И меркнет свет

Гектор, Кхепри и Хассан присели за кипарисом у стен дворца, пока Сефу и Чайк устраивали диверсию.

Прошли долгие минуты, прежде чем они услышали крики с крепостной стены и звук стрел арбалетов, когда Чайк и Сефу отманили стражников с постов.

– Сейчас, – выпалила Кхепри, и втроём они помчались через лужайку к возвышающейся стене из песчаника.

Они начали карабкаться вверх. За огромные грубые кирпичики было достаточно легко цепляться. Кхепри шла первой, за ней Хассан, а замыкал строй Гектор. Но из-за дождя ноги скользили.

Они уже были на полпути, когда мимо уха Хассана пронеслась первая стрела.

– Ложись! – крикнул он, прижимаясь к стене.

Принц поднял взгляд и увидел одинокого стражника с арбалетом. Тот прицеливался, и Хассан тихо выругался. Нужно было убедиться, что на стене никого нет, прежде чем подниматься.

Над его головой Кхепри продолжала подъем, передвигаясь по кирпичикам из песчаника быстрыми, уверенными движениями. Стражник наклонился над парапетом, чтобы прицелиться в нее.

Кхепри выругалась и отпрянула в сторону, когда стражник выстрелил. Она повисла на одной руке, и стрела пролетела мимо.

– Кхепри! – крикнул Хассан, но ничего не мог поделать, так как находился внизу.

Она раскачивалась словно маятник, а потом нашла опору для ноги и подняла себя на край стены. Стражник попытался перезарядить арбалет, но Кхепри уже была рядом: она схватила его за лодыжку, подтянулась и перелезла через парапет. Ноги выскользнули из-под него, арбалет вылетел из руки, когда мужчина попытался за что-то ухватиться.

Кхепри вскочила на ноги, скинула арбалет со стены и ударила коленом мужчину в лицо. Вскрикнув, он свалился на мокрый песчаник. Кхепри прыгнула на него и надавила ногой ему на горло.

– Пожалуйста, – взмолился он. – Не убивайте меня.

С колотящимся в горле сердцем, Хассан поднялся следом за ней. Оказавшись на стене, он протянул руку Гектору, помогая и тому подтянуться.

– Я не собираюсь тебя убивать, – сказала Кхепри стражнику под ее ногой. – Твоя сторона проиграла. Так что ты или можешь остаться верным побежденному узурпатору, или обойтись малой кровью прямо сейчас. Что скажешь?

Мужчина был в ужасе:

– Я не стану поднимать тревогу. Просто отпустите меня.

– Хороший ответ, – сказала довольная Кхепри. Девушка отпустила пленника, и он перелез через парапет.

Гектор уставился на нее в удивлении:

– Кажется, я немного влюбился в тебя?

Хассан сощурился, глядя на него, но Кхепри просто рассмеялась.

– Как ты вообще сделала это без Дара? – спросил Гектор, когда они спустили веревку на другую сторону стены.

– Это называется вера в себя, – ответила Кхепри, завязывая веревку. Глянув на Хассана, она добавила: – И я узнала о ней от лучших.

Хассан заметил ее нежный взгляд прямо перед тем, как она исчезла с другой стороны. Они с Гектором последовали за девушкой. Теперь, с веревкой, было уже легче.

– Будьте начеку, – предупредила Кхепри, когда они перегруппировались на краю сада.

Резко кивнув, она повела их вперед, побежав к крытой галерее и открытому окну, выходящему на сад. Хассан точно знал, куда ведет это окно, вспомнив побег в ночь, когда Иерофан захватил дворец. Это воспоминание часто наполняло его чувством стыда, напоминая, что он сбежал, а не сражался.

– Сюда, – позвал он, ухватившись за подоконник и подтянувшись. Он свалился с другой стороны и ударился ногами о твердый деревянный пол библиотеки. Кхепри и Гектор приземлились вслед за ним, но грациознее.

– Кого-то слышите? – прошептал Гектор.

Хассан покачал головой. Они осторожно покинули библиотеку и вошли в примыкающий коридор. Он оказался жутковато пустым.

– В какой стороне тронный зал? – спросил Гектор.

Хассан повел их по коридорам и вверх по лестнице. Подойдя к внутреннему входу в тронный зал, друзья заметили первые признаки присутствия стражи во дворце. Шестеро из них стояли вдоль стены коридора.

– Хассан, – предупреждающе произнесла Кхепри и положила руку на меч на поясе.

Прямо за стражей Хассан видел двери тронного зала.

Он повернулся к Кхепри:

– Вы двое сможете их задержать?

Она мгновение поколебалась, но потом кивнула.

– Я пойду один, – сказал он. – Не дайте страже войти.


