Именинница
Часть 21 из 73 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Широта 59.279751.
Долгота 18.229393.
Между камнем и сдвоенным муравейником.
Полметра вглубь.
Заберешь около полуночи.
Пит Хоффман вошел в Сеть. Открыл карту в Гугле. Место с указанными координатами находилось в нескольких милях к югу от столицы, неподалеку от Сальтшёбаден и Фисксетры. Предстояла небольшая прогулка по лесу, точнее, национальному парку. Это там они зарыли оружие.
Он будет играть по их правилам. До поры, по крайней мере. Сделает вид, что выполняет их задание, и неожиданно ударит в спину.
Дорога на машине заняла двадцать минут, а потом беспрерывное электрическое мигание сменилось влажным полумраком хвойного леса, а бешеное движение абсолютным покоем.
В одной руке Пит держал GPS и карманный фонарик, другой катил тачку, петляя между раскидистыми ветками и замшелыми камнями по лесной тропинке. Несколько раз споткнулся о корни, но сумел сохранить равновесие и зашагал быстрее.
Именно в таких местах большая часть криминального Стокгольма предпочитала хранить оружие. В радиусе пары-тройки миль вокруг столицы насчитывались сотни подземных арсеналов. Гангстеры охраняли их, словно сокровищницы, многие банды ставили на «стволы» свои фирменные клейма. В случае необходимости торговцы откапывали нужное количество «Вальмеров» модели Р99 или «калашниковых», а потом снова закапывали в ожидании следующих заказчиков, которым приспичило немного «пострелять».
Пит остановился, проверил GPS. До озерца под названием Книпстрескет оставалось не так далеко. Имея карманный фонарик, не составит труда отыскать большой камень и муравейник на северо-восточном берегу. Вскоре Пит оказался перед участком свежевскопанной земли и, прежде чем расчехлить лопату, проверил, хорошо ли надвинут капюшон. Те, кто наблюдал за участком, не должны были видеть его новое лицо.
Лезвие лопаты с размаха вгрызлось в грунт.
Сотня тысяч крон за штуку — значительно дороже, чем то, что циркулирует по городу.
«Глок» — здесь их целый ящик, не меньше десяти-двенадцати тысяч. АК-47 — они были по двести евро в самом начале контрабанды на Балканах, а сейчас в Стокгольме по двадцать тысяч крон. Даже по двадцать пять, по данным на вечер субботы. А значит, найдется идиот, который заплатит все тридцать. Есть спрос — есть и предложение. Цена растет пропорционально уровню стресса.
Но это пустяки по сравнению с тем, что лежит несколькими дециметрами глубже.
Сейчас в обороте намного больше оружия, чем в то время, когда Пит был при деле. И перестрелки случаются гораздо чаще. Но, как и тогда, случайные прохожие редко становятся их жертвами. Это гангстеры взрывают и грабят друг друга, наркоторговцы делят рынки сбыта, пока политики вещают об ужесточении мер и наращивании тюремных сроков. Хотя что сроки… Люди вооружаются, потому что вынуждены делать это. Спасать себя, лишая других жизни.
Ну, вот.
Лопата ткнулась в деревянный ящик, обернутый полиэтиленовым пакетом.
Пит Хоффман опустился на колени, смел ладонью землю и поднял ящик из ямы. Он был продолговатый, тяжелый. Под крышкой — FN BRG-15 — автомат, которого не существовало.
Боже мой, но он лежал здесь.
Он существовал.
Мощнейший из автоматов, при помощи которого анонимные торговцы оружием хотели внедриться на шведский рынок, и его, Пита Хоффмана, выбрали себе в помощники.
Развяжи войну — велели они. Встряхни их хорошенько — вот что это значило. Нарушь равновесие, заставь мафиозные структуры скупать оружие из опасения, что первыми им обзаведутся противники.
Пит погрузил ящик на тележку. Расчистил от камней и земли крышку следующего, в котором оказались трехногие подставки, и еще одного, с боеприпасами.
Хоффман уже возвращался к машине, когда мобильник снова зазвонил. Они не спускали с него глаз, и здесь тоже.
— Итак, ты их нашел.
Снова искаженный голос. На этот раз довольный, почти радостный.
