Хюгге

– Так написано в рассылке… – Он показал на экран своего монитора.

– А что значит «повысить производительность с помощью йоги»?

– Не знаю, – пожал плечами муж. – Но, похоже, на следующей неделе не ты одна будешь работать в пижаме.



Баланс между работой и личной жизнью, установившийся у Лего-Мена, показался мне весьма привлекательным. Семейная компания по производству игрушек, главная задача которой – делать детей счастливыми и развивать творческий потенциал, никогда не отличалась жесткими требованиями к своим сотрудникам. Мне представлялось, что опыт Лего-Мена уникален. Неужели подобное происходит во всех датских компаниях? Задавшись таким вопросом, я решила изучить другие сферы производства.

Порыскав в Интернете, я выяснила, что и в общественном секторе дело обстоит неплохо. Известный репортер американского канала ABC News Билл Вейр несколько лет назад обычного датского мусорщика сделал мировой звездой. Вейр познакомился с Яном Дионом в Копенгагене. Тот рассказал Биллу, что с удовольствием собирает мусор: ведь он работает по пять часов в день, а остальное время может проводить дома, с семьей. Или, например, тренировать команду по гандболу в школе, где учатся его дети (как показывает опрос министерства культуры, 53 процента датчан занимаются волонтерской работой – то есть тем, что делает их счастливее, как полагают ученые из Эксетерского университета[35]). Ян поведал всему миру, что в Дании никого не оценивают по карьере, и он по-настоящему счастлив, поскольку каждый день по дороге на работу встречает друзей, а пожилые дамы угощают его кофе.

Вдохновленная этой историей, я попыталась завязать разговор с человеком, забиравшим мой мусор, но он: а) спешил; б) плохо говорил по-английски; в) не любил кофе (единственный известный мне датчанин со столь странными пристрастиями). Все это я поняла по его ворчанию, когда указала ему на кофеварку и предложила чашечку кофе. Сблизиться под кофеин не получилось. Однако он улыбнулся. После многозначительной жестикуляции мне удалось понять, что ему нравится его работа.

– Вы счастливы? – спросила я мусорщика, стоя на пороге, кутаясь в совершенно непрактичный плед цвета вишни и пытаясь удержать собаку, которая рвалась на заснеженные просторы Стиксвилля-на-Море.

Мусорщик посмотрел на меня как на ненормальную, кивнул и попытался улизнуть.

– Счастливы? Из десяти? – Я подняла обе руки, растопырив пальцы.

В этот момент появилась почтальон на скутере, которая предложила свои услуги переводчика. Чувствуя себя глуповато, я объяснила, о чем пытаюсь спросить мусорщика: мне нужно, чтобы он оценил степень своего счастья по шкале от нуля до десяти.

– О'ке-е-е-е-й…

Почтальон тоже взглянула на меня как на душевнобольную, после чего очень быстро что-то сказала мусорщику. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом сделали некий жест – по-моему, это был датский аналог вращения пальцем возле виска. Они явно считали меня сумасшедшей.

– Otte? – в конце концов ответил мусорщик.

– Восемь! – воскликнула я, прежде чем почтальон успела перевести. – Это значит «восемь», верно? – Я с удовлетворением посмотрела на почтенную даму, радуясь, что уже умею считать до десяти (ну, то есть до восьми) по-датски.

Почтальон кивнула, окинула меня оценивающим взглядом и укатила на своем скутере.

Воодушевленная удачным исследованием, я принялась изучать все вокруг. В ближайшем крупном по датским меркам городе Орхусе я встретилась с инструктором по йоге и поинтересовалась ее мнением. Ида оказалась истинной представительницей викингов – очаровательной, энергичной, загорелой и подтянутой. «Если йога делает людей такими, – подумала я, – ею стоит заниматься». Я рассказала Иде о своем проекте «Счастье» и спросила, что она об этом думает. По мнению Иды, у датчан сложился прекрасный баланс между работой и личной жизнью, который и делает их счастливыми.

