Играя с огнем

Еще несколько девушек нырнули, чтобы пощекотать нам пятки и привлечь тем самым внимание. Мы проигнорировали их.

– Да твою мать, сколько мне еще раз повторить? – я сердито воззрился на друга. – Могу выразиться племенным танцем, азбукой Морзе или надрать тебе задницу.

– Тогда ты не против, если я приглашу ее на свидание? – Ист внимательно смотрел на меня.

Я почувствовал, как дернулся мускул на подбородке. Из всех телок в нашем колледже он захотел трахнуть ту, с которой я работаю. Я заметил, что Рейн перестал плескаться с девушкой в бассейне и взглянул на меня в ожидании, как я среагирую.

Я дернул плечом.

– Валяй. Не забудь надеть резинку. Она, похоже, из тех, кто залетит и заставит тебя на ней жениться.

Да какое мне дело? Техас никуда с ним не пойдет, даже если он останется последним живым мужчиной на планете Земля. Она наверняка девственница. Она ни с кем не встречалась и настороженно относилась к футбольной команде. Тем более после того, как Рейн вел себя с ней как полный кретин.

– Так, давай еще раз и по порядку, – Рейн усмехнулся, получая огромное удовольствие от нашей беседы. – Ты убьешь любого, кто проявит к ней неуважение, но встречаться с ней не хочешь?

Я плюхнулся в бассейн и поплескал на лицо воду.

– Какой умный мальчик. Хочешь печеньку? – забрюзжал я.

– Подвоха не вижу, – съязвил Рейн.

Ист спрыгнул ко мне в бассейн. Мне надоело обсуждать Грейс Шоу. Она и так занимала слишком много моего времени, жизни, мыслей.

– Короче, Макс утверждает, что Эпплтон несет про тебя всякую чушь. – Ист прищурился от солнца. Это что-то новенькое. Правда, я никогда не отслеживал, что болтают люди.

– Пусть выскажется мне в лицо, но тогда зубов не досчитается.

– Спорим, Макс попытается устроить второй бой. – Рейн присоединился к нам, прыгнув в бассейн, и вышел из воды, тряся головой, как пес. – Ты бы согласился на матч-реванш, если бы тебе предложили?

– Ни за что, – бросив на меня предупреждающий взгляд, ответил Ист.

– За нормальные бабки я прибью Эпплтона, его тупоголового менеджера и Макса заодно.

Друзья рассмеялись.

Я тоже.

Вот только они не просекли, что я не шутил.





Глава 9





Грейс


Говорят, беда не приходит одна.

Вот и моя неделя превратилась в грозовой ливень, упакованный в торнадо.

Он напрочь лишил меня привычной жизни, и мне оставалось лишь наблюдать, как ее останки кружат на ветру, в то время как я погружаюсь в темную пучину своей личной трагедии.

– Милая, мне так жаль. Я понимаю, что сейчас самое неподходящее для тебя время, но, пожалуйста, считай это моим официальным уходом на пенсию, – огорошила меня Марла в конце недели.

Я и так уже была на последнем издыхании. Во время работы мы с Уэстом вообще не разговаривали, бабушка снова чудила, объявив голодовку, – она до сих пор злилась из-за несостоявшейся томографии. Да еще и студенческая жизнь стала сущим наказанием: с тех пор, как Уэст Сент-Клер практически объявил, что я под его защитой, меня преследовали приглушенный шепот и сочувственные взгляды.

Все прекрасно знали, что мы с Уэстом не были закадычными друзьями, поэтому благополучно пришли к выводу, что он просто пожалел Греночку, его новую коллегу, и хотел удостовериться, что она не покончит жизнь самоубийством.

Мне хотелось заорать всем в лицо: «Это он ненавидит жизнь! Он хочет умереть! Не я. Я лишь хочу, чтобы меня оставили в покое».

– Ты увольняешься? – стараясь не выдать голосом волнение, я уставилась на Марлу. Марла кивнула, взяла мои руки в свои – маслянистые и припухшие – и поднесла их к губам.

– Ухожу на покой. Переезжаю. Пит нашел отличный дом во Флориде, недалеко от Майами. Очень милый, модный и притом по дешевке. Мы будем жить поближе к Джоанн, моей дочке, и ее маленьким сорванцам. К этому давно шло. Я уже не молода, хочу проводить время с внуками, ходить на прогулки и толстеть вместе с мужем.

Ничего нового она мне не сообщила. И все же я нелепо огорчилась. Не из-за Марлы, конечно. Глупо винить ее за желание улучшить себе жизнь. Я разозлилась на мир. Я зависела от Марлы, которая в какой-то момент перестала быть наемным работником, а стала скорее членом моей семьи. Марл всегда задерживалась допоздна и была на связи двадцать четыре часа в сутки. Бабушка в основном уживалась с ней, а Марла не воспринимала ее ворчание всерьез. Найти кого-то вроде нее будет трудно. Марла с рождения жила в Шеридане, но мало кто хотел ездить по работе в провинциальный городок. А те, кто был готов, требовал соответствующей финансовой компенсации.