— Теперь мне хотелось бы, чтобы ты приступил к главному. Немедленно. Наш с тобой договор вступает в силу. Мы следим за твоей семьей… мало ли, что может с ними случиться. Наш договор вступает в силу. Выбери банду, развяжи войну. Как только рекламная кампания нашей продукции будет запущена, мы оставим твою семью в покое. Оригиналы документов, подтверждающих твое шпионское прошлое, также будут переданы тебе. Тем самым мы закроем эту тему, раз и на- всегда.
Пит должен был что-то ответить, но не этим голосом. Тянуть время — вот все, что ему оставалось.
— Плохая связь, — быстро прошептал он.
Дал отбой, но они перезванивали, снова и снова. Только на трассе, остановившись на краю кювета и выйдя из машины, Пит решился возобновить разговор. Здесь было достаточно оживленно, чтобы его голос потерялся среди фоновых шумов.
— Что случилось?
— Проблемы с мобильником. Не было связи… Мне нужно время, чтобы выбрать подходящую группировку. Понимаешь… я в довольно щекотливом положении… слишком много тайных врагов.
— Время?
— Сорок восемь часов.
— Двадцать четыре.
— Мне нужно…
— Двадцать четыре, и ни часом больше. Это не обсуждается. Действуй — и получишь семью и бумаги. Нет — мы отправим документы в одну из банд, где ты работал на полицию, и они тут же начнут отстрел, с самой младшей, как ее… Луиза?
Некоторое время Пит Хоффман стоял на обочине трассы, провожая глазами проносящиеся мимо автомобили. Все куда-то спешили, он тоже. И сейчас его путь лежал туда, где шантажисты ни в коем случае не хотели бы его видеть. Да и не должны были.
Обладатель искаженного голоса полагал, что знает, как Пит выглядит. Что в таком случае оставалось делать Питу?
Изменить внешность.
Они думали, что Пит бросился выполнять их поручение. Что в таком случае ему оставалось делать?
Идти своей дорогой.
Наконец, они полагали, что Пит держится на расстоянии. Что это могло значить для Пита?
Подойти как можно ближе.
Хоффман в последний раз за день сменил машину. Взял напрокат японскую на бензозаправке «ОК» возле Вестерторпа. Там же оставил свою собственную, с «чертовым» мобильником на пассажирском сиденье. Сейчас он выжидал удобного момента на одной из улиц позади своего дома в Эншеде — достаточно близко, чтобы видеть, и достаточно далеко, чтобы оставаться невидимым.
Отсюда он слышал дрозда и размышлял, та ли это самая птица, что разбудила его сегодня утром? Пит пришел к выводу, что да, та же самая. Похоже, она живет у них в саду.
Все тело болело.
Пит хотел быть с ними. Делать уроки с Хюго и Расмусом, купать Луизу в маленькой ванночке и обнимать Зофию.
Это потом, когда все будет кончено.
Соседка, с которой они время от времени перекидывались словом-другим через забор, прошла мимо машины с собакой на поводке, — рыжий ирландский сеттер. Кивнула Питу, как незнакомцу.
Рядом припарковалась пара — родители одноклассницы Хюго. Проезжая мимо Пита, заглянули в окно его машины, ни единым жестом не выдав, что узнали.
Когда на первом этаже — сначала в гостиной, потом в прихожей и на кухне — погас свет, Хоффман открыл сумку и вытащил протезы. Минут через тридцать Зофия уложит детей, и второй этаж, с туалетом и их общей спальней, тоже погрузится в темноту.
Пит не любил протезы, с которыми только и ощущал себя инвалидом. Он привык обходиться тремя пальцами на левой руке, но был вынужден скрыть эту свою последнюю особую примету. Итак, еще одно превращение. Пит смазал обрубки пальцев гелем для протезов — и эластичные капсулы легко скользнули на место.
Это случилось много лет тому назад, в одном из отелей Германии.
Тогда Пит внедрился в польскую мафиозную группировку в стенах шведской колонии строгого режима. Был разоблачен и приговорен к смертной казни. Бежал. Он спрятался в вентиляционном барабане, а когда пришло время двигаться дальше, пальцы застряли в металлическом ободе. Пит до сих пор помнил, как торчали наружу кости.
Они договорились встретиться в отеле во Франкфурте, где Зофия удалила остатки мяса и кожи. Обернула пальцы стерильными бинтами, ввела Питу хорошую дозу антибиотиков и оставалась с ним, пока окончательно не убедилась, что опасности заражения нет. А потом садовым секатором удалила торчащие кости и аккуратно обернула культи остатками кожи.