– А если баланс пока не наступил, то мы обязательно к этому стремимся. И спрашиваем себя: «Счастливы ли мы здесь?» Если ответ утвердительный, мы остаемся. В противном случае просто уходим, ведь все понимают: то, как мы тратим значительную часть своего времени, очень важно. Мне нужна простая жизнь – я хочу больше времени проводить на природе и с семьей. Когда слишком много трудишься, в жизни возникает стресс, а это приводит к болезням, и тогда вообще не можешь больше работать.

Ида поведала мне, что раньше она работала в Копенгагене, занималась связями с общественностью в одной политической партии. Но ее работа была сопряжена с такими стрессами, что у нее начали выпадать волосы.

– Волосы лезли буквально клочьями. Я постоянно чувствовала усталость, а однажды даже упала с велосипеда и получила травму. Тогда я решила: так больше нельзя жить, нужно что-то менять.

На следующей неделе Ида оставила эту работу и начала учиться на инструктора по йоге. Поскольку Дания – государство социальное, она, как и другие датчане, не боялась сменить карьеру.

Через пять недель «карантина» после увольнения человек получает те же деньги, что и тот, кто попал под сокращение штатов: 80–90 процентов своего заработка в течение двух лет. Датский рынок труда построен по модели «гибкой безопасности»: работодателям проще сокращать персонал, но при этом люди защищены и обеспечены на время поисков интересной работы. Пособие выплачивается из госбюджета. Согласно статистике, 20 процентов датских сотрудников каждый год меняют работу, а 40 процентов людей, потерявших работу, находят новую в течение первых трех месяцев.

Дания тратит на их профессиональную переподготовку денег больше, чем любая другая страна, входящая в Организацию экономического сотрудничества и развития, которая объединяет 35 государств. Правительство, профсоюзы и компании платят работникам за переподготовку и овладение новыми профессиональными навыками, что помогает людям соответствовать меняющимся условиям на рынке труда.

Поскольку смена работы не влияет на размер пенсии или продолжительность отпуска, препятствий к смене работодателя в Дании просто не существует. Вы можете переходить с одной работы на другую, сохраняя все пенсионные отчисления и положенные вам дни отпуска. Система оказалась очень эффективной: сегодня уровень безработицы в Дании составляет всего пять процентов. Вдобавок примерно две трети работающих датчан состоят в профсоюзах, которые бдительно следят за соблюдением их прав и привилегий. Так что профсоюзы в Дании – это реальная сила.

– В Дании у всех есть выбор, – сказала мне Ида. Сейчас она работает по собственному графику, а уютная студия йоги, где горят свечи, всегда ждет ее. – Я бы оценила свой уровень счастья на «восемь» из десяти. Можно было бы поставить «десятку», но я все еще не встретила любовь всей своей жизни, хотя и не теряю надежды! Я благодарна судьбе за то, что решилась на перемены. Сейчас я чувствую, что живу по-настоящему.

В устах Иды все звучит разумно и просто: ее не устраивала жизнь, она решила все изменить, и теперь у нее все хорошо. Не уверена, что смогла бы когда-нибудь принять столь же важное решение, не получив сначала увесистого пинка. Впрочем, я же никогда не жила по-датски.

Интересно, действительно ли датчане смелее нас? Или они просто уверены в завтрашнем дне? К этому склоняется Мартин Бьергорд, предприниматель, который стал олицетворением счастья на работе, когда в 2013 году вышла его книга «Побеждать без потерь». Пятнадцать месяцев он трудился в американской компании, и этот период был настолько тяжелым для него, что заработал себе бессонницу.

– Не знаю, доводилось ли вам когда-нибудь не спать по ночам, но если это продолжается довольно долго, ваше состояние ухудшается на глазах. После третьей бессонной ночи я подумал: мне необходимо это изменить, нужно уйти из среды, которая выматывает меня. В день своего увольнения я заснул сном младенца и с того времени чувствую себя на удивление хорошо.

