Игра в ложь. Две правды и одна ложь…

И все же сердце Эммы учащенно забилось от волнения. Саттон была за рулем в тот день, когда ее убили. Автомобиль мог бы пролить свет на причину ее гибели. Что, если в салоне сохранились какие-то улики? Или, чем черт не шутит, – тут она содрогнулась, – там покоится тело Саттон?



Я надеялась, что это не так. Но вдруг вспышка памяти озарила мое сознание. Я почувствовала, как мои ноги скользят по голым камням, ветки деревьев и иголки кактусов царапают лодыжки. Страх пульсировал в моем теле, пока я в темноте бежала по тропе. Я услышала чьи-то шаги за спиной, но не остановилась и не обернулась посмотреть, кто меня преследует. Вдалеке, за кустами, я различила очертания своей машины, дожидающейся меня на поляне. Но, прежде чем я добралась туда, воспоминание лопнуло, как мыльный пузырь.



Квинлан откашлялся.

– Саттон? Так ты ответишь на мой вопрос?

Эмма с трудом перевела дух, измученная водоворотом мыслей.

– Хм, нет. Мне нечего вам рассказать про автомобиль.

Детектив громко вздохнул и провел рукой по темным волосам.

– Хорошо. Так вот: автомобиль был брошен в пустыне в нескольких километрах от Каньона Сабино. – Он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и многозначительно посмотрел на Эмму, словно ожидая какой-то реакции. – Не хочешь объяснить, как он туда попал?

Эмма захлопала ресницами, чувствуя, как ее нервы пылают.

– Э-э… его, наверное, угнали?

Квинлан усмехнулся.

– Ну, разумеется. – Уголки его рта дрогнули. – Тогда, полагаю, ты ничего не знаешь и про кровь, которую мы на нем нашли?

– Кровь? Чью?

– Пока неизвестно. Экспертиза еще не закончена.

Эмма уронила руки на колени, чтобы Квинлан не заметил, как они дрожат. Кровь наверняка принадлежала Саттон. Неужели кто-то сбил ее сестру, а потом спрятал машину и тело Саттон в пустыне? Но кто это сделал?

Квинлан подался вперед, возможно, почувствовав страх Эммы.

– Я знаю, ты что-то скрываешь. Что-то очень важное.

Эмма медленно покачала головой, не доверяя своему голосу.

Квинлан вдруг потянулся куда-то за спину и стащил с ржавой металлической полки целлофановый пакет. Он вытряхнул содержимое на стол перед Эммой. Она увидела шелковый шарф с узором икат[13], стальную флягу для воды, дубликат бланка со штрафстоянки с размашистой подписью Саттон и книжку «Маленький домик в Больших лесах»[14].

– Мы нашли это в салоне автомобиля, – пояснил детектив, придвигая к ней вещи.

Эмма провела пальцами по шелковому шарфу. От него пахло так же, как в комнате Саттон – свежими цветами, мятным шоколадом и каким-то неуловимым, присущим только ей, ароматом, который Эмма не могла описать.

– Автомобиль мы оставим у себя, как и эти вещи, пока не выясним, чья кровь на капоте. – Квинлан наклонился вперед и впился в Эмму суровым взглядом. – Если только ты не передумаешь и не просветишь нас.

Эмма уставилась на детектива. Казалось, воздух сгустился между ними. Ее так и подмывало сказать ему, что это кровь Саттон. Что кто-то убил ее сестру-близнеца и теперь охотится за ней. Но вряд ли за прошедший месяц у Квинлана появилось больше оснований верить ей. А если бы он все-таки поверил, у него, как и предупреждал Итан, могли зародиться подозрения, что это Эмма убила Саттон, чтобы избавиться от участи приемыша и примерить на себя сказочную жизнь сестры.

– Я ничего не знаю, – прошептала Эмма.

Квинлан покачал головой и хлопнул ладонью по столу.

– Ты только создаешь больше трудностей для всех нас, – проворчал он. Дверь в допросную открылась, и он повернул голову. Другой коп заглянул в комнату и что-то произнес одними губами, но Эмма ничего не смогла разобрать. Квинлан встал из-за стола и двинулся к двери. – Никуда не уходи, – предупредил он Эмму. – Я скоро вернусь.