Медицинский силикон, — кажется, протезы были сделаны из чего-то такого. Сейчас все лицо и руки Пита были покрыты этим веществом, которым до сих пор он только обрабатывал швы. Пит пошевелил протезами — они сели идеально. Потом здоровыми пальцами, не задевая протезных капсул. Пальцы двигались безупречно.
Еще полчаса спустя, когда на Эншеде опустилась ночь, Пит вышел из машины.
Небольшой променад, прогулка перед сном — именно так это должно было выглядеть со стороны. Мужчина откуда-то возвращается домой под покровом ночи или же бродит по поселку, в надежде скорее уснуть.
Первая машина — незнакомый грузовик, припарковавшийся, если верить Нику и Хуану, в двадцати метрах от почтового ящика Хоффманов.
Отсюда весь дом как на ладони.
Вот и «Тойота» — не высшего класса и далеко не последней марки. Такую выбрал бы и сам Пит, чтобы не привлекать лишнего внимания. Он запомнил номер и приблизился.
Кивнул мужчине на водительском месте, подождал, пока тот опустит стекло.
— Огонька не найдется?
Хоффман знал этого человека, даже работал с ним пару раз. Мужчина был из тех, к чьим услугам прибегал Пит, когда ему требовалось больше людей. Выходит, анонимная группировка послала против него его бывшего напарника — открытие, которое совсем не обрадовало Пита.
— Простите?
— Огонька. Не могу курить дома, жена ругается.
Хоффман помахал пачкой сигарет, которую купил по дороге.
Этот человек был профессионал — бесстрашный и стрелок хоть куда. Иногда работал на охранные агентства, не слишком щепетильные в кадровых вопросах. У Пита внутри все кричало. Так хотелось вцепиться в горло подонку, взявшемуся за деньги шпионить за его домом. Вытащить мерзавца из машины, повалить на асфальт и выбить из него ответы на все вопросы.
Но это было невозможно. Только не сейчас. Пит не мог дать волю эмоциям до того, как отвезет Зофию и детей в безопасное место.
— …и вот я, дурак, вышел покурить без зажигалки.
— Исчезни.
— Так у тебя есть…
Долгота 18.229393.
Между камнем и сдвоенным муравейником.
Полметра вглубь.
Заберешь около полуночи.
Пит Хоффман вошел в Сеть. Открыл карту в Гугле. Место с указанными координатами находилось в нескольких милях к югу от столицы, неподалеку от Сальтшёбаден и Фисксетры. Предстояла небольшая прогулка по лесу, точнее, национальному парку. Это там они зарыли оружие.
Он будет играть по их правилам. До поры, по крайней мере. Сделает вид, что выполняет их задание, и неожиданно ударит в спину.
Дорога на машине заняла двадцать минут, а потом беспрерывное электрическое мигание сменилось влажным полумраком хвойного леса, а бешеное движение абсолютным покоем.
В одной руке Пит держал GPS и карманный фонарик, другой катил тачку, петляя между раскидистыми ветками и замшелыми камнями по лесной тропинке. Несколько раз споткнулся о корни, но сумел сохранить равновесие и зашагал быстрее.
Именно в таких местах большая часть криминального Стокгольма предпочитала хранить оружие. В радиусе пары-тройки миль вокруг столицы насчитывались сотни подземных арсеналов. Гангстеры охраняли их, словно сокровищницы, многие банды ставили на «стволы» свои фирменные клейма. В случае необходимости торговцы откапывали нужное количество «Вальмеров» модели Р99 или «калашниковых», а потом снова закапывали в ожидании следующих заказчиков, которым приспичило немного «пострелять».
Пит остановился, проверил GPS. До озерца под названием Книпстрескет оставалось не так далеко. Имея карманный фонарик, не составит труда отыскать большой камень и муравейник на северо-восточном берегу. Вскоре Пит оказался перед участком свежевскопанной земли и, прежде чем расчехлить лопату, проверил, хорошо ли надвинут капюшон. Те, кто наблюдал за участком, не должны были видеть его новое лицо.
Лезвие лопаты с размаха вгрызлось в грунт.
Сотня тысяч крон за штуку — значительно дороже, чем то, что циркулирует по городу.
