Хвост Скорпиона

– Хороший вопрос. Он был возмущен тем, что правительство забрало у него землю.

– Ну, тут его винить трудно, – заметил Макгурк. – Большинство хозяев ранчо, лишившихся своих владений, остались, мягко говоря, недовольны. И если честно, компенсация была смехотворной. Позже несправедливость исправили, однако это произошло слишком поздно, лишь много лет спустя.

– Генерал, в архивах полигона Уайт-Сэндс есть информация о ранчо Гоуэра?

– Наверняка не уверен, но правительство все документировало. Как только что-то найду, сразу сообщу вам.

– Значит, во время испытаний поблизости от полигона никого не было? То есть Гоуэр единственная жертва взрыва?

Генерал покачал головой:

– У некоторых людей, живших в непосредственной близости от полигона, были диагностированы онкологические заболевания, и они подавали судебные иски, но им уже давно выплатили компенсацию. Никаких других случаев не помню.

– Кто-нибудь из членов семьи Гоуэр обращался в суд?

– Мы проверим. – Макгурк повернулся к своей помощнице Вудбридж, которая вела записи. – Пожалуйста, отметьте эти запросы как приоритетные.

– Есть, сэр.

– И последний вопрос, – сказала Кори. – Можно посетить ранчо Гоуэров?

Морвуд искоса взглянул на нее. Опасаясь, что наставник не одобрит ее идею, Кори нарочно не предупредила его о том, что собирается обратиться к генералу с подобной просьбой. Однако Макгурк лишь кивнул:

– Почему бы и нет? Насколько мне известно, дом сохранился практически в нетронутом виде: мебель та же, вещи на своих местах. Вряд ли его пытались сохранить намеренно. Скорее всего, сотрудники базы просто хотели избавить себя от лишних хлопот и не стали вывозить вещи. Ну а сейчас у нас нет никакой необходимости заходить в эту часть базы. Кажется, раз или два на доме меняли крышу, ну а в остальном там ничего не изменилось.

– Когда мы сможем туда поехать? – не отступала Кори.

– Прямо сейчас. К чему откладывать? – Генерал повернулся к помощнице. – Лейтенант, нам нужны два свободных джипа и водитель. – Он снова посмотрел на Кори. – Путь неблизкий, тридцать миль туда и обратно, зато вы увидите значительную часть полигона, включая прекрасные горы Сан-Андрес. Немногим выпадает такая возможность.





25




В путь они отправились на двух джипах. За рулем одного из них сидел генерал, Кори ехала рядом с ним, Уоттс и Нора устроились сзади, а Вудбридж и Морвуд ехали во втором джипе.

Они двигались на север по ровной грунтовой дороге. У подножия гор раскинулись великолепные, нетронутые пейзажи.

– А где же воронки от взрывов? – спросила Кори.

В джипе с открытым верхом свист ветра заглушал звуки, и все же она услышала, как генерал рассмеялся:

– Это самый крупный военный объект в Соединенных Штатах – размером со штаты Род-Айленд и Делавэр, вместе взятые. Территории, отведенные для испытаний оружия, занимают меньше одной десятой процента от общей площади. Поэтому перед вами один из самых девственных ландшафтов на всем юго-западе.

– Как же так получилось?

– Когда мы пришли сюда в тысяча девятьсот сорок втором году, выпас скота прекратился. Земля вернулась к своему изначальному состоянию. Поэтому сейчас вы в каком-то смысле перенеслись в прошлое: так выглядел Нью-Мексико, пока сюда не завезли стада. Подойдите к ограде базы – и сразу заметите разницу. С одной стороны трава по пояс, а с другой – сплошные кактусы, перекати-поле и креозотовые кусты. Два века скотоводства – непростое испытание для почвы.

Кори покачала головой:

– Это похоже на Африку.

– Это лучше, чем Африка, – возразил генерал. – Таких идеально сохранившихся лугов вы на всем западе не найдете. Внимательнее смотрите по сторонам – если повезет, увидите сернобыков.

– Сернобыков?

– Это такие крупные антилопы с длинными прямыми рогами. В тридцатых годах они сбежали с ранчо, где их разводили на мясо, и теперь живут здесь припеваючи: эти животные практически не нуждаются в воде.

