Индиго

Это была Аннабель.

Она пришла за мной в ад и забрала с собой. Клянусь, что однажды сделаю для нее то же самое, а если понадобится – займу ее место».





– Почему ты остановился? – Пошевелившись, Аннабель поднимает голову с моего плеча, вопросительно заглядывает в лицо, а потом переводит озадаченный взгляд на закрытый блокнот.

– Это была последняя страница, – тихо отзываюсь я, осторожно убирая прядь волос с ее лица.

– А как же конец истории?

– Это он и есть, – глухо говорю я, после чего поднимаюсь на ноги и протягиваю Аннабель руку, помогая ей встать. – Больше записей нет.

– Но там нет ответа на главный вопрос, – растерянно произносит Анна, наверняка чувствуя себя обманутой.

– Какой вопрос является для тебя главным? – мягко уточняю я, крепко сжимая ее ледяную ладошку.

– Где Мириам? Что с ней произошло?

– Я ее нашел, Эни. – Я затягиваюсь очередной сигаретой, не отводя взгляда от потрясенного лица Аннабель.

Она вырывает руку, отшатнувшись назад. Несмотря на окружающую нас тьму, я вижу, как бледнеет ее лицо, а растерянность в распахнутых глазах сменяется страхом.

– Я ее нашел, – сделав шаг вперед, повторяю слегка охрипшим голосом. Анна замирает, уставившись на меня ошалелым взглядом. – Хотя она сделала все, чтобы мне это не удалось. Но я знаю: в глубине души Мириам отчаянно хотела, чтобы я нашел дорогу в этот проклятый дом и освободил ее. Вся рукопись пропитана скрытым призывом, криком о помощи, а еще страхом и предупреждением. Если не готов разбиться, не ищи. Скажи, Эни, как может бояться разбиться тот, кто десятки раз поднимался на пики гор?

Выбросив сигарету, я сжимаю ее запястья, требовательно вглядываясь в расширенные от ужаса зрачки. Она молчит, не пытаясь пошевелиться и не в силах выдавить ни слова.

– Я нашел их всех.

– Где? – задрожав, сипло спрашивает Анна. Вместо ответа я беру ее за руку и уверенно веду за собой.

Минут через десять мы оказываемся возле северной границы фермы. Аннабель испуганно вскрикивает, когда фонарик моего телефона освещает представшую перед нами жуткую картину. До забора не больше сотни метров, и все это пространство представляет собой узкое длинное кладбище, состоящее из неухоженных могильных холмов, надгробиями которым служат потрескавшиеся от времени грубо обработанные плиты, но и те есть далеко не на всех.

– Давай уйдем. – Анна до боли сжимает мои пальцы, умоляюще глядя мне в лицо.

– Нет, – бескомпромиссно отрезаю я, направляя свет фонарика на одну из могил. Ни камня, ни таблички, ни каких-либо других опознавательных знаков. Просто безымянный холм, присыпанный снегом.

– Боже… Ты… – Не закончив мысль, Аннабель издает придушенное рыдание, инстинктивно пятясь назад. Я крепко удерживаю ее руку, не давая вырваться и сбежать.



Аннабель

Он привел ее на кладбище… То самое, о котором упоминала Мири. Если до этого в глубине души у Эни теплилась мизерная надежда, то теперь она исчезла, сменившись чувством безысходности.

