Хюгге
Часть 29 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Лего-Мен уехал на целую неделю, и я решила отправиться на важнейшее событие октября в одиночку. Нас ожидал главный праздник ютландского календаря – закрытие сезона в «Леголенде». Чтобы понять значение праздника для местного сообщества, достаточно было посмотреть на измученных родителей, которые готовы впасть в отчаяние, не зная, чем занять малышей в выходные и в течение долгой зимы. Американская Мамочка уже начала судорожно организовывать игровые вечеринки и собирать целые стопки дисков с мультиками и другими детскими программами.
Прежде чем регион погрузится в глубокий траур по поводу окончания сезона в обожаемом парке развлечений, обычно устраивается финальная вечеринка. Я рассчитывала на праздник в стиле «Грязных танцев» – с песнями и Патриком Суэйзи, но, к моему огромному разочарованию, реальность оказалась не столь гламурной и включала в себя гораздо меньше соблазнительных торсов.
На торжество я надела резиновые сапоги и парку Лего-Мена, так как другие пальто и куртки на меня просто не налезали, и стояла, держа бутылку с газировкой в одной руке и бенгальский огонь в другой.
Дождь мог пойти в любую минуту – похоже, даже небеса грустили о закрытии «Леголенда», – поэтому я поспешила написать свое имя в воздухе сверкающими искрами, пока мой бенгальский огонь не погас под дождем. К счастью, у меня довольно короткое имя, а вот стоявшей рядом со мной датской девушке по имени Карен-Маргрете повезло гораздо меньше.
Для желающих получить последний всплеск адреналина работали все аттракционы, но беременных туда не пускали, и мне пришлось стеречь пальто и малышей, пока остальные взрослые развлекались и потягивали «Карлсберг». В Дании считается нормальным гулять по детскому парку с пивом в руке – оно ведь тоже датское, поэтому такое поведение рассматривается как проявление патриотизма, а вовсе не как приучение малышей к спиртному.
Становилось холодно. Щеки у меня горели, пальцы покалывало, а волосы встали дыбом, поэтому я почувствовала настоящее облегчение, когда мой знакомый, Отец-Ученика-из-Частной-Школы, заметив меня в толпе, позвал смотреть праздничный фейерверк.
– Пойдемте скорее, – сказал он, увлекая меня сквозь толпу. – Уже зажигают ракеты.
Свою бутылку из-под пива мужчина опустил в сумку, где лежали подгузники его малыша, чтобы потом все это отправить в правильный мусорный бак. «Подлинно датская мечта», – подумала я. Вместе с толпой мы двинулись к открытой площадке рядом с парком, чтобы полюбоваться представлением. Ну, или хотя бы попытаться получить удовольствие от фейерверка под дождем, когда загорается лишь половина ракет.
– О-о-о-о-о-о-о-х! – Вдохнув запах угля и серы, мы издали подобающее случаю восклицание. – А-а-а-а-х!
Фонтан золотых брызг заструился на фоне черного неба. Капли дождя (или кусочки взорвавшихся ракет?) попали нам в глаза. Дети начали плакать: кто-то испугался грохота, кто-то – яркой вспышки. Малышей быстро собрали и увели прочь. В небе сверкнуло последнее огненное колесо, и фейерверк закончился. Раздались аплодисменты и восторженные крики, а потом стало темно и все стихло. Сезон закончился. «Леголенд», единственное развлечение в моем скромном уголке Дании, закрыт до весны. Родители укутывали своих дрожащих детей и отправлялись по домам.
– Даже пингвины перебираются отсюда на зиму, – сказал Отец-Ученика-из-Частной-Школы, согревая дыханием замерзшие руки.
– Вы шутите? – с надеждой спросила я.
– Нет, правда – здесь становится слишком холодно.
Мне не хотелось спорить, но я все же напомнила, что пингвины живут в Антарктиде.
– Уверена, там немного холоднее, чем в Дании.
Отец-Ученика-из-Частной-Школы посмотрел на меня, задумчиво склонив голову.
– Это ваша первая полная зима здесь, верно?
– И что?
Он покачал головой и довольно зловеще произнес:
– Что ж, желаю удачи!
Я не совсем поняла, что он имеет в виду, и пока не знала, как с этим справиться без вина.
Что я узнала в этом месяце:
1. Викинги обладают большей стойкостью, чем пингвины, и могут продержаться датскую зиму.
