Хроники Ликтора. Том первый
Часть 6 из 37 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Проверь. – Надавил я.
Кадет размотала тонкий кабель из гаджета на предплечье и медленно, даже слегка брезгливо, подсоединилась к Сатусу жертвы.
– Странно, – Лина торопливо скролила считанную информацию на своем ПАДС. – Официально этот человек является профпригодным и числится рабочим Завода №4 в цехе гидро/пирометаллургии по переработке автомобильных батарей.
– Мы находимся в приюте. Здесь семьи, которые временно не могут работать вследствие ряда причин. Поэтому живут на дотациях Партии.
– Но зачем использовать «грязные» Экситейторы, находясь на дотациях? Этих средств вполне может хватить для нормальной жизнедеятельности на время безработицы! И откуда вы узнали, что это место является приютом? Вы связались с Оператором?
– На входе была табличка. Они довольно полезны, знаешь ли. А теперь проверь Сатус ребёнка.
Лину передёрнуло, но приказ она выполнила без пререканий.
– Какого рода информация требуется?
– Список последних принятых Экситейторов.
– Именные «красные» и на повышение мозговой активности. «Синие», – кадет с бешеной скоростью прокручивала данные мёртвой девочки. – Стоп! Но статус ребёнка «желтый»! Разве это возможно? Родители платили полную стоимость «синего» курса, хотя льгота у ребенка только на курс «жёлтых»! Я не понимаю.
– Все родители хотят, чтобы их дети жили лучше, чем они. Поэтому эта семья решилась на отчаянные меры, так как обычным способом на такое весьма проблематично накопить. Эти люди официально не работают и находятся на дотациях Партии. Ребенку полгода назад исполнилось четырнадцать лет, и это значит, она сдавала второй тест на профпригодность, и бьюсь об заклад, что если посмотрим результаты, то баллы там будут «многообещающими». Именно поэтому родители решили нарушить второй пункт Резолюции и перешли на нелегальные «грязные», дешёвые, Экситейторы с целью заработать достаточно на то, чтобы их отрок сменил вид деятельности с физического на интеллектуальный. Если бы продержались до совершеннолетия своего отпрыска и всё это время поддерживали курс «синих» Экситейторов, то, скорее всего, по результатам третьего теста она бы стала жителем «Центрального круга». Но при этом родители вряд ли доживут до счастливой старости, как ты понимаешь. Одно поколение погибает, чтобы дать следующему шанс на лучшую жизнь. Но твоя версия про семью барыг-рецидивистов, подмявших под себя рынок «грязных» Экситейторов, тоже имеет место быть.
Лина молча переваривала всё это. Вряд ли она, как житель «Центрального круга», сможет до конца осознать подобное. К нам подлетел дрон с информацией о телах из других квартир. По времени смерти можно сделать вывод, что квартира, где мы сейчас находимся – это первая точка в расследовании. Потом преступники двинулись выше. Список последних принятых Экситейторов у несовершеннолетних привлёк мое внимание.
– Хм, а вот это уже интересно, – внутри у меня что-то загорелось. Я хорошо знал это ощущение, даже в какой-то мере скучал по нему.
– Что там?
– В доме погибли только семьи со схожей ситуацией. Все остальные уцелели. Или были оставлены в живых намеренно. Жертвы выбраны очень точечно. Но почему именно это здание? Гера! – я связался с Аналитиком. – Пробей адреса всех приютов для находящихся на дотациях и отправь мне.
– Минуту, Роман. Отправлю вам на ПАДС.
– Хорошо, жду.
– Так, вот адрес и ещё один… стоп! Ром, странное дело. На одном из адресов вырубились все камеры. Не похоже на перебои в электричестве.
– Понял, Гера. Отбой.
– Скорее, едем! – сказал я Лине. – Это подтверждает, что люди были лишены своих жизней насильно. По-видимому, это далеко не разовая акция.
Мы выбежали из здания и сели в машину, рванув с места со свистом колёс, пронзившим уши. В воздух отправились клубы дыма. Темнело. Пыльные улицы начали озаряться синим неоновым светом.
– Как вы так быстро это поняли без считывания информации с Сатусов?
– О чём ты?