– Здесь похоронен тот, кому Мириам дала имя Зверь, – произносит Флеминг, безжалостно вторгаясь в мрачные мысли Аннабель. – Рональд Бенсон, старший брат твоего отца и идейный лидер «Путников Света», воссоединился со своим божком, его Армагеддон уже наступил. Надеюсь, в аду ему не очень жарко, – добавляет он с ядовитой ухмылкой. – Зверь жил во тьме из-за множественных болезней, вызванных генетическими мутациями. Тем не менее это не мешало Рональду использовать свое уродство в целях одурачивания последователей культа. Он называл себя потомком Сета, сверхсуществом, способным открыть своим почитателям путь к бессмертию. Чистой воды безумие и шизофрения, но фанатики охотно верили ему, а те, кто сомневался, были жестоко убиты сектантами. Кровавые ритуалы, проводимые под часовней, усиливали его власть и влияние, но теперь все закончилось. Зверь умирал в муках, Эни. Жутких, чудовищных муках, но таков был его выбор. Я дал ему достаточно времени, чтобы покаяться во всех своих грехах. Однако он решил войти во врата вечности без последней исповеди. – Небрежно пожав плечами, Алан перемещает тусклый свет фонарика на соседнюю безымянную могилу. – А здесь я закопал Майлза Гриффина. Могу тебя успокоить, его смерть была быстрой и незаслуженно легкой.

Цинизм, с которым Флеминг произносит все эти фразы, вызывают у Анны ступор и недоумение.

Словно перед ней сейчас совсем другой человек. Не озлобленный и жестокий маньяк, что полностью соответствовало бы ситуации, а уверенный и хладнокровный убийца, испытывающий удовлетворение от того, что сделал.

– Мы так много говорили о нем, Эни, но он совершенно этого не стоил. Ты угадала почти во всем. Твоя последняя версия детально обрисовала то, что случилось с моей женой в тот день. – Затянувшись сигаретой, Алан делает выразительную паузу, прежде чем обрушить на Анну очередное признание: – Гриффин устроил аферу с исчезновением Мириам, но, как ты уже поняла, ничего хорошего из этого не вышло. Она, кстати, еще в семнадцать лет предсказала один из возможных вариантов для будущего Майлза.

– Словно у него был выбор, – парирует Анна.

– Выбор был, Эни, – оспаривает Алан категоричным тоном. – Поначалу, возможно, ради спасения своей жизни, но впоследствии уже по собственным убеждениям Гриффин стал одним из самых ярых и верных последователей «Путников Света».

– Он был мальчишкой. Его заставили.

– Главные крючки секты, на которые ловятся идиоты с отсутствием критического мышления, – отождествление человека с божеством, духовное и физическое бессмертие, неуязвимость и власть, дарованная избранным. Поверь, если бы Майлз хотел уйти, он бы нашел способ. К тому же у него был доступ за пределы фермы. Иначе как бы он нашел Мириам?

– Ты думаешь, что его намеренно послали, чтобы вернуть Мири?

– Я в этом уверен. Они использовали ее уязвимость как возможность подобраться ближе.

– Я все равно не могу понять, как Майлз смог влезть к ней в доверие, учитывая, что Мириам было безразлично, что с ним произошло или произойдет. Судя по написанному, она никогда не была влюблена в него и предполагала, что Гриффин станет очередным адептом секты.

– Ты снова права, Эни. Чувства к Гриффину были у тебя, а не у Мириам.

– Это чушь, – небрежно бросает Анна. – Подростковую влюбленность вряд ли можно назвать каким-то большим чувством.

– Подсознание не обманешь, – туманно замечает Флеминг.


– Так ты убил его за то, что он спал с твоей женой, или за то, что она сбежала с ним, выставив тебя убийцей перед всем миром? – смело и почти без запинки спрашивает Аннабель.

– Общество давно меня осудило и приговорило, – с ироничной улыбкой отвечает Флеминг.

– Считаешь, что тебе нечего терять? – Аннабель бросает на Флеминга острый взгляд.

– Пока человек живет и дышит – ему всегда есть что терять, – разводит он руками.

– Философия на троечку, – нервно тряхнув головой, произносит Аннабель. – Я ожидала от тебя больше оригинальности.

– Жизнь полна банальщины и примитивных ценностей.

– Где Мириам, Алан? – Ее голос звенит от напряжения, но в целом она умудряется неплохо держаться. Ни истерик, ни обморока, ни криков о помощи, хотя кричи не кричи – все равно никто не услышит.

