Империя наших надежд

Моё дыхание останавливается, когда взгляд натыкается… замирает… забивает каждую пору любимыми глазами. Они смотрят на меня и полны шока. Даже страха. Я боюсь двинуться с места. Я боюсь того, что я придумала это и обманула себя.

Двери лифта открываются на шестом этаже, и никого больше нет, кроме нас.

Рафаэль… от него пахнет сигаретами. Но как? Какая разница, не так ли?

Я вспоминаю, что надо дышать. И глубоко втягиваю в себя тянущийся аромат от него. Так жарко. Слишком жарко.

Мой этаж.

Наш этаж?

Никто из нас не двигается, когда двери открываются: ни Рафаэль, ни я. Они снова закрываются, и лифт везёт нас вниз, а мы смотрим друг на друга. Смотрим и ничего не делаем.

Вновь первый этаж. Рафаэль прижимается к боковой стенке, а я к задней. Его закрывают от меня другие люди, и в этот момент я так боюсь, что это иллюзия.

Лифт поднимается вверх, гости выходят. Глаза в глаза. Мне душно. Так душно. Больно. Близко и далеко.

Мы остаёмся вдвоём на шестом этаже. Я отмираю и нажимаю на седьмой, но смотрю на Рафаэля. Он следит за мной. За тем, как быстро я дышу. За тем, как меня начинает трясти от холодного пота, а потом от жара, опалившего щёки.

Надо бы выйти… надо что-то сказать.

Разрываю зрительный контакт и делаю шаг. В коридор. Не к нему. Дура! Чёрт возьми, дура такая!

А он там. Не вышел. Он стоит в лифте и смотрит мне в спину.

Да пошло оно всё!

Резко разворачиваюсь, и его лицо так же быстро меняется. Глаза вспыхивают надеждой, и он идёт навстречу. Мы сталкиваемся прямо в закрывающихся дверях.

– Прости меня… я люблю тебя, – шепчет. Да плевать! Правда же? Плевать на всё.

Хватаю его за куртку и целую. Вот так просто беру и целую. Отмыть его. Очистить его губы от прикосновений другой. И не противно. Хорошо. Легко. Просторно в его поцелуях. Рваных. Жадных. Любимых.

Мы целуемся, как больные, как когда-то давно оторванные друг от друга половинки. Цепляемся друг за друга, а двери бьют по нашим телам. И это правильно. Вот сейчас всё правильно. Вероятно, мне следовало сделать то же самое ещё тогда, в первый раз, когда мы встретились здесь же. Вероятно, я исправляю свою же ошибку. И мне хорошо. Я люблю его даже такого грязного и воняющего другой женщиной.





Глава 27

Мира




Я словно в тумане смотрю на Рафаэля, стоящего напротив меня в моём номере. Что делать дальше? У меня губы болят от его поцелуев. Щёки горят от стыда и оттого, что когда прозвенел звонок, нас попросили отойти от дверей.

– А если ничего не делать? – Шепчу я, отвечая на свой же вопрос.

– Что?

– Я…а пошло всё к чёрту, мон шер. Пошли они все к чёрту. Я устала. Я не могу полностью доверять тебе, но я тебя люблю. Это парадокс, живущий в моей голове, и без тебя я не решу эту задачу. Ты мне нужен. Так может быть ничего не делать искусственно для того, чтобы пережить прошлое? Вероятно, надо его просто принять и двигаться дальше. Но одна я не хочу, – громче произношу, приближаясь к нему.

Он, как загнанный зверь. Боится что-то сказать. Боится сказать что-то неправильно. Как я. Точь-в-точь.

Мои руки касаются его, и наши пальцы переплетаются.

– Мне плохо. Без тебя всегда так плохо. Я готов доказывать тебе, что не лгал о том, что чувствую. Я готов сражаться с драконами, если потребуется, но это ведь фальшь, да? – Тихо говорит он.

– Да. Драконов мы рождаем сами. Они наши страхи. И убивать их нужно вместе. Прости меня, я не умею быстро принимать обстоятельства. Не твои. С тобой мне сложно. Безумно сложно, но я не хочу больше тайн. Я хочу свою личную стену. Своё королевство, в котором будешь ты, и я всегда буду знать, что могу тебе верить. Мне нужен этот мост, чтобы вовремя успеть ринуться к тебе и умереть рядом. Как-то так, – всматриваюсь в его глаза и, кажется, что прошла вечность с момента, когда я его видела в последний раз.

– Я построю его… мне нужно время, но я его построю для нас с тобой. Только не отталкивай меня. Я отмывался, клянусь. Я моюсь по миллиону раз в день, и нет того тёплого аромата. Твоего. Я скучаю по нему, Мира. Скучаю по тебе и по тому, как мне уютно рядом с тобой. Прости меня за всё, что я сделал не так. Но мне казалось, что всё нормально. Я…

– Всё хорошо. Давай, не будем думать о том, что было. Пусть это останется там, в прошлом. Если его ворошить, вспоминать, то будет больно. А будущее? Оно же его разрушает, да? Я не хочу так. Я хочу быть рядом с тобой. Обними меня. Помнишь, как тогда? Когда моя мать сказала мне, что я не нужна ей. А ты против моей воли обнимал, утешал меня и любил. Я знаю, что любил уже тогда, потому что и я тебя тоже. В тишине. Без лишних слов. Просто обними меня.