Открытость и общительность генерала придали Кори смелости. На нее произвело впечатление и то, что он сел за руль сам, а не позвал водителя.

– Простите меня за невежество, но чем конкретно вы здесь занимаетесь?

– Вопрос простой, но ответить на него сложно. С чего начать? Здесь были разработаны многие из наших ракет малой и средней дальности, начиная с ракет «Фау-2» – эту технологию мы позаимствовали у немцев сразу после окончания Второй мировой войны. За ними последовали ракеты «Викинг», а также противоракетные системы «Найк» и «Пэтриот». Разумеется, сейчас мы часто занимаемся испытаниями дронов: мы проводим их совместно с нашими соседями, базой ВВС Холломан. А еще у нас есть космическая гавань Уайт-Сэндс с двумя гигантскими взлетными полосами, которые использовались для запуска космических кораблей «Спейс шаттл». Также здесь осуществляется экстренная посадка орбитальных аппаратов. К тому же мы готовим космонавтов. – Генерал выдержал паузу. – Ну и конечно, обучаем «ракетных собак».

– «Ракетных собак»? – переспросил Уоттс.

Генерал улыбнулся:

– Ракеты не всегда ведут себя как положено, особенно во время испытаний. Иногда они взрываются в воздухе или разваливаются, но их части, падающие на землю, невозможно отследить при помощи радара. Искать их – та еще задача, не говоря уже о том, что из-за высокой скорости падения некоторые из них зарываются в песок. Поэтому мы опрыскиваем основные детали маслом печени акулы. В случае необходимости мы на вертолетах доставляем собак с кинологами в район, где выпали обломки, и псы в момент находят все до единого.


– Удивительно! – произнесла Кори.

Масло печени акулы! Кто бы мог подумать?

Генерал оказался кладезем информации, ему явно нравилось рассказывать о вверенной ему военной базе. Кори знала, что порой отношения между ФБР и армией складывались напряженные. Но генерал старался поддерживать дружескую беседу, чтобы Кори чувствовала себя непринужденно.

Теперь над ними возвышались горы, окрашенные осенним солнцем в пурпур. Дорога повернула, и они въехали в длинный каньон.

– Мы проезжаем через горы Сан-Андрес, – сообщил генерал. – По другую сторону находится пустыня Хорнада-дель-Муэрто, именно там испытывали первую атомную бомбу. Предгорья здесь живописные, но пустыня, которая за ними раскинулась, – страшное, беспощадное место.

Дорога пошла вверх, и перед ними предстали первозданные виды, сменившиеся широкими травянистыми предгорьями. Дальше повернули на север.

– Справа бассейн реки Хембрильо, – пояснил генерал, указывая на ближайшую гряду холмов. – Там произошла самая масштабная битва с участием кавалерии за всю историю Апачских войн. В тысяча восемьсот восьмидесятом году мы сражались там против великого вождя Викторио. На нашей стороне бились знаменитые чернокожие солдаты Буффало из Девятого кавалерийского полка. Здесь было сердце земли апачей, но Викторио выбили из его крепости, и ему пришлось бежать в Мексику, где он был убит.

– Вы большой знаток истории этих мест, – заметила Нора.

– Хорошим я был бы командиром, если бы не знал всего этого! Но вообще-то, вы правы: история, и особенно история Запада, – мое увлечение. И давайте посмотрим правде в глаза: это исследовательская площадка и испытательный полигон, а не передний край обороны. Кризисные ситуации случаются довольно редко, и в промежутках между ними времени для чтения вполне достаточно.

Пока Макгурк говорил, его взгляд то и дело устремлялся к месту сражения, которое он только что описал. Затем он покачал головой:

– Изучение истории открыло мне глаза на нелицеприятную правду. Апачи сражались ради того, чтобы отстоять родную землю, – совсем как наши праотцы во время Американской революции. В той ситуации правда была на стороне апачей, а не нашей, и для нас большой позор… Ух ты, смотрите! Стадо сернобыков!

Кори обвела взглядом луга с восточной стороны. Антилопы застыли, настороженно наблюдая за машинами. Их острые рога четко вырисовывались на фоне неба.

– И впрямь как в Африке, – прошептала она.

– Я же говорил. А здесь нам надо свернуть.

