Император Владимир

Посоветовавшись с Куропаткиным, государь принял решение помочь тибетцам оружием и военными инструкторами, а также высочайше разрешил – читай, повелел – российским добровольцам принять участие в боевых действиях.

Добровольцы не подкачали, совместно с тибетцами накостыляв британцам летом 1905-го у Джиантзе. Хорошенько так накостыляли, душевно, вынудив Лондон перебрасывать на север дополнительные англо-индийские силы. Вялотекущие боевые действия продолжались, грозя со временем переползти на территорию собственно самой Индии – колонии, завоевав и грабя которую Британская империя разбогатела, как на дрожжах.

Первыми, по обыкновению, отреагировали финансовые воротилы Сити, сообразив, чем грозит общенациональное восстание индусов при появлении южнее Гималаев русских добровольцев. Скалькулировав риски, в семье Ротшильдов пришли к выводу, что полыхнувшая Индия получит поддержку не только из Москвы, но и со стороны Берлина.

Противостояние же почти со всей континентальной Европой означает… отличную возможность заработать, опутав финансовыми обязательствами все стороны конфликта. А самое главное, убрать абсолютно неконтролируемого царя Владимира, объявившего себя неподвластным воле самого Яхве! Русский царь – страшно сказать! – поставил себя выше сынов Израилевых! Угодив под неожиданно сильное обаяние русского, Владимиру неосознанно подражает Вильгельм, возомнивший себя вторым Арминиусом.

Со скрежетом забуксовав на Тибете, англичане открыли «второй фронт» в Персии, при поддержке духовенства организовав осенью 1905-го антишахские выступления сразу в нескольких городах страны. Верные Мозаффару ад-Дину воинские подразделения жёстко подавили протесты в Тегеране, что лишь подлило масла в огонь – против шаха выступил ряд авторитетных духовных лидеров. В стране назрела революционная ситуация.

Дожимая ситуацию, официальный Лондон потребовал от Мозаффара ад-Дина провести политические реформы – собрать меджлис – и освободить трон в пользу Мирзы Али-Реза хана Азуд оль-Молька. А чтобы шаху лучше думалось, в Персидский залив вошли несколько британских крейсеров и канонерок, высадивших десантные отряды в Бендер-Аббасе.

Мозаффар ад-Дин, связанный с Москвой кредитными обязательствами, обратился к России за военной помощью, которую ему и оказали точно соответственно заключённому в прошлом году соглашению о военном сотрудничестве.

Пятого мая в Персию вошла казачья бригада полковника Ляхова – авангард дивизии под командованием генерал-майора Юденича. Указанная дивизия, в свою очередь, входила в состав Кавказского фронта, формируемого под началом великого князя Николая Николаевича Младшего в рамках операции по радикальному решению проблем с Проливами.

Персия, если говорить откровенно, представляла для Владимира Александровича интерес исключительно из-за своего геополитического положения. Плюсы Тегерана как союзника – выходы к Индийскому океану и к восточным границам Турции, огромные запасы пока ещё мало кому нужной нефти; минусы – экономическая отсталость, чуждые исламизированные культура и менталитет. Последнее, впрочем, совершенно не смущало «просвещённых мореплавателей», не хуже русских понимавших все выгоды от геополитического положения Персии.

Итак, 26 мая 1906 года Лондон в ультимативной форме потребовал вывода из Персии всех русских войск. Иначе по истечении трёх суток Британская империя объявит России войну.

Выслушав доклад Розена, император прошёлся по кабинету, собираясь с мыслями.

– Ну что же, война так война. Спасибо, что хоть не напали исподтишка, джентльмены, млин…

В кабинет тихонько вошёл вице-адмирал Дубасов, замер у дверей, ожидая распоряжений.

– Здравствуйте, Фёдор Васильевич! Полагаю, вы уже в курсе?

– Так точно, ваше величество, в курсе, – подтвердил глава контрразведки империи, бросив подозрительный взгляд в сторону Розена и Алексеева. За последним вот уже несколько лет замечалось множество странностей. С другой стороны, коли государь выделил и приблизил, дважды назначив на очень ответственные посты, значит, адмирал справляется со своими задачами. – Если разрешите, у меня есть кое-какие мысли на этот счёт.

– Хорошо, пока ждём господ министров, давайте попьём чаю и кофе с пирогами, пряниками и всем, что найдётся на кухне – простимулируем мыслительный процесс чем-нибудь вкусненьким. – Взглянув на часы, царь сделал приглашающий жест в сторону обеденного зала, усмехнулся, пряча улыбку в усы. – У меня тоже есть что сказать.