2. В Дании высокотехнологичное здравоохранение…
3. Однако это не означает, что датчане отличаются особым здоровьем.
4. Они отстаивают свое право пренебрегать потребностями собственного тела, точно зная, что государство придет на помощь, если с ними что-то случится.
5. К родам в Дании подходят по старинке.
6. Мама дала мне большое преимущество в жизни – довольно короткое имя. Ведь имя из трех и более слогов писать бенгальскими огнями в воздухе гораздо труднее…
11. Ноябрь
«Выпал снег, под ногами слякоть, а вокруг мучительная темнота…»
Все стремительно переменилось. Потемнело, холодный ветер сорвал с деревьев последние осенние листья, и огромные ледяные капли неожиданно посыпались с неба. Мир за окном внезапно стал зловещим: открывая входную дверь, ты сразу вступал в настоящую битву с погодой.
Казалось, всю страну безжалостно швырнули в новое время года. Нам впервые предстояло пережить северную зиму, и это испытание не для слабых духом и телом. На улице стояли холода. В такой жгучий мороз лоб замерзает и разглаживается без инъекций ботокса, а глаза приходится прищуривать, чтобы хоть как-то защититься от стужи. Возвращаясь домой из супермаркета, я гадала, не сломался ли в машине термометр, поскольку стрелка его отчаянно клонилась влево и начинала переваливать за отметку «минус двадцать». Я постучала по стеклу (надежный способ оживить любую механику, с ним может соперничать только «ударить как следует» и «выключить, а потом включить снова»). Однако стрелка не сдвинулась.
Подъезжая к порту, я увидела детей, – в своих пухлых стеганых комбинезонах они напоминали воздушные шарики. Ребята осторожно выходили на понтон и устремлялись в море! Один из мальчиков отошел от берега на добрых двадцать метров и махал нам рукой практически с середины фьорда. Я не могла поверить собственным глазам. Неужели я стала свидетелем второго пришествия? Может, передо мной юный мессия в комбинезоне Adidas? Взглянув на хмурую, неспокойную поверхность моря, я поняла, что оно по какой-то причине не замерзло. Разве такое возможно? Ведь чертовски холодно!
Мы больше не в Канзасе, Тотошка! Мне ужасно захотелось вернуться в уютный зимний лондонский смог, и тут, словно отвечая на мои мысли, по датскому радио зазвучала песня Билли Айдола “Hot in the City” («Жара в городе»).
– Нет, они просто издеваются, – пожаловалась я в пустоту. Прямо передо мной двигался снегоуборщик, и я старалась не угодить под его гусеницы. Утром, пока трактор не расчистил дороги, я не могла выехать из дома. Мой красный помидорчик оказался не приспособлен к тарану полуметрового слоя снега, несмотря на свои зимние шины. К счастью, у меня нашлись неотложные дела, поскольку все граждане Дании по закону обязаны расчищать снег перед своим домом, дабы никто не поскользнулся.
Дружелюбная Соседка любезно сообщила нам об этом, прежде чем укатить в Копенгаген, чтобы переждать там скверную погоду. Вообще-то она попросила нас расчищать снег и перед ее домом. Датчане должны расчищать тротуар на всю ширину своего жилища, чтобы снега на нем не было с семи утра до десяти вечера (по воскресеньям можно поваляться в постели и приступить к уборке снега только в восемь утра). Этот гражданский долг не подвергался сомнению, а в газетах регулярно печатали фотографии, на которых министры усердно расчищали тротуары перед своими домами. Если снег убирают даже те, кто управляет страной, то у остальных не остается никаких отговорок. Я чистила дорожку перед нашим домом. Щеки у меня горели, из носа текло. Пес изо всех сил старался мне помочь, пытаясь слопать весь снег, который я раскидывала лопатой, и сам был весь в снегу. Лего-Мен занимался тротуаром перед домом Дружелюбной Соседки. Но едва мы закончили трудиться, как снова все покрылось белым одеялом.
К тому моменту, когда я добралась до дома, уже стемнело. Через какое-то время мне удалось наконец согреться. Я подошла к окну и минут пять вглядывалась в кромешный мрак, стараясь понять, действительно ли уже наступил вечер.
– Ну что, собака, наверное, обедать пора?..
