Иллюзии чистого холста
Часть 13 из 36 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Лиля еще несколько мгновений оставалась неподвижна, как будто о чем-то думала, а потом скользнула руками по его плечам, выпрямляясь, и вышла из кухни, помахав ему напоследок.
Нев смотрел ей вслед, даже когда она уже исчезла из вида, не притрагиваясь ни к чаю, ни к книге. На самом деле он ничего перед собой не видел, погрузившись в воспоминания.
Он думал о том, как все начиналось четыре месяца назад. Как и обещала, когда они уезжали из Твери, Лиля приехала к нему тридцать первого декабря и осталась до конца новогодних каникул, отправившись обратно в Москву только вечером накануне рабочей недели. Эти двенадцать дней стали лучшими в его жизни, заставив поверить, что какой-то смысл в его появлении на свет все-таки был.
Они гуляли по городу, держась за руки, как школьники, грелись в модных кофейнях, ходили в кино, чтобы украдкой целоваться, сидя в последнем ряду. Шатались по магазинам, обедали в первом подвернувшемся ресторане, а ужин готовили вместе у него дома. По ночам занимались любовью и болтали о пустяках, пока не засыпали, а по утрам готовили друг другу завтрак. Лиля смеялась над его выбором домашнего питомца – красноухой черепахой – и грозилась подарить котенка. Мягкого, пушистого и теплого. Она подарила ему безумно удобный кашемировый свитер с высоким горлом, а потом заставила поменять оправу очков на более легкую и модную. Нев был на все согласен, с каждой минутой, проведенной с ней, чувствуя себя все моложе и моложе. И все же иногда по ночам, когда она засыпала на его плече, а он лежал, мучаясь бессонницей, в его голове бродили невеселые мысли и вопросы. Действительно ли ей нравится находиться рядом с ним? Не чувствует ли она себя с ним старше, как он с ней себя моложе? Как долго это продлится? И что будет с ними после, когда все закончится?
Однако время шло, а их роман не торопился заканчиваться, несмотря на то, что они жили в разных городах. Они созванивались по Скайпу каждый вечер, встречались самое редкое через выходные, Лиля всегда носила часы, которые он ей подарил. Она приезжала к нему, он ездил к ней, и она постоянно демонстрировала, что примерно на седьмом небе от счастья.
Иногда ему казалось, что все это могло бы сработать, будь он хотя бы на десять лет моложе. И порой ему хотелось этого так сильно, что от несправедливости жизни оставалось только до боли стиснуть зубы. Пожалуй, постучись в его дверь дьявол и предложи продать душу за эти десять лет, он бы серьезно задумался.
Нев моргнул, усилием воли прогоняя эти мысли. Он не солгал Ване. Он был морально готов к тому, что его отношения с Лилей скоро закончатся, какими бы многообещающими они ни казались. Он предполагал, что это будет больно. Даже думать об этом было больно. Но у него останутся воспоминания. А это не так мало.
Он поднес к губам чашку с уже слегка остывшим чаем и раскрыл книгу, ища то место, на котором закончил ее читать. Ему казалось, что это было так давно, что он с трудом помнил, о чем она вообще. Тем не менее нужная страница нашлась, а первые же строчки напомнили и общий сюжет.
Как долго он сидел и читал, Нев точно не знал. Он дважды подливал себе чай и подсыпал в маленькую вазочку соленые крекеры со вкусом – как утверждал изготовитель – сыра. Сюжет захватил его настолько, что он собирался налить себе чай еще раз, хотя глаза уже слипались и болели.
Нев откинулся на спинку стула и снял очки, чтобы помассировать переносицу, собираясь еще раз вскипятить чайник, но в этот момент верхний свет сначала мигнул, а потом стал тускнеть на глазах, словно кто-то медленно, но неумолимо увеличивал в сети сопротивление.