Попивая чаёк с печеньицем, Фёдор Васильевич озвучил мысль о том, что, будучи не в силах остановить подготовку России к войне с Турцией с помощью спец-операций и дипломатии, Лондон перешёл к превентивным мерам радикального характера. Дубасов напомнил, что ещё год назад первый морской лорд адмирал Джон Абертнот Фишер сказал журналистам, что русских можно остановить только силой, и это будет военно-морской сила.

«Прости, тёзка, моя вина: не подумал, что Фишер сработает в стиле Черчилля, – покаялся Муромцев. – Обиделся он, что мы обошли его с постройкой дредноутов…»

Главный контрразведчик империи был прав на сто процентов: практически сразу же после назначения на пост первого морского лорда Фишер развил бурную деятельность по реорганизации и подготовке британского флота к войне с Германией и Россией одновременно.

Спешка была вызвана развернувшейся между Англией и Германией линкорной гонкой, грозившей в ближайшие годы обесценить боевую мощь трёх десятков британских броненосцев последних серий.

На данный момент – шёл май 1906 года – англичане строили линкоры быстрее своих немецких визави, введя в строй шесть «Кингов Эдуардов» против четырёх «Брауншвейгов», но в достройке у тех и других стояло по шесть кораблей данного класса. А на заложенную четвёрку турбинных «Сьюпербов» с десятью 305-миллиметровыми орудиями ГК в пяти башнях Берлин ответил аналогичным числом «Позенов» с дюжиной 280-миллиметровых орудий ГК в шести башнях и паровыми машинами тройного расширения – турбины в Германии всё ещё являлись дефицитным оборудованием. В общем, во всём виноваты немцы.

– Ну что же, Фёдор Васильевич, поздравляю вас с третьим орлом на погоны, – удовлетворённо кивнул Владимир Александрович, выслушав Дубасова. – Не вставайте… Всё по-честному, Вы заслужили умом и честью!

– Рад стараться, ваше величество! – Едва привстав, новоиспечённый адмирал опустился на стул. – Готов служить Отечеству и престолу!

– Благодарю за службу, – с теплотой в голосе произнёс царь. – А теперь, господа, послушайте, что скажет ваш император…

Владимир Александрович говорил вдумчиво, с расстановкой, расписывая британскую стратегию так, словно он сам же её и составлял.

Итак, по словам монарха, во всём происходящем в Европе, как точно подметил адмирал Дубасов, были виноваты кайзер и Германия с её амбициозной внешней политикой. Молодая и хищная капиталистическая империя, обделённая во время колониального раздела мира, Германия страстно жаждала подвинуть в сторону ведущих игроков на Африканском континенте – Францию и Великобританию. Именно поэтому кайзера понесло в Марокко в конце марта прошлого года, и именно поэтому Вильгельм II пошёл на конфронтацию с Лондоном и Парижем.

На созванной в Альхесирасе международной конференции Берлин получил поддержку со стороны Австро-Венгрии и России. Французов поддержали англичане, Испания, САСШ и Италия, судя по всему, переметнувшаяся в другой лагерь.

Чувствуя за спиной поддержку со стороны союзников, кайзер положил с прибором на Францию и англосаксов, заключив оборонительный союз с султаном Абд эль-Азизом; на «макаронников» немцы даже не обратили внимания. Чтобы обеспечить вышеуказанное соглашение, к берегам Северной Африки направилась германская эскадра, а в Европе реально запахло войной. Париж двинул войска к немецкой границе, на что в Берлине пригрозили всеобщей мобилизацией и вторым Седаном – Вильгельм играл по-крупному.

Загнанные в угол французы, скорее всего, утёрлись бы и стерпели дипломатическое унижение – им не впервой, но англичане разглядели в немецкой политике куда большую угрозу для своей доминантной роли, чем какой-то там союз занюханного султана с кайзером.

Провозглашённый примерно год назад всё тем же Вильгельмом II лозунг о культурном единении потомков всех германских народов в одну большую и дружную семью нашёл отклик в беднейших странах Европы – германские племена оставили свой след во многих местах. Под культурным единением кайзер подразумевал мирное проникновение немецкого языка, немецкой парадигмы мира, немецкого мышления и немецкого капитала во все уголки Старого Света – эдакое миссионерство под прусские военные марши.