Пес кивнул, пустил слюни и принялся скакать вокруг меня, слегка поскуливая и энергично виляя хвостом, словно пытаясь окончательно запорошить мне глаза шерстью. Что за странное создание!
Придя к выводу, что неплохо было бы заодно и поужинать, я открыла дверцу холодильника и уставилась на припасы в поисках вдохновения, а потом достала сырую курицу. Держа в руках холодную розовую тушку, я в замешательстве разглядывала кнопки управления датской микроволновки. Тут вернулся Лего-Мен.
– Что делаешь? – поинтересовался он прямо с порога. (Не стоит его винить, он ведь рос без телевизора и смотрел мало американских ситкомов, а иначе он бы знал, что в порядочной семье муж приветствует жену по-другому: «Дорогая, я дома! Как прошел день?»)
– И тебе «здравствуй». Я готовлю ужин.
– Сейчас?
– Да.
– А ты знаешь, что еще только четыре часа?
– В самом деле? – На часы-то я и не посмотрела!
Птица отправилась обратно в холодильник, а мы решили выгулять собаку – не самая простая задача, когда пес черный, небо темное, а вокруг ни уличных фонарей, ни протоптанных тропинок.
Добавьте к этому еще и изменившийся в результате восьмимесячной беременности центр тяжести, опасный лед под ногами и полную разъединенность со ступнями, которых я не видела уже несколько недель. А тут еще пес, которому не терпится от легкой активности перейти к экстремальному спорту.
Один неверный шаг – и я лечу в кустарник/грязь/песок или в собачьи экскременты, оставшиеся после выгула других собак. Фонарики не особенно помогают в кромешной темноте, поэтому большую часть времени мы просто водили ими по сторонам, изображая агентов Малдера и Скалли из «Секретных материалов», или приставляли их к подбородкам, изображая привидение.
Соседей нигде не было видно (мы заранее в этом убедились, прежде чем начать забавляться фонариками). Легионы пенсионеров, которые летом подстригали розовые кусты и ходили за пивом в носках и сандалиях, разъехались по домам, предварительно наведя идеальный порядок на своих участках. Целыми днями они загружали опавшую листву в прицепы и куда-то ее увозили, во всяком случае, нам так казалось. Но сейчас нам не встретилось ни единой души. Волшебным образом мы очутились в городе-призраке.
У пса возникли проблемы: когда он писал, жидкость замерзала прямо на лету. Едва мы вернулись домой, пес занял свое место на лежанке, решив, что пора спать. Заметив такое необычное поведение, я попыталась позвать пса на кухню, но, сделав несколько шагов, он свалился прямо в коридоре и громко захрапел.
– Как ты думаешь, с собакой все в порядке? – спросила я.
– Конечно. А почему ты спрашиваешь?
– Он как-то странно ведет себя в последнее время. – Я на минуту задумалась и добавила: – А собаки страдают сезонным аффективным расстройством[73]?
– Страдают ли собаки аффективным расстройством?
Мы с мужем ничего не знали об этом, поэтому мне пришлось обратиться к Google. На запрос: «Страдают ли собаки САР?» я получила 1 020 000 результатов.
Первая ссылка была на собачьего психолога Стэнли Корена из университета Британской Колумбии. По его мнению, 40 процентов собаковладельцев в зимний период отмечают перемены в настроении своих любимцев, что связано с изменением уровня мелатонина и серотонина.
– Нехватка мелатонина вызывает апатию, а серотонин влияет на аппетит и настроение, – сообщила я Лего-Мену. – Здесь говорится, что для выработки серотонина нужен солнечный свет… или «прозак»[74].
– Мы не будем давать собаке «прозак».
Я пожала плечами, словно говоря: «Ну и ладно, это твоя собака…»
– Похоже, остальная Дания не торопится принимать таблетки счастья, чтобы пережить зиму, – пробормотала я, а потом прочла: – «Зимой собаки больше спят и больше едят». Слушай, может, он утешится едой? Давай поднимем ему настроение…
– О господи…
– Вчера он принес домой половину пиццы, а еще он начал есть желуди…
– Собаки едят желуди? Мне казалось, желуди ел только Пятачок из «Винни-Пуха»?
Поскольку у меня не было в этом уверенности, я кликнула на другую ссылку.
– «Собаки с САР иногда страдают от депрессии и социального отчуждения», – прочла я.
– Социального отчуждения? Это же собака! Я имею в виду, разве пес не пытается обнюхать столько же собачьих задов, сколько и обычно?