Аннабель ждет ответа мучительно долго, боясь поднять взгляд с земли и хотя бы бегло взглянуть на темный силуэт Алана Флеминга. Кажется, что запах сигаретного дыма въелся ей под кожу. Не отдавая отчета своим действиям, Анна выхватывает из пальцев Алана сигарету и глубоко затягивается. Ей удается это на удивление легко. Вязкий туман проникает в хаос мечущихся мыслей, и становится легче… буквально на минуту.

– Мириам начала курить после смерти нашего сына, – с налетом усталости в голосе комментирует Алан. – Потом в доме стал появляться алкоголь. Она мешала его с успокоительными лекарствами, которые выписывали ей врачи…

– Нет ничего удивительного в том, что твоя жена искала альтернативные способы борьбы с горем, – перебив его, сухо замечает Аннабель.

– Горе было общим, Эни. – Тяжелый вздох, щелчок зажигалки, и дымная завеса между ними становится плотнее.

– Я снова задала неправильный вопрос? – игнорируя последнюю реплику, с раздражением уточняет Анна.

– Я даю тебе возможность ответить на него самостоятельно, – бесстрастно отзывается Флеминг. – Ты наверняка уже придумала железобетонную версию. Не так ли? – Иронично ухмыльнувшись, он разворачивается в обратную сторону.

Пару секунд Анна в глубоком недоумении смотрит в удаляющуюся спину, а потом начинает нерешительно двигаться следом.

Они возвращаются?

Без каких-либо ответов и объяснений?

Это какая-то новая пытка или обычное издевательство?

Опыт подсказывает, что требования и ультиматумы в отношении Алана Флеминга бессмысленны. Он одиночка, привыкший за годы затворничества к самостоятельной игре, где правила устанавливает только один человек: он сам. Любой, кто пытается давить на него, автоматически становится противником.

На протяжении последних недель у Анны складывалось обманное впечатление, что они играют в одной команде. Теперь она полностью лишилась иллюзий и розовых очков. Всегда стоит доверять первоначальному мнению о незнакомом человеке, а оно кричало ей о том, что Флеминг опасен и полон мрачных секретов. Письма Мириам – вот что сбивало Анну с самого начала. Слепая всепоглощающая любовь к мужу и его идеализация, закончившаяся путаными обвинениями.

«Мы оба убили друг друга…»

«Он с ними заодно».





Если первую фразу еще можно понять и объяснить, то вторая кажется полным абсурдом.

Мириам боялась, что Алан тоже имел какое-то отношение к секте? Но это же невозможно! Или Мири подразумевала под этими словами что-то другое?

«Хочет, чтобы я ушла, исчезла, оставила его навсегда…»





Ответ пришел сам… «Путники Света» ассоциировались у Мириам со вселенским злом, а Алан, заговорив о разводе, фактически отказался от жены, лишив ее защиты и уверенности. Однако Майлз появился на горизонте еще до того, как Алан заикнулся о разводе.

То, что Мири завела любовника в качестве отвлечения, Аннабель как раз таки могла понять. Не укладывалось в голове другое: почему именно Майлз? Может, он обманул Мириам, рассказав, что ему удалось спастись? Тогда их мог бы объединить общий страх и пережитый тяжелый опыт.

Погрузившись в гнетущие размышления, Аннабель не замечает, как они снова оказались под старым каштаном.

– Зачем мы вернулись? – Озираясь по сторонам, она нервно переминается с ноги на ногу.

– Посмотри сюда. – Подняв телефон выше, Алан направляет свет на вырезанную на сухом стволе надпись, оказавшуюся как раз на уровне глаз Аннабель.

Ее сердце делает резкую болезненную остановку, после чего пускается в стремительный галоп.

«Здесь покоится прах Мириам Бенсон, истинной Дочери Света».