– «Они пожертвовали чистотой Сатусов и нарушили Резолюцию для иного будущего своих детей». – Процитировала меня Лина. – как вы это поняли?
– Жёлтые коробки.
– Ж-жёлтые коробки?
– Экситейторы рабочих жёлтого цвета. Ты не обратила внимание, потому что вряд ли когда-то их видела. Экситейторы интеллигенции имеют ярко синий окрас. В квартире я заметил упаковки и тех и других. И ещё вот что – на раскрытой пачке с синими стояла маркировка «До 14 лет».
– Но здесь живут семьи с не самой идеальной репутацией. Они могли украсть их для нелегальной продажи, или это и вовсе подделка. Хоть моя версия и не опиралась на факты, но вполне могла быть истинной.
– Не думаю, что вообще возможно украсть Экситейторы. На их защиту Партия тратит достаточно ресурсов. Подделку высшего качества получить тоже вряд ли удастся, ведь не зря основа всему – «красные» Экситейторы. Они индивидуальны и производятся под чутким руководством Партии. Существует множество нюансов, знать которые обычным Гражданам не подобает по воле Партии, – я словно разговаривал сам с собой на заранее заготовленную тему. – У меня появилась версия, но прежде чем делать выводы, я дождался её подтверждения. Зачем, по-твоему, я тебе велел проверить их Сатусы?
– Но ведь я практически угадала, – возразила кадет.
– Да, но мотив убийц ты не разглядела. Эти семьи мертвы не потому, что сбывали дотационные Экситейторы, а потому что пытались поменять статус своих детей с «жёлтого» на «синий».
Лина открыла ПАДС и щёлкнула по экрану пальцем.
– Сохранить голосовую запись. В избранное, – произнесла она звонким тоном.
– Из кадетов в инспекцию. И это в первый же день? Похвально. – Я не был против. Если она думает, что ей это пригодится, что ж, кто я такой, чтобы рушить иллюзии девушки?
Дальше мы ехали, сохраняя полную тишину. Вскоре Лина заметила, что на экране навигатора наша машина следует по другому пути, удаляясь в противоположную сторону.
– Почему мы отклонились от проложенного маршрута? – спросила Лина.
– Мы поедем туда, где они будут, а не на их конкретное местонахождение. Если судить по траектории следования убийц, то третий адрес, на который мы движемся, с высокой вероятностью будет их следующей целью.
– Но мы знаем, где они сейчас! И должны их остановить! Людям в том пансионе нужна наша помощь! Возможно, они ещё живы, и мы успеем их спасти!
– Выбирая между бесконечными облавами и засадой, я предпочту последнее. Это эффективнее.
Я связался с Аналитиком: «Гера, вышли на второй адрес ударную группу стражей и присвой делу третий уровень опасности».
– Пусть и малый, но есть шанс, что мы спасем хоть кого-то! – не унималась Эбберт.
– Не будь импульсивной! Наша задача не спасать людей, а ловить и карать преступников. Мы перехватим их там, где они должны быть, а не где они предположительно есть!
– Это жестоко, – едва слышно сказала Лина.
– Но это сработает.
Мы прибыли к месту назначения и оставили машину через дорогу. Тихо встали в тени домов, подъехав настолько близко, насколько это возможно, чтобы нас не заметили и не услышали заранее.
– В багажнике экипировка. Сейчас выходим и надеваем бронежилеты. Затем выдвигаемся внутрь. Если всё идёт по плану, то эти люди должны ещё дышать и не ждать никого.
Я снял плащ и, аккуратно сложив его, убрал в багажник, чтобы ничего не запачкать. Сбросив следом портупею, я заменил её на поясную кобуру, что позволило надеть и плотно застегнуть бронежилет. Лина надела такой же и начала тихо причитать, когда я уже почти закрыл багажник.
– А как же шлемы? – она их заметила, даже когда они лежали в самом тёмном и дальнем углу.
– Бери левый, он поновее и надёжнее, – я вновь поднял крышку багажника, и Лина достала полубоевой шлем с визором дополненной реальности, открывающий только область рта.
Кадет быстро, будто с засечённым временем, покрыла голову защитой, подключив к ПАДС массивный провод от шлема. Чтобы ничего не болталось, Лина защёлкнула кабель застёжками на форме, предварительно проверив мобильность головы и остальных частей тела. После всех этих манипуляций она кивнула, сигнализируя о готовности выступать. Я не стал заставлять себя ждать, и мы сразу двинулись внутрь здания.
