Хюгге

– Правда?! – Подобная деталь действует на меня, как мята на кота. – Ты никогда не говорил об этом! Расскажи мне, немедленно! Ты же знаешь, как я обожаю хоровое пение невпопад…

– Ладно, расскажу, – нехотя согласился Лего-Мен. – Но обещай, что не будешь об этом писать и пересказывать как анекдот.

– Клянусь! – без зазрения совести солгала я.

– Понимаешь, в офисе есть оркестр (от изумления я невольно всплеснула руками), и они играют при любой возможности (тут муж неодобрительно посмотрел на меня), и это ни у кого не вызывает смешочков!

Тут я поняла, что мне в жизни не добиться приглашения, чтобы самой лицезреть офисный оркестр.

– И еще они переделывают хиты на свой лад…

– Не может быть! – Муж сразил меня наповал. – И как они это делают?

– Ну, на этой неделе кто-то написал песню о нашем отделе на мотив песни ABBA “Mamma Mia”. Больше всего мне понравилась строчка о том, что «мы упорно работаем, чтобы выполнить KPI», ну то есть ключевой показатель эффективности, – пояснил он. – Вдруг ты не знаешь…

– Конечно, знаю, – перебила я. – Не отвлекайся!

– Ну а после этого идет «де-де-де»…

Я присоединилась к пению в надежде вытянуть из мужа хоть что-то еще.

– Де-де-де-де-де-де, де-де-де-де-де-де…

Потом Лего-Мен припомнил еще одну строчку:

– И все мы вместе, мы дружные парни…

– Де-де-де-де-де-де, де-де-де-де-де-де…

– А потом… потом… больше не помню…

– Ну постарайся!

Лего-Мен скорчил рожу, старательно припоминая, но, покачав головой, со вздохом заявил:

– Нет, не могу… Прости…

– Ладно, не огорчайся, две первые строчки были прекрасны…

– Спасибо, – ответил муж таким тоном, словно это он сам написал замечательную песню.

– А еще все барабанили по столам, – добавил он, выходя из комнаты.

– Что?!

Как можно было упустить такую «ударную» бомбу?!

– На совещаниях и семинарах, – крикнул он из кухни, – все постоянно барабанят. По корзинам или коробкам… По всему, что подвернется под руку.

Он говорил об этом так, словно барабанить в офисе – самое естественное занятие на свете, например, как достать новые канцелярские принадлежности из шкафа.

– И что… так делают все? – Я вскочила на ноги, чтобы вытянуть из мужа мельчайшие подробности.

– Ну да… Все присоединяются ко всему. Мы же все равны, помнишь? Хотя сразу понятно, кто здесь хозяин – у начальников всегда самые большие коробки…

– Ну надо же!

Мне было безумно жаль, что я не могу увидеть, как сотрудники дружно барабанят на совещании.

– И у людей действительно есть слух? Они соревнуются, кто барабанит лучше?

Муж прекрасно понимал ход моих мыслей. Он знал, что я бы обязательно стала соревноваться с другими в этом искусстве и начала бы выделываться.

– Нет, – отрезал он. – Совершенно неважно, насколько хорошо ты барабанишь, поешь или имитируешь тромбон. Хвалиться чем бы то ни было – дурной тон. В этом офисе есть мантра: «LEGO превыше Эго», и все ей следуют.

Муж рассказал, что ему и другим сотрудникам-иностранцам нужно было прочитать книгу датско-норвежского писателя 1930-х годов Акселя Сандемусе, чтобы понять, как интегрироваться в местную рабочую среду. В своем романе «Беглец пересекает свой след» Санде-мусе вывел десять правил поведения, присущих датской жизни (закон Янте[34]). С помощью Google Translate я смогла их записать:

1. Ты не должен считать себя особенным.

2. Ты не должен считать себя лучше нас.

3. Ты не должен считать себя умнее нас.


4. Ты не должен убеждать себя в том, что ты лучше нас.

5. Ты не должен считать, что образованнее нас.

6. Ты не должен считать себя важнее нас.

7. Ты не должен считать, что умеешь делать что-то лучше других.

8. Ты не должен смеяться над другими.

9. Ты не должен считать, что кому-то до тебя есть дело.

10. Ты не должен думать, что можешь чему-то нас научить.



