И с привкусом соли на губах

Футболка Зверя доходит мне до коленей, на манер балахона. Но мне не до красоты. Сначала нужно убедиться, что он не сделает плохо моему ребенку.

Иду на поиски кухни. В его огромной квартире свежо и просторно. Пахнет дорогой мебелью из натурального дерева и кожи. Ковры с высоким ворсом приятно ласкают ступни. Натыкаюсь на груду свертков и пакетов из дорого бутика одежды. Я даже никогда в такой не заглядывала, просто мимо проходила, лишь увидев космический ценник через витрину.



Натыкаюсь на прикрытую дверь. Оттуда доносится бубнеж очередного мультика, детский смех моей дочери и нежное рычание Зверя. Вероника и Полянский беседуют, обсуждая персонажей мультика. Это — нереально. Это — за гранью добра и зла. Так не должно быть! Урод не может так легко завоевать расположение моего ребенка.

Несмотря на страх я злая. Решительно открываю дверь, вхожу. Полянский и Ника сидят рядом, на их лицах безмятежные улыбки, Вероника сосредоточенно ковыряет в глубокой тарелке кольца и звезды готового завтрака, оставляя звезды себе, а кольца перекладывая в тарелку к Зверю. Зверь на это лишь умильно улыбается, тут же поддевая еду ложкой и отправляя себе в рот.

— Мама! Мамотька! — замечает меня дочь.

Срывается со стула, огибает Полянского и виснет и у меня на груди. Поднимаю ее на руки, прижимаю к себе целуя и убеждаясь, что дочери не сделали ничего плохого.

— Что вы делаете? — спрашиваю я у нее.

— Мы завтракаем! ПАПА сплосил у меня, я буду сыл и колбасу или хопья, я сказала хопья…

Кто спросил…? Мне аж дурно от слов дочери. Вот это чудовище она уже называет «папой»???

— Хопья такие вкусные, ПАПА насыпал мне с голкой. Звездочки вкусные, а колечки нет, и папа сказал, что я колечки сам будет кушать.

Я не верю в это. Так не должно происходить. Это — какая-то другая реальность, параллельная.

— Можно меня ПАПА будет каждый день хопьями колмить, мамотька?

От полного обожания взгляда черных глаз дочери перевожу взор на другие, точно такие же.

— Что происходит? — выходит сипло.

— Завтракаем, — как ни в чем не бывало отвечает Полянский.

— Я о другом! — с нажимом говорю я, имея ввиду то, как он посмел представиться дочери.

— О другом поговорим позже, — чуть жестче отвечает Зверь, демонстративно переводя взгляд, успевший раздеть и огладить меня всюду, на часы. — Лиан, у нас мало времени. В садик можем опоздать.

— В садик? — не верится мне. Такие слова как садик, привычная работа остались где-то в другой жизни, которая теперь безвозвратно утрачена.

— В садик, Лиан, я спросил у Вероники, она соскучилась по друзьям и занятиям. Пускай идет. Потом решим, оставим ее там или найдем что-то более подходящее.

«Решим», «найдем»… по крайней мере он не отделяет ребенка от меня, говоря что решит все и найдет сам.

— Лиан, — Зверь встает из-за стола, огромный, мощный, опасный, направляется в нашу сторону с грацией большого тигра. — как ты себя чувствуешь? — останавливается близко, опасно близко.

С ребенком на руках я отшатываюсь от него. Молчу. Не хочу обсуждать с ним мое хреновое состояние. Как еще по-другому я могу себя чувствовать в сложившейся ситуации?!

— Принцесса, идем докушаем твои звездочки, маме нужно умыться и позавтракать. — он протягивает руки к дочери и та с удовольствием идет к нему в объятия.

— Лиан, приведи себя в порядок, позавтракай, а потом, ты видела все эти свертки и коробки? — я киваю, — Это ваши с Вероникой новые вещи. Выберешь в чем пойдете в садик и на работу, я же пока докормлю дочь.





* * *


Лиана

Я уже почти успела вымыться, когда услышала тихий стук в дверь.

— Да?

— Халат тебе по размеру принес. Открой, не буду смотреть. — слышу голос Зверя.

— На ручку повесь.

С опаской приоткрываю дверь, в комнате — никого. На ручке висит уютный банный халат нежно-розового цвета, расшитый шелком, на ощупь мягкий, словно пушистое облачко. В тон ему свисает и полотенчико для волос. Закутавшись, замечаю другой, пеньюар, расправленный на кровати. Зверь, кажется, предусмотрел все. Но других вещей у меня все равно нет. Надеваю нижнюю рубашку от пеньюара, зажмурившись от удовольствия, когда прохладный нежнейший шелк ткани касается разгоряченного после душа тела. Рубашка мне в пору. Где он успел так быстро раздобыть нам одежду?!

Надеваю поверх пеньюар, смутно представляя себе ценник за тончайшее кружево и высокое качество шелка. Зверь решил подкупить нас с дочерью. Ничего у него не выйдет. Я сейчас принимаю от него вещи исключительно потому, чтобы не ходить голой. Как только я найду способ уйти от Зверя со своим ребенком, я верну ему все, что он на нас потратил.

Одевшись, возвращаюсь на кухню. Там уже готовы горячие бутерброды и дымится кофе в чашке.

— Приятного аппетита, — улыбается Зверь, откровенно пялясь на мои соски, что видны даже через двойную преграду.


