Индиго

Алекс не сказал ни слова, и я была благодарна за это. Мне не нужны пустые слова поддержки. Я знала всю ситуацию, признавала ее и работала над тем, чтобы исправить ее. Лифт распахнулся, и мы вышли. Алекс повел меня в холл, расположенный позади главной стойки регистрации, а не к центральному входу в отель. Мы прошли через неосвещенный проход, ведущий к подземной парковке. Я ничего не сказала, но чувства переполняли меня. Когда мы все-таки остановились, я оторвала взгляд от своих ног и увидела два синих городских велосипеда. Мои брови взлетели.

– Велики, – выдохнула я.

– Проницательно, – ответил он.

Клянусь, у британцев от рождения в венах больше сарказма, чем крови.

Я рассмеялась, легонько ударив его по плечу. Я почувствовала такое облегчение, что не могла злиться на него. Я подбежала к одному из великов и перекинула ногу через него, сжимая руль ладонями. Они отличались от моего велосипеда, который остался дома. Сиденье – выше, чем я привыкла, ткань – жестче, не такая потертая, как моя. Я нажала на педаль тормоза, позволяя велосипеду скользнуть на несколько шагов вперед по жаркой и влажной стоянке. Она была почти пустой.

– Я могла бы покататься на велосипеде и выпустить пар, – мысли вслух. Алекс все еще стоял рядом с другим велосипедом, глядя на меня.

– Или можешь вывезти свою маленькую попку на улицу. – Его голос был совсем не ледяным. Как только он это сказал, то сразу нажал кнопку на бетонной стене позади него и металлические гаражные ворота заскользили вверх. Свет проникал внутрь сантиметр за сантиметром. Мои глаза расширились при виде небоскребов и огромной, ослепительной гавани, раскинувшейся передо мной. У меня перехватило дыхание. Я глубоко вдохнула запах воды фонтана Мерлайон, курорта Марина-Бэй и невероятно систематизированного городского пейзажа. Прежде чем я успела заметить это, его локоть коснулся моего, и Алекс оказался на своем велосипеде рядом со мной.

– Без шлемов? – Я улыбнулась, забыв обо всем. Спал он со всеми подряд или нет, я скучала по городским прогулкам на велосипеде. Да это всего лишь небольшая поездка. Не признание в любви.

– Мне нравится рисковать. – Он облизнул нижнюю губу.

– Мне нравится ощущать себя в безопасности, – ответила я.

– Это очень уютное место, но там ничего не растет.

Мы ехали через Мерлайон парк. Алекс был одет так же, как в прачечной: все в той же кепке и очках, поэтому никто не мог узнать, что это Алекс Уинслоу, человек, из-за которого папарацци не спят ночами. Небо было серым, воздух – плотным и влажным. Погода напоминала апокалипсис, и, наверное, это было уместно, потому что он разрушил так много моих преград в тот день.

Все вокруг было чисто и незнакомо. Может, я и более опытный велосипедист, но у него были ноги подлиннее и выносливость, так что он не отставал от меня. Мы молча колесили уже сорок минут, после чего он кивнул в сторону маленькой кофейни у набережной.

– Пить хочется. – Утверждение, не вопрос.

Я кивнула, и мы, сделав крюк, оставили велосипеды снаружи маленького кафе. Мы собирались войти, но Алекс вдруг заколебался, посмотрел на занятые столики и застонал.

– Сделай заказ. Я подожду здесь, – сказал он, закидывая ногу обратно на велосипед и глядя на сапфировый океан.

Я подошла к прилавку, смакуя мысль о том, что, в отличие от него, я могла это сделать. Не знаю, что бы я чувствовала, если бы не имела возможности даже заказать кофе или бутерброд без страха попасть в засаду или под прицелы фотокамер.

Я заказала два кофе, две бутылочки воды и булочку, которую мы могли поделить пополам. Когда я обернулась, то увидела, что Алекс бросает маленькие камешки, которые он держал в кулаке, в спокойную воду, все еще сидя на своем велосипеде. Он выглядел… счастливым. Как будто не привык делать что-то настолько обыденное и повседневное. Алекс улыбнулся, когда я вернулась. Я села на велосипед, и мое сердце чуть не кинулось в его объятия, как глупая поклонница, бросающая ему на сцену трусики. Сердце мое начинало становиться помехой. Если бы я могла удалить его путем операции и остаться живой! Я вручила ему его кофе и воду, поднося свою чашку к губам.

