Игра в ложь. Две правды и одна ложь…

Как и у меня. Это был Гаррет, и он выглядел взбешенным. В следующее мгновение он развернулся и убежал.





17

Фальшивое дно




Во вторник после обеда теннисная команда средней школы «Холли» отрабатывала на кортах парный спарринг. К счастью, небо затянуло облаками, и условия для игры стали вполне сносными. По радио звучали ритмичные мелодии поп-музыки – так тренер Мэгги заставляла девочек двигаться активнее. У боковой линии стоял гигантский баллон с водой Gatorade, возле урны валялись тубы с запасными мячами. Мэгги, в неизменной рубашке поло с эмблемой «Холли» и штанах цвета хаки, носилась по кортам, наблюдая за ударами и подачами.

– Аут! – раздался визгливый голос Ниши Банерджи из-за сетки напротив Эммы. Она указала блестящей черной ракеткой на белую линию и наградила Эмму взглядом, в котором читалось: «Получи, сука». – И партия!

Лорел, игравшая в паре с Нишей, весело рассмеялась.

– Даже Саттон Мерсер не смогла взять такую мощную подачу! – Она вскинула руку и хлопнула ладонью по поднятой ладони Ниши.

– Побеждают сильнейшие! – Ниша перекинула через плечо черные волосы, собранные в высокий хвост.

Эмма закатила глаза, когда Ниша и Лорел прогарцевали по корту с высоко поднятыми ракетками. Накануне вечером Мэгги разослала всем членам команды список спарринг-партнеров, и Лорел с Нишей согласовали свои наряды – ярко-розовые шорты, облегающие белые майки и зеленые повязки на голову.



Эта сцена заставила меня ощетиниться. С каких пор моя сестрица стала союзницей Ниши, непримиримого врага Саттон Мерсер? Очевидно, вся эта история с Тайером вынудила ее пойти на крайность.



Эмма повернулась к Кларе, десятикласснице, поставленной с ней в пару в этом турнире.

– Извини. Я что-то не в форме сегодня.

– Нет, Саттон, ты была великолепна! – с надеждой в голосе воскликнула Клара. Довольно симпатичная жгучая брюнетка, с задорным вздернутым носиком и поразительно голубыми глазами, она почему-то смотрела заискивающе. Весь день она лебезила перед Эммой, хвалила ее позорные подачи, пыталась перехватывать мячи, которые Эмма отправляла в аут, не уставала восхищаться ее блестящей повязкой. Казалось нелепым и смешным, что многие так боялись Саттон, что ходили вокруг нее на цыпочках. Можно было подумать, что она всю школу держала в своих руках.



А, может быть, подумала я, они трепетали передо мной, потому что опасались стать жертвами моих розыгрышей?



Посмотрев еще несколько матчей, Эмма отправилась в раздевалку. Тренер Мэгги заметила ее с соседнего корта и сочувственно помахала рукой. Потом постучала пальцами по подбородку и произнесла одними губами: «Выше голову».

В раздевалке было прохладно и пахло свежестью отдраенного до блеска кафеля. Яркий плакат с пищевой пирамидой отклеился с одной стороны и висел криво. Стайка девчонок в купальниках ворвалась в распашные двери, которые вели в раздевалку из бассейна. В воздухе разлился едкий запах хлорки, когда они устремились к душевым кабинкам.

Эмма повернулась к голубовато-серым шкафчикам и обнаружила, что Лорел ее опередила. Она уже переоделась в плотно облегающие шорты и белую футболку и сидела, скрестив ноги, на длинной деревянной скамейке спиной к Эмме. Она прижимала к уху iPhone и что-то говорила приглушенным голосом. Эмме показалось, что она услышала что-то вроде: «Если она по-настоящему предана, то пойдет на это».

– Извини, – сказала она и положила ракетку на скамейку.

Лорел вздрогнула и чуть не выронила телефон.