Далеко идущие центростремительные замыслы Берлина в перспективе ставили жирный крест на традиционной британской политике, основанной на принципе «разделяй и властвуй». По большому счёту у Лондона не осталось иного выбора: либо война против русских и немцев, либо проигрыш гонки вооружений стремительно набиравшей экономическую мощь Германской империи.

Одним из вдохновителей и генераторов военных приготовлений стал эксцентричный и решительный первый морской лорд адмирал Джон Фишер. За его спиной стояли Адмиралтейство и финансовые воротилы Сити, его поддерживали промышленники и влиятельные аристократы, на его стороне были общественное мнение и сам король. Когда же, наконец, Фишеру и его соратникам удалось перетянуть на свою сторону армейский генералитет, «флотская мафия» фактически прижала к стенке правительство Великобритании, заявив: сейчас или никогда.

Кайзер ошибся, недооценив решительность «лайми», да ещё и подставился, решив подразнить англичан эскадрой из пяти броненосцев, двух броненосных и трёх бронепалубных крейсеров у берегов Марокко. На африканского султана демонстрация «гранд-отелей», может, и произведёт впечатление, на опытнейших британцев – нет.

В Лондоне прекрасно осведомлены о том, что из-за пожирающей ресурсы и финансирование линкорной гонки немцы всё ещё не завершили модернизацию четырёх «Бранденбургов». Кроме указанных кораблей проходят модернизацию четыре бронепалубных крейсера типа «Фрея», а «Ганза» и «Фюрст Бисмарк» демонстрируют военно-морскую мощь Второго рейха в Юго-Восточной Азии.

Итого на Балтике и в Северном море у Германии несут службу четыре новых линкора, пять «Виттельсбахов» и три броненосных крейсера. Дюжина бронепалубных крейсеров не представляют для англичан серьёзной опасности, а восемь «Беовульфов» ну никак не смотрятся в линии кордебаталии против линкоров и броненосцев.

Пять-шесть бронепалубников не первой свежести и сколько-то канонерских лодок, которых немцы держат в качестве стационеров в своих колониях, британцы отловят один за другим. Благо островитяне скопили богатейший опыт подобной войны за три сотни лет.

Что там ещё есть у немцев? Эсминцы и миноносцы? Да, многочисленные минные силы способны задать трёпку кому угодно, но победить весь британский флот им не под силу. Как и подводным лодкам, которые Германия клепает с оглядкой на русский опыт. Десяток субмарин, экипажи которых не прошли тактическую подготовку по написанным императором Владимиром I наставлениям, возможно, смогут нанести англичанам болезненные потери. Да и то если «лайми» сами подставятся под удар.


В общем, господа адмиралы и министры, надо исходить из того, что британским эскадрам до Москвы как до Луны вприпрыжку, но воевать нам придётся на всех морях. Причём очень скоро. Задачу взять штурмом город Лондон никто не ставит. России надо просто отбиться от первых ударов, не гробя зазря моряков и корабли, пока в войну не вступит Германия либо пока английские сухопутные силы не испробуют на своей шкуре остроту русских трёхгранных штыков.

Спустя три часа в Малом конференц-зале за большим круглым столом почти в полном составе собралось правительство Российской империи.

Заслушав текст британского ультиматума, министры и великие князья по очереди высказались, кто что думает; говорили, особо не стесняясь в выражениях. Единогласно сошлись во мнении, что Россия прекрасно обошлась бы и без войны, но коли тебе бросили вызов, отступать нельзя. Исходя из этого, расписали круг задач по министерствам на ближайшие дни.

В восьмом часу вечера, когда министры и часть великих князей разъехались по домам, государь обсудил ситуацию в узком кругу военачальников и близких родственников. Присутствовали великие князья Павел Александрович, Константин и Дмитрий Константиновичи, Николай и Пётр Николаевичи, генералы Редигер (начальник Генштаба) и Куропаткин, адмиралы Дубасов и Алексеев.

Итогом пятичасового мозгового штурма стала перекройка плана операции по захвату Проливов под новые реалии, в которых учитывалось тотальное превосходство английского флота на Средиземном море и локальное на Балтике и на Тихом океане. Британцев следовало опередить во что бы то ни стало, иначе те в темпе устроят вторые Трафальгар и Копенгаген с Абукиром и Сент-Висентом в придачу – Нельсоны и Коллингвуды у них найдутся.