– О чем ты думаешь сейчас? – спросил он. Его взгляд все еще был прикован к воде.

Почему Алекс постоянно этим интересовался? Правда ли он вдохновлялся тем, что происходило в моей голове? А потом я осознала нечто еще более грустное – меня уже много лет никто об этом не спрашивал. С тех пор как умерли родители. Крэйг и Наташа любили меня, но они были слишком заняты, еле сводя концы с концами, чтобы беспокоиться о таком. Хотелось снова ощущать себя желанной и нужной. Тут он меня и подловил. Если хочешь околдовать кого-нибудь, заставь его чувствовать себя особенным. Это сработает.

– Мне просто интересно. – Горячая жидкость обожгла мне язык, но я продолжила, даже не вздрогнув: – Что ты ко мне привязался? Сначала хотел, чтобы я ушла, а теперь хочешь переспать со мной.

– Я подумал, что если не могу отделаться от тебя, то хотя бы повеселюсь.

– Я никогда не пересплю с тобой. – Я теребила булочку, даже не собираясь ее есть. Алекс сделал большой глоток кофе, все еще глядя на океан.

– Почему?

– Потому что я не настолько глупа, чтобы самостоятельно пойти туда, где мне сделают больно.

Он повернулся ко мне, а у меня внезапно перехватило дыхание. Как и у всех гениев искусства, у него было выразительное лицо. Своего рода забавное. В каком-то смысле неидеальное. Такое, от которого не сможешь отвести взгляд. Мик Джаггер, Стивен Тайлер, Джими Хендрикс, Кит Ричардс. Все они выглядели немного забавно. Чересчур озорными. Со слишком широкими ртами, глазами слишком грустными, улыбками слишком открытыми. Лицо Алекса было как большая книга. Каждый раз при взгляде на него ты находишь что-то новое.

– Я никогда не сделаю тебе больно. Я уйду от тебя по-хорошему. Ты уйдешь от меня счастливая. Это я могу обещать.

– Как ты можешь обещать такое? Как ты можешь обещать мне, что я не влюблюсь?

Он с грустной улыбкой оторвал взгляд от кофе.

– Как только ты узнаешь меня, я перестану тебе нравиться.

Тишина.

– Моя привлекательность в моей загадочности, понимаешь?

Словно из ниоткуда пошел дождь. Тропическая погода. Короткие рукава и ливень. Он мотнул головой на другую сторону набережной.

– Пойдем, Стардаст. Ночь молода и полна обещаний.

Мы повернули на парковку, мокрые и смеющиеся.

И я решила не задавать Алексу Уинслоу личных вопросов, чтобы сохранить рассудок.






Глава тринадцатая




Алекс



Очередной концерт.

Новый хит.

Блэйк предположил, что просмотры видео «Подержанная любовь» на YouTube, выложенного после концерта в Японии, были так высоки, что кто бы ни разместил его, зарабатывал двадцать тысяч в день только на рекламе. Не собираюсь лгать, написание великолепной песни притупило мысли о себе как неполноценном человеке, и в течение дня я даже забыл о Фэллон и Уилле, мести и шампанском (примечание: последнее все время находилось в глубине моего сознания). Мне даже не нравилось шампанское. Впрочем, это уже другая история.

Сойдя со сцены, я направился в гримерку, игнорируя беспорядочную очередь из персонала и местных знаменитостей, слонявшихся вокруг и желавших поговорить со мной. Я распахнул дверь и рухнул прямо на Инди, сидевшую на серебристом диване. Она шила.

– Алекс, ну тебя! Уйди с ткани. – Она толкнула меня в грудь, но в ее голосе звучал смех.

Я забрался на нее как обезьянка и стал щекотать ее подмышки – и знаете что? Инди Беллами боялась щекотки. Она извивалась и издавала самые сексуальные звуки, от которых мне захотелось залезть пальцами к ней в рот и достать их оттуда, а потом спрятать к себе в карман.

– Отпусти, отпусти, пещерный человек, кому говорю! – Этот намек на хихиканье превратился в полномасштабный смех.