– Милый, но ты же не ведешь себя подобным образом?

– А там есть еще одно правило, неписаное…

– И какое?

– Не выставляй себя напоказ. Если кто-то пытается изобразить из себя жертву, задерживается в офисе или слишком много работает, ему не будут сочувствовать, а предложат ознакомиться с буклетом по эффективности труда или тайм-менеджменту.

– Класс!

Все это было совершенно не похоже на лондонскую жизнь. В Англии ответить на электронное письмо часов в двенадцать ночи или засидеться на работе до восьми вечера считалось нормой жизни и служебным долгом. Но в Дании подобное поведение лишь подчеркивало твою неспособность выполнить свою работу в отведенное время. Столы в LEGO снабжены гидравлическим подъемным механизмом, чтобы сотрудники при желании могли работать стоя, поскольку эта поза считается полезной для здоровья (по крайней мере, так говорилось в статье, опубликованной в Journal of Social Psychological and Personality Science). Все совещания в компании проводятся быстро, динамично и неформально, зачастую даже стоя. Здесь не предлагают коллеге присесть, чтобы поговорить, так как все разговоры тоже ведутся стоя.

– Благодаря этому все решается гораздо быстрее, – заметил Лего-Мен.

Он рассказал, что в их фирме никто не пользуется титулами, не носит галстуков: руководителя скорее можно увидеть в куртке с капюшоном в стиле Facebook, чем в костюме. Мне еще больше захотелось уговорить Лего-Мена позволить навестить его на работе в обеденный перерыв (я готова была пообещать ему что угодно, даже не упоминать о совместном пении и не просить кого-либо побарабанить для меня). И мне это удалось.

Войдя в стеклянное здание главного офиса компании в сонном центре Биллунда, я сразу почувствовала дух свободы – нечто среднее между Кремниевой долиной и офисом Google. Я удобно устроилась на круглом диване, словно собранном все из тех же деталей «лего», и задумалась, не будет ли воспринято как проявление дурного тона, если поиграться с огромным бассейном из белых пластиковых кирпичиков, который был установлен в приемной.

Лего-Мен вышел встретить меня и провел в офис. Он показал залы для совещаний – все они были названы в честь игрушек. Тут я немного успокоилась, потому что уже начала волноваться, когда несколько недель мне отвечали по телефону, что муж в 9.30 находится в Tinsoldaten – «Оловянных солдатиках», а потом отправится в Bamse – «Плюшевого мишку». В каждом зале на столе находились большие вазы с деталями «лего», чтобы сотрудники и гости могли что-нибудь конструировать в ходе разговора.

– На этих совещаниях я почти ничего не слышу, – пожаловался Лего-Мен, – поскольку все роются в этих вазах в поисках нужной детали.

LEGO в Дании – это не просто фирма, а образ жизни, маяк культуры, ставший по-настоящему культовым. Датчане гордятся своим самым знаменитым экспортируемым товаром, который клянут родители во всех уголках земли, когда наступают босой ногой на очередную деталь конструктора. В Интернете существует огромное сообщество почитателей этого конструктора, которые называют себя AFOL – Adult fan of LEGO («взрослые поклонники LEGO»).

– Наверное, это какие-нибудь придурки, которые не могут найти себе подружку? – предположила я.

– Вовсе нет, – резко ответил Лего-Мен. – Если хочешь знать, в это сообщество входят Дэвид Бекхэм и Брэд Питт. Так что я работаю в очень престижной компании!

В 2014 году фильм «Лего» побил все рекорды по сборам. Идеи творчества, командного духа и «энергии игры» произвели такой фурор, что картине посвятили больше колонок и статей, чем любому другому детскому фильму. Картину даже обвиняли в пропаганде социализма! «Троцкистские» руководители LEGO были в восторге: продажи билетов и игрушек после такой рекламы взлетели до небес, и многие юные умы вдохновились идеей попытаться жить чуть более по-датски.

После обеда (ржаной хлеб, салат и свинина – и, как и было обещано, никакого сахара!) я устроила себе экскурсию по заводу, чтобы понять, в чем тут дело. Ко мне присоединились японские туристы, которых пригласили по особому случаю. Мы увидели, как делают миниатюрные фигурки: улыбающиеся желтые лица, U-образные ручки и шлем из волос. Несколько бракованных фигурок безжалостно уничтожили. На упаковку к эльфам (то есть к работникам завода) отправляются только безукоризненные экземпляры.