Устанавливая срок выполнения своих требований, Лондон не учитывал нестандартную логику мышления и умственный потенциал русского царя – Владимир Александрович моментально разглядел выход там, где другие видели беспросветный тупик.

– Если англичане дают нам трое суток, то мы дадим туркам сутки, и ни минутой больше. Когда же султан отклонит наш ультиматум – а он гарантированно не примет столь жёстких требований, – Россия автоматически объявит османам войну. – Во взгляде монарха читалась непреклонная решимость. – Задача Витгефта – ударить через Дарданеллы сразу же после объявления войны. Только так он сможет спасти хотя бы часть моряков и кораблей, а самое главное – честь русского флота.

– Ваше величество, британцы постоянно следят за эскадрой, и они войдут в Дарданеллы следом за Витгефтом, – произнёс адмирал Алексеев. – Бересфорд без колебаний растопчет нейтралитет османов, иначе Фишер обвинит его во всех грехах, вплоть до трусости и измены.

– Именно поэтому Бересфорд из кожи вон вылезет, чтобы одержать победу, – заметил адмирал Дубасов. – Надо исходить из того, что турки пропустят британцев через Дарданеллы, и нам хорошо бы встретить врага в Мраморном море, а не в Босфоре.

– Константинополь я возьму раньше, чем болгары перейдут границу, – самоуверенно заявил Николай Николаевич Младший. – А вот дальнейшее продвижение к Дарданеллам будет зависеть от того, сколько полков будет в моём распоряжении.

– Мало. У тебя будет мало полков – все наши планы сдвинулись на две недели, логистика полетела ко всем чертям. – В голосе Константина Константиновича слышалась озабоченность. – Мы успеем погрузить на транспорты морскую пехоту и по нескольку батальонов из разных дивизий вперемешку с полевой артиллерией.

– Во время перехода морем сформируем батальонные тактические группы, придадим им по две-три батареи, – блеснул знаниями Павел Александрович и пророчески добавил: – Дарданеллы возьмёт тот, кто овладеет морем.

К маю 1906 года в Российском Императорском флоте произошли значительные изменения, в том числе многочисленные кадровые перестановки в высшем командном составе. В частности, ушёл в отставку командующий Балтийским флотом вице-адмирал Старк, а Владимир Павлович Мессер и Пётр Алексеевич Безобразов находились в длительных отпусках в связи с неважным состоянием здоровья. В связи с этим наблюдался определённый дефицит кадров, но император не спешил раздавать орлов налево и направо: те же Гаупт, Греве, Вирениус, Лощинский ходили в каперангах, в то время как фон Фитингоф и Трусов были произведены в контр-адмиралы.

Тихоокеанский флот состоял из двух эскадр и двух пограничных флотилий, которые дислоцировались следующим образом: 1-я эскадра – во Владивостоке, 2-я – в Дальнем. Камчатская пограничная флотилия базировалась в Петропавловске-Камчатском (император переименовал Петропавловский порт), Сахалинская пограничная – в бухте Маука. Кроме двух крупных военно-морских баз и Порт-Артура, тихоокеанцы располагали оборудованными якорными стоянками в заливе Святой Ольги, в бухте Находка, а также на островах Эллиота.

Во главе Тихоокеанского флота стоял вице-адмирал Николай Илларионович Скрыдлов, его заместителем являлся контр-адмирал Николай Александрович Беклемишев, начальником штаба был контр-адмирал Михаил Павлович Молас. Штаб флота находился в Харбине – неофициальной столице Желтороссии. В мае 1906 года Тихоокеанский флот являлся единственным флотом империи, на котором все линкоры, броненосцы и крейсера 1-го ранга имели систему центральной наводки артиллерии Каменского-Гейслера.

Первой эскадрой командовал вице-адмирал Константин Павлович Кузьмич, державший флаг на броненосце «Ретвизан». Младшим флагманом 1-й эскадры был контр-адмирал Дмитрий Густавович фон Фелькерзам, начальником штаба – контр-адмирал Николай Карлович Рейценштейн. Командующим Владивостокской военно-морской базой и одноимённым крепостным районом – контр-адмирал Евгений Александрович Трусов.

В состав главных сил 1-й эскадры кроме «Ретвизана» входили броненосцы «Пересвет», «Победа», «Ослябя», броненосные крейсера «Россия», «Громобой», «Полкан», «Соломбала». Лёгкие силы были представлены крейсерами 2-го ранга «Жемчуг» и «Изумруд». Минная дивизия 1-й эскадры состояла из дюжины эсминцев типа «Буйный» и аналогичного количества миноносцев типа «Сокол», построенных на отечественных верфях, и пары переклассифицированных в миноносцы минных крейсеров.