Несмотря на то что я откладывала деньги на случай непредвиденных медицинских расходов для бабушки, да и ее пенсионные накопления нам помогали, о финансовой независимости говорить было рано.


– О, Марла, это же чудесно. – Подавив панику, я встала и крепко ее обняла. Я смаковала в ее объятиях этот короткий, вызывающий смешанные чувства эпизод, чувствуя, как начинает щипать глаза. – Ты это заслужила. Столько лет работала не покладая рук. Я очень рада за вас с Питом.

Она запрокинула голову и хлопающими движениями стерла слезы у меня с щек. Я поморщилась, когда она коснулась шрама. Он до сих пор саднил. Кожа там была тоньше, чем на правой, здоровой половине лица.

– Не волнуйся, Грейси-Мэй, я дам тебе два месяца форы. Времени найти замену хватит.

Я выдохнула. Два месяца и правда немалый срок.

– Спасибо. Тогда я сразу же начну поиски.

– Хотя ты знаешь мою точку зрения относительно вариантов на будущее. – У нее дернулся уголок рта, словно она пыталась сдержаться и не высказать то, что уже давно хотела.

– Знаю. Тем более после этой ее голодовки, – выразила я негодование.

Марла засмеялась.

– Ага. Кстати, она таскает к себе в комнату бекон, когда думает, что я не вижу. И… – Марла засмеялась еще звонче. – Я притворяюсь, что не смотрю, чтобы она поела.

Покачав головой, я с успокоением хихикнула.

– Она невыносима. Что мне с ней делать?

– Устрой ее в дом престарелых! – фыркнула Марла. – Она тебе только спасибо скажет.

Словно почуяв неладное, бабушка прокралась на кухню в своем ситцевом домашнем платье и тапочках-кроликах.

– Чего вы такой шум подняли? – Она направилась прямиком к посудному шкафчику и попыталась открыть дверцу.

Та не поддалась. В начале недели я установила магниты на все ящики, где хранились предметы, которые можно было использовать в качестве оружия. Такие используют родители, чтобы детишки не забрались внутрь. После инцидента с плитой я просто не могла рисковать.

– Бабуль, Марла только что сообщила, что через пару месяцев нас покинет. Она переезжает во Флориду к Джоанн и внукам. – Я повернулась лицом к бабушке. Она стояла ко мне спиной.

– Да что же это такое? – бабушка подергала ручку ящика и запыхтела. – Не открывается!

– Бабушка, ты слышала? – спросила я.

– Какого… – продолжая дергать, бормотала она, пропустив мимо ушей известия и не обращая на меня внимание.

– Что тебе нужно? – Я бросилась к ней, желая искупить свою вину после случая в неотложке. – Я достану.

– Мне нужно знать, почему я не могу открыть ящики в собственном чертовом доме, чтобы достать чайную ложку! – она резко ко мне развернулась и махнула рукой в сторону ящика. – Это часть твоего плана, Кортни? Убедить остальных, что я бог знает чем больна? Что я даже ящик открыть не могу? Хочешь упечь меня в психушку, да?

На этот раз я больше не смогла притворяться ее мертвой дочерью. Стало слишком больно.

– Бабуль, я не Кортни. Это я, Грейси-Мэй, и я не хочу упечь тебя ни в какую психушку.

– Ты хочешь, чтобы я тут умерла, и тогда заберешь все мои деньги и дом. Чтобы никто не мешал тебе ловить кайф. Я вижу тебя насквозь, юная леди. Тебя волнуют лишь эти мальчишки и наркотики.

– Я только хочу, чтобы тебе стало лучше, – процедила я сквозь зубы. Как же я устала от этого.

– Да, а сама пытаешься убедить меня, что я больна, и подсадить на таблетки. Не всем нужны успокоительные. Если тебе нравятся наркотики, то это не значит, что они нужны мне.

– Бабушка, – я положила руку ей на плечо. – Я Грейс.

Она оттолкнула меня. С силой. Я пролетела через всю кухню и ударилась спиной о стену. Единственная фотография меня и моей матери в нашем доме упала на пол, и стекло разбилось.

Это больше уязвило, чем причинило боль.

Какое унижение.

Гнев.

Моя беспомощность в этой ситуации.

Я поднесла к губам разбитое кольцо и прошептала желание. Марла тем временем вскочила со стула и ринулась к бабушке.

– Саванна! – От резкости ее тона даже у меня мурашки по коже пошли. – Ты не узнаешь свою внучку?

Бабушка резко повернулась к Марле, и ее гримаса сменилась милой улыбочкой.

– Что? Не валяй дурака. Я прекрасно знаю, кто она.

– Ты назвала ее Кортни, – возразила Марла.

– А ну-ка цыц! – прикрикнула бабушка. – Перестаньте подвергать сомнению каждое мое действие.