Не иначе как специально полупрозрачное белье выбирал, гад.

— Принцесса, пойдем вещи перетащим к вам в комнату, — подхватывает Веронику на руки и сажает к себе на шею. — я твоим конем поработаю.

— Нооо лофадка! — не теряется в этой ситуации дочь.

Использует нового «папу» по максимуму. Не удивительно, Андрей так мало проводит… проводил время с дочерью, практически никогда не играл с ней, не кормил с ложечки, о том, чтобы вот так посадить к себе на шею и играть в «лошадку» даже речи никогда не шло…

Завтракаю без аппетита. Даже больше потому что не знаю, когда удастся поесть в следующий раз. Вчера я выбежала в домашней одежде, без куртки и кошелька, поэтому сейчас у меня ни копейки на обед. Хорошо, что в садике детей кормят, и Вероника не останется голодной до вечера. Хотя Артем вряд ли оставит своего ребенка без еды…

Артем? Своего? Кажется, я совсем сбрендила от горя. Поев, иду в нашу комнату. Оттуда слышится детский смех. Веронике явно понравилось в гостях.

— Мамотька, смотли какой класивый свител! — бросается ко мне Вероника.

Ее волосы встрепаны из-за этого самого свитера. Щупаю мягкую бежевую ткань с объемным вязанным зайцем впереди.

— Это — клолик, — сообщает мне Ника, дергая зайца за выступающие уши. — и на джинсах селдечки!

Одежда и впрямь красивая, видно что дорогая. Смотрю на этикетки и убеждаюсь, что логотипы с брендовых пакетов совпадают друг с другом. Поднимаю глаза на Зверя.



— Зачем ты это делаешь?

— Делаю что? — прикидывается идиотом Полянский.

— Где ты достал столько одежды и зачем взял самую дорогую?!

— А, ты об этом! — деланно «понимает» Зверь. Он тянется поправить выбившиеся из прически пряди, Вероника хорошенько растрепала «гриву» коню. — Марго привезла ночью. Не голыми же вам ходить.

— Мы привыкли одеваться скромнее.

— Отвыкайте! — хмыкает новоиспеченный папаша. — У моего ребенка должно быть все самое наилучшее!

— Чем мне расчесывать ребенка? — перевожу я тему.

Самое лучшее должно быть у него… мне же потом за это расплачиваться…

— Мамотька, вот смотли, тут есть набол плинцессы! — Вероника сосредоточенно копается в ворохе вещей, что горой возвышаются на кровати и откапывает милый девчачий набор расчесок, заколочек и резинок. — Я хочу две косички и ободок. Мозно?





* * *


Секретарша Артема, кажется сумела предусмотреть все, поэтому наличию «трэвэл»-версии косметички с люксовой косметикой я даже не удивилась. Зверь, вышел из комнаты, что с его стороны было очень благородным, чтобы я сумела привести себя в порядок, и покорно дожидался, пока я оденусь и накрашусь.

Мои руки трясутся, из них все вываливается, но у Маргариты скорее всего безупречный вкус, ну или косметика высокого качества, огрех на лице практически не видно. Буквально всё, и макияж и одежда по-офисному нейтрально и стильно. Из трех подобранных комплектов я выбрала юбку-карандаш ниже колен, белоснежную блузку и пиджак, оставив без внимания платье до середины бедра и брюки, оказавшиеся мне длинноватыми. Волосы скрутила в строгий узел, заколов все невидимками из Вероникиного «набора принцессы».

Из обуви мне предлагались лишь каблуки и шпильки разной длины. Выбрала самые устойчивые, на невысоком подъеме.

Из своих комнат мы выходим одновременно. Украдкой смотрю на мучителя. Тот успел переодеться в строгие офисные брюки, белую, как и у меня рубашку, повязал галстук и надел пиджак. Лишь языки пламени тату немного разбавляют его образ строгого классического босса, да борода придает особой брутальности. Пахнет от Зверя приятным парфюмом. Запах себе, как и любой хищник, Зверь подбирает виртуозно. Но меня этим не пронять. Да и не для меня он скорее всего, старается.

— Ты выглядишь потрясающе, — улыбается мне Полянский. — рад, что все подошло.

— Ты очень класивая, мамотька! — Вероника поднимает глаза от смартфона, что дал ей поиграть Зверь и с не меньшим чем он восхищением смотрит на меня.

— Согласен, — улыбается Зверь. — поехали?

Он открывает встроенный скрытый шкаф и достает оттуда нечто объемное в двух чехлах. Шубы! Причем одинаковые, одна побольше, на меня, вторая поменьше, как раз для Вероники.

— Ты с ума сошел?! — я боюсь даже мысленно представить себе цену за эти изделия из натурального меха.

— Ты хочешь без верхней одежды ходить по морозу, и моего ребенка голым водить? — заламывает бровь Полянский.

— Нет… но это уже слишком!

Хотя все это слишком. Всё, что сейчас происходит с моей жизнью просто из области фантастики. Еще вчера я тряслась как осиновый лист от страха столкнуться со Зверем лицом к лицу, а сегодня моя дочь называет его папой и он тратит миллионы, чтобы мы с ней не ходили «голыми» на морозе…

— По мне, в самый раз, — отмахивается Артем. — это малое, что я могу для тебя сделать, Лиан.

Зверь собирается помочь мне накинуть шубу на плечи, но я отскакиваю от него, беру изделие из его рук и надеваю сама.