«Глок» — здесь их целый ящик, не меньше десяти-двенадцати тысяч. АК-47 — они были по двести евро в самом начале контрабанды на Балканах, а сейчас в Стокгольме по двадцать тысяч крон. Даже по двадцать пять, по данным на вечер субботы. А значит, найдется идиот, который заплатит все тридцать. Есть спрос — есть и предложение. Цена растет пропорционально уровню стресса.
Но это пустяки по сравнению с тем, что лежит несколькими дециметрами глубже.
Сейчас в обороте намного больше оружия, чем в то время, когда Пит был при деле. И перестрелки случаются гораздо чаще. Но, как и тогда, случайные прохожие редко становятся их жертвами. Это гангстеры взрывают и грабят друг друга, наркоторговцы делят рынки сбыта, пока политики вещают об ужесточении мер и наращивании тюремных сроков. Хотя что сроки… Люди вооружаются, потому что вынуждены делать это. Спасать себя, лишая других жизни.
Ну, вот.
Лопата ткнулась в деревянный ящик, обернутый полиэтиленовым пакетом.
Пит Хоффман опустился на колени, смел ладонью землю и поднял ящик из ямы. Он был продолговатый, тяжелый. Под крышкой — FN BRG-15 — автомат, которого не существовало.
Боже мой, но он лежал здесь.
Он существовал.
Мощнейший из автоматов, при помощи которого анонимные торговцы оружием хотели внедриться на шведский рынок, и его, Пита Хоффмана, выбрали себе в помощники.
Развяжи войну — велели они. Встряхни их хорошенько — вот что это значило. Нарушь равновесие, заставь мафиозные структуры скупать оружие из опасения, что первыми им обзаведутся противники.
Пит погрузил ящик на тележку. Расчистил от камней и земли крышку следующего, в котором оказались трехногие подставки, и еще одного, с боеприпасами.
Хоффман уже возвращался к машине, когда мобильник снова зазвонил. Они не спускали с него глаз, и здесь тоже.
— Итак, ты их нашел.
Снова искаженный голос. На этот раз довольный, почти радостный.
— Теперь мне хотелось бы, чтобы ты приступил к главному. Немедленно. Наш с тобой договор вступает в силу. Мы следим за твоей семьей… мало ли, что может с ними случиться. Наш договор вступает в силу. Выбери банду, развяжи войну. Как только рекламная кампания нашей продукции будет запущена, мы оставим твою семью в покое. Оригиналы документов, подтверждающих твое шпионское прошлое, также будут переданы тебе. Тем самым мы закроем эту тему, раз и на- всегда.
Пит должен был что-то ответить, но не этим голосом. Тянуть время — вот все, что ему оставалось.
— Плохая связь, — быстро прошептал он.
Дал отбой, но они перезванивали, снова и снова. Только на трассе, остановившись на краю кювета и выйдя из машины, Пит решился возобновить разговор. Здесь было достаточно оживленно, чтобы его голос потерялся среди фоновых шумов.
— Что случилось?
— Проблемы с мобильником. Не было связи… Мне нужно время, чтобы выбрать подходящую группировку. Понимаешь… я в довольно щекотливом положении… слишком много тайных врагов.
— Время?
— Сорок восемь часов.
— Двадцать четыре.
— Мне нужно…
— Двадцать четыре, и ни часом больше. Это не обсуждается. Действуй — и получишь семью и бумаги. Нет — мы отправим документы в одну из банд, где ты работал на полицию, и они тут же начнут отстрел, с самой младшей, как ее… Луиза?
Некоторое время Пит Хоффман стоял на обочине трассы, провожая глазами проносящиеся мимо автомобили. Все куда-то спешили, он тоже. И сейчас его путь лежал туда, где шантажисты ни в коем случае не хотели бы его видеть. Да и не должны были.
Обладатель искаженного голоса полагал, что знает, как Пит выглядит. Что в таком случае оставалось делать Питу?
Изменить внешность.
Они думали, что Пит бросился выполнять их поручение. Что в таком случае ему оставалось делать?
Идти своей дорогой.
Наконец, они полагали, что Пит держится на расстоянии. Что это могло значить для Пита?
Подойти как можно ближе.
Хоффман в последний раз за день сменил машину. Взял напрокат японскую на бензозаправке «ОК» возле Вестерторпа. Там же оставил свою собственную, с «чертовым» мобильником на пассажирском сиденье. Сейчас он выжидал удобного момента на одной из улиц позади своего дома в Эншеде — достаточно близко, чтобы видеть, и достаточно далеко, чтобы оставаться невидимым.