Мартин бегает по утрам, обожает путешествовать, у него есть семилетняя дочь Мюнде. Высокий, загорелый, поразительно моложавый для своих тридцати восьми лет, Мартин утверждает, что любой день жизни должен быть «фантастическим». Он каждый день «подзаряжает свои батарейки» – занимается спортом и развлекается. Неудивительно, что свой уровень счастья он оценил на «полную десятку».

– Дания находится на переднем крае движения за обретение истинного счастья на работе, – сказал мне Мартин после своего дневного сна в дождливую среду. – Считаю, это связано с равенством и прекрасной системой социального обеспечения. Очень трудно быть счастливым, когда нет уверенности в завтрашнем дне. Но датчане знают, что, даже потеряв работу, они не окажутся на улице, им помогут. А значит, они трудятся более эффективно, испытывают меньше стрессов и чувствуют себя счастливыми на работе. В США никто не рассчитывает на помощь – там каждый сам за себя. Они много зарабатывают, у них не такие высокие налоги, но они должны сами о себе позаботиться. Если что-то случится, а у тебя нет страховки, то… – Мартин не сразу подобрал нужное слово, но все же нашел его: – тогда тебе пипец. В Дании же существует устойчивый баланс между работой и личной жизнью.

Симбиоз работы и игры в Дании возник случайно. После Второй мировой войны нужно было поднимать промышленность, и растущим городам потребовалась новая рабочая сила. Правительство начало приглашать специалистов из-за рубежа, и тогда впервые женщины самого разного происхождения стали работать на полную ставку – с девяти до пяти (в Дании – с восьми до четырех). В период с 1960-го по 1990-й год рынок труда в Дании увеличился на миллион человек, из них 850 тысяч составляли женщины, о чем мне поведали в Международном центре исследований по проблемам женщин и гендерного равенства.

В то время считалось нормой, что замужние женщины, принадлежащие к среднему классу, продолжают работать, хотя раньше трудились только незамужние или испытывающие нужду женщины. Когда женщины стали трудиться полный рабочий день, остро встал вопрос об исполнении родительских обязанностей. Правительство установило определенную продолжительность рабочего дня, декретного отпуска и отпуска по уходу за ребенком.

Так зародились идеи здорового баланса между работой и отдыхом, что в настоящее время для датчан является узаконенной нормой. По пятницам введен сокращенный рабочий день, чтобы люди могли больше времени проводить со своими семьями. У родителей есть полностью оплачиваемый свободный день, который они могут провести с детьми, если те вдруг заболели.

Дания заслуженно занимает первое место по показателю гармоничности сочетания работы и личной жизни. К ней приближаются Нидерланды, Норвегия и Бельгия, а Великобритания и США находятся на 22-м и 28-м местах соответственно.

Официально продолжительность рабочей недели в Дании составляет 37 часов – одна из самых коротких в Европе. Но согласно данным статистического управления Дании, в действительности датчане работают еще меньше – в среднем всего 34 часа в неделю. Ежегодно работодатели обязаны предоставлять персоналу пятинедельный оплачиваемый отпуск, то есть датчане в среднем работают по 18,5 дня в месяц. Все это производит фурор на приезжих, и некоторые американские экспаты буквально требуют, чтобы им позволили работать каждый день с восьми до шести, так как они опасаются, что, когда отправятся на родину, возвращение может стать для них настоящим шоком.

Возможно, датчане проводят на работе непомерно мало времени, но она доставляет им истинное удовольствие. Как показывает исследование, проведенное аналитической фирмой «Рэмболл», 57 процентов датчан хотели бы сохранить работу, даже если бы выиграли в лотерею и до конца жизни были бы обеспечены. О том же свидетельствуют данные датского Ольборгского университета: 70 процентов населения «разделяют или полностью согласны» с утверждением, что они предпочли бы иметь оплачиваемую работу, даже если бы не нуждались в деньгах.

