Игры для вечеринки
Часть 11 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– С Рэнди все хорошо? – крикнула я. – Антонио вытащил его или нет?
– Все под контролем, – повторил Мигель. – А теперь идемте, идемте.
Мне стало нехорошо. Я решила написать Эми, что она, возможно, была права насчет этой вечеринки. Достала телефон. Сигнала не было. Ничего удивительного. Эрик предупреждал, что сотовой связи на острове нет.
По мере приближения к дому, тропинка уходила в гору. С высокой ветки донесся странный птичий крик. Протяжное «Хуу-хууу!». Такой печальный и такой человеческий. Словно кто-то заплакал навзрыд. В голове у меня пронеслись образы ночного кошмара. Бурая птичка на траве, обернувшаяся в моих руках крысой. Глубокие раны от ее резцов. Кровь, хлещущая из моего разорванного запястья.
Нет. Перестань, Рэйчел. Выбрось из головы этот кошмар. Думай о Брэндане. Он пригласил тебя, потому что ты ему нравишься. Думай о том, какой он милый. Не думай о крови, расплывающейся в воде у тебя за спиной, о молодом человеке, так и не выплывшем на поверхность…
Шли мы в полном молчании. Идущий впереди Керри обнимал Патти рукой за талию. Патти только качала головой. Я покрепче скрестила на груди руки, чтобы унять дрожь. Даже Эрик притих и глядел прямо перед собой, пока мы брели за Мигелем по тропинке среди деревьев.
Я почувствовала облегчение, когда впереди замаячил круг яркого света. Деревья расступились, и нашим глазам открылась широкая, заботливо подстриженная лужайка. Тщательно ухоженная – ни листочка, ни соринки. А за ней, купаясь в свете установленных на балконах прожекторов, высилась темная громада особняка.
Очередная служащая в черной униформе встречала нас у парадных дверей. На груди у нее был бейджик с именем – Делорес. Как только мы столпились в парадной, она вручила каждому запечатанный белый конверт.
– Не открывайте, пока не придет время, – напутствовала она каждого.
Время чего?
Я заморгала от яркого света. На потолке сияла искрящаяся люстра из хрусталя. Пол был из черно-белого мрамора. Желтые обои украшал узор в виде прекрасных белых мотыльков – сотен мотыльков, порхающих идеально-ровными рядами.
Мигель что-то шепнул Делорес и убежал по длинному коридору. Делорес сразу помрачнела. Очевидно, Мигель доложил ей о несчастье с Рэнди. Тем не менее она натянула на лицо улыбку и провела нас всех к широкой лестнице, расположенной сбоку.
– После поездки на моторке вам, наверно, хочется отдохнуть, – сказала Делорес. – Мы специально открыли наверху несколько спален, которые вы будете делить между собой. Там же можете оставить куртки и рюкзаки.
– Я буду делить спальню с Эйприл, – заявил Эрик. Он повернулся к ней: – Так что можешь не упрашивать. Я уже сказал, что буду делить её с тобой.
Она схватила капюшон его толстовки и натянула ему на лицо.
– Это значит «да»? – спросил Эрик.
Вслед за Делорес мы поднялись по лестнице и вошли в длинный, тускло освещенный коридор. С обеих его сторон и до самого конца тянулись ряды комнат. Мы проходили мимо огромных картин на стенах – я предположила, что это семейные портреты. Сумрачного вида Фиары сидели и стояли на темном фоне. Не было в них ничего зловещего, но и симпатии их лица не вызывали.
Делорес жестом пригласила нас с Эйприл и Джиной в первую спальню. Это была огромная комната с роскошной двуспальной кроватью у дальней стены, покрытой синим атласным покрывалом. На массивном дубовом комоде стояло высокое зеркало. Была тут и собственная ванная. Люстра в форме сдвоенных конусов заливала комнату ярким белым светом.
– Интересно, красивый здесь вид? – Подбежав к окну, я выглянула в давно немытое стекло. – Один лес видно, – сообщила я. – Деревья подходят почти к самому дому.
Мы побросали рюкзаки и куртки на кровать. Мандариновый жакет я снимать не стала. В топике точно замерзну. У меня была с собой и толстовка, но я боялась показаться неуклюжей.
Джина сразу скрылась в ванной, прихватив с собой пластмассовую косметичку. Я погляделась в зеркало на комоде.
– Ч-черт! – Мои взлохмаченные волосы торчали во все стороны. – Ветер с озера, – проворчала я, глядя на отражение Эйприл. – Как будто мои волосы попытались удрать с головы.
Она засмеялась:
– Смешная ты, Рэйчел.