Отсюда он слышал дрозда и размышлял, та ли это самая птица, что разбудила его сегодня утром? Пит пришел к выводу, что да, та же самая. Похоже, она живет у них в саду.
Все тело болело.
Пит хотел быть с ними. Делать уроки с Хюго и Расмусом, купать Луизу в маленькой ванночке и обнимать Зофию.
Это потом, когда все будет кончено.
Соседка, с которой они время от времени перекидывались словом-другим через забор, прошла мимо машины с собакой на поводке, — рыжий ирландский сеттер. Кивнула Питу, как незнакомцу.
Рядом припарковалась пара — родители одноклассницы Хюго. Проезжая мимо Пита, заглянули в окно его машины, ни единым жестом не выдав, что узнали.
Когда на первом этаже — сначала в гостиной, потом в прихожей и на кухне — погас свет, Хоффман открыл сумку и вытащил протезы. Минут через тридцать Зофия уложит детей, и второй этаж, с туалетом и их общей спальней, тоже погрузится в темноту.
Пит не любил протезы, с которыми только и ощущал себя инвалидом. Он привык обходиться тремя пальцами на левой руке, но был вынужден скрыть эту свою последнюю особую примету. Итак, еще одно превращение. Пит смазал обрубки пальцев гелем для протезов — и эластичные капсулы легко скользнули на место.
Это случилось много лет тому назад, в одном из отелей Германии.
Тогда Пит внедрился в польскую мафиозную группировку в стенах шведской колонии строгого режима. Был разоблачен и приговорен к смертной казни. Бежал. Он спрятался в вентиляционном барабане, а когда пришло время двигаться дальше, пальцы застряли в металлическом ободе. Пит до сих пор помнил, как торчали наружу кости.
Они договорились встретиться в отеле во Франкфурте, где Зофия удалила остатки мяса и кожи. Обернула пальцы стерильными бинтами, ввела Питу хорошую дозу антибиотиков и оставалась с ним, пока окончательно не убедилась, что опасности заражения нет. А потом садовым секатором удалила торчащие кости и аккуратно обернула культи остатками кожи.
Медицинский силикон, — кажется, протезы были сделаны из чего-то такого. Сейчас все лицо и руки Пита были покрыты этим веществом, которым до сих пор он только обрабатывал швы. Пит пошевелил протезами — они сели идеально. Потом здоровыми пальцами, не задевая протезных капсул. Пальцы двигались безупречно.
Еще полчаса спустя, когда на Эншеде опустилась ночь, Пит вышел из машины.
Небольшой променад, прогулка перед сном — именно так это должно было выглядеть со стороны. Мужчина откуда-то возвращается домой под покровом ночи или же бродит по поселку, в надежде скорее уснуть.
Первая машина — незнакомый грузовик, припарковавшийся, если верить Нику и Хуану, в двадцати метрах от почтового ящика Хоффманов.
Отсюда весь дом как на ладони.
Вот и «Тойота» — не высшего класса и далеко не последней марки. Такую выбрал бы и сам Пит, чтобы не привлекать лишнего внимания. Он запомнил номер и приблизился.
Кивнул мужчине на водительском месте, подождал, пока тот опустит стекло.
— Огонька не найдется?
Хоффман знал этого человека, даже работал с ним пару раз. Мужчина был из тех, к чьим услугам прибегал Пит, когда ему требовалось больше людей. Выходит, анонимная группировка послала против него его бывшего напарника — открытие, которое совсем не обрадовало Пита.
— Простите?
— Огонька. Не могу курить дома, жена ругается.
Хоффман помахал пачкой сигарет, которую купил по дороге.
Этот человек был профессионал — бесстрашный и стрелок хоть куда. Иногда работал на охранные агентства, не слишком щепетильные в кадровых вопросах. У Пита внутри все кричало. Так хотелось вцепиться в горло подонку, взявшемуся за деньги шпионить за его домом. Вытащить мерзавца из машины, повалить на асфальт и выбить из него ответы на все вопросы.
Но это было невозможно. Только не сейчас. Пит не мог дать волю эмоциям до того, как отвезет Зофию и детей в безопасное место.
— …и вот я, дурак, вышел покурить без зажигалки.
— Исчезни.
— Так у тебя есть…