И с привкусом соли на губах

— Этим ты нас не подкупишь! — заверяю его.

— Лиан, я не собирался подкупать вас шубами и тряпками, — устало сообщает мне Полянский. — поехали, иначе опоздаем всюду.





* * *


В садике наша троица производит настоящий фурор. Еще на стоянке, вспугнув несколько авто-мамочек, Артем старается аккуратно припарковать свой джип, но выходит у него агрессивно. Мужчина еле сдерживается, чтобы не ругнуться при ребенке.

Вероника, соскучившись по друзьям, буквально выпрыгивает из детского кресла, что успели установить в машине Зверя за ночь (и почему я не удивлена этому?). Зверь же вальяжно подает мне руку, но проигнорировав его помощь, я спрыгиваю с высокой посадки джипа на каблуки, заметно подвернув ногу. Артем подхватывает меня, на секунду наши ладони соприкасаются, прошив меня током. Перекрещиваем наши взгляды на мгновение, но этого достаточно, чтобы между нами зажглось пламя ярости. Зверь буквально готов сожрать меня, я же готова к убийству. Его убийству!

Несколько знакомых мам из нашей группы пристально смотрят на наши телодвижения. Вот только сплетен мне еще не хватало. В садик нас всегда привозил Андрей и оставался в машине. Теперь же нас привез совершенно чужой мужчина, да еще и за руки мы с ним держимся…

Беру Веронику под руку. Зверь не отстает от меня.

— Можешь подождать в машине, — буркаю ему не оборачиваясь.

— Нет уж, представишь меня воспитателям и нянькам. Вдруг самому придется заезжать за дочерью?

— Не придется! — сквозь зубы отвечаю ему.

— Еще посмотрим. А будешь брыкаться, саму под руку возьму.

И протягивает к моему локтю свою ладонь.

— Не смей! — отскакиваю от него, вновь неудачно наступив на подвернутую ранее ногу. — Ау!

— Не покалечься, Лиан, по своей глупости. — смеет мне советовать мучитель.

Мамочки, что идут впереди нас то и дело озираются, многозначительно переглядываясь друг с другом. Доходим до группы. Воспитательница и нянечка встречают детей и их родителей. На фоне простеньких китайских пуховиков и дубленок мы с Вероникой выглядим чуть ли не барынями. Все женщины смотрят на нас осуждающе, а мысленно, скорее всего, крутят пальцами у виска. Я бы и сама покрутила увидев разодетых в пух и прах в обычном муниципальном садике, но мы же сейчас женщины Зверя, а у него всё должно быть «самое лучшее»…

— Вы бы Никочку в садик попроще одевали, — осторожно начинает нянечка, — Шубка-то настоящая, дорогая, замызгает…



Я быстро вешаю верхнюю одежду в Вероникин шкафчик, чмокаю дочь на прощание. Зверь присаживается перед ней на корточки и она обхватывает его мощную бычью шею.

— Ты плиедешь за мной, папотька? — бесхитростно спрашивает она.

Я прямо спиной чувствую напряжение, сгустившееся в комнате и осуждающие взгляды женщин на меня.

— Конечно приеду, моя принцесса! — целует ее в черную макушку Полянский.

— И в коняшку с тобой поиглаем?!

— И в коняшку, и во всё, что захочешь!

— Ула! Ула!!! — с криком уносится наша дочь в группу к друзьям.

Я поворачиваюсь к притихшим взрослым, боясь поднять глаза. Всё выглядит так, словно я бросила мужа, нашла себе богатого любовника и продалась за вещи и красивую жизнь. Но это не так! Не так, черт возьми!

— Сменку не принесли, — качает головой нянечка.

Сменка, вот черт! В этой суматохе я совершенно забыла про сменные вещи для Вероники.

— И водичку ей положить забыли, — сокрушаюсь я.

— Мой водитель завезет все, что нужно, — вступает в наш разговор Полянский.

Женщины и раньше глазели на него с любопытством, теперь же откровенно пялились на высокого брутала в дорогом пальто.

— Лиан, познакомь нас с воспитательницами. — поднимает бровь Полянский.

— Анна Владимировна и Ольга Николаевна, — осипшим голосом представляю ему педагогов, — а это Артем… Борисович.

— Очень приятно, — со светской полуулыбкой произносит Зверь, — время от времени я сам буду забирать Веронику. Еще раз уточните, что нужно привезти для нее, мой водитель в течение получаса доставит все необходимое.

Они лапают его глазами. Я прямо вижу, как мамы и престарелые педагоги пускают слюни на Зверя… о да! Этот гад может произвести впечатление. Конечно, если не знать, что именно он сотворил со мной пять лет назад, его можно принять за респектабельного красавчика, успешного бизнесмена и надежного партнера, но я-то в отличие от этих женщин знаю, какой гнусный он на самом деле.

Сглотнув, нянечка старается тщательно перечислить все необходимое для Вероники.


— Понял. Всё будет. Анна Владимировна, — обращается к воспитательнице, — скажите пожалуйста, а спонсорскую помощь от родителей ваш сад принимает?

— В каком смысле? — бледнеет педагог.