Нев удивленно посмотрел на люстру, а потом и на продолговатую лампу, висевшую под кухонным шкафчиком и освещавшую рабочий стол. С той творилось то же самое. В конце концов он оказался почти в полной темноте, явственно ощущая в квартире чье-то присутствие. Не Лили, а кого-то другого. Или чего-то другого.
Он быстро соединил кончики пальцев, замыкая контур и выпуская силу, чтобы быть готовым ее применить, и встал из-за стола. Оглянулся, но рядом никого не оказалось. Тогда он сделал несколько шагов и вышел в темный коридор. Первым делом заглянул в спальню и убедился, что незваный гость, кем бы он ни был, не угрожает Лиле. В комнате царила кромешная темнота, которую не развевали даже фонари с улицы, но Нев подозревал, что того, кто вторгся в его жилище, не увидеть глазами. В спальне он его не почувствовал, поэтому прикрыл дверь, чтобы не разбудить Лилю возможным шумом.
Ему показалось, что темнота в конце коридора едва заметно шевельнулась, но это вполне могли быть игры разума. И все же Нев осторожно двинулся вперед, чувствуя, как покалывание с кончиков пальцев распространяется по всему телу. Его магия отзывалась на присутствие постороннего, а это могло значить только одно. И это было очень и очень скверно.
Нев давно ждал, когда они придут по его душу. В конце концов, черпая силу Темных Ангелов, он позволил себе пойти против одного из них, чтобы защитить Сашу. Едва ли они могли так это оставить. Он ждал, но понимал, что время и пространство ими воспринимается иначе. Что такое год или два для тех, кто начал свое существование до сотворения мира?
Или же все было проще, и они пришли из-за того, что случилось в лаборатории ЗАО?
Нев старался не думать о том, что там произошло. Сознательно гнал от себя воспоминания, постоянно повторяя, что это был не он. Не он убил всех этих людей. В тот момент он был лишь сторонним наблюдателем, впервые оказавшимся по ту сторону двери, и ничего не мог сделать. С каждым полученным им даром Избранник внутри него становился сильнее.
Может быть, еще один Ангел пришел сейчас, чтобы вручить ему свой дар?
Нев добрался до гостиной, так и не включив нигде свет. Он знал, что свет не защитит его и, скорее всего, будет так же легко усмирен, как лампы на кухне. Но в гостиной света уличных фонарей хватило на то, чтобы увидеть: нелепый гобелен, висевший на стене, сорван и валяется на полу, а дверь, которую он всегда держал запертой, распахнута.
Что-то коснулось затылка. Холодное, бесплотное, как порыв ветра. Потом исчезло, а секунду спустя появилось снова. И снова исчезло. На третий раз Нев догадался, что это дыхание. Что-то стояло у него за спиной, почти вплотную, и дышало в затылок. И в отличие от живых людей, дыхание у него было холодным.
– Кто ты? – тихо спросил Нев, даже не надеясь, что ему ответят.
Однако ответ прозвучал почти сразу:
– Вы называете меня Любовью.
Голос у говорившего был грубым, рычащим. Нев осознавал, что говорит он на чужом языке, на том же, на котором была написала Книга, но слова сами собой обретали смысл в его голове.
– Зачем ты пришел?
– Вручить тебе свой дар.
Нев нахмурился. До сих пор Ангелы действовали иначе. Книга – дар Власти – попалась ему случайно на «гаражной распродаже». Он купил ее за бесценок и только со временем осознал, что это. Жизнь и Смерть показались ему, когда он перешел в другое измерение, но не говорили с ним. Один сначала удерживал его в чужом измерении, а второй потом открыл ему портал и пустил обратно. Он не запомнил этого, воспоминания пришли позже, во сне.
И вот Любовь заявился в его дом и явно чего-то хочет? Почему?
– Сделка, – прорычал Ангел на ухо. – Отдай мне мое, я отдам тебе твое.
– Что?