Я задумалась:
– Вчера он не обратил никакого внимания на восточноевропейскую овчарку…
– Ну, значит, он уже превратился в собачьего отшельника!
Стараясь не обращать внимания на подколки мужа, я читала дальше:
Прежде чем регион погрузится в глубокий траур по поводу окончания сезона в обожаемом парке развлечений, обычно устраивается финальная вечеринка. Я рассчитывала на праздник в стиле «Грязных танцев» – с песнями и Патриком Суэйзи, но, к моему огромному разочарованию, реальность оказалась не столь гламурной и включала в себя гораздо меньше соблазнительных торсов.
На торжество я надела резиновые сапоги и парку Лего-Мена, так как другие пальто и куртки на меня просто не налезали, и стояла, держа бутылку с газировкой в одной руке и бенгальский огонь в другой.
Дождь мог пойти в любую минуту – похоже, даже небеса грустили о закрытии «Леголенда», – поэтому я поспешила написать свое имя в воздухе сверкающими искрами, пока мой бенгальский огонь не погас под дождем. К счастью, у меня довольно короткое имя, а вот стоявшей рядом со мной датской девушке по имени Карен-Маргрете повезло гораздо меньше.
Для желающих получить последний всплеск адреналина работали все аттракционы, но беременных туда не пускали, и мне пришлось стеречь пальто и малышей, пока остальные взрослые развлекались и потягивали «Карлсберг». В Дании считается нормальным гулять по детскому парку с пивом в руке – оно ведь тоже датское, поэтому такое поведение рассматривается как проявление патриотизма, а вовсе не как приучение малышей к спиртному.
Становилось холодно. Щеки у меня горели, пальцы покалывало, а волосы встали дыбом, поэтому я почувствовала настоящее облегчение, когда мой знакомый, Отец-Ученика-из-Частной-Школы, заметив меня в толпе, позвал смотреть праздничный фейерверк.
– Пойдемте скорее, – сказал он, увлекая меня сквозь толпу. – Уже зажигают ракеты.
Свою бутылку из-под пива мужчина опустил в сумку, где лежали подгузники его малыша, чтобы потом все это отправить в правильный мусорный бак. «Подлинно датская мечта», – подумала я. Вместе с толпой мы двинулись к открытой площадке рядом с парком, чтобы полюбоваться представлением. Ну, или хотя бы попытаться получить удовольствие от фейерверка под дождем, когда загорается лишь половина ракет.
– О-о-о-о-о-о-о-х! – Вдохнув запах угля и серы, мы издали подобающее случаю восклицание. – А-а-а-а-х!
Фонтан золотых брызг заструился на фоне черного неба. Капли дождя (или кусочки взорвавшихся ракет?) попали нам в глаза. Дети начали плакать: кто-то испугался грохота, кто-то – яркой вспышки. Малышей быстро собрали и увели прочь. В небе сверкнуло последнее огненное колесо, и фейерверк закончился. Раздались аплодисменты и восторженные крики, а потом стало темно и все стихло. Сезон закончился. «Леголенд», единственное развлечение в моем скромном уголке Дании, закрыт до весны. Родители укутывали своих дрожащих детей и отправлялись по домам.
– Даже пингвины перебираются отсюда на зиму, – сказал Отец-Ученика-из-Частной-Школы, согревая дыханием замерзшие руки.
– Вы шутите? – с надеждой спросила я.
– Нет, правда – здесь становится слишком холодно.
Мне не хотелось спорить, но я все же напомнила, что пингвины живут в Антарктиде.
– Уверена, там немного холоднее, чем в Дании.
Отец-Ученика-из-Частной-Школы посмотрел на меня, задумчиво склонив голову.
– Это ваша первая полная зима здесь, верно?
– И что?
Он покачал головой и довольно зловеще произнес:
– Что ж, желаю удачи!
Я не совсем поняла, что он имеет в виду, и пока не знала, как с этим справиться без вина.
Что я узнала в этом месяце:
1. Викинги обладают большей стойкостью, чем пингвины, и могут продержаться датскую зиму.
2. В Дании высокотехнологичное здравоохранение…
3. Однако это не означает, что датчане отличаются особым здоровьем.
4. Они отстаивают свое право пренебрегать потребностями собственного тела, точно зная, что государство придет на помощь, если с ними что-то случится.
