Хрупкий мир

Внимательно оглядев окрестности, тварь вместо того, чтобы успокоиться, вдруг резко наклонила голову, так, что часть вытянутой пасти оказалась в воде. Прямо посреди темечка у неё был ещё один глаз, довольно крупный и неподвижный. Повертев шишкастой головой, тварь уверенно направило теменной глаз в мою сторону.

Оно меня видело!

В этом не оставалось никаких сомнений, когда чудище фыркнуло, брызнув слюной и двинулось в мою сторону.

Я всё ещё был в режиме, поэтому смог отреагировать достаточно быстро. Наверх, в воздух я не прыгал — слишком рискованно. Чужой лагерь слишком близко.

Поэтому ничего не оставалось, кроме как выбрать направление почище, и переместиться в сторону, на пару сотен метров.

Стоя на пружинящей подстилке из толстого мха, я слышал, как тварь разочарованным рыком огласила лес.

Тем временем, солнце вставало всё выше. Очень кстати — потому что было довольно прохладно, градуса три-пять по цельсию, и я уже начинал тревожно поглядывать на заряд батареи, дающей костюму тепло.

Лес был чем-то похож на сибирскую тайгу. Мне приходилось бывать далеко за Уралом. Как-то сеть клубов, где я начинал карьеру инструктора, делала фитнес-тур на Байкал. И я был одним из сопровождающих группы. Только тут деревья были, пожалуй, повыше, иголки потолще, и какие-то более плоские, а кроны далеко наверху — погуще.

Насекомых тут тоже хватало. И они, что самое неприятное, были куда крупнее современных. В солнечных лучах, в воздухе между исполинскими стволами мельтешили разные жужжащие твари. Другой живности тоже хватало. По гладкой древесной коре то и дело пробегали странные мелкие создания, похожие на мохнатых ящериц с вибриссами, как у крыс. Они охотились за насекомыми, ловко прыгая с веток.

Но, кажется, ничего похожего на огромную тварь из лужи вблизи не наблюдалось.

Я вышел из режима. Как раз вовремя, чтобы не потерять сознания от потери энергии. Есть хотелось невыносимо. И я, лениво отгоняя почуявших еду насекомых, принялся поглощать белковый концентрат из сухого рациона. Отгонять получалось плохо — насекомые мою руку в неземной перчатке замечать отказывались. Пришлось перчатку снять.

Утолив голод, я вздохнул с некоторым облегчением. Правда, уже через секунду вспомнил, как тварь опустила голову, и вперилась в меня жутким затылочным глазом.

Это было крайне неприятное открытие. Что же это получается, эволюция нашла способ обойти жесткую блокировку, которую ценой огромных усилий, отрывая ресурсы от погибающего Марса, смогли создать с единоутробной сестрой Кая?

Впрочем, не всё так плохо. В моём-то времени большинство животных совсем не щеголяют третьим глазом на темечке! Кажется, что-то подобное осталось у некоторых видов лягушек. Интересно, пробовал ли кто-то использовать лягушек для поиска инопланетных артефактов? Вполне может быть.

Но как возникло это приспособление? И почему третий глаз находится на макушке? Хотя это как раз легко объяснимо: пришельцы обычно прибывают сверху. Но что же это значит? Неужели нападения сверху были такими частыми, что эволюция изобрела путь обхода нашей блокировки? Значит, мы уже пропустили много интересного!

Хотя всё могло быть и не так. Просто природа в принципе не терпит ограничений. Даже таких тщательно подготовленных и рассчитанных как те, которое внедрили в геном мы с Камелией.

Я вспомнил, как наш учитель по биологии, большой оригинал, делился своими идеями насчёт бессмертия и неволи.

Он говорил, что все существа в древности были бессмертными. Особенно это относится к одноклеточным. Ведь каждой инфузории, которую мы можем наблюдать в микроскоп, миллиарды лет! Это та самая инфузория, которая возникла в древнейшем океане. Да, она делилась несчётное число раз. Но ведь деление — это не смерть!