Нев не понял, о чем идет речь, но потом почувствовал легкий толчок в спину и понял, что ему нужно идти в комнату-тайник. Там было совсем темно, но стоило ему войти, как лампочка под потолком загорелась. Слабо, неуверенно или даже просто неохотно.
Ее света хватило, чтобы увидеть, как лежавшая на маленьком столе Книга раскрылась, перелистнула несколько страниц и успокоилась.
Нев подошел ближе и заглянул внутрь. Это было описание ритуала. Ритуала, обратного тому, что он провел над Сашей полтора года назад. И которого не было в этой книге еще недавно. Но к этому Нев давно привык: Книга постоянно изменяла свое содержимое, ее невозможно было прочесть полностью.
Теперь слова Ангела стали ему понятнее. Тот хотел, чтобы Нев отдал ему Сашу.
– Сделки не будет, – уверенно отрезал он. – Ты ее не получишь.
– Мой дар – последний. Он откроет тебе полную силу. Так ли велика цена за него?
– Он не последний, – возразил Нев, сам не зная, зачем вообще разговаривает с этим существом. – Есть еще Перстень Богатства.
– Он уже у тебя.
Нев нахмурился. Он точно знал, что перстня у него нет, но голос Ангела звучал очень уверенно.
– Мой дар – последний, – повторил Ангел. – Путь в бессмертие. И всевластие.
– Бессмертие? – сердце Нева забилось сильнее. – И стареть я больше не буду?
– Ты никогда не умрешь. Никогда не состаришься. И весь мир будет принадлежать тебе. Так ли велика цена за это?
Нев промолчал. Лампочка под потолком внезапно погасла, а ощущение чужого присутствия испарилось. Похоже, сильно настаивать Ангел не собирался.
Или просто посчитал сделку заключенной?
Глава 5
1 мая 2015 года, 9.10
Покровская больница
Васильевский остров
Войтех надеялся, что его отпустят, как только подлатают голову и убедятся, что он в сознании, все помнит и все осознает, но врачи настояли на наблюдении до утра. Наблюдение заключалось в том, что вечером и утром ему измерили давление, посветили в глаза фонариком и спросили, жалуется ли он на что-нибудь. Войтех, естественно, уверенно заявил, что не жалуется, хотя чувствовал себя так, словно выпал из окна.
К счастью, из больницы связались с «родственниками»: по памяти Войтех смог продиктовать только Сашин номер, и его заверили, что по нему позвонят и предупредят о том, что он в больнице и что пробудет здесь до утра. А также о том, что волноваться совершенно не о чем и приезжать не нужно. Он искренне надеялся, что Саша и не приезжала.
Однако утром, не обнаружив ее в ни в коридоре отделения, ни в общем холле, он испытал нечто похожее на разочарование: раньше Саша наверняка примчалась бы, что бы он там ни просил, да еще и попыталась бы порулить процессом его обследования. Особенно если учесть, что его привезли в ту самую больницу, где она работает. Разочарование это продлилось ровно до тех пор, пока он не вышел на крыльцо. Саша обнаружилась там: стояла в «месте для курения», то есть у урны. Войтех против воли улыбнулся и подошел к ней ближе, стараясь не слишком заметно хромать.
– Я же сказал, что можно не приезжать. Добрался бы на такси.
Саша ушла в свои мысли так глубоко, что не обратила внимания ни на хлопнувшую дверь, ни на шаги за своей спиной, хотя слышала их. Только когда он заговорил, она вздрогнула и обернулась.
Она с самого утра перезвонила в отделение и на правах коллеги выяснила все подробности его состояния, но, приехав за ним, заходить внутрь не стала. В ее больничном листе стоял диагноз «пневмония», а внешний вид на него не тянул, поэтому она не хотела светиться перед коллегами и начальством. Однако не приехать не могла.