Во Владивостоке базировались штабной учебноартиллерийский корабль «Двенадцать Апостолов», включённый в общую систему обороны крепости в качестве броненосной батареи.

Второй эскадрой командовал вице-адмирал Григорий Павлович Чухнин, младшим флагманом являлся контр-адмирал Карл Петрович Иессен, начальником штаба – контр-адмирал Сергей Петрович Писаревский. Военно-морскими базами Дальний и Порт-Артур временно руководил командующий бригадой подплава Тихоокеанского флота капитан 1-го ранга Эдуард Николаевич Щенснович.

Линейные силы 2-й эскадры были представлены пятью кораблями данного класса: «Цесаревичем», «Александром III», «Князем Суворовым», «Бородино» и «Орлом». Пятый линкор типа «Бородино» – «Слава», – ввод в строй которого задержался почти на год из-за недостаточных производственных мощностей Обуховского сталелитейного завода, находился на переходе в Южно-Китайском море.

Крейсерские силы 2-й эскадры состояли из десяти боевых единиц самых различных типов и кораблестроительных школ. Два броненосных крейсера, созданных германскими кораблестроителями – «Богатырь» с «Олегом» – органично сочетались с парой аналогичных кораблей французской постройки – «Баяном» и «Олафом».

Творение Крампа «Варяг» и «Аскольд» постройки фирмы «Германия» – крейсера единичных проектов. Такой же единичный «Боярин» в компании с систершипами «Новиком» и «Алмазом» – эта троица выполняла при эскадре роль ближних разведчиков и лидеров минных флотилий. Плюс старый и сравнительно тихоходный броненосный крейсер «Рюрик», на котором установили самую мощную на всём Тихоокеанском флоте радиостанцию. Взвесив все за и против, в Адмиралтействе отказались от идеи переоборудовать корабль в носитель подводных лодок.

Минная дивизия 2-й эскадры располагала двадцатью семью эсминцами иностранной постройки: пятнадцатью типа «Внушительный» французской постройки и дюжиной «немцев» типа «Бдительный»; их дополняли одиннадцать номерных миноносцев. Бригада подплава двухдивизионного состава состояла из десяти подводных лодок: «Скат», «Налим», «Макрель», «Окунь», «Осётр», «Сиг», «Кефаль», «Бычок», «Палтус», «Плотва».

Кроме вышеперечисленных кораблей в состав сил 2-й эскадры входили минные заградители «Амур» и «Енисей», канонерские лодки «Кореец», «Манджур», «Бобр», «Сивуч», «Гиляк» и четыре клипера.

В штабе Чухнина ожидали прибытия ещё двух минзагов – «Тунгуски» и «Печоры», представлявших собой улучшенные копии «Амура» и «Енисея». Новые минзаги шли вместе с линкором «Слава» и тремя зафрахтованными угольщиками. Отрядом командовал опытный моряк Бруно Александрович фон Фитингоф, произведённый в контр-адмиралы буквально перед походом на Дальний Восток. По приходе в пункт назначения фон Фитингоф должен был занять должность командира военно-морских баз Дальний и Порт-Артур.

Камчатская пограничная флотилия подчинялась генерал-губернатору Камчатки и Чукотки капитану 1-го ранга Шеину. Основной и первоочередной задачей флотилии являлась борьба с иностранными браконьерами, из года в год заполонявшими территориальные воды Камчатки и Чукотки. Для этого в распоряжении Сергея Павловича имелись четыре угольщика и сборная солянка из семи вооружённых пароходов Добровольного флота; суда имели различное водоизмещение и разные скоростные характеристики.

Пограничная флотилия Сахалина состояла из дюжины сторожевых кораблей – мобилизованных пароходов Доброфлота – и трёх небольших угольщиков; задача сахалинских пограничников была аналогична задаче их камчатских коллег. Флотилия подчинялась губернатору Сахалина Николаю Львовичу Гондатти – ставленнику Николая Дмитриевича Стахеева; по рекомендации царя Стахеев обратил взор на рыбопромышленную отрасль экономики России.

Деятельность Камчатской и Сахалинской пограничных флотилий сильно осложнила российско-японские отношения. Количество задержанных и конфискованных в 1904 году браконьерских шхун исчислялось двумя десятками, в 1905-м – перевалило за сотню. За первые три месяца 1906 года пограничники конфисковали ещё четыре десятка браконьерских судов.