5. К родам в Дании подходят по старинке.
6. Мама дала мне большое преимущество в жизни – довольно короткое имя. Ведь имя из трех и более слогов писать бенгальскими огнями в воздухе гораздо труднее…
11. Ноябрь
«Выпал снег, под ногами слякоть, а вокруг мучительная темнота…»
Все стремительно переменилось. Потемнело, холодный ветер сорвал с деревьев последние осенние листья, и огромные ледяные капли неожиданно посыпались с неба. Мир за окном внезапно стал зловещим: открывая входную дверь, ты сразу вступал в настоящую битву с погодой.
Казалось, всю страну безжалостно швырнули в новое время года. Нам впервые предстояло пережить северную зиму, и это испытание не для слабых духом и телом. На улице стояли холода. В такой жгучий мороз лоб замерзает и разглаживается без инъекций ботокса, а глаза приходится прищуривать, чтобы хоть как-то защититься от стужи. Возвращаясь домой из супермаркета, я гадала, не сломался ли в машине термометр, поскольку стрелка его отчаянно клонилась влево и начинала переваливать за отметку «минус двадцать». Я постучала по стеклу (надежный способ оживить любую механику, с ним может соперничать только «ударить как следует» и «выключить, а потом включить снова»). Однако стрелка не сдвинулась.
Подъезжая к порту, я увидела детей, – в своих пухлых стеганых комбинезонах они напоминали воздушные шарики. Ребята осторожно выходили на понтон и устремлялись в море! Один из мальчиков отошел от берега на добрых двадцать метров и махал нам рукой практически с середины фьорда. Я не могла поверить собственным глазам. Неужели я стала свидетелем второго пришествия? Может, передо мной юный мессия в комбинезоне Adidas? Взглянув на хмурую, неспокойную поверхность моря, я поняла, что оно по какой-то причине не замерзло. Разве такое возможно? Ведь чертовски холодно!
Мы больше не в Канзасе, Тотошка! Мне ужасно захотелось вернуться в уютный зимний лондонский смог, и тут, словно отвечая на мои мысли, по датскому радио зазвучала песня Билли Айдола “Hot in the City” («Жара в городе»).
– Нет, они просто издеваются, – пожаловалась я в пустоту. Прямо передо мной двигался снегоуборщик, и я старалась не угодить под его гусеницы. Утром, пока трактор не расчистил дороги, я не могла выехать из дома. Мой красный помидорчик оказался не приспособлен к тарану полуметрового слоя снега, несмотря на свои зимние шины. К счастью, у меня нашлись неотложные дела, поскольку все граждане Дании по закону обязаны расчищать снег перед своим домом, дабы никто не поскользнулся.
Дружелюбная Соседка любезно сообщила нам об этом, прежде чем укатить в Копенгаген, чтобы переждать там скверную погоду. Вообще-то она попросила нас расчищать снег и перед ее домом. Датчане должны расчищать тротуар на всю ширину своего жилища, чтобы снега на нем не было с семи утра до десяти вечера (по воскресеньям можно поваляться в постели и приступить к уборке снега только в восемь утра). Этот гражданский долг не подвергался сомнению, а в газетах регулярно печатали фотографии, на которых министры усердно расчищали тротуары перед своими домами. Если снег убирают даже те, кто управляет страной, то у остальных не остается никаких отговорок. Я чистила дорожку перед нашим домом. Щеки у меня горели, из носа текло. Пес изо всех сил старался мне помочь, пытаясь слопать весь снег, который я раскидывала лопатой, и сам был весь в снегу. Лего-Мен занимался тротуаром перед домом Дружелюбной Соседки. Но едва мы закончили трудиться, как снова все покрылось белым одеялом.
К тому моменту, когда я добралась до дома, уже стемнело. Через какое-то время мне удалось наконец согреться. Я подошла к окну и минут пять вглядывалась в кромешный мрак, стараясь понять, действительно ли уже наступил вечер.
– Ну что, собака, наверное, обедать пора?..
Пес кивнул, пустил слюни и принялся скакать вокруг меня, слегка поскуливая и энергично виляя хвостом, словно пытаясь окончательно запорошить мне глаза шерстью. Что за странное создание!
Придя к выводу, что неплохо было бы заодно и поужинать, я открыла дверцу холодильника и уставилась на припасы в поисках вдохновения, а потом достала сырую курицу. Держа в руках холодную розовую тушку, я в замешательстве разглядывала кнопки управления датской микроволновки. Тут вернулся Лего-Мен.