Достав из рюкзака расческу, я вступила в сражение с волосами. В конце концов сдалась и стянула их в хвост. Когда же я повернулась к Эйприл, та неподвижно сидела на краю кровати, устремив отсутствующий взор на обои в цветочек.
– В чем дело?
Она смутилась.
– Я всю неделю живу как в фильме ужасов. Ей-богу, – проговорила она наконец, старательно избегая моего взгляда.
– Эйприл, о чем ты говоришь? – Я пересекла комнату и уселась подле нее.
Она покачала головой:
– Я была сама не своя от страха, Рэйчел. Серьезно.
– Но почему? Что с тобой случилось?
– Дохлая белка, – пробормотала Эйприл. Наконец она повернулась ко мне: – Как будто машиной раздавленная. Посередине совершенно расплющенная.
Я посмотрела на нее, постукивая расческой по ладони. И тихо офигевая:
– Извини, не поняла?..
– Я… возвращаюсь я домой с баскетбольного матча. Иду к себе. И… и вижу что-то на постели под одеялом. Смотрю – дохлая белка.
– Божечки! – воскликнула я шепотом.
Эйприл содрогнулась:
– Окно спальни было нараспашку. И кто-то… кто-то засунул дохлую белку мне в постель.
– Божечки! Божечки! – Я хлопнула ладонями по щекам. – Нет. Не может быть. Это невозможно.
Я винила Мака за крысу. Я знала, что это наверняка сделал Мак. Но…
– Эй, в чем дело? – из ванной, застегивая косметичку, вышла Джина.
– Эйприл нашла у себя в постели дохлую белку, – сообщила я. – А я…
– Нет! – взвизгнула Джина. Косметичка выпала у нее из рук и отскочила от ковра. – Когда? В пятницу вечером?
Эйприл кивнула.
– Но… но… – пробормотала Джина. – Не поверите, я тоже! Только не белку. Детеныша енота. Мертвого. Под одеялом. Расплющенного и без глаз.
– Божечки! Божечки! – Я безуспешно пыталась взять себя в руки. – А я-то винила Мака. Поверить не могу, что винила Мака.
– В чем винила? – спросила Джина.
– В том, что он подсунул мне в постель крысу.
Обе вытаращились на меня, разинув рты.
– Тебе тоже? – прошептала Эйприл. – Всем троим?
– Мертвечина, – пробормотала я и покачала головой. – А я винила Мака.
Джина прищурилась:
– Мака? Почему Мака? Мне-то в постель ему зачем мертвечину подкладывать?
– Он и не мог, – сказала я. – Выходит, я все неправильно поняла. Мак не мог…
– Тогда кто это сделал? – спросила Джина.
Я вскочила, по-прежнему крепко сжимая в руке расческу.
– Мертвечина, – повторяла я. – Мертвечина. – Взгляд мой переместился с Джины на Эйприл. – Кто-то пытался нас предупредить. Кто-то хотел напугать нас всерьез.
Глава 11
Вечеринка что надо
Мы уставились друг на друга. Кто-то проникал в наши дома. Кто-то приносил в наши спальни мертвечину и запихивал под одеяла.
Это было форменное безумие. Безумие и мерзость.
– Есть идеи, кто мог это сделать? – спросила Эйприл.
Прежде чем кто-то из нас успел ответить, открылась дверь и вошла Делорес.
– Готовы? – спросила она. – Я отведу вас вниз, в зал для торжеств.
По дороге к лестнице нашу процессию возглавили двое незнакомых чернявых парней. Эрик и Керри перебрасывались белым бейсбольным мячом. Паукан метнулся его перехватить и чуть не полетел с лестницы.
Вскоре нас догнала Патти. Я хотела спросить, не получала ли она тоже неаппетитных «подарочков». Но, добравшись до первого этажа, мы были буквально оглушены музыкой, гремевшей среди отделанных керамикой стен.
– Даешь вечеринку! – заорал Эрик и, вскинув над головой руки, станцевал короткую джигу.
Делорес отворила высокие двери, и мы вступили в роскошный зал, больше всего напоминающий декорацию к кинофильму.
Я заморгала от дрожащего света. Мы очутились в огромной комнате, целиком освещенной свечами. Они были установлены вдоль стен на темных канделябрах и в двух люстрах. Три стены были от пола до потолка заняты книжными стеллажами. В большом камине у дальней стены плясало пламя.
Мне вспомнился бальный зал в замке Чудовища из диснеевского мультика, который мы с Бет засмотрели до дыр.
Посреди огромной комнаты, за длинным столом с угощением, озаренный наполовину оранжевым мерцанием, стоял сам виновник торжества. С широкой улыбкой он вышел из-за стола, любуясь восторгом гостей.