Он это делает. Его руки крепко прижимают меня к себе, и я вдыхаю его аромат, утыкаясь носом в плечо. Он сжимает меня всё крепче и крепче, прикасаясь губами к макушке, словно пытаясь своими руками передать мне, что я могу верить ему. И я буду пытаться это делать дальше. Обещаю, буду пытаться, как раньше.

***






Снежинки играючи падают на мою раскрытую ладонь, немного задерживаясь на прохладной коже, и начинают таять. Наблюдаю за этим и улыбаюсь, слыша смех, музыку и голоса где-то вдалеке.

– Жаль, что здесь нельзя остаться навсегда, – Рафаэль потирается холодным носом о мою щёку, и я опускаю руку.

– Здесь жизнь замирает, и всё так спокойно, словно другого мира не существует, – добавляет он.

– Но он есть. От него не сбежать, – поворачиваю к нему голову, а он крепче обнимает меня за талию.

Мы сидим на склоне горы прямо на снегу под яркими лучами солнца, а перед нами раскинулся весь комплекс. Одни. На краю земли как будто. Я, облокотившись о Рафаэля, наслаждаюсь последними часами перед тем, как нам придётся вернуться обратно на территорию университета. Последние дни больше были похожи на сказку. Долгие разговоры, прогулки, осторожные прикосновения друг к другу. Если честно, то я наконец-то ощутила себя рядом с ним какой-то особенной и будто хрустальной.

– Ты готова поговорить об этом?

Удивлённо приподнимаю брови.

– А разве до этого мы не говорили об этом?

– Нет, мы обходили эти темы, Мира. Мы обсуждали то, что было. Наши страдания. Наши страхи. Наши переживания. Но мы не касались темы будущего, – замечает Рафаэль, смахивая с макушки моих волос упавшие снежинки.

– Хорошо. Что тебя тревожит в нём?

– Всё. Буквально всё. Я не смогу тебе дать нечто подобное…

– Я уже упоминала то, что мне это и нужно.

– Но признайся, что сейчас ты чувствуешь себя комфортно и хорошо, а со мной тебе придётся выживать. Это трудно и, действительно, потребует очень много сил.

– Маленькая квартирка, – поворачиваюсь в его руках и устраиваюсь удобнее, чтобы смотреть в его глаза.

– Да, маленькой квартирки мне будет достаточно. Мы могли бы снимать её. Надо определиться с местом, где мы будем жить. Крошечная квартирка, чтобы я всегда могла видеть и чувствовать тебя рядом. У меня есть собственные сбережения, – Рафаэль готов возражать мне, но я поднимаю руку и накрываю ладонью его губы.

– Подожди, не перебивай. Я планирую направить эти деньги на наше обустройство и оплату каких-то курсов, чтобы я могла зарабатывать деньги. Может быть, консультантом в каком-то магазине. Я уже думала об этом. Я прекрасно разбираюсь в моде, а там постоянная текучка кадров. Даже если мы обустроимся подальше от большого города, то я бы могла туда ездить. Да и тебе нужно получить образование. Вряд ли в нашем университете ты сможешь это сделать. Там не учат тому, что может помочь зарабатывать деньги с нуля. Там учат только как влиться в какой-то уже существующий бизнес и управлять им, точнее, управлять людьми и безжалостно подставлять их.

– Мира, всё это прекрасно, и отчасти ты верно мыслишь, но твой отец никогда тебя не отпустит от себя. Он сделает всё, чтобы ты осталась рядом с ним, и я уж точно никак не вхожу в его планы, – отрывая мою ладонь от своих губ, произносит он.

– Но у нас же есть время, чтобы придумать, каким способом заставить его отказаться от меня, не так ли?

– Несколько месяцев. Я не рассчитываю задержаться здесь дольше, да и Эрнест тоже не планирует этого. В следующем году он найдёт нового наблюдающего за тобой, чтобы ты нечаянно не влюбилась в подобного мне.

– Тогда он опоздал. Он не сможет заставить меня находиться здесь, мон шер. Я совершеннолетняя и имею право распоряжаться своей жизнью, нравится это ему или нет. Я умею убеждать и, в крайнем случае, готова бежать навсегда от него. Вообще, я думаю, что это единственно верный вариант в нашей ситуации. Исчезнуть. Нам нужны новые документы или…

– Мира, он легко найдёт тебя.

– Хорошо, что предлагаешь ты? – Немного обиженно спрашиваю Рафаэля.

– Расстаться.

Выпрямляюсь и шокировано смотрю на него.