Когда-то давно одноклеточные организмы изобрели компьютер, который позволял накапливать ценную информацию об очень многих белках, и использовать её по мере необходимости. Когда этим компьютером была только РНК — проблем не возникало, её возможности были ограничены. Но вот с изобретением ДНК произошла революция. Эта молекула могла хранить огромное, неимоверное количество информации. И ДНК поработило клетку. Совсем как Матрица или Скайнет в известных фильмах. После этого изобретения ДНК осталась бессмертной, а клетке пришлось научится умирать, уже в составе огромных, многоклеточных организмов.

Биолог говорил, что ДНК внутри наших клеток существует миллиарды лет. И это та самая ДНК, которая когда-то взяла под контроль первую клетку, и обрекла её на смерть.

Но самое интересное, что клетки всё ещё пытаются бороться с такой несправедливостью. И время от времени бунтуют против оков, созданных ДНК. Они отказываются умирать, и начинают неограниченно делиться. Как делали это миллиарды лет до появления многоклеточности. И вот тогда у большого организма появляются не менее большие проблемы под названием рак. Страшная болезнь, существующая сотни миллионов лет, которую никакая эволюция не может окончательно искоренить.





4




Базовый лагерь пришельцев оказался совсем не большим. Помня о грандиозных подземных тоннелях и эвакуационном челноке, я ожидал чего-то более фундаментального. Но нет: пара простых ангаров, высокий металлический забор с охранным периметром да короткая взлётная полоса с твёрдым покрытием.

На полосе стояло два аппарата, явно предназначенные только для атмосферных полётов. Судя по всему, машины были грузовые, одну из них как раз сейчас загружали какими-то пластиковыми на вид ящиками. Конструкцию рампы и самого грузового отсека было не разглядеть — машина стояла боком, а я сидел недостаточно высоко.

Зато я впервые увидел пришельцев. Поначалу я даже вздохнул разочарованно: они очень напоминали людей в своих защитных костюмах и скафандрах. А те, которые построили челнок и тоннели, на людей не должны быть похожи, судя по сохранившимся документам. Но потом я заметил, что коленный сустав существ, которые суетились на погрузке, гнётся в другую сторону. А передние конечности и вовсе какие-то противоестественно-гибкие. И двигались они совсем не по-человечески.

Вид базы озадачивал. Где космический аппарат, на котором они прибыли сюда? И где более серьезное оборудование для исследований и колонизации? Конечно, кое-что могло быть скрыто в ангарах, но те были удручающе маленькими для такой задачи.

Тут могло быть два варианта: космический аппарат находится на орбите, возможно, просто регулярно совершает рейс на корабль-матку в околоземном пространстве, или же эта база — не основная, а просто небольшой форпост на территории с целью оценки перспектив первичной колонизации.

Второй вариант мне совсем не понравился. Значит, прежде чем отправляться дальше во времени, нужно будет определить местонахождения ключевых баз, и спрогнозировать план колонизации. После чего спрятаться в самом неприметном месте и надеяться на удачу. Куда проще было бы если бы центр колонизации оказался один.

Немного понаблюдав за жизнью базы, я решил дождаться ночи, чтобы вернуться к челноку. Пришельцы явно предпочитали дневной образ жизни, так что я был прав в своих догадках.

На месте надо будет составить детальный план поисков. Подключить Кая, пускай тоже голову поломает. Надо будет посмотреть доступные прогнозные модели карт. А может отправить в стратосферу дроны. Рискованно, конечно — но они меньше человека. Есть шанс, что их не заметят. Карта нужна, без неё составить план будет очень трудно.

Кстати, по прибытию обратно на место нельзя будет сразу выходить из режима. Сначала нужно детально зафиксировать всё увиденное: береговые линии, острова, размеры моря и доступных для наблюдения фрагментов материка. А, значит, поесть нужно будет хорошенько впрок.

Ближе к полудню стало тепло. Костюм даже переключился в режим охлаждения, забирая и аккумулируя лишнюю энергию. Очень хорошо. Не будет риска замёрзнуть в ночном воздухе, во время «бесконечного падения» с тюрвингом.

