Хвост Скорпиона

Кори застыла. Потом медленно отступила на шаг.

Писк прекратился.

Кори осторожно подняла коробку до уровня глаз. Ее прислали из компании в Мичигане, занимавшейся производством лабораторного оборудования.

Этикетка гласила:

4-C научное

12 штук/электронные дозиметры «Радэкс»

Уровень излучения в мЗв/час для бета-, гамма- и рентгеновского излучения(Батарейки прилагаются)





Не успев толком осознать, что делает, Кори открыла коробку. Внутри обнаружились двенадцать коробочек, каждая с дозиметром внутри. Кори разорвала упаковку и достала один из небольших пластиковых приборов с крошечным светодиодным экранчиком и зажимом, чтобы можно было прикрепить дозиметр на одежду. Отложив коробку в сторону, Кори вытянула дрожащую руку, сжимавшую дозиметр, и направила прибор на стол, где лежали кости лошака.

Писк усилился, интервалы между сигналами сократились.

Кори шагнула ближе к каталке, потом еще ближе и навела дозиметр на череп. Теперь сигнал звучал непрерывно: прибор уже не пищал, а громко, равномерно гудел. Светодиодный экран вспыхивал красным.

– Вот черт, – пробормотала Кори и попятилась.

Между сигналами снова появились интервалы, а потом стало тихо.

Выставив перед собой дозиметр, Кори обогнула каталку и двинулась к открытому ящику, в котором лежало тело Гоуэра.

И снова послышался сердитый писк, постепенно наращивающий темп, будто безумный стук кастаньет, и наконец раздалось непрерывное гудение.

На секунду-две Кори приросла к месту от ужаса. Потом она отступила на два шага, развернулась и опрометью кинулась прочь из лаборатории.





23




Нора Келли склонилась над лабораторным столом, усеянным черепками, и вдруг вдалеке послышался вой сирены. Нора на секунду замерла и прислушалась. Конечно, время от времени по улице проезжали всевозможные служебные машины. Но, судя по тому, что сирена зазвучала ближе и машина явно сбавила скорость, Нора поняла: автомобиль въезжает на парковку института.

Минуту спустя в дверь громко постучали, а потом она распахнулась, прежде чем Нора успела до нее добраться. На пороге стояли Кори Свенсон, специальный агент Морвуд и обеспокоенно хмурившаяся доктор Вайнграу. За ними Нора заметила еще двух человек в белых костюмах радиационной защиты, с прозрачными щитками на лицах и знаком «радиация» на груди. Один из них держал тяжелый металлический ящик.

– Что за… – начала было Нора.

– К сожалению, агенты ФБР приехали, чтобы забрать крест, – пояснила Вайнграу.

Не успела она договорить, как за ее спиной возник любопытный Дигби.

– Мы бы позвонили заранее, но национальный протокол безопасности не позволяет, – сказала Кори.

– При чем здесь национальный протокол безопасности?

– Похоже, что золотой крест, который хранится в твоем сейфе, может оказаться радиоактивным.

– Радиоактивным?! Это что, розыгрыш?

– Скорее всего, уровень радиации очень низкий, – поспешила ее успокоить Кори. – Однако даже в таком случае крест необходимо изъять. Его можно хранить только в специально оборудованном помещении для радиоактивных улик. Разреши войти?

Нора отошла в сторону, и Кори шагнула через порог. За ней последовали остальные. В лаборатории сразу стало тесно. Хорошо, что хоть Дигби остался в коридоре.

– Где крест? – спросила Кори.

Нора глубоко вздохнула и взглянула на Морвуда, но его лицо было абсолютно непроницаемым.

– Если вам не трудно, сначала объясните, в чем дело. Как может крест…

– Все объяснения будем давать в Альбукерке, – перебил ее Морвуд. – Крест срочно надо поместить в этот ящик.

– Он в моем сейфе. Сейчас открою.


– Нет, – возразил Морвуд. – Этим займутся наши люди. А все остальные пусть отойдут в сторону.

Громилы в защитных костюмах направились к маленькому сейфу, встроенному в дальнюю стену. Нора сообщила им код, и они набрали нужную комбинацию. Сотрудники ФБР открыли дверцу, вынули крест, завернутый в кусок кожи, и бережно положили в ящик, выложенный изнутри свинцом. Потом опустили крышку и заперли ящик.

Тем временем Кори положила Норе на стол какие-то бумаги:

– Это акт приема-передачи. Пожалуйста, распишись здесь, чтобы все было засвидетельствовано официально.