Датские работники испытывают самую высокую в Евросоюзе удовлетворенность условиями и результатами труда, о чем свидетельствует недавнее исследование, предпринятое Еврокомиссией. Согласно всемирному исследованию конкурентоспособности, в Дании отмечается самый высокий уровень мотивации работников. По данным проекта «Евробарометр», датские труженики – самые счастливые в Евросоюзе, а исследование Randstand.com показало, что они к тому же и самые счастливые в мире. Позитивный настрой работников повышает их производительность на 12 процентов, что подтверждается исследованиями, проведенными британским университетом Уорвика.


Дания занимает третье место в Европе по показателям производительности труда. Может быть, люди здесь работают не слишком много, но уж точно очень хорошо. По уровню инноваций страна находится на девятом месте в мире, а Всемирный банк признал Данию наиболее благоприятной страной Европы для ведения бизнеса.

И счастливые датчане согласны с такой оценкой.

Однако не все так безоблачно. Несмотря на очевидные преимущества занятости населения в Дании, стрессы, как обнаружила на собственном опыте Ида, становятся все более распространенным явлением на работе. Отдел профзаболеваний университетской больницы Хернинга провел исследование, согласно которому каждый десятый работающий датчанин считает, что часто испытывает стресс. Данные результаты подтверждаются Национальным институтом социальных исследований, Национальным институтом общественного здоровья и Датским национальным центром исследования рабочей среды. Отдельные профсоюзы приводят еще более тревожную статистику, и с ними согласны Конфедерация работников и гражданских служащих Дании, Датская ассоциация юристов и экономистов и Союз финансовых услуг. По их оценке, стрессам на работе подвержены до 30 процентов трудящихся датчан.

Я была поражена тем, что в стране, где сложился наилучший в мире баланс между работой и личной жизнью, существует проблема стресса. Впрочем, как не имеется точной статистики относительно того, сколько датчан испытывает стресс, так нет и однозначного понимания причин стресса у работников. Александр Кьерулф, специалист по «счастью на рабочем месте» из организации wllhooinc.com, усматривает негативное влияние в растущем распространении смартфонов, ноутбуков и удаленной работы.

– Сегодня люди все чаще проверяют электронную почту по вечерам, – говорит он. – Это нехорошо, потому что утрачивается возможность расслабиться и восстановить силы.

Такую точку зрения поддерживают и некоторые профсоюзы. Датская ассоциация юристов и экономистов утверждает, что 50 процентов работы ее членов приходится на выходные дни и отпуска.

Ситуация в секторе крупного бизнеса в Дании также меняется. За последние двадцать лет количество высокопрофессиональных иностранных специалистов, приезжающих в Данию на работу, выросло на 500 процентов. Таковы данные датской иммиграционной службы. Поскольку эти «образованные иммигранты» платят высокие налоги и приезжают в страну на пике своей карьеры и здоровья, они не обременяют систему социального обеспечения и вносят значительный вклад в бюджет страны. Это усиливает ощущение конкуренции на рабочем месте у коренных датчан, что и порождает стрессы (о чем говорили многие местные жители). Странное ощущение – быть «чертовым иностранцем, который приехал и украл нашу работу», но в Дании я чувствовала себя именно так. Подобное положение дел вызывает тревогу у многих коренных датчан.

Надо заметить, что у датчан высокие требования к работе.

– Мы знаем, что нам гарантирована работа, и в случае потери рабочего места будем защищены, – рассказала мне руководитель среднего звена в крупной датской компании. – Если работа не будет меня удовлетворять, я не побоюсь предъявить претензии руководству. Мы понимаем, что находимся в очень хорошем положении по сравнению с остальной Европой. Но что происходит, если мы не чувствуем себя на работе прекрасно? Тогда нам кажется, что-то идет не так. Я знаю нескольких человек, которые уволились из-за стресса именно по этой причине.