В холле дома было довольно темно. Горизонтальные лампы горели из последних сил и мерцали. Пахло пылью. Она забивалась в ноздри, и мой лоб покрыла испарина. Я боялся чихнуть. Мы мерными шагами поднимались с этажа на этаж. Я уточнил сообщения Геры, проверив список доставок Экситейторов в этот дом и вычислил квартиры, в которые были присланы «синие» Экситейторы для повышения интеллектуальной активности детей. Мы приблизились к одной из квартир на пятом этаже. Она находилась ниже всех. С помощью личного дрона я заблокировал лифты. Теперь, кроме лестницы, иного пути для побега у злоумышленников не остаётся.
Я подошёл вплотную к двери одной из злополучных квартир, приказал Гере подключиться к системе камер на улице и сообщить, когда доступ перехватят. Лину поставил следить за лестничными пролётами.
Подойдя к нужной квартире, я прислонил ухо к двери и прислушался. Внутри топали люди, там были слышны гулкие голоса – взрослые и детские. Мы успели. Я постучался в дверь и, выждав секунд пять, подсоединил кабель своего ПАДС к электронному замку, чтобы санкционировать допуск Ликтора.
– Панель разблокирована. – Произнес женский робоголос из динамика.
Дверь отъехала в сторону, и я вошёл. Меня встретили настороженные лица обычной семьи «Рабочего района». Два ребёнка, муж и жена.
– Ликтор Ильин, – представился я.
– Что… что вам нужно? – начал мужчина. Мать спрятала детей за спину, которые всё равно с интересом выглядывали и смотрели на меня во всю ширину своих любопытных глаз.
– Ваши жизни сейчас зависят от точности предоставленной информации. Я прошу вас безукоризненно выполнять мои требования. Это ясно?
Мужчина не сразу, но кивнул.
– Я проверю Сатусы ваших детей. Подведите их поближе.
– Зачем? Мы ничего не нарушали, мы верно следуем законам Партии! – мужчина заметно заволновался.
– Я повторяю, это ради вашей же безопасности. Быстрее, времени мало.
Отец и мать переглянулись и подвели детей за руки ко мне.
– Так, ребята, сейчас стойте смирно, – я поочередно подключился к Сатусам на тоненьких детских ручках, проведя беглое сканирование.
Как я и думал, у девочки последними принятыми Экситэйторами числились «синие», на интеллект. Но вот у мальчика… у мальчика ничего необычного – стандартный «красный». Неудивительно. Даже содержание одного ребёнка на «синих» для такой семьи обходится явно нелегко, поэтому менее любимый отпрыск обречён на жизнь в пределах Второго круга.
– Молодцы, у вас всё хорошо. Возвращайтесь к себе, мне нужно поговорить с вашими родителями. Не волнуйтесь, надолго я их не задержу.
Дети непонимающе уставились на своих отца и мать.
– В детскую. Живо! – после этих слов мужчины девочка увела брата в комнату и закрыла за собой дверь.
– Что случилось? – почти хором спросили обеспокоенные родители.
– Буду краток. Вы в опасности. За такими, как ваша дочь, ведётся охота. Мы здесь, чтобы предотвратить это. Сейчас запритесь в комнате с детьми, выключите свет и ждите моих указаний.
– Но скоро прибудет представитель Дотационной Службы14. Нам разрешили получить пособие раньше.
– Стоп. Покажите сообщение о сдвигах сроков.
– Да, конечно. Минуту. – Отец семейства включил довольно старый потёртый планшет и после пары манипуляций протянул мне.
Содержание сообщения было следующим:
«Уважаемые Андрей и Ольга Викшины. Уведомляем вас, что в этом месяце на вашем адресе выплата дотаций будет сдвинута на пять дней раньше срока. А именно: на 5–е число. Убедительная просьба – ВСЕМ членам семьи присутствовать дома в промежуток времени с 16:30 до 17:00. В противном случае, если представитель Дотационной Службы не застанет вас дома, пособие выплачено не будет вовсе. Надеемся на понимание и пунктуальность с вашей стороны. Слава Партии!»