Только теперь я заметил одну интересную особенность артефакта. Светящаяся красноватая полоса, расположенная там, где у «временного» тюрвинга было что-то вроде голубых индикаторов заряда, медленно сокращалась во время интенсивного использования. Но довольно быстро восстанавливалась, стоило только не трогать артефакт какое-то время. Ценное наблюдение. Значит, у этого тюрвинга всё-таки есть ограничения. Что-то мне подсказывало, что не стоит доводить ситуацию до того, как красная полоса исчезнет.

Всё это время я сидел высоко на дереве, спрятавшись среди густой кроны. Причём забрался сюда я самостоятельно, хотя это было совсем не просто. Видимо, соскучился по физической активности. Да и лишний раз рисковать с калибровкой тюрвинга в непосредственной близости от чужой базы совсем не хотелось.


Пару раз внизу проходили огромные твари, видимо, родственники той, которую я встретил в луже. Те же шишковатые вытянутые бошки да кошмарные заросли жестких волос по всей морде. У обоих на темечке красовался третий глаз. Правда, выглядели эти глаза по-разному: у первой он почти ничем не отличался от тех буркал, которые были расположены в обычных глазницах на морде, а у второй это было переливающееся, обтянутое прозрачной плёнкой пятно.

Сидя наверху, я, кажется, начал понимать, для чего им нужны были эти глаза.

Они ведь лесные жители. Мир стал трёхмерным. И нападение сверху было более, чем вероятным. Поэтому я сам прятался и сидел тихо, чтобы не попасть в поле зрения этих глаз. Так что, вполне возможно, появление этих органов имело естественное объяснение. Это я напортачил, формулируя задание для Камелии. Заблокировать зрительный анализатор нам удалось, но, видимо, за обработку сигнала от третьего глаза отвечал обособленный участок мозга, который мы не учитывали в расчетах.

Совсем другой вопрос — почему этот теменной глаз потом исчез у большинства хордовых? С членистоногими такой проблемы, к счастью, вообще не возникло. Пока я был в закрытом комбинезоне, они меня игнорировали. К огромному моему счастью. Иначе высидеть весь день на дереве было бы просто нереально.

Пока я провожал взглядом очередное чудовище, медленно проламывающееся через чащу внизу, со стороны базы послышался звук выходящего на полные обороты турбореактивного двигателя. Удивительно, конечно. Пришельцы эти, похоже, пересекли бездну пространства. Кто знает, какими технологиями они пользовались при этом? А тут, на планете, использовали вполне привычные, судя по звуку, турбины…

Грузовой аппарат после короткого разбега оторвался от полосы, довольно быстро набирая высоту. Я, вздохнув, проводил его взглядом, отслеживая курс.

Солнце всё еще было удручающе высоко. Я устроился поудобнее, и приготовился ждать дальше, размышляя о разном.

Я тосковал по родителям. Если в первые месяцы на Марсе эта тоска была притуплена обилием новой информации, изучением чужого языка да и вообще попытками как-то систематизировать происходящее, чтобы жить дальше, то теперь чудеса стали обыденностью. В какой-то мере даже рутиной. Человек ведь действительно привыкает буквально ко всему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Путешествие домой затягивалось, и это не могло меня не расстраивать. Умом я, конечно, понимал, что, может оно и к лучшему. Я больше узнаю, смогу лучше подготовиться, чтобы противостоять считывателям. А, может, даже попытаюсь очень осторожно вмешаться в ход истории, чтобы не допустить активации триггера на Луне. Но я нутром чуял, что такие игры со временем дело очень опасное; всяческие манипуляции легко могли закончится изменениями, которые коснуться меня самого, полностью изменят память, а то и просто сотрут меня со скрижалей мироздания.

Чтобы действовать наверняка нужны знания. А как их получить иначе, не любопытствуя, и не делая остановок?

Я вспомнил про свой план по сбору образцов ДНК древних организмов. Несколько миллионов лет истории уже выпали из задуманной летописи, но, возможно, это не критично для будущего анализа. Осторожно, стараясь не делать резких движений, которые могли бы засечь с базы, я собрал несколько насекомых, кусочки коры, и что-то, показавшееся мне шерстью и ошмётками шкуры после линьки, застрявшее между ветками. Всё это я поместил в пластиковые пакеты для образцов, имевшееся в стандартном походном наборе, в специальном отделении рюкзака со снаряжением и сухими рационами.