— В прямом, — пожимает могучими плечами Зверь, незаметно оглаживая меня взглядом с головы до ног, — я смотрю линолеум у вас старенький, шкафчики покосившиеся, стены давно белить пора…

— Это да… — тяжело вздыхает воспитательница, — мы — муниципальное учреждение, поэтому…

— Я боюсь даже представить, на чем здесь спит моя дочь, — перебивает ее Полянский.

— Я поняла вас, Артем Борисович, но с этим вопросом вам, нужно подойти к заведующей.

Зачем он это все делает, да еще так показушно, так громко? Неужели снова красуется передо мной, показывает, что готов на все, чтобы моему ребенку было комфортно в ее привычной среде? Неужели он думает, что я смогу простить ему насилие за новые кроватки в детском саду?!







Глава 10




Лиана

На работу мы безбожно опаздываем. Но это не моя вина — что поделать, если большой босс решил самостоятельно предложить помощь одному маленькому детскому садику?! Заведующая, в конце разговора с Полянским уже смотрела на него влюбленными глазами, ведь он посулил чуть ли не капитальный ремонт зданию и обновление основных средств.

Зверь галантно открывает мне дверь и придерживает ее, когда я сажусь в его автомобиль. Быстро дает указания Маргарите, звонит своему водителю на счет вещей для Вероники. Какую-то часть пути мы едем молча, а потом оживает мой сотовый. Это Андрей. Не хочу брать телефон, но Зверь приказывает:

— Ответь, или мне самому поговорить с ним?

Еще чего не хватало! Принимаю входящий.

— Я знаю, что тебя и ребенка забрал Полянский, — вместо приветствия начинает Андрей.

Я молча слушаю. Зверь напряженно ведет автомобиль.

— Так вот, Лиана. Я хочу подать на развод.

Ничего не замирает в моей душе… Мои чувства словно заморожены. Сердце покрылось коркой льда, когда вчера он поднял на меня руку.

— Ты можешь забрать свои вещи и Вероникины… — мой телефон падает из ослабевших пальцев.

Вот так просто человек, проживший со мной пять лет, лечивший после всего случившегося, поддержавший меня с ребенком в самый трудный момент жизни отказывается от нас? Выгоняет…

Широкая мускулистая рука с выглядывающим дорогим ремешком часов ложиться на мою безвольную ладонь. Я хочу оттолкнуться, отодвинуться подальше, но рука сама забирает мобильник с моих коленей и нажимает отбой.

— Твоих рук дело… — потрясенно сиплю я, от ужаса у меня вновь пропадает голос.

— Этого было не избежать, Лиан. У твоего мужа не было выбора. Если тебе комфортнее думать, что во всех твоих бедах виноват я, то да, можешь так считать.

После вчерашнего я знала, что к мужу не вернусь в любом случае, но пойти мне с ребенком совершенно некуда.

— Всё будет хорошо, Лиан. — уверенно говорит Зверь. — Пока поживем все вместе в моей квартире, дальше видно будет.

— Я не собираюсь жить с тобой, слышишь?! — отчаянно кричу я, даже ногой притопнула от бессилия.

Зверь бьет по тормозам так, что я едва не бьюсь головой о лобовое стекло.

— Лично тебя я не держу. — угрожающе произносит он, придвигая свое напряженное лицо ко мне, — Ты можешь уйти в любую минуту! Но! Веронику ты не получишь!

— Да как ты смеешь?! — обрывается у меня всё внутри.

— Как смею заботиться о своем ребенке? — усмехается он, но черная бездна глаз остается холодной и серьезной. — Как смею не отпускать ее непонятно куда? На улицу? На вокзал? В мороз? Нет уж, Лиан. Сегодня же мы съездим в клинику и сдадим генетический материал на определение моего отцовства. Я через суд заставлю сменить Веронике свидетельство о рождении и буду подавать документы на ее опеку.

— Ты не сделаешь этого… — слезы против моей воли срываются с глаз.

Я всё понимаю, нужно быть сильной, нельзя показывать слабость насильнику и убийце, но я не могу. Всё разом навалилось на меня, эмоции нашли выход таким немудренным способом.

Зверь притягивает меня к себе, я же шарахаюсь от него, как от черта. Но он не сдается. Ловит ладонями мое лицо, и зафиксировав, удерживает около своего. Мы так близки друг другу, что я слышу дыхание Зверя, свежее и терпкое, он же, наклоняется ко мне и вдруг прислоняется губами к моим губам. Меня пронзает электрическим током. Воспоминания наваливаются с новой силой. Я не хочу его целовать, не хочу его прикосновений, я боюсь его… до ужаса боюсь. Бьюсь в его руках, его борода царапает мою нежную кожу, наглый язык просовывается меж губ, приоткрывая их для напористого вражеского вторжения. Наконец, моя рука освобождается из его ладони и я с размаху хочу залепить ему пощечину, но подонок чувствует это. Звериным чутьем своим чувствует. Ловит ладонь у своего лица и заводит ее мне за спину. От ужаса мое горло схватывает спазмом. Я начинаю задыхаться.

Полянский отпускает меня. Тяжело дышит, вцепившись в руль так, что костяшки пальцев его побелели… Пытаюсь отвести взгляд от внушительного бугра, что натянул ткань его брюк, не заметить его просто невозможно.