Кадет размотала тонкий кабель из гаджета на предплечье и медленно, даже слегка брезгливо, подсоединилась к Сатусу жертвы.
– Странно, – Лина торопливо скролила считанную информацию на своем ПАДС. – Официально этот человек является профпригодным и числится рабочим Завода №4 в цехе гидро/пирометаллургии по переработке автомобильных батарей.
– Мы находимся в приюте. Здесь семьи, которые временно не могут работать вследствие ряда причин. Поэтому живут на дотациях Партии.
– Но зачем использовать «грязные» Экситейторы, находясь на дотациях? Этих средств вполне может хватить для нормальной жизнедеятельности на время безработицы! И откуда вы узнали, что это место является приютом? Вы связались с Оператором?
– На входе была табличка. Они довольно полезны, знаешь ли. А теперь проверь Сатус ребёнка.
Лину передёрнуло, но приказ она выполнила без пререканий.
– Какого рода информация требуется?
– Список последних принятых Экситейторов.
– Именные «красные» и на повышение мозговой активности. «Синие», – кадет с бешеной скоростью прокручивала данные мёртвой девочки. – Стоп! Но статус ребёнка «желтый»! Разве это возможно? Родители платили полную стоимость «синего» курса, хотя льгота у ребенка только на курс «жёлтых»! Я не понимаю.
– Все родители хотят, чтобы их дети жили лучше, чем они. Поэтому эта семья решилась на отчаянные меры, так как обычным способом на такое весьма проблематично накопить. Эти люди официально не работают и находятся на дотациях Партии. Ребенку полгода назад исполнилось четырнадцать лет, и это значит, она сдавала второй тест на профпригодность, и бьюсь об заклад, что если посмотрим результаты, то баллы там будут «многообещающими». Именно поэтому родители решили нарушить второй пункт Резолюции и перешли на нелегальные «грязные», дешёвые, Экситейторы с целью заработать достаточно на то, чтобы их отрок сменил вид деятельности с физического на интеллектуальный. Если бы продержались до совершеннолетия своего отпрыска и всё это время поддерживали курс «синих» Экситейторов, то, скорее всего, по результатам третьего теста она бы стала жителем «Центрального круга». Но при этом родители вряд ли доживут до счастливой старости, как ты понимаешь. Одно поколение погибает, чтобы дать следующему шанс на лучшую жизнь. Но твоя версия про семью барыг-рецидивистов, подмявших под себя рынок «грязных» Экситейторов, тоже имеет место быть.
Лина молча переваривала всё это. Вряд ли она, как житель «Центрального круга», сможет до конца осознать подобное. К нам подлетел дрон с информацией о телах из других квартир. По времени смерти можно сделать вывод, что квартира, где мы сейчас находимся – это первая точка в расследовании. Потом преступники двинулись выше. Список последних принятых Экситейторов у несовершеннолетних привлёк мое внимание.
– Хм, а вот это уже интересно, – внутри у меня что-то загорелось. Я хорошо знал это ощущение, даже в какой-то мере скучал по нему.
– Что там?
– В доме погибли только семьи со схожей ситуацией. Все остальные уцелели. Или были оставлены в живых намеренно. Жертвы выбраны очень точечно. Но почему именно это здание? Гера! – я связался с Аналитиком. – Пробей адреса всех приютов для находящихся на дотациях и отправь мне.
– Минуту, Роман. Отправлю вам на ПАДС.
– Хорошо, жду.
– Так, вот адрес и ещё один… стоп! Ром, странное дело. На одном из адресов вырубились все камеры. Не похоже на перебои в электричестве.
– Понял, Гера. Отбой.
– Скорее, едем! – сказал я Лине. – Это подтверждает, что люди были лишены своих жизней насильно. По-видимому, это далеко не разовая акция.
Мы выбежали из здания и сели в машину, рванув с места со свистом колёс, пронзившим уши. В воздух отправились клубы дыма. Темнело. Пыльные улицы начали озаряться синим неоновым светом.
– Как вы так быстро это поняли без считывания информации с Сатусов?
– О чём ты?
– «Они пожертвовали чистотой Сатусов и нарушили Резолюцию для иного будущего своих детей». – Процитировала меня Лина. – как вы это поняли?