– Все под контролем, – повторил Мигель. – А теперь идемте, идемте.
Мне стало нехорошо. Я решила написать Эми, что она, возможно, была права насчет этой вечеринки. Достала телефон. Сигнала не было. Ничего удивительного. Эрик предупреждал, что сотовой связи на острове нет.
По мере приближения к дому, тропинка уходила в гору. С высокой ветки донесся странный птичий крик. Протяжное «Хуу-хууу!». Такой печальный и такой человеческий. Словно кто-то заплакал навзрыд. В голове у меня пронеслись образы ночного кошмара. Бурая птичка на траве, обернувшаяся в моих руках крысой. Глубокие раны от ее резцов. Кровь, хлещущая из моего разорванного запястья.
Нет. Перестань, Рэйчел. Выбрось из головы этот кошмар. Думай о Брэндане. Он пригласил тебя, потому что ты ему нравишься. Думай о том, какой он милый. Не думай о крови, расплывающейся в воде у тебя за спиной, о молодом человеке, так и не выплывшем на поверхность…
Шли мы в полном молчании. Идущий впереди Керри обнимал Патти рукой за талию. Патти только качала головой. Я покрепче скрестила на груди руки, чтобы унять дрожь. Даже Эрик притих и глядел прямо перед собой, пока мы брели за Мигелем по тропинке среди деревьев.
Я почувствовала облегчение, когда впереди замаячил круг яркого света. Деревья расступились, и нашим глазам открылась широкая, заботливо подстриженная лужайка. Тщательно ухоженная – ни листочка, ни соринки. А за ней, купаясь в свете установленных на балконах прожекторов, высилась темная громада особняка.
Очередная служащая в черной униформе встречала нас у парадных дверей. На груди у нее был бейджик с именем – Делорес. Как только мы столпились в парадной, она вручила каждому запечатанный белый конверт.
– Не открывайте, пока не придет время, – напутствовала она каждого.
Время чего?
Я заморгала от яркого света. На потолке сияла искрящаяся люстра из хрусталя. Пол был из черно-белого мрамора. Желтые обои украшал узор в виде прекрасных белых мотыльков – сотен мотыльков, порхающих идеально-ровными рядами.
Мигель что-то шепнул Делорес и убежал по длинному коридору. Делорес сразу помрачнела. Очевидно, Мигель доложил ей о несчастье с Рэнди. Тем не менее она натянула на лицо улыбку и провела нас всех к широкой лестнице, расположенной сбоку.
– После поездки на моторке вам, наверно, хочется отдохнуть, – сказала Делорес. – Мы специально открыли наверху несколько спален, которые вы будете делить между собой. Там же можете оставить куртки и рюкзаки.
– Я буду делить спальню с Эйприл, – заявил Эрик. Он повернулся к ней: – Так что можешь не упрашивать. Я уже сказал, что буду делить её с тобой.
Она схватила капюшон его толстовки и натянула ему на лицо.
– Это значит «да»? – спросил Эрик.
Вслед за Делорес мы поднялись по лестнице и вошли в длинный, тускло освещенный коридор. С обеих его сторон и до самого конца тянулись ряды комнат. Мы проходили мимо огромных картин на стенах – я предположила, что это семейные портреты. Сумрачного вида Фиары сидели и стояли на темном фоне. Не было в них ничего зловещего, но и симпатии их лица не вызывали.
Делорес жестом пригласила нас с Эйприл и Джиной в первую спальню. Это была огромная комната с роскошной двуспальной кроватью у дальней стены, покрытой синим атласным покрывалом. На массивном дубовом комоде стояло высокое зеркало. Была тут и собственная ванная. Люстра в форме сдвоенных конусов заливала комнату ярким белым светом.
– Интересно, красивый здесь вид? – Подбежав к окну, я выглянула в давно немытое стекло. – Один лес видно, – сообщила я. – Деревья подходят почти к самому дому.
Мы побросали рюкзаки и куртки на кровать. Мандариновый жакет я снимать не стала. В топике точно замерзну. У меня была с собой и толстовка, но я боялась показаться неуклюжей.
Джина сразу скрылась в ванной, прихватив с собой пластмассовую косметичку. Я погляделась в зеркало на комоде.
– Ч-черт! – Мои взлохмаченные волосы торчали во все стороны. – Ветер с озера, – проворчала я, глядя на отражение Эйприл. – Как будто мои волосы попытались удрать с головы.
Она засмеялась:
– Смешная ты, Рэйчел.