Чтобы ощущать arbejdsglaede, большинству датчан необходимо буквально наслаждаться работой. Для многих из них работа – это не просто источник дохода. Им требуется гораздо больше, и это обстоятельство делает их очень привередливыми. Из надежного источника мне известно, что в LEGO недавно случился настоящий бунт, когда фирма сменила поставщика кофе!

– Во внутренней сети начался настоящий бедлам, – сообщил мой тайный агент. – Того типа, который принимал решение относительно кофе, буквально затравили. Люди просто с ума посходили! Такова наша культура. Мы привыкли к тому, что у нас все хорошо. А если мы не получаем того, на что рассчитывали, то впадаем в депрессию, или, по крайней мере, думаем, что испытываем ее.

Согласно другой теории, из-за участившихся в последние годы стрессов на рабочем месте датчане стали уделять больше внимания этой проблеме. Начитавшись различных источников, они начинают думать: «О, и правда, у меня стресс!» Ученые из Датского национального центра исследований рабочей среды недавно выразили озабоченность: концентрация на проблеме стресса может привести к неожиданному результату, и люди начинают выискивать у себя признаки стресса даже тогда, когда на то нет никаких оснований. Многие датчане берут отпуска из-за стресса в качестве «превентивной меры».

«Король счастья на рабочем месте» Александр выдвигает другую гипотезу:

– Не думаю, что уровень стрессов в Дании выше, чем в других странах. Просто у нас лучше заботятся о людях.

Датчанину, которому врачи поставили диагноз «стресс», местный муниципалитет может предоставить оплачиваемый отпуск продолжительностью до года, а затем предложить сокращенную рабочую неделю и бесплатные консультации психолога.

– В США и Англии работникам приходится сражаться в одиночку. В Дании, если вы скажете, что страдаете от стресса, вам на помощь придут работодатель и врач. Они обязательно сделают все, что в их силах, чтобы помочь вам.

– То есть вы хотите сказать, что датчане немного избалованы? – уточнила я.

– Мы заботимся друг о друге, – поправил меня Александр. – И возвращаем людям здоровье и душевное равновесие, а они начинают работать эффективнее.

Это показалось мне правдоподобным. Дания ведь по-прежнему занимает ведущее место по уровню счастья, мотивации работников, балансу работы и личной жизни, эффективности труда. Конечно, далеко не все идеально, но я абсолютно уверена, что нам следует поучиться у этой страны гармоничному сочетанию работы и личной жизни.

Проведя еще один день в напряженном изучении проблемы счастья, в шесть вечера я налила себе лечебный бокал вина и задумалась: а насколько применимы датские принципы к моему существованию возле ноутбука.

Приехав сюда, я оставила хорошую работу и перешла на фриланс. Большинству ютландцев подобная концепция непонятна. Очень многие спрашивали меня, когда же я намерена найти «нормальную работу». По имени меня здесь не знали – для всех я была «жена Лего-Мена». Только работа все еще определяла меня как личность и отличала от маленьких желтых фигурок с одинаковыми прическами. Моя работа всегда была моей идентичностью, поэтому мысль о том, чтобы меньше заниматься ею, меня пугала.

Мне была понятна идея «за деньги счастья не купишь». Выбирая карьеру журналиста, я знала, что мне это будет интересно, но вряд ли работа принесет богатство, яхты и шампанское (разве что в служебной командировке). Я понимала, что успех и счастье должны иметь иное измерение, помимо денег. Можно упорно работать и пополнять свой банковский счет, но потом все потратить на то, чтобы твои житейские обязанности выполнял кто-то другой, а ты мог вернуть себе душевное равновесие и заставить себя действовать дальше. В определенный момент начинаешь осознавать простую жизненную математику: «Меньше новых блестящих вещей = Меньше переработки = Счастливая жизнь».