Кхепри уставилась на него тяжелым взглядом, но потом шагнула вперед и быстро поцеловала.

– Сделай это, Хассан, – сказала она ему в губы. – Я верю в тебя.

Не говоря больше ни слова, она отвернулась, поднялась по ступеням вместе с Гектором и бросилась на стражу.

Хассан подождал, пока не раздастся лязг мечей. Кхепри взяла на себя одну половину стражи, Гектор – вторую. А Хассан понесся вверх по ступеням и услышал, как стражники кричат ему остановиться, но просто пригнул голову и продолжил бежать, положившись на то, что Гектор и Кхепри смогут удержать их.

Они очистили путь к двери, и Хассан бросился к ней изо всех сил.

Но, добравшись до двери, принц засомневался. Он знал, что находится на той стороне. Летия, трон. Шанс, наконец, занять свое заслуженное место короля.

В этот раз он не потерпит неудачи.





47. Антон




Море обрушивалось на голый камень, где когда-то стоял маяк. Сегодня ветер был сильным, а волны наполнены дождем.

Антон не спал всю ночь. Он едва вообще закрыл глаза. Джуд заснул на часок или около того, прильнув к нему. Его тело было теплым, а сердцебиение ровным под ладонью юноши. Антон вспомнил первую ночь, которую они провели вместе вот так, сладкая, неловкая неопытность Джуда превращалась в полную энтузиазма уверенность с каждым поощрением.

«Я нашел тебя. Это значит, ты достаешься мне», – сказал тогда Джуд.

«Это нечестно, – подумал Антон. – Я тоже хочу оставить тебя себе».

Он держал Джуда за руку от самого дворца и не отпускал, даже когда они встали по периметру руин маяка, лицом к морю. Было странно вспоминать, что они с Джудом стояли на башне, когда она пала. Что они свалились вместе с ней.

Джуд притянул Антона в объятия, защищая его от ветра. Он поцеловал его, в то время как над ними бушевала буря.

Отстранившись, Антон не отпустил его, а снова поцеловал. Его щеки были мокрыми от слез.

– Нужно сделать это сейчас, – сказал Джуд, – иначе, боюсь, у меня не хватит сил.

Он оставил еще один поцелуй на щеке Антона и закрыл глаза.

Антон вздохнул и почувствовал, как его накрыло эхом эши Джуда. На мгновение оно охватило его, потянув за глубокую центральную частичку. Пульс Джуда бился под его пальцем жизненной, драгоценной энергией.

Антон коснулся его лица одной рукой и прижался к небу лбом. В груди поднимался всхлип, но он подавил его.

Антон направил свой Дар, ухватившись за эшу Джуда, запуская его в каждую вибрацию. Он искал силу, которую почувствовал в самом начале, хотя тогда и не понял, что это.

Священное слово. Он чувствовал, как оно пульсирует в коконе эши Джуда. Чтобы выпустить ее, Антону придется развязать эшу Джуда с помощью Дара, отпустить ее в мир.

«Я люблю тебя, – беспомощно думал он. – Прости. Я люблю тебя».

Это была мольба. Обещание. Это была громкая дробь его сердца против лишенного милосердия бога. Это был крик одновременно страха и надежды, каждой раны и ласкового прикосновения. Это была сердцевина его, раздетая и голая. Это была правда и сон и нежная точка, где один становился другим. Прикосновение рук Джуда, его милая улыбка, каждая любимая линия его тела, прижатая к нему.

Дар Антона коснулся натянутого узла эши Джуда, и ему ответили сопротивлением. Эша Джуда крепко сжимала священное слово. Она не хотела отпускать его. Джуд не хотел сдаваться.

И Антон не хотел позволять ему.

Но он должен. Он должен быть разорвать священную энергию парня, которого любил, шаг за ужасным шагом. Вот к какому решению они пришли. Вот какой выбор сделали. Даже если какая-то глубокая часть Джуда боролась с ним.

Из груди Антона вырывались всхлипы, когда его Дар потянул за ниточку эши Джуда. Она боролась с ним, словно буря. И в этой грозе Антон увидел его. Увидел их. Стоя на коленях в саду, Антон бросил горсть земли в Джуда, а тот дал отпор, повалив его на землю. Стоя в толпе, Джуд обнимал его за плечи, их лица были повернуты к ночному небу, в котором вспыхивали красочные цвета, и толпа вокруг них кричала от радости. Джуд, старше чем сейчас, его лицо морщинистое и худое, целует спящего Антона в лоб.

Ничто из этого он раньше не видел, даже во снах, в которые попадал.

«Что это?» – хотелось крикнуть ему. Последняя попытка его разума помучить его? Мечта о жизни, которой у него никогда не будет? Еще одно видение, которое будет преследовать его до конца дней?





48. Хассан