Инь и Ян

Ян: Мой отец?! Англичанин?!

Всеобщее замешательство.

Лидия Анатольевна: Невероятно!

Станислав Иосифович: А где он? Где доктор?

Фандорин (теряя терпение): Вот он! Его убили!

Инга: Как убили? Зачем убили?

Фандорин: Чтобы он не выдал мне убийцу.

Станислав Иосифович: Своего убийцу? Я ничего не понимаю…

Ян подходит к телу, приподнимает покрывало.

Ян: В самом деле Диксон! И кровь на полу! Господи, доктор-то кому помешал?

Фандорин: Он не доктор. То есть, доктор, но не только доктор.

Лидия Анатольевна: Эраст Петрович, вы говорите загадками.

Фандорин закрывает глаза, складывает перед собой ладони, наклоняет голову — погружается в медитацию.

Станислав Иосифович: Эраст Петрович!

Никакого ответа. Маса шипит, чтобы Фандорина не трогали. Все с испугом оглядываются на японца.

Ян (вполголоса): А наш чиновник-то… (Делает рукой жест у виска.) Не замечали? Может, это он сам доктора?

Фандорин (тряхнув головой): Господа, прошу извинить невнятность изложения. Четверть часа назад при мне убили человека, а потом чуть не застрелили и меня. Я был… несколько в-возбуждён. Но теперь я совершенно спокоен. Итак. Мистер Диксон — коллекционер, охотившийся за веером. Это раз. Он причастен к смерти Сигизмунда и Казимира Борецких. Это два. У него есть сообщник. Это три. Этот сообщник выстрелил в Диксона через окно. Это четыре. Я пробовал его догнать, но во дворе темно. К тому же у этого человека револьвер, а я безоружен. Никак не предполагал, что эта загородная п-поездка может оказаться опасной.

Ян: Так это Диксон украл веер! Мне следовало догадаться!

Фандорин (качает головой): Я только что был у него в комнате. Веера не обнаружил.

Ян: Значит, нужно перевернуть вверх дном всю усадьбу!

Станислав Иосифович: Ян, это наша усадьба, и я не позволю переворачивать её вверх дном!

Инга: Ян, папа, как вы можете? Ведь человека убили!

Слюньков: Господа, господа! Главное не в веере. И даже, простите, не в том, что убили человека. А в том, что, если я правильно понял господина Фандорина, в доме убийца.

Полная тишина.

Фандорин: Вы поняли совершенно правильно. Более того, вероятнее всего, убийца сейчас находится в этой гостиной.

Присутствующие пугливо оглядываются, будто в комнате может прятаться кто-то ещё. Потом смысл сказанного до них доходит, и они с ужасом смотрят друг на друга.

Станислав Иосифович: Но в доме кроме нас есть и слуги!

Из-за левой кулисы высовывается голова Аркаши — оказывается, он подслушивает.

Фандорин: Разумеется. Это только в британских уголовных романах слуга не может быть убийцей, поскольку он не д-джентльмен. Мы же, слава Богу, живём в России, у нас слуги тоже люди…. Но слугами занимается мой помощник.

Слюньков (подойдя к Яну, вполголоса): Ян Казимирович, прошу извинить, что в такую минуту… Но мне хотелось бы поскорее отсюда уехать. Вы вступаете в права наследства. Не желаете ли воспользоваться услугами нашей фирмы?

Ян: У меня ничего нет кроме этого чёртова веера, да и тот теперь ищи-свищи!

Слюньков: Фирма «Слюньков и Слюньков» ведёт самые запутанные наследственные дела, в том числе и по розыску утраченного наследства… Искать буду не пo-казённому (кивает в сторону Фандорина), а со всем пылом души. Как лицо неравнодушное и рассчитывающее на справедливое вознаграждение. Вам только нужно подписать поручение, что я уполномочен вами на розыски. Я и бумажечку подготовил… (Достаёт из кармана халата листок. Обмакивает ручку в стоящую на столе чернильницу.) Не угодно ли?

Ян: Послушайте, Фандорин. Мне нужно с вами поговорить.

Слюньков идёт за ним.

Слюньков: При розыске имущества берём комиссионные, но самые умеренные…

Ян: Фандорин, мне нужна ваша помощь. (Слюнькову.) Послушайте, мне не до… Ладно, давайте. Какая разница? (Подписывает поручение, едва в него заглянув.)