Почему же мне так трудно сказать «нет» работе? Ведь у меня ни на что не остается времени! Когда я была штатным сотрудником, мне было тяжело, но теперь стало еще хуже. Самое неприятное во фрилансе – никогда не знаешь, когда получишь очередную выплату и когда этот источник иссякнет. Поэтому мне казалось глупым нажимать на тормоза и прекращать работать по вечерам и в выходные. Я просто не могла отказаться от очередной работы, но потом просыпалась посреди ночи от ощущения, что сроки приближаются, а работы еще много. Но ведь мы приехали сюда, чтобы избежать этого!

Английские врачи говорили нам, что нарушение баланса между работой и отдыхом может быть одной из причин, по которой я до сих пор не могу забеременеть. Два последних года меня накачивали гормонами. Я превратилась в подушечку для иголок – столько уколов мне сделали. Перепробовав множество способов лечения бесплодия, пообещала себе здесь по-настоящему расслабиться. И решила перестать волноваться по поводу зачатия и прекратить так напряженно работать, если получится.

Слова нордической богини Иды звучали у меня в ушах, когда я потянулась за вторым бокалом вина: «Если слишком много работать, возникает стресс, стресс вызывает болезни, и тогда вообще не можешь работать». (Я говорила, что у меня сейчас перерыв? Ну так и нечего осуждать!) За бокалом номер два я почувствовала прилив сил. Вдохновленная собственной смелостью и молодым божоле[36], я навела курсор на маленькое яблочко в верхнем левом углу экрана ноутбука. «Буду жить по-датски, – подумала я. – И больше не буду рабой своей электронной почты!»

Было 18.25 по датскому времени. В Англии еще 17.25 – целых тридцать пять минут до того момента, когда редакторы журналов и газет, с которыми я сотрудничала, подумают, что можно начать собираться. До утра я могу упустить целых две тысячи секунд электронного общения, последних добавлений, изменений, сроков и заказов. И это только в том случае, если лондонцы отправятся домой вовремя, что, впрочем, маловероятно.

Ощущая приток адреналина (и желчи), я навела курсор на надпись «выключить» и кликнула. Наступила тишина. Жужжание работающего вентилятора ноутбука, которое уже стала воспринимать как неотъемлемый фон моего нового скандинавского дома, утихло. Экран погас. Но моя жизнь на этом не кончилась.

Никто не звонил мне по мобильному телефону, требуя немедленно ответить на срочное электронное письмо. Никто не наводил из Лондона лазерный луч, который должен был разбудить меня даже в Ютландии и дать понять, что срочно понадобились мои услуги. Никакие почтовые голуби не летели над Северным морем, чтобы припасть к истокам моих мудрости и опыта.

Я с удивлением обнаружила, что не так уж незаменима, как думала раньше. Моей естественной реакцией стала паника. Мне казалось, моя карьера только что закончилась и я больше никогда не получу новой работы. Но потом собралась с силами и остановила этот поток идиотии. Как выяснилось, такая стратегия оказалась гораздо эффективнее.

Я устроила себе вечер отдыха, несмотря на то что проработала всего на два часа больше, чем обычный датчанин. Отправившись с собакой в лес, я почувствовала себя персонажем датского сериала «Убийство»: казалось, вот-вот наткнусь на чью-то могилу. Посмотрела телевизор, поговорила с мужем… Жизнь продолжалась. А что было поутру? Множество электронных писем, призванных поддержать меня, и несколько посланий из службы по связям с общественностью. Больше в папке «Входящие» не оказалось ничего. Второй урок жизни по-датски был усвоен.



Чему я научилась в этом месяце:

1. Кто-то в мире воспользовался моей долей кирпичиков «лего».

2. Закон Янте странным образом способен освободить любого человека.

3. Если хочешь избежать стрессов, то Дания – самое подходящее место.

4. Оказывается, я не так уж важна, как думала до сих пор. Если устрою себе перерыв, никто не умрет. И это ОЧЕНЬ ХОРОШО.