– Ой. Привет. – Ее лицо стало пунцовым, и Эмма с ужасом догадалась, что Лорел, должно быть, говорила о ней. Но что означали ее слова?

Эмма набрала комбинацию из цифр на кодовом замке шкафчика Саттон. Дверца распахнулась с характерным щелчком. Она засунула в шкаф кроссовки Саттон и посмотрела на свое отражение в небольшом зеркальце на магните.

– Как твои успехи сегодня? – саркастически заметила Лорел. – Полагаю, вечных побед не бывает, а?

– Плевать, – огрызнулась Эмма. Она слишком устала, чтобы соревноваться с Лорел в стервозности.

– А если серьезно, – продолжила Лорел. – Когда в последний раз ты проигрывала мне или Нише? Без обид, Саттон, но Клара играла хорошо. Это ты облажалась.

Эмма почувствовала, как напряглись ее нервы. Облажалась – это еще мягко сказано. Она и не демонстрировала хорошую игру, с тех пор как вжилась в роль Саттон.

– Думаю, я просто потеряла форму в последнее время, – сказала она как можно беспечнее.

Лорел поправила ремешок на золотистой сандалии и встала со скамейки.

– Согласна. – Она бросила на Эмму многозначительный взгляд. – А, может, кого-то просто отвлекают мысли о предстоящем розыгрыше тайного возлюбленного?

Эмма закусила губу и уставилась в шкафчик Саттон.


– Лили прислала мне сообщение. Она создала веб-сайт, где наш подставной поэт выложит работы Итана, – объявила Лорел.

– Она это сделала? – слабым голосом спросила Эмма.

– Ага! Но все еще можно отменить. И ты знаешь, что для этого нужно! – воскликнула Лорел и звякнула ключами от машины. – Я везу Дрейка к грумеру в шесть часов вечера. Скажи маме, чтобы не садились ужинать без меня. – Она повернулась и танцующей походкой вышла из раздевалки.

Эмма услышала, как хлопнула дверь, и тяжело выдохнула. Она медленно скинула теннисные тапочки и надела эспадрильи Саттон. Рядом с ней замаячила чья-то фигура, и, обернувшись, Эмма увидела Клару, застывшую с виноватой улыбкой на лице.

– Можно я заберу свои вещи? – спросила она.

– Конечно, – рассмеялась Эмма.

Клара подскочила к своему шкафчику. Эмма заглянула внутрь, отметив, как аккуратно сложены футболки, а дезодорант, шампунь и гель для душа выстроены в линеечку на нижней полке. И тут у нее перехватило дыхание. Металлическое дно шкафчика Клары находилось на добрых пару десятков сантиметров ниже, чем у Саттон.

Клара заметила ее пристальный взгляд и смутилась.

– О боже. Обычно у меня в шкафчике образцовый порядок, не то что сейчас.

Эмма уставилась на нее. Не подумала ли Клара, что она собирается устроить ей выволочку?

– Не глупи. На самом деле я любовалась тем, как у тебя все разложено.

– Правда? – У Клары загорелись глаза. Потом она нервно закусила губу. – Послушай, Саттон, говорят, что в эту пятницу намечается какая-то топ-секретная вечеринка. Вроде бы в заброшенном доме или что-то в этом роде?

– Верно, – сказала Эмма. Мадлен рассказала ей подробности, добавив, что вечеринка пройдет в давно выселенном доме. От Эммы не ускользнуло просящее выражение лица Клары. – Хочешь пойти? Я скину тебе подробности смской.

– Ты не шутишь? – Клара чуть не запрыгала от восторга. – Это было бы супер!

Клара поблагодарила Эмму еще раз шесть, потом переоделась, схватила свои вещи и исчезла. Эмма оглядела раздевалку. Народу прибыло – вернулись теннисистки и пловчихи. Совсем не подходящее время, чтобы обследовать шкафчик Саттон. Эмма решила, что пересидит где-нибудь в тихом уголке, пока школа не опустеет… а уж потом возьмется за дело.