Слюньков: Благодарю. Не пожалеете. А веер я вам всенепременно разыщу. Господа, хоть утро вечера и мудренее, но я в Москву. Не останусь здесь более ни на минуту. Не дадут коляски — пешком уйду…


Фандорин: Никто отсюда не уедет до прибытия полиции. Я отправил записку исправнику. Прошу всех оставаться в своих комнатах. Считайте себя под домашним арестом.

Нотариус и супруги Борецкие выходят в правую сторону, косясь на неподвижное тело. Маса следует за ними.

Ян остаётся возле Фандорина. Инга задерживается в дверях, прислушиваясь к их разговору. Из-за левой кулисы по-прежнему торчит голова Аркаши.

Ян: Послушайте, Фандорин. Вы человек систематического мышления, это сразу видно. Помогите мне найти веер. Куда, по-вашему, Диксон мог его спрятать?

Фандорин: Вы уверены, что это сделал именно Диксон?

Ян: Вы же сами сказали, что он охотился за веером! Пока был жив дядя, добраться до веера, наверное, было непросто. Но сегодня Диксону, наконец, представился случай. Конечно, я не успел изучить усадьбу так хорошо, как он, но при беглом осмотре обнаруживается только два места, где можно с лёгкостью спрятать что угодно: подвал и чердак. На чердаке свален всякий хлам, а в подвале настоящий лабиринт — какие-то переходы, закутки, чёрт ногу сломит. Я буду искать всю ночь, но и подвал, и чердак мне не осмотреть. А утром дядя снова начнёт кричать, что это его собственность, что он не позволит здесь хозяйничать. Дайте совет, блесните дедукцией! Куда мне идти: вверх или вниз, на чердак или в подвал? Ну, что вы так смотрите? Я ведь не папаша, мне деньги не на цыганок нужны, а на медицинские исследования. Вы ведь верите в науку и прогресс?

Фандорин: Б-безусловно. Но меня сейчас интересует не веер. Мне нужно найти убийцу.

Инга (приблизившись): Ян! Я помогу тебе! Ты ищи наверху, а я буду искать внизу!

Ян: Ночью? В доме, по которому бродит убийца? Ни за что. К чёрту веер вкупе с прогрессом.

Инга: Ты не можешь мне запретить делать то, что я хочу. Я иду в подвал!

Фандорин: Сударыня, постойте. Ян Казимирович прав. Вам нельзя туда ходить…

Ян: Фандорин, только вы можете её остановить! Подскажите, где нужно искать? Ну же, давайте! «Это раз, это два, это три».

Фандорин: Не знаю.

Инга: Тогда…

Идёт к выходу.

Фандорин: Нет! Идите и запритесь у себя в комнате! Я сам осмотрю п-подвал.

Ян: И будете искать как следует?

Фандорин: Не беспокойтесь. Если веер там, я его найду.

Занавес слева закрывается, справа открывается.





3. Ушёл!




Аркаша выволакивает за руку Глашу.

Аркаша: Вот вы какие, Глафира Родионовна! На кого променяли-с? На идолище поганое, на язычника-с! А это грех-с, перед отечеством и Господом Богом! За это вас черти на том свете на сковороду посадят! Голым профилем-с!

Глаша: Довольно совестно вам, Аркадий Фомич, про мой профиль такое выражать! Не ваша забота. И руку пустите, больно!

Аркаша: Не моя забота? Эх вы, Евины дочки. Глядите, после не пожалейте. Это я сегодня никто, лакей-с, а завтра, может быть, стану всё. Захочете ко мне подластиться, а я на вас и не гляну-с. Не пара вы мне будете.

Глаша: Что это вы так загордились-то? С каких барышей?

Аркаша: Об том вам знать незачем-с. А только упускаете вы, Глафира Родионовна, своё счастье. (Наступает на неё.) Говорите правду, как на святой исповеди: тискались с косорылым?

Глаша: У самого у вас рыло накось! И дух изо рта! А Масаил Иваныч мужчина чистенький, гладкий!

Аркаша: Вот ты как? Гулящая!

Замахивается на неё, Глаша с визгом закрывает голову руками.

Из-за кулис выскакивает Маса, воинственно шипя и выставив вперёд руки.

Аркаша отбегает.

Аркаша: Не моги драться! Нет такого закона, чтоб басурманы русского человека ногами по харе мордовали!

Маса: Давать вопрос.

Аркаша: Вопрос можно, только руки прибери. И коленками не приседай.