Он громко хлопнул дверью. Эмма подождала, пока его шаги стихнут в коридоре, и уставилась на вещи, оставленные на столе. Шарф, благоухающий ароматом Саттон. Квитанцию со штрафстоянки с петлеобразной подписью Саттон в самом низу. Наконец она пристально посмотрела на обложку книги «Маленький домик в Больших лесах»: девочка в голубом клетчатом платье прижимает к груди светловолосую куклу. Когда-то Эмма любила книги из этой серии и зачитывалась историями о трудной жизни персонажей Лоры Инглз Уайлдер. Несмотря на все тяготы, выпавшие на долю Эммы, ей все-таки не приходилось жить в землянках, как переселенцам. Но откуда взялась эта книга в машине Саттон? Эмма сомневалась, что сестра читала такое в восемнадцать лет – если вообще читала.



Я не могла не согласиться с ней. При одном взгляде на обложку меня одолевала зевота.



Эмма взяла книгу и начала листать. Пахнуло плесенью, как будто книгу давно не открывали. Она пролистала до середины, и вдруг оттуда выскользнула открытка и упала на пол. Эмма наклонилась и подняла ее. На открытке было стандартная фотография двух многоруких кактусов сагуаро[15] на фоне заката. «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ТУСОН» – плясали вверху ярко-розовые дутые буквы.

Эмма перевернула открытку и увидела слова, написанные черной ручкой: «Автовокзал в центре города. 31.08. 21:30. Жди меня. – Т.».

Сердце бешено забилось. Тридцать первое августа. Это же ночь гибели Саттон. И… «Т.»? В жизни Саттон был только один человек с таким инициалом: Тайер. Выходит, Тайер встречался с Саттон в ту ночь, когда она умерла? Но разве он не был в бегах?

Эмма внимательно рассматривала открытку. Почтового штемпеля на ней не было, поэтому нельзя было понять, когда и откуда ее отправили. Возможно, Тайер прислал ее в конверте. А может, сунул под дверь спальни Саттон или под «дворники» автомобиля.

В коридоре раздались шаги. Эмма замерла с открыткой в руках. Сначала она хотела засунуть открытку обратно в книгу – наверное, ей не стоило трогать улики, – но в последнюю минуту передумала и сунула ее к себе в сумку.


Квинлан вошел в комнату для допросов, а следом за ним – еще один человек. Сначала Эмма решила, что это его напарник, но вдруг ее глаза расширились. Это был Тайер. Она ахнула. Его светло-карие глаза смотрели в пол. Высокие скулы заострились и торчали, как будто он резко похудел. На запястьях болтались наручники, заставляя его держать руки как на молитве. Грязный веревочный браслет высоко на запястье врезался в кожу.



Я тоже вытаращилась на него. Я почувствовала, как по спине у меня пробежали мурашки. Эти глубоко посаженные глаза. Темные спутанные волосы. Эта вечная усмешка. В его облике было что-то сексуальное и в то же время опасное. Возможно, я была влюблена в него когда-то.



Квинлан что-то буркнул и подтолкнул Тайера к столу.

– Садись, – приказал он.

Но Тайер не двинулся с места. Он не смотрел на Эмму, но она инстинктивно отодвинулась подальше, опасаясь, что он опять бросится на нее.

– Полагаю, вы оба не понимаете, зачем я устроил вам это маленькое свидание, – сладким голосом произнес Квинлан. – Я подумал, что, если поговорю с вами обоими сразу, мы сможем кое-что прояснить.

Он достал из кармана еще один целлофановый пакет и поднес его к лицу Тайера. Внутри лежал длинный прямоугольный клочок бумаги.

– Это же твое, Тайер, да? – спросил он, помахивая пакетиком перед носом Тайера. – Я нашел это в машине мисс Мерсер. Потрудись объяснить?

Тайер посмотрел на улику. Но на лице его не отразилось никаких эмоций.