Нора поставила в документе свою подпись. События развивались с такой скоростью, что у нее голова шла кругом.

– И что дальше?

– Мы заберем крест обратно в наше отделение ФБР. Там мы все подробно тебе объясним, если, конечно, ты поедешь с нами.

Нора повернулась к Вайнграу. Та кивнула:

– Да, Нора, езжайте с агентами, а потом представите мне отчет об этом. Ситуация, мягко говоря, тревожная.

– Хорошо, – коротко ответила Нора.



До Альбукерке она доехала на автомобиле ФБР. Кори ехала впереди, в фургоне, где везли крест, поэтому возможности задать ей хоть пару вопросов не представилось. Через час они прибыли в штаб-квартиру ФБР на Люкинг-Парк-авеню и вошли в здание через черный ход. Мужчины в защитных костюмах рысцой вбежали внутрь вместе с ящиком. Нора, Кори и Морвуд последовали за ними.

– И что, теперь у меня отрастет вторая голова? – раздраженно спросила Нора, пытаясь пошутить. – Крест больше недели хранился в моем сейфе, не говоря уже о том, что я с ним работала, а тревогу вы начали бить только сейчас.

– Из-за радиации не беспокойся, – произнесла Кори. – Уровень не намного выше фонового. Извини, что вот так нагрянули, но с протоколом не поспоришь. Тут я ничего не решаю. Но мне сказали, что такую же дозу облучения получает человек после двух часов полета в самолете на высоте тридцать пять тысяч футов.

– Тогда к чему такой переполох?

– Говорю же: все дело в протоколе. Нужно соблюсти все предосторожности. Даже если уровень радиации минимальный, правила необходимо соблюдать. Ведь источник излучения нам неизвестен.

– Что-то вы не очень беспокоились о правилах, когда я забрала крест в Санта-Фе! Оказывается, я притащила в институт источник радиации! – Нора невольно повысила голос. Она сделала глубокий вдох. – Прошу прощения. У меня на работе сейчас трудный момент. Интриги в верхах.

– Я все понимаю, – ответила Кори.

Некоторое время они шли молча.

– Ума не приложу, откуда взялась эта радиация, – задумчиво сказала Нора.

– Я тоже. Но кости мула, рюкзак и прочие предметы, обнаруженные вместе с телом, не говоря уже о самом теле, – радиоактивные.



Следуя за мужчинами в комбинезонах, они шагали по подвалу здания ФБР – запутанному лабиринту коридоров, выложенных шлакобетонными блоками. Наконец они остановились возле какой-то двери, и Морвуд ввел код. Замок со щелчком открылся, и они оказались в огромном хранилище. Полки, поднимавшиеся от пола до потолка, были забиты контейнерами и самыми причудливыми предметами, завернутыми в пластик. Чего здесь только не было: старый бампер от машины, куски распиленного паркета, оконная рама, изрешеченная отверстиями от пуль. Рядом с рамой Нора заметила старый пистолет-пулемет с барабанным магазином.

– Здесь мы храним улики, – пояснила Кори.

– Похоже на музей.

– Это и есть музей, – включился в разговор Морвуд. – И, как в любом музее, здесь тоже ничего не выбрасывают.

Они прошли через хранилище и остановились возле двери из сверкающей стали, сплошь покрытой предупреждающими знаками «радиация».

– Придется немного подождать, – предупредил Морвуд.

Дверь с шипением открылась, внутри автоматически включился яркий свет, и перед Норой предстало идеально чистое помещение, практически лишенное обстановки. Двое мужчин в защитных костюмах вошли внутрь, и дверь закрылась за ними сама собой.

– После теракта одиннадцатого сентября в нескольких крупных отделениях ФБР появились вот такие помещения для хранения радиоактивных улик, – пояснил Морвуд. – Мы вошли в их число. – Он прокашлялся. – Может, обсудим это… э-э… неожиданное развитие событий у меня в кабинете?



Через несколько минут все трое расположились в кабинете Морвуда. Сидя за столом, он сцепил руки перед собой и подался вперед.

– Итак, – произнес он со слабой улыбкой, переводя взгляд с Норы на Кори. – Полагаю, первую реакцию на эту новость можно выразить очень просто: что, черт возьми, происходит?

Повисла пауза.

– У кого-нибудь из вас есть хоть какая-то идея, как этот Гоуэр получил облучение?

Обе женщины продолжали молчать.

– Кости, одежда, скелет мула… Значит, радиация везде? – наконец уточнила Нора.