К семи вечера в школе воцарилась полная тишина. Погасили свет, и Эмму, затаившуюся под дверью библиотеки, окутала темнота. Мимо прошло несколько учителей, направляясь к своим машинам, но никто не спросил, почему она еще в школе. Наконец она пробралась обратно в коридор и вернулась в раздевалку для девочек. Дверь за ней захлопнулась, оставляя ее в кромешной тьме. Даже запах хлорки не мог перебить вонь потной спортивной одежды. В душевых кабинках капала вода, и звук, похожий на вздох, разнесся в воздухе.

Эмма нащупала выключатель, и неприятный свет люминесцентных ламп заполнил раздевалку. Она подошла к шкафчику Саттон и дрожащими пальцами открыла кодовый замок. Потом вытащила кроссовки, розовые теннисные носки, упаковку лейкопластырей, солнцезащитный лосьон и разложила все это на скамейке. Просунув пальцы в угол шкафчика, она приподняла нижнюю полку и поморщилась, когда в пустой раздевалке раздался металлический скрежет.

Под полкой, служившей дном шкафчика, оказалась узкая грязная щель. И там, среди комков пыли и ржавых заколок, лежала длинная, тонкая серебристая коробка-сейф. Сердце заколотилось, когда Эмма порылась в кошельке и достала ключик, который нашла в комнате Саттон. Она медленно вставила его в замок.

Ключ подошел.

Эмма открыла коробку и увидела внутри целый ворох каких-то бумаг. Она взяла верхний листок и вгляделась в убористый, аккуратный почерк. Это было письмо, подписанное Шарлоттой. «Саттон, я так сожалею обо всем». Шарлотта трижды подчеркнула слова «обо всем». «Не только о Гаррете, но и о том, что не поддержала тебя, когда ты переживаешь такие трудности сама знаешь с кем».



Я уставилась на записку. Что это значит? Что за трудности я переживала и с кем? Вспышка памяти вдруг озарила сознание, и я увидела, как мы с Шарлоттой стоим у школы, с сумками через плечо, склонившись друг к другу и перешептываясь. Она знает, Саттон, точно тебе говорю, шептала Шарлотта. Она не дура. И потом добавила: Тебе нужно подумать о своих привязанностях. Я старалась хоть ненадолго удержать воспоминание, но оно ускользнуло быстрее, чем пришло.



Эмма сложила послание Шарлотты и копнула глубже. Следующим ей попался составленный Габби и Лили список причин, по которым их следует принять в клуб «Игра в ложь». В качестве основных аргументов упоминались «оригинальный стиль и актерский талант». Затем она отыскала диктант по немецкому, в котором все ответы были заполнены, а в правом верхнем углу значилось: «Экземпляр преподавателя». Эмма отдернула руку как ошпаренная, поддавшись безотчетному страху перед фрау Фенстермахер, словно та могла ворваться в раздевалку и застукать ее с поличным.

Звуки капающей воды почти стихли. Зашумела вентиляция, и откуда-то издалека донеся чей-то кашель. Эмма взяла себя в руки и продолжила раскопки. Среди бумаг лежали старый полицейский протокол о задержании, контрольная работа с красным жирным «неудом»… И вдруг она наткнулась на ветхую страничку с косыми мальчишескими каракулями:



«Дорогая Саттон, прости. Я не хочу быть таким с тобой… Таким злым. Просто что-то внутри как будто заставляет меня… Но я боюсь, что если между нами ничего не изменится, я сорвусь. – Т.»



Холодок пробежал по спине Эммы. Это написал Тайер. Больше некому.

Она не знала, за что он просит прощения, но письмо звучало как угроза и свидетельствовало, насколько Тайер нестабилен. Ком встал в горле, когда Эмма перечитала записку. Она устала гадать и тыкать пальцем в небо. Оставался лишь один способ выяснить, что же, черт возьми, происходит.

И встреча с Тайером была неизбежна.





18

Посетитель к Тайеру Веге