Становым хребтом Балтийского флота являлась эскадра из четырёх стремительно устаревающих броненосцев: «Петропавловск», «Полтава», «Севастополь» и «Три Святителя»; последний проходил модернизацию на Балтийском заводе. Состав эскадры Балтфлота планировалось пополнить ещё более старым броненосцем «Сисой Великий», которому предстояло встать на ремонт сразу же по прибытии в Кронштадт.

Крейсерские силы на Балтике были представлены тремя однотипными и не особо скоростными крейсерами отечественной постройки – «Палладой», «Авророй», «Дианой», – а также чуть более быстроходной «Светланой». Тройка «богинь» была переведена с Дальнего Востока в 1905 году по следующим причинам: прорабатывался вопрос о продаже двух кораблей данного типа Греции, на Балтике остался всего один-единственный крейсер. Теоретически в качестве крейсеров можно было использовать «Штандарт» и «Полярную Звезду», имевшие на вооружении по четыре 120-миллиметровых орудия Канэ, но их реальная боевая ценность оставляла желать лучшего.

В составе флота имелись три минных заградителя – «Онега», «Ладога» и «Нарова», переоборудованные из утративших своё боевое значение старых броненосных крейсеров. Отряд кораблей береговой обороны состоял из модернизированных канонерских лодок «Гремящий», «Грозящий», «Отважный», «Храбрый», четырёх клиперов, «Рынды» и десяти тральщиков специальной постройки.

Миноносные силы Балтфлота находились в стадии реорганизации и обновления состава – из боевой линии выводились наиболее старые номерные миноносцы. Их заменяли эсминцами типа «Доброволец» – адаптированной переработкой британских V/W из реальности Муромцева с линейно-возвышенным расположением четырёх 75-миллиметровых орудий (за неимением четырёхдюймовок) и двумя трёхтрубными торпедными аппаратами. К сожалению, из-за отсутствия турбин «добровольцы» оснащались морально устаревшими паровыми машинами отечественного производства, поэтому их скорость хода едва достигала тридцати узлов. Кроме четвёрки трёхтрубных «добровольцев» в строю находились девять «соколов», три эсминца типа «Буйный», шесть номерных миноносцев и три минных крейсера.

Субмарины II серии постройки Невского завода – «Щука», «Судак», «Стерлядь», «Пескарь», «Белуга» и «Лосось» – составляли 1-й дивизион подлодок Балтийского флота. Второй дивизион подплава был укомплектован лодками III серии Балтийского завода – более крупными и совершенными субмаринами «Кайман», «Крокодил», «Аллигатор», «Варан» «Змея» и «Дракон». Эти подлодки строились с учётом опыта эксплуатации субмарин предыдущих серий и вошли в строй весной 1906 года.

Балтийским флотом командовал вице-адмирал Павел Петрович Андреев, начальником штаба являлся вице-адмирал Михаил Герасимович Веселаго, младшим флагманом по личной просьбе канцлера был назначен контр-адмирал Зиновий Петрович Рожественский.

Созданный полгода назад Северный флот во всех официальных документах именовался Флотилией Ледовитого океана. Местом базирования ФЛО был Романов-на-Мурмане, который царь переименовал в Мурманск.

Флотом командовал контр-адмирал Фёдор Фёдорович Вишневецкий, а начальником штаба при нём состоял каперанг Иван Константинович Григорович. ФЛО состояла всего лишь из двух боевых кораблей – старых крейсеров «Адмирал Корнилов» и «Память Азова», переведённых на север всего лишь пару месяцев назад.

Черноморский флот, если говорить откровенно, уже не представлял собой прежней боевой мощи. «Георгий Победоносец», «Екатерина II», «Синоп» и «Чесма» всё ещё доминировали на Чёрном море лишь по причине отсутствия у турок чего-нибудь похожего на современный флот. Более современный «Князь Потёмкин» был сравнительно удачным броненосцем одиночной постройки, чего не скажешь о «Ростиславе» – гибриде мелочной экономии и ошибочной концепции в выборе главного калибра.

Тем не менее «Ростислав» являлся флагманским кораблём вице-адмирала Гильдебрандта Якова Аполлоновича – командующего Черноморским флотом. Младшим флагманом был назначен контр-адмирал Николай Иванович Небогатой, начальником штаба – контр-адмирал Генрих Фаддеевич Цывинский.