– Ты с ума сошёл? Снова? Издеваешься? Да я…

– Расстаться для всех, Мира, но не для нас с тобой. Мне нужно встать на ноги. Я смотрю трезво на будущее и знаю, как тебе будет сложно. Мне необходимо время, чтобы найти для себя нормальное место, законную работу и стабильный заработок. И про образование ты сказала верно. Пока у меня его нет, и без него меня никуда не возьмут. Я вернусь, обещаю, Мира, чтобы забрать тебя. Раньше я думал, что это будет легко. Мы сбежим, построим свой мир и начнём жить вместе. Но где жить? Как жить? На что жить? Это моя забота, и я должен сначала построить фундамент, а потом уже привести тебя туда.

Поджимаю губы, не зная, что ему сказать. С одной стороны, он прав. Всё только с виду кажется простым, а на самом деле это труд. Титанический труд, ведь я ничего из себя не представляю. Вот это и не даёт мне сейчас разумно принять слова Рафаэля. Ведь с другой стороны, в мире достаточно девушек намного лучше, чем я. А он для них будет подарком, каким был для Марджори. У Рафаэля полно перспектив. Он молод, сообразителен и умён. У него есть цели.

– Но ведь я ухожу не сейчас. В июне, когда ты закончишь этот учебный год, твой отец меня уволит и выбросит на улицу. А со мной туда отправятся мать и брат. Сейчас мистер Райз оплачивает для него школу, и у него есть спортивные достижения, а дальше? Мне придётся тянуть их на себе. А я не хочу, чтобы ты в чём-то нуждалась.

– Почему ты должен их тянуть? – Сухо фыркаю я. – Твоя мать взрослый человек. Это она обязана была дать и тебе, и твоему брату должное образование. Прости меня, Рафаэль, что я так говорю, но ведь именно из-за неё ты так жил. Если бы она вовремя развелась с твоим отцом, который обанкротил вас и привёл к нищете, то всё было бы иначе. Всё было бы не так больно.

– Тогда я никогда не встретил бы тебя, Мира. Я не обижаюсь. Ты права, но это случилось. Я главный в семье, и не могу бросить их. Они нуждаются во мне.

– А меня можешь? – Поднимаюсь на ноги и отряхиваюсь от снега.

– Я тоже нуждаюсь в тебе, Рафаэль. И я готова работать наравне с тобой, двигаться не вниз, а вверх, когда твоя семья тянет тебя на дно. Я просто не понимаю, почему твоя мама не может начать сама отвечать за свои поступки. Ты уже взрослый и да, должен ей помогать, но не жить её жизнью, не воспитывать своего брата, как сына. Вероятно, я эгоистична. Да, это эгоизм, но я не хочу даже думать о том, что тебя не будет рядом. Я виню сейчас их, твою семью и своего отца, в том, что мы не можем быть счастливыми хотя бы какое-то время, потому что им это не нравится. Да какое им дело, вообще, до того, кого мы выбираем? Это наша жизнь, наши ошибки, наши решения. Я знаю, чего хочу, Рафаэль. Тебя. А вот ты хочешь всё разом. Так не бывает. Приходится выбирать кого-то одного, потому что иначе снова окажешься на дне, а я с этим не смогу смириться. Я… чёрт, я даже сейчас боюсь поверить в то, что ты здесь. Мне кажется, что ты возьмёшь и снова исчезнешь. Я только и успеваю привыкать к тому, что теряю тебя. И я забыла о том, что такое смеяться, любить тебя, радоваться каждому утру и каждой ночи. Мы едва только сходимся, как приходит время расстаться. Я не хочу.

– Мира, ты заставляешь меня выбирать между тобой и моей семьёй? Но я не могу. Ты для меня важнее, чем они, но и бросить их будет именно тем, чего я так боялся, – мрачно отвечая, Рафаэль встаёт на ноги.

– Я не хочу погрязнуть в жестокости к своим близким, хотя могу. Это просто, поверь мне, взять и забыть о них, отвернуться и идти дальше без них, а только с тобой. Но потом вина меня сгрызёт, и мы сами разрушим друг друга постоянными обвинениями в том, чем нам пришлось пожертвовать. У нас есть время. Мне лишь нужно было знать, что твои намерения не изменились. Что, увидев вновь всё это, ты не испугаешься вычеркнуть роскошь из своей жизни. Меня именно это сильно волнует. Когда ты испробуешь моей жизни, то передумаешь и сделаешь шаг в сторону, а я окажусь один. У нас идентичный страх, и он будет всегда, как бы сильно мы друг друга ни любили. От него не избавиться за несколько месяцев, для этого нужны годы. Долгие годы упорного труда над общим будущим. И я хочу этого.

– Прости меня. Я знаю, что сейчас выгляжу, как избалованная девчонка, – шумно вздыхая, виновато смотрю на него. Рафаэль улыбается, словно читает мои мысли и видит все мои страхи. Не хочу его делить ни с кем. Он мой, и точка.

– Знаешь, о чём я думал всё время, пока был с Марджори? – Интересуется Рафаэль и берёт меня за руку.

Моё настроение резко меняется, и я пытаюсь вырвать свою руку, но он крепче сжимает её и подносит к губам.

– Не хочу слышать её имя. Когда я думаю об этом, становлюсь бешеной. Чёрт, Рафаэль, я готова была её пристрелить и сжечь за то, что она отобрала тебя у меня.