Достав из рюкзака расческу, я вступила в сражение с волосами. В конце концов сдалась и стянула их в хвост. Когда же я повернулась к Эйприл, та неподвижно сидела на краю кровати, устремив отсутствующий взор на обои в цветочек.
– В чем дело?
Она смутилась.
– Я всю неделю живу как в фильме ужасов. Ей-богу, – проговорила она наконец, старательно избегая моего взгляда.
– Эйприл, о чем ты говоришь? – Я пересекла комнату и уселась подле нее.
Она покачала головой:
– Я была сама не своя от страха, Рэйчел. Серьезно.
– Но почему? Что с тобой случилось?
– Дохлая белка, – пробормотала Эйприл. Наконец она повернулась ко мне: – Как будто машиной раздавленная. Посередине совершенно расплющенная.
Я посмотрела на нее, постукивая расческой по ладони. И тихо офигевая:
– Извини, не поняла?..
– Я… возвращаюсь я домой с баскетбольного матча. Иду к себе. И… и вижу что-то на постели под одеялом. Смотрю – дохлая белка.
– Божечки! – воскликнула я шепотом.
Эйприл содрогнулась:
– Окно спальни было нараспашку. И кто-то… кто-то засунул дохлую белку мне в постель.
– Божечки! Божечки! – Я хлопнула ладонями по щекам. – Нет. Не может быть. Это невозможно.
Я винила Мака за крысу. Я знала, что это наверняка сделал Мак. Но…
– Эй, в чем дело? – из ванной, застегивая косметичку, вышла Джина.
– Эйприл нашла у себя в постели дохлую белку, – сообщила я. – А я…
– Нет! – взвизгнула Джина. Косметичка выпала у нее из рук и отскочила от ковра. – Когда? В пятницу вечером?
Эйприл кивнула.
– Но… но… – пробормотала Джина. – Не поверите, я тоже! Только не белку. Детеныша енота. Мертвого. Под одеялом. Расплющенного и без глаз.
– Божечки! Божечки! – Я безуспешно пыталась взять себя в руки. – А я-то винила Мака. Поверить не могу, что винила Мака.
– В чем винила? – спросила Джина.
– В том, что он подсунул мне в постель крысу.
Обе вытаращились на меня, разинув рты.
– Тебе тоже? – прошептала Эйприл. – Всем троим?
– Мертвечина, – пробормотала я и покачала головой. – А я винила Мака.
Джина прищурилась:
– Мака? Почему Мака? Мне-то в постель ему зачем мертвечину подкладывать?
– Он и не мог, – сказала я. – Выходит, я все неправильно поняла. Мак не мог…
– Тогда кто это сделал? – спросила Джина.
Я вскочила, по-прежнему крепко сжимая в руке расческу.
– Мертвечина, – повторяла я. – Мертвечина. – Взгляд мой переместился с Джины на Эйприл. – Кто-то пытался нас предупредить. Кто-то хотел напугать нас всерьез.
Глава 11
Вечеринка что надо
Мы уставились друг на друга. Кто-то проникал в наши дома. Кто-то приносил в наши спальни мертвечину и запихивал под одеяла.
Это было форменное безумие. Безумие и мерзость.
– Есть идеи, кто мог это сделать? – спросила Эйприл.
Прежде чем кто-то из нас успел ответить, открылась дверь и вошла Делорес.
– Готовы? – спросила она. – Я отведу вас вниз, в зал для торжеств.
По дороге к лестнице нашу процессию возглавили двое незнакомых чернявых парней. Эрик и Керри перебрасывались белым бейсбольным мячом. Паукан метнулся его перехватить и чуть не полетел с лестницы.
Вскоре нас догнала Патти. Я хотела спросить, не получала ли она тоже неаппетитных «подарочков». Но, добравшись до первого этажа, мы были буквально оглушены музыкой, гремевшей среди отделанных керамикой стен.
– Даешь вечеринку! – заорал Эрик и, вскинув над головой руки, станцевал короткую джигу.
Делорес отворила высокие двери, и мы вступили в роскошный зал, больше всего напоминающий декорацию к кинофильму.
Я заморгала от дрожащего света. Мы очутились в огромной комнате, целиком освещенной свечами. Они были установлены вдоль стен на темных канделябрах и в двух люстрах. Три стены были от пола до потолка заняты книжными стеллажами. В большом камине у дальней стены плясало пламя.
Мне вспомнился бальный зал в замке Чудовища из диснеевского мультика, который мы с Бет засмотрели до дыр.
Посреди огромной комнаты, за длинным столом с угощением, озаренный наполовину оранжевым мерцанием, стоял сам виновник торжества. С широкой улыбкой он вышел из-за стола, любуясь восторгом гостей.