– Жёлтые коробки.
– Ж-жёлтые коробки?
– Экситейторы рабочих жёлтого цвета. Ты не обратила внимание, потому что вряд ли когда-то их видела. Экситейторы интеллигенции имеют ярко синий окрас. В квартире я заметил упаковки и тех и других. И ещё вот что – на раскрытой пачке с синими стояла маркировка «До 14 лет».
– Но здесь живут семьи с не самой идеальной репутацией. Они могли украсть их для нелегальной продажи, или это и вовсе подделка. Хоть моя версия и не опиралась на факты, но вполне могла быть истинной.
– Не думаю, что вообще возможно украсть Экситейторы. На их защиту Партия тратит достаточно ресурсов. Подделку высшего качества получить тоже вряд ли удастся, ведь не зря основа всему – «красные» Экситейторы. Они индивидуальны и производятся под чутким руководством Партии. Существует множество нюансов, знать которые обычным Гражданам не подобает по воле Партии, – я словно разговаривал сам с собой на заранее заготовленную тему. – У меня появилась версия, но прежде чем делать выводы, я дождался её подтверждения. Зачем, по-твоему, я тебе велел проверить их Сатусы?
– Но ведь я практически угадала, – возразила кадет.
– Да, но мотив убийц ты не разглядела. Эти семьи мертвы не потому, что сбывали дотационные Экситейторы, а потому что пытались поменять статус своих детей с «жёлтого» на «синий».
Лина открыла ПАДС и щёлкнула по экрану пальцем.
– Сохранить голосовую запись. В избранное, – произнесла она звонким тоном.
– Из кадетов в инспекцию. И это в первый же день? Похвально. – Я не был против. Если она думает, что ей это пригодится, что ж, кто я такой, чтобы рушить иллюзии девушки?
Дальше мы ехали, сохраняя полную тишину. Вскоре Лина заметила, что на экране навигатора наша машина следует по другому пути, удаляясь в противоположную сторону.
– Почему мы отклонились от проложенного маршрута? – спросила Лина.
– Мы поедем туда, где они будут, а не на их конкретное местонахождение. Если судить по траектории следования убийц, то третий адрес, на который мы движемся, с высокой вероятностью будет их следующей целью.
– Но мы знаем, где они сейчас! И должны их остановить! Людям в том пансионе нужна наша помощь! Возможно, они ещё живы, и мы успеем их спасти!
– Выбирая между бесконечными облавами и засадой, я предпочту последнее. Это эффективнее.
Я связался с Аналитиком: «Гера, вышли на второй адрес ударную группу стражей и присвой делу третий уровень опасности».
– Пусть и малый, но есть шанс, что мы спасем хоть кого-то! – не унималась Эбберт.
– Не будь импульсивной! Наша задача не спасать людей, а ловить и карать преступников. Мы перехватим их там, где они должны быть, а не где они предположительно есть!
– Это жестоко, – едва слышно сказала Лина.
– Но это сработает.
Мы прибыли к месту назначения и оставили машину через дорогу. Тихо встали в тени домов, подъехав настолько близко, насколько это возможно, чтобы нас не заметили и не услышали заранее.
– В багажнике экипировка. Сейчас выходим и надеваем бронежилеты. Затем выдвигаемся внутрь. Если всё идёт по плану, то эти люди должны ещё дышать и не ждать никого.
Я снял плащ и, аккуратно сложив его, убрал в багажник, чтобы ничего не запачкать. Сбросив следом портупею, я заменил её на поясную кобуру, что позволило надеть и плотно застегнуть бронежилет. Лина надела такой же и начала тихо причитать, когда я уже почти закрыл багажник.
– А как же шлемы? – она их заметила, даже когда они лежали в самом тёмном и дальнем углу.
– Бери левый, он поновее и надёжнее, – я вновь поднял крышку багажника, и Лина достала полубоевой шлем с визором дополненной реальности, открывающий только область рта.
Кадет быстро, будто с засечённым временем, покрыла голову защитой, подключив к ПАДС массивный провод от шлема. Чтобы ничего не болталось, Лина защёлкнула кабель застёжками на форме, предварительно проверив мобильность головы и остальных частей тела. После всех этих манипуляций она кивнула, сигнализируя о готовности выступать. Я не стал заставлять себя ждать, и мы сразу двинулись внутрь здания.
