я поцеловал ее, это правда. Чтобы позлить тебя, и, если честно, я даже не помню, какая она на вкус. Только твоя реакция на произошедшее сделала мой член счастливее. Единственная, с кем хочу заняться сексом прямо сейчас – это ты. В ту секунду, когда я услышал через коридор, как ты бьешься головой о дверь, я вытолкал ее к Элфи и пошел в ванну быстро подрочить. Не переживай за нашу подругу Джину. Элфи дал ей все, чего она хотела, и даже больше. Я говорю серьезно, Стардаст. Хочу вытянуть из тебя слова. Только ты. До конца этого турне – только ты и я.

Молчание между нами напомнило мне, что соблазнение похоже на игру «Монополию». Требовались терпение, планирование и понимание оппонента. Тот факт, что я выиграл джекпот и мой карман наполнен фальшивыми деньгами, еще ничего не значит.

Она все еще могла отказать.

Все еще могла выиграть игру.

Не дав ей шанса оттолкнуть меня, я положил свою мозолистую ладонь на ее спину и расстегнул молнию. Она позволила мне, может, просто из чувства облегчения, которое она ощутила, узнав, что я не спал с этой австралийской пташкой. Или она наконец-то поняла, кто мы. Плаваем в мире, без корней, или земли, или гравитации. Ошибки, грехи, заблуждения – то, на чем строилось мое королевство. Все было по-другому вдали от дома, и она позволила себе не быть собой, только на этот вечер. Когда верхняя часть ее платья соскользнула вниз, Стардаст быстро повернулась, прикрывая маленькие упругие груди, не позволяя мне увидеть их.

Я зубами сорвал колпачок с маркера и начал писать на ее гладкой спине, получая огромное удовольствие, зная, что текст останется там на несколько дней. Маркер скользил вдоль ее позвоночника, и я сглатывал каждый раз, когда ее тело дрожало от прикосновения ярко-красного кончика маркера. Как же некстати проснулся мой член!

И буду я блуждать среди планет

В попытках отыскать ту, что станет нашей.

И буду возводить дворцы я нам двоим.