Генерал повернул налево, на немощеную дорогу, и дальше они поехали медленнее. Машины тряслись на ухабах, петляя среди низких холмов, и наконец добрались до маленькой зеленой долины. В центре ее стоял дом, окруженный частично развалившейся стеной из кирпича-сырца, рядом располагался каменный амбар без крыши и несколько почтенного вида загонов для скота.

– Ранчо Гоуэров, – возвестил генерал.

Они припарковались возле дома, и Кори вышла из машины. В предгорьях царила прохлада. С одной стороны возвышались полумесяцы холмов, с другой – величавые пики Сан-Андрес. И то и другое создавало естественный заслон от ветра и ударов стихии. Небольшой ручей вытекал из склона холма над ранчо, струился через всю долину и затем бежал между холмами к далекой реке Рио-Гранде.

К генералу Макгурку и Кори присоединился Уоттс, а вслед за ним Морвуд, Нора и Вудбридж.

– Ничего себе! – сказал Уоттс, снимая шляпу и окидывая взглядом пейзаж. – В каком красивом месте они обосновались!

– Да, условия для ранчо идеальные, – согласился генерал. – У Гоуэров был даже свой собственный горячий ключ. – И генерал указал на рощицу тополей на ближайшем склоне.

– Теперь понятно, почему Гоуэр так не хотел отсюда уходить, – заметила Нора.

– Еще бы, – покачал головой Уоттс. – Райское местечко.

Вслед за генералом они вошли во двор через сломанные ворота и поднялись по ступеням крыльца. Макгурк достал ключ и отпер дверь, и все вошли внутрь.

В доме царила прохлада. Пахло пылью и старой тканью. Занавески были задернуты, но за столько лет они выгорели на солнце до дыр, и сквозь прорехи в дом проникал свет. Ранчо было обставлено незатейливо, однако в этой простоте ощущалось некое благородство. Через прихожую они прошли в крошечную гостиную с погрызенным крысами диваном, двумя деревянными стульями и сломанным столом. На кухне стояла старая дровяная печь с хромовой окантовкой, покрытая белой эмалью, рядом с ней – еще один стол и стул. Единственными украшениями интерьера служили несколько журнальных обложек и фотографий из газет, вставленных в рамки и развешенных на стенах.

– Здесь время будто остановилось, – заметила Нора, оглядываясь по сторонам.

– Посмотрите сюда, – произнес Уоттс, указывая на верхнюю полку в гостиной.

Там лежала перевернутая ковбойская шляпа, изрядно поеденная молью, а рядом с ней – доска для настольной игры парчиси[17]. На нижней полке красовалась стопка из полудюжины журналов «Лайф» и «Нэшнл джиогрэфик», изданных еще в те времена, когда на обложках не печатали фотографии.

– Кстати, далеко отсюда испытательный полигон? – спросила Нора.

– Первую атомную бомбу привели в действие примерно в восьмидесяти милях к северу от ранчо, – ответил Макгурк. – Как я уже упоминал, накануне испытаний доктор Оппенгеймер ночевал здесь. Возможно, вон в той спальне, на той самой кровати.

– Тогда почему здесь не повесили мемориальную доску? – пошутил Уоттс.

Все рассмеялись, хотя и несколько натянуто.

Повисла долгая пауза. Все рассматривали комнату, освещенную солнечными лучами, в которых плавали пылинки. Кори огляделась по сторонам. Удастся ли обнаружить здесь следы Гоуэра и узнать, что он делал на территории военной базы в тот злосчастный день? Однако единственным, о чем говорила обстановка этого дома, было то, что хозяева жили небогато, а потом им и вовсе пришлось покинуть ранчо. Наконец Кори задумчиво сказала:

– Взгляните на этот дом. Гоуэр явно был беден как церковная мышь. Так откуда же у него крест, имеющий огромную ценность?

– Наверное, нашел тот самый клад на пике Викторио, – предположил Уоттс.

Генерал и все остальные засмеялись.

– Секундочку, – насторожилась Кори. – Какой еще клад?

– Это всего лишь старая легенда, – ответила лейтенант Вудбридж. – Одна из многих старых легенд. В некоторых из них говорится, что на пике Викторио зарыто золото на миллиард долларов. В других – будто сумма в два раза больше. Мы проезжали мимо этой горы по пути сюда.