В холле дома было довольно темно. Горизонтальные лампы горели из последних сил и мерцали. Пахло пылью. Она забивалась в ноздри, и мой лоб покрыла испарина. Я боялся чихнуть. Мы мерными шагами поднимались с этажа на этаж. Я уточнил сообщения Геры, проверив список доставок Экситейторов в этот дом и вычислил квартиры, в которые были присланы «синие» Экситейторы для повышения интеллектуальной активности детей. Мы приблизились к одной из квартир на пятом этаже. Она находилась ниже всех. С помощью личного дрона я заблокировал лифты. Теперь, кроме лестницы, иного пути для побега у злоумышленников не остаётся.
Я подошёл вплотную к двери одной из злополучных квартир, приказал Гере подключиться к системе камер на улице и сообщить, когда доступ перехватят. Лину поставил следить за лестничными пролётами.
Подойдя к нужной квартире, я прислонил ухо к двери и прислушался. Внутри топали люди, там были слышны гулкие голоса – взрослые и детские. Мы успели. Я постучался в дверь и, выждав секунд пять, подсоединил кабель своего ПАДС к электронному замку, чтобы санкционировать допуск Ликтора.
– Панель разблокирована. – Произнес женский робоголос из динамика.
Дверь отъехала в сторону, и я вошёл. Меня встретили настороженные лица обычной семьи «Рабочего района». Два ребёнка, муж и жена.
– Ликтор Ильин, – представился я.
– Что… что вам нужно? – начал мужчина. Мать спрятала детей за спину, которые всё равно с интересом выглядывали и смотрели на меня во всю ширину своих любопытных глаз.
– Ваши жизни сейчас зависят от точности предоставленной информации. Я прошу вас безукоризненно выполнять мои требования. Это ясно?
Мужчина не сразу, но кивнул.
– Я проверю Сатусы ваших детей. Подведите их поближе.
– Зачем? Мы ничего не нарушали, мы верно следуем законам Партии! – мужчина заметно заволновался.
– Я повторяю, это ради вашей же безопасности. Быстрее, времени мало.
Отец и мать переглянулись и подвели детей за руки ко мне.
– Так, ребята, сейчас стойте смирно, – я поочередно подключился к Сатусам на тоненьких детских ручках, проведя беглое сканирование.
Как я и думал, у девочки последними принятыми Экситэйторами числились «синие», на интеллект. Но вот у мальчика… у мальчика ничего необычного – стандартный «красный». Неудивительно. Даже содержание одного ребёнка на «синих» для такой семьи обходится явно нелегко, поэтому менее любимый отпрыск обречён на жизнь в пределах Второго круга.
– Молодцы, у вас всё хорошо. Возвращайтесь к себе, мне нужно поговорить с вашими родителями. Не волнуйтесь, надолго я их не задержу.
Дети непонимающе уставились на своих отца и мать.
– В детскую. Живо! – после этих слов мужчины девочка увела брата в комнату и закрыла за собой дверь.
– Что случилось? – почти хором спросили обеспокоенные родители.
– Буду краток. Вы в опасности. За такими, как ваша дочь, ведётся охота. Мы здесь, чтобы предотвратить это. Сейчас запритесь в комнате с детьми, выключите свет и ждите моих указаний.
– Но скоро прибудет представитель Дотационной Службы14. Нам разрешили получить пособие раньше.
– Стоп. Покажите сообщение о сдвигах сроков.
– Да, конечно. Минуту. – Отец семейства включил довольно старый потёртый планшет и после пары манипуляций протянул мне.
Содержание сообщения было следующим:
«Уважаемые Андрей и Ольга Викшины. Уведомляем вас, что в этом месяце на вашем адресе выплата дотаций будет сдвинута на пять дней раньше срока. А именно: на 5–е число. Убедительная просьба – ВСЕМ членам семьи присутствовать дома в промежуток времени с 16:30 до 17:00. В противном случае, если представитель Дотационной Службы не застанет вас дома, пособие выплачено не будет вовсе. Надеемся на понимание и пунктуальность с вашей стороны. Слава Партии!»