Квинлан достал бумажку из пакета.

– Не валяй дурака, парень. Здесь твое имя.

Он швырнул пакет на стол и ткнул пальцем в листок бумаги. Эмма подалась вперед. Это был билет на автобус с логотипом Greyhound[16] в верхнем углу. Из Сиэтла, штат Вашингтон, в Тусон, штат Аризона. Дата поездки – тридцать первое августа. А внизу маленькими аккуратными буквами было напечатано имя пассажира: «ТАЙЕР ВЕГА».



Я ахнула вместе с Эммой. Значит, Тайер был в моей машине в ту ночь, когда я умерла.



Квинлан не сводил глаз с Тайера. Голубая жилка пульсировала у него на виске.

– Так ты вернулся в Тусон в августе? Ты хоть знаешь, что пережили твои родители? Каково пришлось всем нам? Я потратил кучу времени и денег на твои поиски, а ты находился здесь, прямо у нас под носом!

– Это не совсем так, – произнес Тайер тихим, ровным, обескураживающим голосом.

Квинлан сложил руки на груди.

– Тогда, может, расскажешь мне? – Не дождавшись ответа, он вздохнул. – Ты можешь что-нибудь рассказать нам про кровь на капоте машины мисс Мерсер? Или о том, как твой билет оказался в ее машине?

Тайер, прихрамывая, доковылял до стула. Сел и положил ладони на стол, переводя взгляд с Эммы на Квинлана. Он открыл рот, словно собирался произнести длинную речь, но потом просто пожал плечами.

– Сожалею. – Его голос был хриплым, как будто он много дней молчал. – Но нет. Мне нечего вам сказать.

Квинлан покачал головой.

– Спасибо за сотрудничество, – пробурчал он. Резко поднявшись из-за стола, он схватил Тайера за руку и потащил из комнаты. Уже в дверях Тайер обернулся и посмотрел на Эмму долгим тяжелым взглядом. Эмма смотрела на него, приоткрыв рот. Она перевела взгляд с лица Тайера на его скованные руки, а потом и на веревочный браслет.



Я тоже посмотрела на браслет, и меня охватило странное чувство. Я его где-то видела. Внезапно картинка прояснилась. Я увидела браслет, руку Тайера, его лицо… и место действия. Фрагменты пазла стремительно складывались в единое целое, образы теснились в голове. И, прежде чем пришло осознание происходящего, я погрузилась в пучину оживших воспоминаний…





7

Ночная прогулка




Я подъезжаю к автовокзалу в Тусоне как раз в тот момент, когда автобус, пыхтя, заруливает на стоянку. Опускаю стекло водительского окна, и острые запахи от тележки с хот-догами наполняют салон моего британского спортивного зеленого «вольво 122» 1965 года выпуска. Сегодня днем я вызволила свою малышку со штрафстоянки. Квитанция валяется на «торпеде», с моей подписью внизу и большим красным штампом «31 августа» наверху. Потребовалась не одна неделя, чтобы накопить наличных и заплатить штраф – я не могла провести этот платеж по кредитке, поскольку родители всегда просматривают выписки со счета.

Дверь автобуса со вздохом открывается, и я вытягиваю шею, вглядываясь в пассажиров. Тяжело спускается грузный мужчина с сумкой на поясе; выпрыгивает девочка-подросток, уткнувшись в свой iPod; выползает почтенное семейство, все слегка одуревшие от долгой утомительной поездки, с подушками в руках. Наконец, вниз кувырком катится мальчишка – черные волосы растрепаны, шнурки развязаны. Мое сердце пропускает удар. Тайер теперь выглядит по-другому: неряшливый и заметно исхудавший. Джинсы Tsubi, которые я купила ему перед отъездом, порваны на коленке, лицо кажется более угловатым, даже каким-то повзрослевшим. Я вижу, как он озирается по сторонам, ищет глазами меня. Замечая мою машину, он припускает вперед своим фирменным спринтом футбольной звезды.

– Ты приехала! – кричит он, рывком открывая дверь машины.

– Конечно, а как же иначе.