Что-то изменилось. Мы изменились. Она немного оттаяла, и мне захотелось разбить лед и посмотреть, что под ним. Элфи, Блэйк и Лукас вошли в дверь и замерли, наблюдая за нами с порога. Выражение лица Лукаса порадовало меня. Мне даже не нужно было поднимать голову, чтобы знать, какое оно. Он страдал. Не так, как страдал я, когда он бронировал отель для Фэллон и Уилла на свое имя, чтобы они могли трахаться, хотя мы все еще были парой.

– Заставь меня, – прорычал я ей в лицо, так близко, что мог видеть каждую рыжую веснушку, украшавшую ее нос.

– Это сексуальное домогательство, – она задыхалась от смеха.

– Не позорься. – Я прижал ее к дивану. Мой пах касался ее, губы – ее щеки, и только она могла меня слышать. – Держу пари, если я запущу свои пальцы под это причудливое платье и отодвину твои трусики, то узнаю, что ты вся мокрая и готова к встрече со мной. У меня бы ушел час, чтобы все там высушить.

Она замерла подо мной, и я выпрямился, глядя на нее сверху вниз. Ее синие глаза такие большие и любопытные. Интересно, она все еще девственница? Инди с другим парнем. Не мог себе этого представить, и не потому, что был увлечен или из-за всякой подобной сентиментальной чуши. Она казалась слишком сдержанной. Слишком правильной.

– Алекс, – предупредила она, будучи довольно напуганной, чтобы пошевелиться подо мной, зная, что мой член в опасной близости от ее киски.

Это дико, но в то же время идеально. Это. Я сверху, на ней. Единственное, что нас разделяло, – ткань и идиоты, смотрящие на нас из дверного проема. Ее тело дрожало, пытаясь сделать выбор между вожделением и здравым смыслом, и я мог ощущать эту дрожь под собой. Я наклонился ниже к ней, когда какой-то придурок схватил меня за ремень и скинул с нее.

– Отвали от нее, ты, придурок, – рявкнул Лукас. Когда я повернулся, он выглядел взбешенным и пунцовым, точно поросенок Бейб. – Ты сошел с ума!

– Как и она. – Я выудил пачку сигарет из заднего кармана и закурил, выпуская дым ему в лицо. – Это называется страсть. Тебе не суждено узнать такое чувство, даже если оно будет ссать тебе прямо в рот.

– Ты даже не представляешь, какой ты ублюдок!

– Представляю, живу с этим. Извини, святой Лукас. Не все из нас могут соблюдать такие высокие моральные стандарты.

– Алекс! – пожурила меня Инди.

Хорошо. Я замолчал.

Поездка до отеля прошла в тишине. Инди смотрела в окно, Лукас – на меня, Блэйк – в телефон, Элфи – на свои часы.

– Я жду трех фанаток через полчаса. Как думаете, успеем вовремя? – Элфи выпятил нижнюю губу.

Все застонали, а я кинул ему в лицо голубой медиатор, который он бросил мне в Лос-Анджелесе.

Он рассмеялся.

– Ой, круг замкнулся.

В холле я уселся на пол у своей комнаты, Инди сделала то же самое. Было уже за полночь, и все разошлись по своим номерам. Лукас не стал рисковать и раздражать меня, слоняясь вокруг нее. У Инди была с собой сумка, куда она запихнула недошитое платье, то, над которым работала за кулисами.

Я достал блокнот и «Маркер» из чехла для Тани и стал смотреть на свою музу, ожидая, что она сполна напоит меня своей душой.

Знаю, что я не заслуживаю ее.

Знаю, что она не заслуживает всего этого.

Знаю, как хреново все на самом деле, но не могу остановиться, потому что хочу мести. И альбома. И утешения. А Инди? Она получит свои деньги – черт, я бы даже накинул сверху пару сотен тысяч, чтобы подсластить пилюлю, – и я останусь для нее тем, чем всегда был для всех остальных. Хорошей историей, которую можно рассказать подругам на девичнике, будучи в хлам пьяной. Однажды я переспала с рок-звездой, и это было крышесносно.

– Над чем работаешь? – Я указал подбородком на ее сумку.

Она улыбнулась.

– Что?