«Лего» – не самые дешевые игрушки, но безупречное качество оправдывает высокую цену продукции. Основатель компании Оле Кирк Кристиансен однажды сурово отчитал своего сына Годтфрида, когда тот с гордостью объявил о своем решении сэкономить на производстве, сделав слой краски на игрушках более тонким. Оле заставил сына отозвать всю партию и лично перекрасить каждую игрушку. С тех пор девизом компании стали слова: «Только лучшее может быть достаточно хорошим».

В настоящее время компания оценивается примерно в 14,6 миллиарда долларов (8,6 миллиарда фунтов). Это крупнейший мировой производитель игрушек. Сегодня в мире насчитывается около 560 миллиардов изделий «лего», то есть по 86 игрушек на каждого жителя планеты (поскольку я даже в детстве не была поклонницей этого конструктора, то мне очень интересно, кому же досталась моя доля). Кроме того, LEGO производит 400 миллионов шин в год для своих автомобилей, что выводит компанию в число крупнейших производителей шин в мире. А, да, чуть не забыла: каждую секунду в мире продается семь наборов «лего». О, вот продали еще один. И еще. И еще…

В настоящее время компания принадлежит Кьельду, внуку Оле Кирке Кристиансена. Он самый богатый человек в Дании, но при этом не переводит свои активы в тропический налоговый рай. Кьельд Кристиансен даже в Копенгагене не живет, предпочитая ему Биллунд – крохотный городок, где все начиналось.

Главный офис LEGO находится в Ютландии. Все знаменитости, если они пожелают встретиться с игрушечных дел мастером, должны отправляться в абсолютное никуда, буквально на край земли.

Кристиансены не просто сделали Биллунд своим домом, они оплатили строительство собственного аэропорта, второго по величине в Дании, который расположен в городе с шеститысячным населением. Они же построили церковь, общественный центр, школу, молодежный клуб и библиотеку. В Ютландии по-настоящему любят Кьельда, который таинственным образом изменил написание своей фамилии на Кирк Кристиансен (через «К», а не через «C», как у деда), и теперь местные жители любовно (впрочем, чуть зловеще) называют его «ККК».

Я могла с уверенностью утверждать, что Лего-Мену безумно нравится его работа. Это было замечательно, в противном случае оказалось бы, что мы разрушили свою жизнь впустую. Когда я спросила, что его привлекает больше всего, он ответил: кроме еды, пения и скидок для сотрудников в фирменном магазине его манит интересная работа.

– Здесь почти никто не ругает свою работу, как это делают в Англии, – сказал Лего-Мен. – Выбирая сферу деятельности, датчане думают не о том, сколько они будут зарабатывать, а о том, насколько работа окажется для них интересной. Образование здесь бесплатное, и каждый может научиться чему угодно. Знаешь, они платят такие налоги, что могут позволить себе заниматься любимым делом, а не горбатиться за большую зарплату.

– Значит, у них меньше поводов жертвовать своими увлечениями во имя золотого тельца? – спросила я.

– Именно! Чем больше зарабатываешь, тем больше платишь налогов.

Лего-Мен рассказал мне об одном слове, которое очень точно отражает отношение датчан к работе. Это понятие arbejdsglaede (происходит от датских слов arbejde – «работа» и glaede – «счастье»), означающее «счастье от работы», является основополагающим для характеристики качества жизни в Скандинавии. Это слово существует только в скандинавских языках.

А вот японские туристы, с которыми я встретилась на заводе, рассказали мне, что в их лексиконе есть совсем другое понятие, связанное с работой, – karoshi, «смерть от переутомления, вызванного напряженной работой». Судя по всему, в Дании это никому не грозит.

Вечером мы с Лего-Меном обсуждали свои ближайшие планы, и тут он сообщил, что на два дня уезжает.

– У нас будет корпоративный отдых. Нам велели взять удобную одежду и полностью расслабиться, чтобы «повысить производительность с помощью йоги».

– Что? – я не поверила своим ушам. Лего-Мен никогда в жизни не занимался йогой!