Ближе к вечеру я начал наедаться впрок. Перед стартом нужно было запихнуть в себя как можно больше пищи, чтобы иметь резерв энергии для фиксации информации не выходя из режима.

Насекомые снова учуяли запах съестного и начали роиться поблизости. Приходилось действовать быстро: достать плитку концентрата, разломив на несколько частей запихнуть в рот, и жевать, запивая водой из фляги. Наверняка такой способ насыщения не очень полезен для желудка, но выбора не было. Если, конечно, я не хотел вместе с концентратом «полакомиться» местными членистоногими.

Во второй половине дня небо затянуло свинцовыми тучами, и пошёл противный холодный дождь. Костюм снова начал терять накопленную было энергию, зато жизнь на базе словно бы замерла: техника прекратила всякое движение, а пришельцы вовсе исчезли с поля. «Они что, дождя боятся?» — рассеяно подумал я, отметив про себя эту странность.

Наконец, начало темнеть. Дождь так и не прекратился, и я, не дожидаясь полной темноты, вошёл в режим и стартовал обратно к челноку, пока энергии в костюме не стало критически мало. Мёрзнуть, бесконечно падая среди ледяного дождя, мне совсем не улыбалось.





5




Входной люк челнока не был заблокирован изнутри. Меня, конечно, должно было это насторожить — но я слишком спешил, чтобы успеть зафиксировать полученные по дороге географические данные. Несмотря на обильный «обедоужин», состоявший из концентратов, режим был слишком длительными, и я чувствовал, что энергия на пределе.

«Возможно, Кай решил, что так я сэкономлю несколько драгоценных секунд. Догадался, что нужно будет информацию фиксировать. Молодец!» — подумал я. И ошибся.

Кай и Таис находились на главной палубе, возле шлюзовой камеры. Они стояли в странной позе, приподняв руки и чуть вытянув их в стороны.

А потом я заметил чужих.

Они были без шлемов и скафандров, только в защитных костюмах. Двое из троих держали в конечностях что-то напоминающее оружие. Вблизи сходство с людьми окончательно терялось, несмотря на прямохождение пришельцев и такое же число рук и ног.

Их головы были покрыты густой гладкой шерстью шоколадного цвета. «Лица» сильно вытянуты вперёд, лоб покатый, глаз целых четыре — по две пары в районе лба и подбородка. По центру что-то вроде короткого хобота. Аналог носа? Возможно, но гадать бесполезно.

От потрясения у меня резко подскочил пульс. Силы таяли на глазах, и мне пришлось выйти из режима, чтобы не свалиться прямо на палубу.

— Гриша, не делай резкий движений, пожалуйста, — сказала Таис, — они не причинили нам вреда. Они говорят, что просто желают поговорить.

Я медленно набрал в грудь воздух и так же медленно выдохнул, стараясь справиться с накатывающей слабостью.

— Хорошо, — кивнул я, — поговорить так поговорить. Но как? Они знают какой-то из наших языков?

— Таис знает их язык, — процедил Кай; ему происходящее явно не нравилось, он стоял, опустив взгляд. Видимо, решил, что несёт ответственность за то, что пришельцам удалось не только захватить людей, но и навязать свою волю.

— Вот и отлично, — сказал я, преувеличенно бодро, — тогда пригласи их в кают-компанию, пожалуйста. Поговорим за ужином.

Таис что-то быстро застрекотала; речь была настолько непривычной, что моё ухо было не в состоянии вычленить отдельные звуки. Интересно, получилось бы это сделать в супер-режиме? Даже насчёт этого у меня были определённые сомнения. Пришелец — тот, который стоял налегке — что-то ответил ей, такими же стрекочущими звуками.

— За завтраком, — произнесла Таис.

— Что? — переспросил Кай.

— Он говорит, скорее, за завтраком. У них тоже есть разделение приёмов пищи по временам суток, — пояснила Таис.

— Завтрак так завтрак, — кивнул я, после чего повернулся, и направился в сторону кают-компании.