Дежурный врач убеждал ее, что Войтеху несказанно повезло: машина, перед которой он выскочил на дорогу, успела затормозить, удар был слабым, поэтому он ничего не сломал и даже признаков сотрясения мозга нет. Теперь, когда она увидела его, небритого и как будто уставшего, ей показалось, что он пострадал несколько сильнее, чем она думала, но поскольку умирать на пороге больницы Войтех явно не собирался, она улыбнулась в ответ.
– Я решила сопроводить тебя на всякий случай, чтобы ты нечаянно еще и под такси не попал.
– Благоразумно, – кивнул он. – Тогда поехали. Я что-нибудь пропустил?
– Кроме фантастической картины, как Ваня, волнуясь за человека, над которым он всегда насмехался, звонит человеку, который спит с его сестрой, и спрашивает, не видели ли они друг друга? – Саша, которая уже успела выбросить в урну сигарету и направиться к припаркованной рядом машине, остановилась и состроила комичную рожицу.
– Боже, скажи, что ты сняла это на видео? – с притворным огорчением протянул Войтех, страдальчески скривившись. – Я бы так хотел это видеть…
Саша рассмеялась и продолжила путь к машине. Волнение, которое сопровождало ее всю бессонную ночь и которое звонок медсестры из больницы только усилил, наконец начало отпускать.
– Обойдешься, будешь знать, как не ночевать дома.
Они забрались в машину, и, выехав на дорогу, Саша нарочито будничным тоном добавила:
– А еще мы с Ваней украли у Кати картину.
– Что? – Войтех выразительно посмотрел на нее, удивленно вскинув брови. Прямо перед этим он хотел попросить заехать в какую-нибудь кофейню за завтраком, потому что умирал от голода, а в его съемной квартире в лучшем случае мог остаться кусочек пиццы. Однако после заявления Саши еда была забыта. – Зачем? И… как?
– А что еще ты хотел от двух человек, которые однажды в чужой стране взломали чужой офис? Нас опасно оставлять наедине, мы вечно нарушаем закон. На самом деле это я виновата, – она вздохнула и бросила на Войтеха быстрый взгляд, но тут же вернулась к дороге. – Мы с Ваней наблюдали за Катей, и в какой-то момент мне показалось, что она странно себя ведет. Она снова рисовала ту картину, которая напугала тебя, а потом открыла окно. Ну и я… – Она откашлялась, как будто ей было неловко признаваться в том, что она нафантазировала себе. – Я вспомнила, как погибла ее мать и испугалась. Мы с Ваней побежали к ней домой, но оказалось, что она просто хотела проветрить комнату. Но ты не волнуйся, я малость подтерла ей память, она не помнит о нашем вторжении, и тебя мы не раскрыли.
– Ты правда считаешь, что твои манипуляции с чужой памятью могут меня успокоить? – насмешливо поинтересовался Войтех.
Он потер рукой лоб, приводя мысли в порядок. При этом задел шишку и болезненно поморщился, торопливо отдергивая руку.
– Ладно, что сделано, то сделано. Все лучше, чем если бы она действительно шагнула из окна. Скажи, как тебе картина?
Саша, конечно, заметила его гримасу, но решила пока ничего не спрашивать, сделать это чуть позже. Все равно он свернет разговор, раз уж сейчас есть для этого такой хороший повод – обсуждение расследования.
– Можешь себе представить, как она мне, если Ваня ее спер. Я как взглянула на нее, так… – Она тяжело сглотнула, вспоминая. – Ощущения были такими, как будто я снова стою на балконе по ту сторону перил и не могу управлять своим телом. Пальцы разжимаются, и я вот-вот упаду вниз с десятого этажа. Я от ужаса не могла от нее глаз отвести. Вот Ваня и украл ее, чтобы лучше разобраться дома.
– Значит, дело не во мне, – пробормотал Войтех. – Тогда, вероятно, причина в картине. Надо нам всем на нее посмотреть и сравнить ощущения. И обсудить. Дай телефон, пожалуйста. Нужно позвонить Неву и Лиле, а мой вчера безвременно скончался.
Саша взяла лежащую между сиденьями сумку и протянула Войтеху.
Нев смотрел ей вслед, даже когда она уже исчезла из вида, не притрагиваясь ни к чаю, ни к книге. На самом деле он ничего перед собой не видел, погрузившись в воспоминания.
Он думал о том, как все начиналось четыре месяца назад. Как и обещала, когда они уезжали из Твери, Лиля приехала к нему тридцать первого декабря и осталась до конца новогодних каникул, отправившись обратно в Москву только вечером накануне рабочей недели. Эти двенадцать дней стали лучшими в его жизни, заставив поверить, что какой-то смысл в его появлении на свет все-таки был.
Они гуляли по городу, держась за руки, как школьники, грелись в модных кофейнях, ходили в кино, чтобы украдкой целоваться, сидя в последнем ряду. Шатались по магазинам, обедали в первом подвернувшемся ресторане, а ужин готовили вместе у него дома. По ночам занимались любовью и болтали о пустяках, пока не засыпали, а по утрам готовили друг другу завтрак. Лиля смеялась над его выбором домашнего питомца – красноухой черепахой – и грозилась подарить котенка. Мягкого, пушистого и теплого. Она подарила ему безумно удобный кашемировый свитер с высоким горлом, а потом заставила поменять оправу очков на более легкую и модную. Нев был на все согласен, с каждой минутой, проведенной с ней, чувствуя себя все моложе и моложе. И все же иногда по ночам, когда она засыпала на его плече, а он лежал, мучаясь бессонницей, в его голове бродили невеселые мысли и вопросы. Действительно ли ей нравится находиться рядом с ним? Не чувствует ли она себя с ним старше, как он с ней себя моложе? Как долго это продлится? И что будет с ними после, когда все закончится?
Однако время шло, а их роман не торопился заканчиваться, несмотря на то, что они жили в разных городах. Они созванивались по Скайпу каждый вечер, встречались самое редкое через выходные, Лиля всегда носила часы, которые он ей подарил. Она приезжала к нему, он ездил к ней, и она постоянно демонстрировала, что примерно на седьмом небе от счастья.
Иногда ему казалось, что все это могло бы сработать, будь он хотя бы на десять лет моложе. И порой ему хотелось этого так сильно, что от несправедливости жизни оставалось только до боли стиснуть зубы. Пожалуй, постучись в его дверь дьявол и предложи продать душу за эти десять лет, он бы серьезно задумался.
Нев моргнул, усилием воли прогоняя эти мысли. Он не солгал Ване. Он был морально готов к тому, что его отношения с Лилей скоро закончатся, какими бы многообещающими они ни казались. Он предполагал, что это будет больно. Даже думать об этом было больно. Но у него останутся воспоминания. А это не так мало.
Он поднес к губам чашку с уже слегка остывшим чаем и раскрыл книгу, ища то место, на котором закончил ее читать. Ему казалось, что это было так давно, что он с трудом помнил, о чем она вообще. Тем не менее нужная страница нашлась, а первые же строчки напомнили и общий сюжет.
Как долго он сидел и читал, Нев точно не знал. Он дважды подливал себе чай и подсыпал в маленькую вазочку соленые крекеры со вкусом – как утверждал изготовитель – сыра. Сюжет захватил его настолько, что он собирался налить себе чай еще раз, хотя глаза уже слипались и болели.
Нев откинулся на спинку стула и снял очки, чтобы помассировать переносицу, собираясь еще раз вскипятить чайник, но в этот момент верхний свет сначала мигнул, а потом стал тускнеть на глазах, словно кто-то медленно, но неумолимо увеличивал в сети сопротивление.
Нев удивленно посмотрел на люстру, а потом и на продолговатую лампу, висевшую под кухонным шкафчиком и освещавшую рабочий стол. С той творилось то же самое. В конце концов он оказался почти в полной темноте, явственно ощущая в квартире чье-то присутствие. Не Лили, а кого-то другого. Или чего-то другого.
Он быстро соединил кончики пальцев, замыкая контур и выпуская силу, чтобы быть готовым ее применить, и встал из-за стола. Оглянулся, но рядом никого не оказалось. Тогда он сделал несколько шагов и вышел в темный коридор. Первым делом заглянул в спальню и убедился, что незваный гость, кем бы он ни был, не угрожает Лиле. В комнате царила кромешная темнота, которую не развевали даже фонари с улицы, но Нев подозревал, что того, кто вторгся в его жилище, не увидеть глазами. В спальне он его не почувствовал, поэтому прикрыл дверь, чтобы не разбудить Лилю возможным шумом.
Ему показалось, что темнота в конце коридора едва заметно шевельнулась, но это вполне могли быть игры разума. И все же Нев осторожно двинулся вперед, чувствуя, как покалывание с кончиков пальцев распространяется по всему телу. Его магия отзывалась на присутствие постороннего, а это могло значить только одно. И это было очень и очень скверно.
Нев давно ждал, когда они придут по его душу. В конце концов, черпая силу Темных Ангелов, он позволил себе пойти против одного из них, чтобы защитить Сашу. Едва ли они могли так это оставить. Он ждал, но понимал, что время и пространство ими воспринимается иначе. Что такое год или два для тех, кто начал свое существование до сотворения мира?
Или же все было проще, и они пришли из-за того, что случилось в лаборатории ЗАО?
Нев старался не думать о том, что там произошло. Сознательно гнал от себя воспоминания, постоянно повторяя, что это был не он. Не он убил всех этих людей. В тот момент он был лишь сторонним наблюдателем, впервые оказавшимся по ту сторону двери, и ничего не мог сделать. С каждым полученным им даром Избранник внутри него становился сильнее.
Может быть, еще один Ангел пришел сейчас, чтобы вручить ему свой дар?
Нев добрался до гостиной, так и не включив нигде свет. Он знал, что свет не защитит его и, скорее всего, будет так же легко усмирен, как лампы на кухне. Но в гостиной света уличных фонарей хватило на то, чтобы увидеть: нелепый гобелен, висевший на стене, сорван и валяется на полу, а дверь, которую он всегда держал запертой, распахнута.
Что-то коснулось затылка. Холодное, бесплотное, как порыв ветра. Потом исчезло, а секунду спустя появилось снова. И снова исчезло. На третий раз Нев догадался, что это дыхание. Что-то стояло у него за спиной, почти вплотную, и дышало в затылок. И в отличие от живых людей, дыхание у него было холодным.
– Кто ты? – тихо спросил Нев, даже не надеясь, что ему ответят.
Однако ответ прозвучал почти сразу:
– Вы называете меня Любовью.
Голос у говорившего был грубым, рычащим. Нев осознавал, что говорит он на чужом языке, на том же, на котором была написала Книга, но слова сами собой обретали смысл в его голове.
– Зачем ты пришел?
– Вручить тебе свой дар.
Нев нахмурился. До сих пор Ангелы действовали иначе. Книга – дар Власти – попалась ему случайно на «гаражной распродаже». Он купил ее за бесценок и только со временем осознал, что это. Жизнь и Смерть показались ему, когда он перешел в другое измерение, но не говорили с ним. Один сначала удерживал его в чужом измерении, а второй потом открыл ему портал и пустил обратно. Он не запомнил этого, воспоминания пришли позже, во сне.
И вот Любовь заявился в его дом и явно чего-то хочет? Почему?
– Сделка, – прорычал Ангел на ухо. – Отдай мне мое, я отдам тебе твое.
– Что?
Нев не понял, о чем идет речь, но потом почувствовал легкий толчок в спину и понял, что ему нужно идти в комнату-тайник. Там было совсем темно, но стоило ему войти, как лампочка под потолком загорелась. Слабо, неуверенно или даже просто неохотно.
Ее света хватило, чтобы увидеть, как лежавшая на маленьком столе Книга раскрылась, перелистнула несколько страниц и успокоилась.
Нев подошел ближе и заглянул внутрь. Это было описание ритуала. Ритуала, обратного тому, что он провел над Сашей полтора года назад. И которого не было в этой книге еще недавно. Но к этому Нев давно привык: Книга постоянно изменяла свое содержимое, ее невозможно было прочесть полностью.
Теперь слова Ангела стали ему понятнее. Тот хотел, чтобы Нев отдал ему Сашу.
– Сделки не будет, – уверенно отрезал он. – Ты ее не получишь.
– Мой дар – последний. Он откроет тебе полную силу. Так ли велика цена за него?
– Он не последний, – возразил Нев, сам не зная, зачем вообще разговаривает с этим существом. – Есть еще Перстень Богатства.
– Он уже у тебя.
Нев нахмурился. Он точно знал, что перстня у него нет, но голос Ангела звучал очень уверенно.
– Мой дар – последний, – повторил Ангел. – Путь в бессмертие. И всевластие.
– Бессмертие? – сердце Нева забилось сильнее. – И стареть я больше не буду?
– Ты никогда не умрешь. Никогда не состаришься. И весь мир будет принадлежать тебе. Так ли велика цена за это?
Нев промолчал. Лампочка под потолком внезапно погасла, а ощущение чужого присутствия испарилось. Похоже, сильно настаивать Ангел не собирался.
Или просто посчитал сделку заключенной?
Глава 5
1 мая 2015 года, 9.10
Покровская больница
Васильевский остров
Войтех надеялся, что его отпустят, как только подлатают голову и убедятся, что он в сознании, все помнит и все осознает, но врачи настояли на наблюдении до утра. Наблюдение заключалось в том, что вечером и утром ему измерили давление, посветили в глаза фонариком и спросили, жалуется ли он на что-нибудь. Войтех, естественно, уверенно заявил, что не жалуется, хотя чувствовал себя так, словно выпал из окна.
К счастью, из больницы связались с «родственниками»: по памяти Войтех смог продиктовать только Сашин номер, и его заверили, что по нему позвонят и предупредят о том, что он в больнице и что пробудет здесь до утра. А также о том, что волноваться совершенно не о чем и приезжать не нужно. Он искренне надеялся, что Саша и не приезжала.
Однако утром, не обнаружив ее в ни в коридоре отделения, ни в общем холле, он испытал нечто похожее на разочарование: раньше Саша наверняка примчалась бы, что бы он там ни просил, да еще и попыталась бы порулить процессом его обследования. Особенно если учесть, что его привезли в ту самую больницу, где она работает. Разочарование это продлилось ровно до тех пор, пока он не вышел на крыльцо. Саша обнаружилась там: стояла в «месте для курения», то есть у урны. Войтех против воли улыбнулся и подошел к ней ближе, стараясь не слишком заметно хромать.
– Я же сказал, что можно не приезжать. Добрался бы на такси.
Саша ушла в свои мысли так глубоко, что не обратила внимания ни на хлопнувшую дверь, ни на шаги за своей спиной, хотя слышала их. Только когда он заговорил, она вздрогнула и обернулась.
Она с самого утра перезвонила в отделение и на правах коллеги выяснила все подробности его состояния, но, приехав за ним, заходить внутрь не стала. В ее больничном листе стоял диагноз «пневмония», а внешний вид на него не тянул, поэтому она не хотела светиться перед коллегами и начальством. Однако не приехать не могла.
Дежурный врач убеждал ее, что Войтеху несказанно повезло: машина, перед которой он выскочил на дорогу, успела затормозить, удар был слабым, поэтому он ничего не сломал и даже признаков сотрясения мозга нет. Теперь, когда она увидела его, небритого и как будто уставшего, ей показалось, что он пострадал несколько сильнее, чем она думала, но поскольку умирать на пороге больницы Войтех явно не собирался, она улыбнулась в ответ.
– Я решила сопроводить тебя на всякий случай, чтобы ты нечаянно еще и под такси не попал.
– Благоразумно, – кивнул он. – Тогда поехали. Я что-нибудь пропустил?
– Кроме фантастической картины, как Ваня, волнуясь за человека, над которым он всегда насмехался, звонит человеку, который спит с его сестрой, и спрашивает, не видели ли они друг друга? – Саша, которая уже успела выбросить в урну сигарету и направиться к припаркованной рядом машине, остановилась и состроила комичную рожицу.
– Боже, скажи, что ты сняла это на видео? – с притворным огорчением протянул Войтех, страдальчески скривившись. – Я бы так хотел это видеть…
Саша рассмеялась и продолжила путь к машине. Волнение, которое сопровождало ее всю бессонную ночь и которое звонок медсестры из больницы только усилил, наконец начало отпускать.
– Обойдешься, будешь знать, как не ночевать дома.
Они забрались в машину, и, выехав на дорогу, Саша нарочито будничным тоном добавила:
– А еще мы с Ваней украли у Кати картину.
– Что? – Войтех выразительно посмотрел на нее, удивленно вскинув брови. Прямо перед этим он хотел попросить заехать в какую-нибудь кофейню за завтраком, потому что умирал от голода, а в его съемной квартире в лучшем случае мог остаться кусочек пиццы. Однако после заявления Саши еда была забыта. – Зачем? И… как?
– А что еще ты хотел от двух человек, которые однажды в чужой стране взломали чужой офис? Нас опасно оставлять наедине, мы вечно нарушаем закон. На самом деле это я виновата, – она вздохнула и бросила на Войтеха быстрый взгляд, но тут же вернулась к дороге. – Мы с Ваней наблюдали за Катей, и в какой-то момент мне показалось, что она странно себя ведет. Она снова рисовала ту картину, которая напугала тебя, а потом открыла окно. Ну и я… – Она откашлялась, как будто ей было неловко признаваться в том, что она нафантазировала себе. – Я вспомнила, как погибла ее мать и испугалась. Мы с Ваней побежали к ней домой, но оказалось, что она просто хотела проветрить комнату. Но ты не волнуйся, я малость подтерла ей память, она не помнит о нашем вторжении, и тебя мы не раскрыли.
– Ты правда считаешь, что твои манипуляции с чужой памятью могут меня успокоить? – насмешливо поинтересовался Войтех.
Он потер рукой лоб, приводя мысли в порядок. При этом задел шишку и болезненно поморщился, торопливо отдергивая руку.
– Ладно, что сделано, то сделано. Все лучше, чем если бы она действительно шагнула из окна. Скажи, как тебе картина?
Саша, конечно, заметила его гримасу, но решила пока ничего не спрашивать, сделать это чуть позже. Все равно он свернет разговор, раз уж сейчас есть для этого такой хороший повод – обсуждение расследования.
– Можешь себе представить, как она мне, если Ваня ее спер. Я как взглянула на нее, так… – Она тяжело сглотнула, вспоминая. – Ощущения были такими, как будто я снова стою на балконе по ту сторону перил и не могу управлять своим телом. Пальцы разжимаются, и я вот-вот упаду вниз с десятого этажа. Я от ужаса не могла от нее глаз отвести. Вот Ваня и украл ее, чтобы лучше разобраться дома.
– Значит, дело не во мне, – пробормотал Войтех. – Тогда, вероятно, причина в картине. Надо нам всем на нее посмотреть и сравнить ощущения. И обсудить. Дай телефон, пожалуйста. Нужно позвонить Неву и Лиле, а мой вчера безвременно скончался.
Саша взяла лежащую между сиденьями сумку и протянула Войтеху.