– Что делаешь? – поинтересовался он прямо с порога. (Не стоит его винить, он ведь рос без телевизора и смотрел мало американских ситкомов, а иначе он бы знал, что в порядочной семье муж приветствует жену по-другому: «Дорогая, я дома! Как прошел день?»)
– И тебе «здравствуй». Я готовлю ужин.
– Сейчас?
– Да.
– А ты знаешь, что еще только четыре часа?
– В самом деле? – На часы-то я и не посмотрела!
Птица отправилась обратно в холодильник, а мы решили выгулять собаку – не самая простая задача, когда пес черный, небо темное, а вокруг ни уличных фонарей, ни протоптанных тропинок.
Добавьте к этому еще и изменившийся в результате восьмимесячной беременности центр тяжести, опасный лед под ногами и полную разъединенность со ступнями, которых я не видела уже несколько недель. А тут еще пес, которому не терпится от легкой активности перейти к экстремальному спорту.
Один неверный шаг – и я лечу в кустарник/грязь/песок или в собачьи экскременты, оставшиеся после выгула других собак. Фонарики не особенно помогают в кромешной темноте, поэтому большую часть времени мы просто водили ими по сторонам, изображая агентов Малдера и Скалли из «Секретных материалов», или приставляли их к подбородкам, изображая привидение.
Соседей нигде не было видно (мы заранее в этом убедились, прежде чем начать забавляться фонариками). Легионы пенсионеров, которые летом подстригали розовые кусты и ходили за пивом в носках и сандалиях, разъехались по домам, предварительно наведя идеальный порядок на своих участках. Целыми днями они загружали опавшую листву в прицепы и куда-то ее увозили, во всяком случае, нам так казалось. Но сейчас нам не встретилось ни единой души. Волшебным образом мы очутились в городе-призраке.
У пса возникли проблемы: когда он писал, жидкость замерзала прямо на лету. Едва мы вернулись домой, пес занял свое место на лежанке, решив, что пора спать. Заметив такое необычное поведение, я попыталась позвать пса на кухню, но, сделав несколько шагов, он свалился прямо в коридоре и громко захрапел.
– Как ты думаешь, с собакой все в порядке? – спросила я.
– Конечно. А почему ты спрашиваешь?
– Он как-то странно ведет себя в последнее время. – Я на минуту задумалась и добавила: – А собаки страдают сезонным аффективным расстройством[73]?
– Страдают ли собаки аффективным расстройством?
Мы с мужем ничего не знали об этом, поэтому мне пришлось обратиться к Google. На запрос: «Страдают ли собаки САР?» я получила 1 020 000 результатов.
Первая ссылка была на собачьего психолога Стэнли Корена из университета Британской Колумбии. По его мнению, 40 процентов собаковладельцев в зимний период отмечают перемены в настроении своих любимцев, что связано с изменением уровня мелатонина и серотонина.
– Нехватка мелатонина вызывает апатию, а серотонин влияет на аппетит и настроение, – сообщила я Лего-Мену. – Здесь говорится, что для выработки серотонина нужен солнечный свет… или «прозак»[74].
– Мы не будем давать собаке «прозак».
Я пожала плечами, словно говоря: «Ну и ладно, это твоя собака…»
– Похоже, остальная Дания не торопится принимать таблетки счастья, чтобы пережить зиму, – пробормотала я, а потом прочла: – «Зимой собаки больше спят и больше едят». Слушай, может, он утешится едой? Давай поднимем ему настроение…
– О господи…
– Вчера он принес домой половину пиццы, а еще он начал есть желуди…
– Собаки едят желуди? Мне казалось, желуди ел только Пятачок из «Винни-Пуха»?
Поскольку у меня не было в этом уверенности, я кликнула на другую ссылку.
– «Собаки с САР иногда страдают от депрессии и социального отчуждения», – прочла я.
– Социального отчуждения? Это же собака! Я имею в виду, разве пес не пытается обнюхать столько же собачьих задов, сколько и обычно?
Я задумалась:
– Вчера он не обратил никакого внимания на восточноевропейскую овчарку…
– Ну, значит, он уже превратился в собачьего отшельника!
Стараясь не обращать внимания на подколки мужа, я читала дальше: