Игра в ложь. Две правды и одна ложь…
Часть 23 из 36 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Э-э, да, – отстраненно произнесла Эмма. Она вспомнила рассказ мистера Мерсера о том, как они с Саттон вместе восстанавливали «вольво».
В трубке откашлялись.
– Что ж, поскольку у нас больше нет никаких причин держать у себя твой автомобиль, можешь приехать и забрать его, – прохрипел Квинлан.
– Спасибо, – сказала Эмма, но Квинлан уже отключился. Она держала телефон в вытянутой руке и смотрела на него как на инопланетную форму жизни. Холодный мокрый лист прибило ветром к ее ноге. Где-то вдалеке послышался звук автомобиля. Мир жил своей обычной жизнью, но Эмма чувствовала, что для нее все изменилось. Кровь Тайера. Но… как?
Я была потрясена не меньше. В памяти еще сохранился недавно увиденный эпизод. Это казалось бессмыслицей – ведь Тайер как сумасшедший гнался за мной, а не наоборот. Напрашивался только один ответ: наверное, мне как-то удалось забраться в машину и сбить Тайера, прежде чем он прикончил меня. Меня порадовал такой исход – Тайер, возможно, забрал мою жизнь, но я хоть как-то за себя отомстила.
21
Матери виднее
В ту ночь Эмма ворочалась в постели, глядя на светящийся зеленый циферблат будильника Саттон. Часы показывали 02:12. Она плакала всю дорогу, пока возвращалась домой на такси, и в горле так пересохло, что она едва могла глотать. За всю свою жизнь она никогда не чувствовала себя такой потерянной и одинокой. Ни когда уезжала из Хендерсона и прощалась с Алекс. Ни когда пришлось целый месяц провести в детском доме, пока социальные службы подыскивали ей приемную семью. Ни даже когда Бекки оставила ее у соседки и так и не вернулась за ней.
Да, ей приходилось несладко, но, покидая Хендерсон, она знала, что может в любой момент позвонить Алекс. В детском доме она играла с девочкой, своей соседкой по двухъярусной кровати. А когда ушла Бекки, могла поплакаться маме своей подружки и рассказать, как скучает по своей матери.
Но в последнее время она жила с такой страшной тайной, что под ее грузом могла просто сломаться. И теперь, когда от нее отвернулся Итан – разозлившись настолько, что примирение казалось невозможным, – ей больше не к кому было обратиться. Она никому не могла рассказать, кто она на самом деле. Не могла составить список «ЧТО МНЕ НЕ НРАВИТСЯ В РОЛИ САТТОН» или «ПОЧЕМУ Я СКУЧАЮ ПО ЭММЕ» и даже вести дневник, опасаясь, что кто-то его найдет и раскроет ее тайну.
Новость о том, что кровь принадлежала Тайеру, ужаснула ее. Значит ли это, что его сбила Саттон? Может, именно поэтому он и хромает? Голос Мадлен эхом прозвучал в голове: Он больше никогда не сможет играть в футбол. А ведь это он любил больше всего. В этом он был лучшим. Но теперь его будущее загублено. Может, это и есть мотив? Что, если Тайер так разозлился на Саттон, что решил отомстить ей… и убил?
Эмма упала обратно на пуховую подушку, которая идеально повторила форму ее головы. Происходящее казалось абсурдом. Зачем она занимается этим расследованием? В чем смысл? Может, ей пора снова уехать отсюда и оставить все это позади. Если бежать, то сейчас самое время. Пока Тайер за решеткой, он не сможет отслеживать ее передвижения. И она, наконец, станет свободной. Ведь ей уже восемнадцать. Она может получить диплом о среднем образовании, поселиться в любом другом штате и поступить в недорогой государственный университет…
Но, даже всерьез размышляя об этом, Эмма знала, что никуда не уедет. Она жила жизнью той, кого отчаянно хотела узнать поближе, и пыталась добиться справедливости для своей сестры. Она никогда не простит себе, если сдастся, ведь это означает, что тому, кто убил Саттон и лишил Эмму счастья встречи с сестрой, удастся избежать наказания.
Я и представить себе не могла, что убийце все сойдет с рук. Я не могла этого допустить и надеялась, что Эмме хватит сил, чтобы остаться – хотя я понимала, что для нее находиться здесь все опаснее.
Эмма откинула одеяло и босиком прошлепала по комнате. Она открыла дверь и на цыпочках прокралась по темному коридору, спустилась по лестнице, чудом не споткнувшись о стопку журналов, оставленных Лорел на нижней ступеньке. Тощее алоэ отбрасывало длинные тени на кафельный пол. Звук капающей воды доносился из-за окна гостиной – это ручейки дождя медленно стекали по водосточной трубе. Семейные фотографии в холле зловеще поблескивали в лунном свете. Эмма поймала свое отражение в зеркале в золоченой раме. Длинные темные волосы свисали унылыми прядями, а лицо проступало из темноты мертвенно-бледной маской. Она обогнула угол и вошла на кухню, ступая босыми ногами по холодному кафелю. Она потянулась к шкафчику, но тут из полумрака выплыла темная фигура. Эмма отпрыгнула в сторону, ударившись бедром о хромированную ручку духовки.
– Саттон?
Эмма опешила, увидев перед собой миссис Мерсер, которая, слегка пригнувшись, удерживала Дрейка за ошейник. Пес глухо залаял.
– Что ты тут делаешь так поздно? – Миссис Мерсер выпрямилась и отпустила Дрейка. Он подошел и обнюхал руку Эммы, а потом улегся возле холодильника.
Эмма собрала растрепанные волосы в хвост.
– Не спится, я спустилась выпить стакан воды.
Миссис Мерсер приложила руку ко лбу Эммы.
– Хм. Ты хорошо себя чувствуешь? Лорел говорит, что ты пришла домой насквозь промокшая.
Эмма выдавила слабый смешок.
– Забыла зонт. До последнего времени я думала, что мы живем в Аризоне. – Она посмотрела на взъерошенные волосы миссис Мерсер и ее халат. – А ты что здесь делаешь?
Миссис Мерсер пожала плечами.
– Дрейк начал скулить, пришлось его выгулять. – Она подошла к раковине, налила в стакан воды и бросила туда пару кубиков льда, звякнувших о стекло. Потом присела за барную стойку и подтолкнула стакан к Эмме. Та сделала жадный глоток.
– Ну и… – Миссис Мерсер подперла рукой подбородок. – Почему же тебе не спится? Не хочешь поговорить?
Эмма положила голову на столешницу и вздохнула. Ей о многом хотелось поговорить. Она не могла откровенничать об убийстве Саттон, но почему бы не посоветоваться насчет Итана?
– Я обидела парня, который мне нравится, и не знаю, как это исправить, – выпалила она.
Миссис Мерсер сочувственно посмотрела на нее.
– А ты не пробовала попросить прощения?
Послышался мягкий гул, когда льдогенератор высыпал свежую порцию ледяных кубиков в морозилку.
– Я пыталась… Но он не хочет меня слушать, – сказала Эмма.
– Ну, может, попытаться еще раз? Подумай хорошенько, что ты сделала неправильно и как это можно исправить, а потом действуй.
– И как я должна действовать? – спросила Эмма.
Миссис Мерсер откинулась на спинку стула и разгладила кухонное полотенце с узором в виде ананасов.
– Иногда дела говорят громче, чем слова. Покажи ему, что ты сожалеешь о своем поступке, и, надеюсь, все встанет на свои места. Просто прояви себя с самой лучшей стороны. Он должен понять, что людям свойственно ошибаться. А если он не сможет тебя простить, то не стоит и убиваться из-за него.
Эмма задумалась на мгновение. Мама Саттон права: она просто ошиблась, и все. И, возможно, ей не стать лучшей Саттон, но она определенно может показать себя лучшей Эммой. Итан говорил, что Эмма уже забыла, кто она на самом деле – замечательная сестра-близнец. В водовороте последних событий трудно было сохранить свою индивидуальность и понять, чего хочется ей самой. Эмма махнула рукой на свои мечты и планы, считая их второстепенными по сравнению с тем, что произошло с Саттон. Все остальные желания, кроме стремления остаться в живых и найти убийцу сестры, казались немыслимой роскошью.
Она выпрямилась, исполненная решимости. Нет, отступать нельзя. Она докажет, что Тайер убил ее сестру. Только так она сможет снова стать Эммой Пакстон. А пока нужно вести себя так, чтобы гордиться собой и не стыдиться своих поступков, даже если не все будут узнавать в них Саттон.
Эмма встала и обняла миссис Мерсер.
– Спасибо, мама. Именно это я и хотела услышать.
Миссис Мерсер задержала ее в объятиях, а потом отстранилась и с удивлением посмотрела на девушку, которую считала своей дочерью.
– Это первый раз, когда ты поблагодарила меня за совет.
– Наверное, мне давным-давно следовало это сделать.
Когда мама взяла Дрейка за ошейник и повела его наверх, я почувствовала укол вины. По тому, что сказала мама и что мне открылось о моих отношениях с родителями, я поняла, что никогда не вела с ней таких задушевных ночных разговоров. Мнение родителей ничего не значило для меня, и, наверное, в этом была моя ошибка – еще одна в длинном списке упущенных возможностей. Только исправить я уже ничего не могла.
Я перевела взгляд на Эмму. Она сидела, подперев рукой подбородок и задумчиво улыбаясь. Хоть я и знала, что это глупо, горькая обида всколыхнулась во мне. Да, Эмма немного растеряла себя, зато она не лишилась ни тела, ни души. На самом деле, в ней теперь объединились две личности – ее собственная и моя. И отныне ей предстоит жить за нас обеих.
22
Ищущий да обрящет
В следующие два дня Эмма пыталась придерживаться своего решения, высоко держать голову и поступать как Добрая Эмма, даже если это не соответствовало духу Саттон. Она ретвитнула последние посты «двойняшек-твиттеряшек» с жалобами на то, как трудно найти одежду, достойную их сексуальности, и не преминула добавить LOL[43]. На тренировке по теннису похвалила бэкхенд Шарлотты. И даже сделала комплимент Нише Банерджи, отметив ее милую резинку для волос. Ниша выглядела крайне удивленной – и немного подозрительной, – но поблагодарила Эмму.
Впрочем, растопить лед в отношениях с Итаном или Лорел ей так и не удалось. В среду в школьной столовой она уступила Лорел последний йогурт со вкусом граната, зная, что это ее любимый, но Лорел лишь фыркнула, жадно схватив его. Когда Эмма заметила Итана в коридоре, он вскинул рюкзак на плечо и метнулся в другую сторону, только чтобы не встречаться с ней.
В четверг после тренировки по теннису она оглядела парковку и не увидела «фольксваген» на привычном месте. Она со стоном закатила глаза.
– Опять тебя Лорел кинула? – Мадлен подошла сзади, держа под мышкой стопку учебников. Ее голубые глаза сияли чистотой, а длинные серьги с перьями щекотали плечи.
– Да, – ответила Эмма, не в силах скрыть раздражение. – Ведет себя как настоящая стерва.
Мадлен от души рассмеялась. Впервые за последние недели.
– Это точно. – Она тронула Эмму за руку. – Не волнуйся. Она с этим справится. Я же смогла.
Мимо прошли двое мальчишек-девятиклассников, держа в руках ролики и пихаясь локтями. Один из них перехватил взгляд Эммы, и его лицо расплылось в широкой улыбке. Он кивнул ей и медленно помахал рукой. Она улыбнулась в ответ, как и полагается Доброй Эмме.
Мадлен достала из кожаной сумочки ключи от машины.
– Подвезти тебя домой?
Эмма бросила взгляд на брелок Мадлен.
– Вообще-то я собиралась в полицейский участок. Надо наконец забрать машину.
Мадлен слегка поморщилась при упоминании о полицейском участке, а потом нахмурилась.
– А разве она не на штрафстоянке?
Эмма вздрогнула. Подруги Саттон думали, что ее автомобиль арестован за неуплату накопившихся штрафов, и она просто до сих пор не удосужилась его вызволить. Они не знали, что Саттон забрала машину в день своей смерти. Возможно, чтобы встретить Тайера. А, может, на ней же и сбила Тайера.
– На штрафстоянке уже не было места, поэтому ее перегнали к полицейскому участку, – соврала Эмма, скрещивая пальцы в надежде, что Мадлен поверит в эту чушь. Врать было противно, но не могла же она сказать, что автомобиль Саттон признали вещественным доказательством, поскольку на нем обнаружена кровь брата Мадлен. К счастью, та лишь пожала плечами и открыла свой внедорожник, который откликнулся двумя громкими сигналами.
В трубке откашлялись.
– Что ж, поскольку у нас больше нет никаких причин держать у себя твой автомобиль, можешь приехать и забрать его, – прохрипел Квинлан.
– Спасибо, – сказала Эмма, но Квинлан уже отключился. Она держала телефон в вытянутой руке и смотрела на него как на инопланетную форму жизни. Холодный мокрый лист прибило ветром к ее ноге. Где-то вдалеке послышался звук автомобиля. Мир жил своей обычной жизнью, но Эмма чувствовала, что для нее все изменилось. Кровь Тайера. Но… как?
Я была потрясена не меньше. В памяти еще сохранился недавно увиденный эпизод. Это казалось бессмыслицей – ведь Тайер как сумасшедший гнался за мной, а не наоборот. Напрашивался только один ответ: наверное, мне как-то удалось забраться в машину и сбить Тайера, прежде чем он прикончил меня. Меня порадовал такой исход – Тайер, возможно, забрал мою жизнь, но я хоть как-то за себя отомстила.
21
Матери виднее
В ту ночь Эмма ворочалась в постели, глядя на светящийся зеленый циферблат будильника Саттон. Часы показывали 02:12. Она плакала всю дорогу, пока возвращалась домой на такси, и в горле так пересохло, что она едва могла глотать. За всю свою жизнь она никогда не чувствовала себя такой потерянной и одинокой. Ни когда уезжала из Хендерсона и прощалась с Алекс. Ни когда пришлось целый месяц провести в детском доме, пока социальные службы подыскивали ей приемную семью. Ни даже когда Бекки оставила ее у соседки и так и не вернулась за ней.
Да, ей приходилось несладко, но, покидая Хендерсон, она знала, что может в любой момент позвонить Алекс. В детском доме она играла с девочкой, своей соседкой по двухъярусной кровати. А когда ушла Бекки, могла поплакаться маме своей подружки и рассказать, как скучает по своей матери.
Но в последнее время она жила с такой страшной тайной, что под ее грузом могла просто сломаться. И теперь, когда от нее отвернулся Итан – разозлившись настолько, что примирение казалось невозможным, – ей больше не к кому было обратиться. Она никому не могла рассказать, кто она на самом деле. Не могла составить список «ЧТО МНЕ НЕ НРАВИТСЯ В РОЛИ САТТОН» или «ПОЧЕМУ Я СКУЧАЮ ПО ЭММЕ» и даже вести дневник, опасаясь, что кто-то его найдет и раскроет ее тайну.
Новость о том, что кровь принадлежала Тайеру, ужаснула ее. Значит ли это, что его сбила Саттон? Может, именно поэтому он и хромает? Голос Мадлен эхом прозвучал в голове: Он больше никогда не сможет играть в футбол. А ведь это он любил больше всего. В этом он был лучшим. Но теперь его будущее загублено. Может, это и есть мотив? Что, если Тайер так разозлился на Саттон, что решил отомстить ей… и убил?
Эмма упала обратно на пуховую подушку, которая идеально повторила форму ее головы. Происходящее казалось абсурдом. Зачем она занимается этим расследованием? В чем смысл? Может, ей пора снова уехать отсюда и оставить все это позади. Если бежать, то сейчас самое время. Пока Тайер за решеткой, он не сможет отслеживать ее передвижения. И она, наконец, станет свободной. Ведь ей уже восемнадцать. Она может получить диплом о среднем образовании, поселиться в любом другом штате и поступить в недорогой государственный университет…
Но, даже всерьез размышляя об этом, Эмма знала, что никуда не уедет. Она жила жизнью той, кого отчаянно хотела узнать поближе, и пыталась добиться справедливости для своей сестры. Она никогда не простит себе, если сдастся, ведь это означает, что тому, кто убил Саттон и лишил Эмму счастья встречи с сестрой, удастся избежать наказания.
Я и представить себе не могла, что убийце все сойдет с рук. Я не могла этого допустить и надеялась, что Эмме хватит сил, чтобы остаться – хотя я понимала, что для нее находиться здесь все опаснее.
Эмма откинула одеяло и босиком прошлепала по комнате. Она открыла дверь и на цыпочках прокралась по темному коридору, спустилась по лестнице, чудом не споткнувшись о стопку журналов, оставленных Лорел на нижней ступеньке. Тощее алоэ отбрасывало длинные тени на кафельный пол. Звук капающей воды доносился из-за окна гостиной – это ручейки дождя медленно стекали по водосточной трубе. Семейные фотографии в холле зловеще поблескивали в лунном свете. Эмма поймала свое отражение в зеркале в золоченой раме. Длинные темные волосы свисали унылыми прядями, а лицо проступало из темноты мертвенно-бледной маской. Она обогнула угол и вошла на кухню, ступая босыми ногами по холодному кафелю. Она потянулась к шкафчику, но тут из полумрака выплыла темная фигура. Эмма отпрыгнула в сторону, ударившись бедром о хромированную ручку духовки.
– Саттон?
Эмма опешила, увидев перед собой миссис Мерсер, которая, слегка пригнувшись, удерживала Дрейка за ошейник. Пес глухо залаял.
– Что ты тут делаешь так поздно? – Миссис Мерсер выпрямилась и отпустила Дрейка. Он подошел и обнюхал руку Эммы, а потом улегся возле холодильника.
Эмма собрала растрепанные волосы в хвост.
– Не спится, я спустилась выпить стакан воды.
Миссис Мерсер приложила руку ко лбу Эммы.
– Хм. Ты хорошо себя чувствуешь? Лорел говорит, что ты пришла домой насквозь промокшая.
Эмма выдавила слабый смешок.
– Забыла зонт. До последнего времени я думала, что мы живем в Аризоне. – Она посмотрела на взъерошенные волосы миссис Мерсер и ее халат. – А ты что здесь делаешь?
Миссис Мерсер пожала плечами.
– Дрейк начал скулить, пришлось его выгулять. – Она подошла к раковине, налила в стакан воды и бросила туда пару кубиков льда, звякнувших о стекло. Потом присела за барную стойку и подтолкнула стакан к Эмме. Та сделала жадный глоток.
– Ну и… – Миссис Мерсер подперла рукой подбородок. – Почему же тебе не спится? Не хочешь поговорить?
Эмма положила голову на столешницу и вздохнула. Ей о многом хотелось поговорить. Она не могла откровенничать об убийстве Саттон, но почему бы не посоветоваться насчет Итана?
– Я обидела парня, который мне нравится, и не знаю, как это исправить, – выпалила она.
Миссис Мерсер сочувственно посмотрела на нее.
– А ты не пробовала попросить прощения?
Послышался мягкий гул, когда льдогенератор высыпал свежую порцию ледяных кубиков в морозилку.
– Я пыталась… Но он не хочет меня слушать, – сказала Эмма.
– Ну, может, попытаться еще раз? Подумай хорошенько, что ты сделала неправильно и как это можно исправить, а потом действуй.
– И как я должна действовать? – спросила Эмма.
Миссис Мерсер откинулась на спинку стула и разгладила кухонное полотенце с узором в виде ананасов.
– Иногда дела говорят громче, чем слова. Покажи ему, что ты сожалеешь о своем поступке, и, надеюсь, все встанет на свои места. Просто прояви себя с самой лучшей стороны. Он должен понять, что людям свойственно ошибаться. А если он не сможет тебя простить, то не стоит и убиваться из-за него.
Эмма задумалась на мгновение. Мама Саттон права: она просто ошиблась, и все. И, возможно, ей не стать лучшей Саттон, но она определенно может показать себя лучшей Эммой. Итан говорил, что Эмма уже забыла, кто она на самом деле – замечательная сестра-близнец. В водовороте последних событий трудно было сохранить свою индивидуальность и понять, чего хочется ей самой. Эмма махнула рукой на свои мечты и планы, считая их второстепенными по сравнению с тем, что произошло с Саттон. Все остальные желания, кроме стремления остаться в живых и найти убийцу сестры, казались немыслимой роскошью.
Она выпрямилась, исполненная решимости. Нет, отступать нельзя. Она докажет, что Тайер убил ее сестру. Только так она сможет снова стать Эммой Пакстон. А пока нужно вести себя так, чтобы гордиться собой и не стыдиться своих поступков, даже если не все будут узнавать в них Саттон.
Эмма встала и обняла миссис Мерсер.
– Спасибо, мама. Именно это я и хотела услышать.
Миссис Мерсер задержала ее в объятиях, а потом отстранилась и с удивлением посмотрела на девушку, которую считала своей дочерью.
– Это первый раз, когда ты поблагодарила меня за совет.
– Наверное, мне давным-давно следовало это сделать.
Когда мама взяла Дрейка за ошейник и повела его наверх, я почувствовала укол вины. По тому, что сказала мама и что мне открылось о моих отношениях с родителями, я поняла, что никогда не вела с ней таких задушевных ночных разговоров. Мнение родителей ничего не значило для меня, и, наверное, в этом была моя ошибка – еще одна в длинном списке упущенных возможностей. Только исправить я уже ничего не могла.
Я перевела взгляд на Эмму. Она сидела, подперев рукой подбородок и задумчиво улыбаясь. Хоть я и знала, что это глупо, горькая обида всколыхнулась во мне. Да, Эмма немного растеряла себя, зато она не лишилась ни тела, ни души. На самом деле, в ней теперь объединились две личности – ее собственная и моя. И отныне ей предстоит жить за нас обеих.
22
Ищущий да обрящет
В следующие два дня Эмма пыталась придерживаться своего решения, высоко держать голову и поступать как Добрая Эмма, даже если это не соответствовало духу Саттон. Она ретвитнула последние посты «двойняшек-твиттеряшек» с жалобами на то, как трудно найти одежду, достойную их сексуальности, и не преминула добавить LOL[43]. На тренировке по теннису похвалила бэкхенд Шарлотты. И даже сделала комплимент Нише Банерджи, отметив ее милую резинку для волос. Ниша выглядела крайне удивленной – и немного подозрительной, – но поблагодарила Эмму.
Впрочем, растопить лед в отношениях с Итаном или Лорел ей так и не удалось. В среду в школьной столовой она уступила Лорел последний йогурт со вкусом граната, зная, что это ее любимый, но Лорел лишь фыркнула, жадно схватив его. Когда Эмма заметила Итана в коридоре, он вскинул рюкзак на плечо и метнулся в другую сторону, только чтобы не встречаться с ней.
В четверг после тренировки по теннису она оглядела парковку и не увидела «фольксваген» на привычном месте. Она со стоном закатила глаза.
– Опять тебя Лорел кинула? – Мадлен подошла сзади, держа под мышкой стопку учебников. Ее голубые глаза сияли чистотой, а длинные серьги с перьями щекотали плечи.
– Да, – ответила Эмма, не в силах скрыть раздражение. – Ведет себя как настоящая стерва.
Мадлен от души рассмеялась. Впервые за последние недели.
– Это точно. – Она тронула Эмму за руку. – Не волнуйся. Она с этим справится. Я же смогла.
Мимо прошли двое мальчишек-девятиклассников, держа в руках ролики и пихаясь локтями. Один из них перехватил взгляд Эммы, и его лицо расплылось в широкой улыбке. Он кивнул ей и медленно помахал рукой. Она улыбнулась в ответ, как и полагается Доброй Эмме.
Мадлен достала из кожаной сумочки ключи от машины.
– Подвезти тебя домой?
Эмма бросила взгляд на брелок Мадлен.
– Вообще-то я собиралась в полицейский участок. Надо наконец забрать машину.
Мадлен слегка поморщилась при упоминании о полицейском участке, а потом нахмурилась.
– А разве она не на штрафстоянке?
Эмма вздрогнула. Подруги Саттон думали, что ее автомобиль арестован за неуплату накопившихся штрафов, и она просто до сих пор не удосужилась его вызволить. Они не знали, что Саттон забрала машину в день своей смерти. Возможно, чтобы встретить Тайера. А, может, на ней же и сбила Тайера.
– На штрафстоянке уже не было места, поэтому ее перегнали к полицейскому участку, – соврала Эмма, скрещивая пальцы в надежде, что Мадлен поверит в эту чушь. Врать было противно, но не могла же она сказать, что автомобиль Саттон признали вещественным доказательством, поскольку на нем обнаружена кровь брата Мадлен. К счастью, та лишь пожала плечами и открыла свой внедорожник, который откликнулся двумя громкими сигналами.